***
Разбудил меня скрип. Я открыл глаза и увидел вожатую, шарящую в полутьме в шкафу. Поднялся и сел на край кровати, заскрипела сетка. Ольга Дмитриевна заметила, что я проснулся. — Разбудила? — Нет. — сказал я и зевнул. — А который час? — Седьмой час уже. Ух ты! Это я часов пять продрых? — А как же «полчаса»? — Ну… Жалко будить тебя было. А здоровый сон ещё никому не мешал. Ты, кстати, как себя чувствуешь? — Нормально. Даже хорошо, я бы сказал. — сон определённо пошел на пользу. — Вот и отлично. Заскочишь в Виолетте, пусть тебя посмотрит. А там уже и ужин скоро. Я нашёл под кроватью свои кеды и начал натягивать их. — И вот ещё что, Семен... Я посмотрел вожатую, она как-то замялась, потом продолжила. — Мы тут сейчас питаемся «из общего котла» и у нас неважно с продуктами. Постараемся, конечно, уладить этот вопрос в ближайшее время, но пока... Тебе должны были выдать «сухой паёк» с собой. Я не вправе тебя заставлять, но если сможешь чем-то поделиться - будем очень благодарны. Паёк… Это, наверное, он в мешке мне руку оттягивал. Мешок мой лежал у двери и я было направился к нему, но Ольга Дмитриевна остановила меня. — Это не к спеху. Ужин девочки уже готовят. Давай сейчас сходи умойся, заодно заглянешь в медпункт. Потом вернёшься, сходим поужинаем, а потом заселим тебя. — Чего? — не понял я. — В домик… Койку выделим тебе. Извини, но эта уже занята. — она подмигнула мне и рассмеялась. — Полотенце возьми пока моё. — она показала на спинку кровати, на которой висело махровое полотенце. Вместе со мной вожатая вышла на крыльцо и показала пальцем на небольшое здание невдалеке. — Вон медпункт. А там, чуть левее - туалет и умывальники. — она была очень близко, от неё шёл легкий аромат какой-то ягоды. Клубники или земляники, я не особо разбираюсь. Но пахло приятно. — Держи, вот.— вожатая сунула мне в руки пластиковую мыльницу. — Давай. Я подожду. Я шёл по дорожке, осматриваясь и снова удивляясь безлюдности. Прошло несколько часов, но вокруг было так же пусто, как и раньше. Что за лагерь-то такой? Умывальник нашёл без особого труда. Заодно решил проинспектировать местный туалет. Не Макдональдс, конечно, но бывал я в местах и погрязнее. Неприятным открытием оказалось наличие крана только с холодной водой. Но зато остатки сна испарились в одно мгновение. Когда открыл мыльницу, нашлась и ягода. Знакомый аромат шёл от мыла. Намылил руки и щёки, ещё раз обдал себя ледяной водой. Вытираясь на ходу, я обошёл здание медпункта и нашёл входную дверь. На стук откликнулись почти мгновенно. — Войдите. Я приоткрыл дверь и заглянул. — Можно? — А, это ты… Пионер… Ну, давай, заходи. Виолетта сидела за столом, спиной к двери. Пальчиком показала мне в сторону кушетки. Я кивнул, правда, непонятно кому, прикрыл дверь и пошёл на обозначенное место. — Раздевайся. — Зачем? — опешил я. — Осмотреть тебя надо. Всё-таки въехал в лагерь. Медосмотр обязателен для всех, знаешь ли. — И до какой степени раздеваться-то? — Рубашку, брюки долой. Остальное можешь оставить… Если хочешь… Пионер… Блин, да она издевается! Вот же! Но, как там сказала вожатая: «Слово врача - закон»? Тем более, Виолетта начала делать нетерпеливые жесты, показывая, что она не шутит и мой отказ не предполагается. Делать нечего. Стянул кеды, потом штаны. Снял рубашку и уселся обратно. Какое-то время она ещё сидела у стола, что-то изучая в бумагах. Потом встала, взяла уже знакомый мне портфель, стул, и двинулась к кушетке. Села напротив меня и, как и в прошлый раз, начала с пристального рассматривания. — Ну и как, пионер? Выспался? — Да… Вполне. — И как самочувствие теперь? Сердечко не стучит? — Нет, вроде. Виолетта привстала, взъерошила мне волосы, какое-то время перебирала их, рассматривая. Ну да, проверка на педикулёз. Потом взяла меня за подбородок, поворачивая к яркой лампе на потолке рассмотрела уши. — Ладошки. — и показала рукой, как надо держать. — Переверни… Руки вверх… Хорошо, опускай. Сыпь есть где-нибудь? — Вроде не было... — ≪Хотя я в этом теле всего несколько часов, кто его знает?≫ Виолетта поднялась, отошла к столу и вернулась со шпателем. — Рот открой… А-а-а-а… — прижала язык, — Закрывай. Сунула руку в портфель, выудила оттуда хирургический молоточек. — Смотри на него. — она начала выписывать фигуры. Когда молоточек пошёл вниз, взгляд мой скользнул за ним, но там и застрял. Две верхние пуговички блузки были соблазнительно расстёгнуты… Щелчок пальцами, ещё один. — Сконцентрируйся на главном… Пионер… Вот же. Ну, ничего. Я поднял глаза на молоточек. — Я пытаюсь. Но ваш молоточек меня отвлекает… — в эту игру можно играть вдвоём. Я посмотрел Виолетте в лицо. Лёгкая улыбка, чуть закушенная губа. Да что она делает-то! — Руку держи на весу, — она ловко ударила у локтя, проверяя рефлекс.— Ногу на ногу положил. — ударила под колено.— Хорошо. Можешь одеваться. И присаживайся к столу. Пока я одевался, она вернулась со стулом к столу, достала уже знакомый мне тонометр и секундомер. Я присел, процедура была знакома. — Уже лучше. Но пульс что-то скачет. У тебя аритмии нет? Аритмия, блин. С такими медработниками и до инфаркта недолго. — Нет. Надо было до осмотра измерения делать. — подколол её я. — Ну, ничего. Сейчас тебе седативного капнем. Мне не жалко… Пионер… — не осталась в долгу Виолетта. Она достала ученическую тетрадку, открыла её и начала что-то писать убористым почерком. — Ну что, ничего не вспомнил? О чём это она? — А должен был? — Да хорошо бы… — А что вспомнить? Она подняла на меня взгляд, как будто проверяя, не шучу ли я. — Ну, нет - значит, нет. — И что это должно означать? — спросил я. — Спокойно… Пионер… Если не вспомнил - значит, нечего вспоминать. Не нервничай. Всё хорошо. Давай-ка, иди, поужинай. Регулярное здоровое питание - залог здоровья! Какое-то время я сидел в надежде, что разговор продолжится. Но Виолетта, похоже, потеряла ко мне интерес. — До свидания тогда? — Ещё увидимся… Пионер… За ужином… — сказала она и опёрлась подбородком на руку.***
Вожатая встретила меня в дверях. — Ну, как? Всё в порядке? — Да, — согласился я. — Всё норм. Она странно покосилась на меня, и я решил, что ляпнул что-то не то. — Нормально, в смысле. — Ну… Тогда идём ужинать? Ты проголодался, небось? Не то слово. — Правда, разносолов не обещаю. Как я уже говорила, с продуктами у нас сейчас напряжёнка. — Ольга Дмитриевна, можно вопрос? — Давай, конечно. — А почему тут так пусто? Где все? — Давай я по дороге расскажу? Она взяла у меня из рук полотенце и мыльницу, отнесла в дом, потом погасила свет и закрыла дверь на ключ. По пути к столовой я узнал о причинах местного запустения. По причине «ты же знаешь, что сейчас творится», которую мне придётся, похоже, выяснять отдельно, вчера вывезли всех детей. Смену прервали. А сегодня лагерь покинул и практически весь персонал. Остались лишь несколько ребят, которых нет возможности отправить домой немедленно. В основном, неместные. Ну, с ними остались и несколько взрослых, естественно. Такие дела. В столовой царил полумрак, скрывавший большую часть обширного зала. Освещён был только небольшой пятачок перед окошком выдачи. Там стояли несколько придвинутых друг к другу столов, за которыми, похоже, разместилось всё текущее население лагеря - подростки моего «нынешнего» возраста. Лицом ко мне сидели две девчонки, одна постарше, другая поменьше и помоложе. Обе рыжие, но старшая чуть светлее. И, судя по оживленной беседе, подруги. Напротив девчонок, спинами ко мне сидели два парня. В торце стола - девочка с примечательной причёской. Похоже, ей было скучно, она уложила голову на сложенные на столе руки и смотрела в никуда. Когда мы вошли, все сидящие за столом понемногу повернулись к нам. — Славя! — позвала вожатая. — Покажитесь-ка на минутку. В окошке показалась Славяна в фартуке. Потом появилась ещё одна девочка примерно её возраста, вытиравшая руки полотенцем. Темноволосая, с двумя забавными хвостиками. — Ребята. Это наш новенький. Зовут его Семён. Прошу любить и жаловать. Вожатая подошла к столу и начала представлять сидящих по очереди. — Это Алиса. — показала она на старшую рыжую. — Ульяна. — хлопнула по макушке младшую. — Сергей. — показала на вихрастого блондина. — Шурик. — паренёк в очках, кого-то сильно напоминающий. — Маша. — показала на оставшуюся непредставленной за столом. Я присмотрелся внимательнее: внешность этой Маши оказалась довольно необычной. Светло-пепельные длинные волосы, собранные в два хвоста, я отметил сразу, как только подошёл к столу. А вот явные азиатские черты лица разглядел только сейчас. «Дитя фестиваля», что ли? Вот тебе и Маша, но совсем не наша. — Славю ты уже знаешь. А это Лена. — показала вожатая на темноволосую. Я помахал присутствующим рукой. Поскольку со Славяной я уже был знаком, я больше внимания уделил её напарнице. Она была чуть ниже своей соседки. Держалась как-то неуверенно, скованно. По поведению - типичная "серая мышь". Да и одета довольно скромно. А вот внешности её я не рискнул бы давать подобную характеристику. Довольно милое лицо, большие глаза, на которые сложно не обратить внимания. Складная женственная фигура. Разве что причёска необычная. Точнее, цвет волос. Какой-то уж совсем радикально чёрный, до синевы. Хотя, может, это освещение такое? В общем - ходячий диссонанс внешности и поведения. Наверное я уж чересчур пристально смотрел на Лену, поскольку она бросила на меня опасливый взгляд, что-то шепнула Славяне и быстро ретировалась на кухню. — Ну, присаживайся. — подтолкнула меня вожатая. Сергей подтянул к себе стул и позвал на «мужскую сторону». Ольга Дмитриевна разместилась на «женской», рядом с рыжими. Славяна отправилась помогать Лене. Сзади послышалось цоканье каблучков. Мне не потребовалось даже разворачиваться, чтобы понять, кто почтил нас своим визитом. — Добрый вечер… Пионеры… — произнесла Виолетта томным голосом и проследовала на место рядом с вожатой. Сидящие нестройным хором пробормотали ответные любезности, кто во что горазд. В окошке появилась Славяна с объёмистой кастрюлей в руках. Сергей подскочил с места, спеша ей помочь. За ним поднялся и Шурик, поскольку рядом со Славяной уже стояла Лена со стопкой тарелок в руках. Кастрюля заняла место посередине стола, вот он - «общий котёл». Я не удержался и, привстав, заглянул внутрь. Гречка. Вскоре появились ещё две тарелки с нарезанными солёными огурцами. Звякнуло стекло. Лена в окошке выставляла на поднос стаканы с каким-то напитком. Я решил, что надо вложить свою лепту и отправился к ней на помощь. — Привет ещё раз. — сказал я, принимая поднос из её рук. Она почему-то потупила взгляд и лишь кивнула молча. Славяна, поворачиваясь, заметила эту сцену и взгляд её почему-то стал каким-то задумчиво-серьёзным. Лена, похоже, не готова была к продолжению разговора и я вернулся с подносом к столу. Саша помог выставить стаканы на стол, поднос отправился на пустой соседний столик, а я занял своё место,изучая содержимое стакана. Судя по всему, что-то молокосодержащее. Я попробовал. Не какао и не кофе, явно. Скорее догадался, чем вспомнил, что же это такое - чай с молоком. К столу подошла Славяна со стаканом, наполненным ложками и вилками. Села рядом с Шуриком, Лена появилась вслед за ней и уселась возле неё. Ольга Дмитриевна взяла на себя обязанность раздатчицы, наполняя тарелки кашей. Я получил свою порцию. Не будучи особым ценителем гречки, накинулся на неё я с яростью. День, проведённый на голодный желудок, давал о себе знать. В разгар ужина в столовой появился ещё один обитатель лагеря. Это был лысоватый плотный мужчина в серых брюках и рубашке с коротким рукавом. — Добрый вечер, приятного аппетита. — поприветствовал он всех. Разноголосый хор поприветствовал его в ответ. Он подошел ко мне. — А это наш новенький? — обратился мужчина к Ольге Дмитриевне, и протянул мне руку. — Анатолий Степанович, директор. — Семён.— я ответил на рукопожатие. — Присаживайтесь, Анатолий Степанович. — вожатая поднялась с тарелкой, зачерпывая ложкой кашу. — Не надо! Спасибо, Оленька. Я поел в городе. — остановил её директор. — А вот чайку возьму. Славяна, что там у нас со сгущёнкой? — спросил он. — Всё. — коротко ответила девушка. — Ясно. — Анатолий Степанович погрустнел. — Ну, ничего, будет день - будет пища, что-нибудь придумаем завтра. Ну ладно, кушайте. Я побежал. Директор взял стакан с чаем и удалился. Как всегда бывает за общим столом, сидящие быстро разбились на «компании по интересам». Вожатая что-то обсуждала с Виолеттой, мои соседи тоже нашли какую-то тему для разговора. Рыжие перешёптывались о чём-то. Появилась возможность рассмотреть повнимательнее эту парочку. Алиса напомнила мне одну знакомую. Узкий подбородок, высокие скулы. Звезда нашего курса. Только шатенка и постарше, естественно. Очень мне нравилось на неё смотреть на общих лекциях. Она была весьма популярна, а я нет, и мне даже в голову не пришло бы с ней заговорить. Я предпочитал любоваться издалека. Но Алиса у неё определенно выигрывала. Во-первых, возрастом. Что ни говори, но юность - это лучшая косметика. Во вторых - рыжая, такую не заметить просто невозможно. В-третьих, взгляд. У моей однокурсницы он нёс в себе какую-то смесь скуки и превосходства. Она точно знала себе цену, знала, что окружающие знают эту цену, и знала, чего ожидать от окружающих. С Алисой я был знаком всего несколько минут и мы лишь несколько раз пересеклись взглядами, но вместо скуки я увидел задор, а вместо превосходства - скорее, вызов и немного наглости. О всех достоинствах и недостатках её фигуры мешал судить стол. Но грудь у Алисы была весьма впечатляющей. Даже её довольно свободная рубашка в мелкую серую клетку не могла этого скрыть. Её соседка, Ульяна, была явно на пару-тройку лет младше. Активная жестикуляция и периодические взрывы смеха намекали на избыток энергии и весёлый нрав. Волосы практически красного цвета собраны в два тугих хвоста, как у подруги, только подлиннее. Я было подумал, что она крашеная. Но Ульяна вела себя как подросток, одевалась как подросток, фигура у неё была как у подростка. Сомнительно, что её интересовали такие вещи, как окраска волос. Судя по активной беседе, у этих двоих много общего. А ещё они так часто на меня поглядывали, что закрадывалось подозрение, что именно я являюсь объектом их обсуждения. Даже непонятно, радоваться этому или насторожиться. Последней в поле моего внимания попала Маша, которая была обделена общением, да и аппетитом, похоже, поскольку без особого энтузиазма ковырялась в своей тарелке. Интересно, какой-же вариант азиатской крови течет в ней? Говорят, что метисы впитывают лучшие черты своих родителей. Девушка была ярким подтверждением данного тезиса. В ней сочетались азиатская миниатюрность и хрупкость с европейскими пропорциями фигуры, которую я более-менее смог рассмотреть, пока стоял перед столом. Да и вполне себе европейский разрез глаз. А ещё из всех девчонок за столом она была наиболее нарядно одета. На парней я таращиться не рискнул, мало ли что подумают. Парни, как парни. Сергей выглядел довольно спортивно. Да и за внешним видом, похоже, следил. Джинсы похожи на настоящие. Кроссовки. Вроде, недешёвое удовольствие по этим временам? Шурик, его товарищ, тоже не доходяга, только одет куда проще. Ладно, пообщаемся - разберёмся. Разносолов было негусто, ужин не затянулся. Ольга Дмитриевна подвела черту, обратившись к моим соседям. — Серёжа, Шурик. Вы уже? Если закончили, давайте-ка, перенесите своему новому соседу кровать из второго. Славя, дай им ключ. — Я помогу. — вызвался я. — Ты со Славей сходишь на склад. — осадила меня вожатая, а потом повернулась к девушке. — Выдашь ему матрас, бельё, ну и всё, что нужно. — Поняла. — ответила Славяна, снимая со связки ключ. — Держи. — положила его перед соседом. Парни поднялись из-за стола, отнесли свою посуду к окошку и вышли. — Ну, что, закончил? — спросила Славяна. — Идём? — А с посудой что? — На окошко поставь - помоют. Сегодня Алиса с Ульянкой на дежурстве. — Что, сами готовите, сами убираете? — Ну, как видишь. — Ну, с уборкой и мытьем посуды я понимаю. А с готовкой то как? Я ни на что, сложнее яичницы, не способен. — Не переживай. На готовку отдельная очередь. Пока мы с Леной справляемся. Машку, если что, подключим, ну, и Ольга Дмитриевна помогает, само собой. Ну, если там картошки начистить, или ещё что - тогда будем привлекать, не обессудь. — Оправдаю доверие! Оставив посуду и перебрасываясь фразами мы вышли из столовой. Складом оказалось соседнее со столовой здание. Славяна долго возилась с замком, который никак не хотел открываться, но наконец он сдался перед упорством и мы попали внутрь. На складе пахло пылью и лежалыми тряпками. Славяна включила свет, откинула прилавок, перегораживавший проход к стеллажам. — Идём. Матрас снимешь. Он тяжёлый... — она прищурила глаз. Пока я выковыривал полосатый матрас с верхней полки одного из стеллажей, девушка прошлась по рядам и вернулась со стопкой белья. Потом сходила в дальний угол, вернулась с зелёным шерстяным одеялом и бросила на матрас, который я держал в руках. — Вроде всё. Пойдём. — Славяна отправилась на выход. Проклятый матрас изрядно оттянул мне руки, пока мы добрались до места моего проживания. Моё новое место жительства было неподалёку от домика вожатой. Парни ждали на крыльце. —Ну, проходи. — пригласил Сергей. — В тесноте, да не в обиде. Кровать мою поставили под окном. Я подошел к ней и с облегчением сбросил на неё чертов матрас. — Ты не против? — спросил Сергей. — Если хочешь, можем разыграть места. — Да всё нормально.— отмахнулся я. — Снег из окна ведь не сыплется. — Что ж, обживайся. — Славяна передала мне бельё. — Пойду, может, в столовой надо помочь. — Держи. — Шурик догнал Славяну в дверях и протянул ей ключ. Она в ответ кивнула и вышла. — Ну что, ты давай раскладывайся. Мы - к себе. — сказал Сергей. — На ключ мы не закрываемся, кроме своих, тут никого не осталось. Будешь куда идти - просто дверь прикроешь. — Куда это, к себе? — не понял я. — А, извини. Мы обычно в кружке тусуемся. Будет скучно - заходи. У нас там музыка есть. Чайку можно попить, если что. Ещё остался пока. — В кружке? — Когда идёшь от ворот к площади - первый дом слева. Там кабинеты кружков. Мы в «Юном технике». Сейчас там только мы остались, конечно. Но меньше народу - больше кислороду. Давай, в общем. Нам там закончить кое-что надо. — Ок. — ответил я. — Чего? — не понял Сергей. — Ок, в смысле «оу-кей», по-английски. — А… Айм андерстенд! — ухмыльнулся он. Парни ушли, а я принялся заправлять кровать. Панцирная. Я вроде даже и не лежал до сегодняшнего дня на такой. Я улёгся на расстеленный матрас. Сетка скрипит, зараза. Но ощущения прикольные. С бельём разобрался быстро. Подушка, что была внутри свёрнутого матраса, не впечатлила. Но выбирать было не из чего. Что же я должен был сделать после ужина? Точно, «сухпай». А мешок-то у вожатой остался. Я вышел на крыльцо, прикинул, как срезать между домиками и отправился за утраченным имуществом. Надо хоть узнать, чем владею, оценить, так сказать, собственность. До цели добрался в два счёта. А вдруг, ушла куда? Она-то дверь на ключ запирает, буду там куковать. Ну да ладно, как говорится, все вероятности равны пятидесяти процентам - либо будет, либо нет. Поднялся по ступенькам, дернул ручку — повезло, не заперто. — Тебя стучать родители не учили? — обратилась ко мне голая спина вожатой. — Извините. — выпалил я и захлопнул дверь. Через пару минут вожатая, уже одетая, выглянула из приоткрытой двери и строго покачала головой. — Извините ещё раз, Ольга Дмитриевна. Такое больше не повторится, об этом никто не узнает. — Да уж надеюсь. Ну, заходи. Ты за вещами, наверное? — Да. Про просьбу вашу помню! — я решил добавить себе баллов альтруизмом. — Спасибо, Семён... — ответила она и я почувствовал, что её благодарность - это действительно благодарность, а не простое соблюдение норм приличия. Разбор мешка не занял много времени. Сверху был навален вышеупомянутый сухпай, я расставил его на полу перед собой. Негусто, но одному должно хватить на пару-тройку дней. Банка без маркировок, похоже на тушёнку. Банка «Завтрак туриста». Что там туристы на завтрак употребляют, я не в курсе. Ну, будет шанс узнать. Банка перловки с мясом. Банка фарша колбасного. Стеклянная банка с кабачковой икрой, завёрнутая в несколько слоёв серой обёрточной бумаги. Какое счастье, что я не двинул мешком обо что-то твёрдое. Была бы беда. Ещё вытащил две пачки печенья, буханку серого хлеба и банку сгущённого молока. Славяна говорила, что его больше нет. Ну, вот и отплачу за угощение сполна. Я какое-то время колебался насчёт печенья. Маленький внутренний жмот убеждал меня, что печенье не имеет отношения к «продуктам» и просьба вожатой на него не распространяется. И будь пачка одна - я был бы готов с ним согласиться. Но их было две, а значит, есть что делить на всех. Послав жмота подальше, я решительно сгрёб всё в одну кучу. Не жили хорошо, не стоит и начинать. Дальше шло моё движимое имущество. Спортивные трусы, пара носок, майка, трикотажные тёмно-синие спортивные штаны, такие я видел раньше разве что в советских фильмах. Там же обнаружилась мыльница с бруском мыла, зубная щётка в футляре, тюбик зубной пасты с надписью «Жемчуг» и алюминиевая расческа. Прямо какой-то набор молодого бойца. На самом дне оказался шерстяной свитер, грубый, но, похоже, тёплый. Это кто же меня так собрал? Вещи были явно казённые. Такое впечатление, что меня только что выпустили «на свободу с чистой совестью». А вдруг? Иначе с чего бы я оказался в уже закрытом лагере, среди тех, кому некуда податься? Хотя точно помню, что на руках никаких татуировок нет, а приличный пацан хоть буковку, но должен иметь. И ведь у вожатой не спросишь: «А кто я такой?». Ну да ладно, кем бы ни был местный «я», его здесь нет. Да и не знает его никто, похоже. Хотя Виолетта и задавала мутные вопросы про воспоминания. Воспоминания? Я должен что-то вспомнить. А значит, я что-то забыл. Провалы в памяти, казённые шмотки, казённая жилплощадь. Неизвестный с амнезией? Ну здрасте-приехали. Хотя теория складная. Взгляд упал на разложенные банки. Надо же их отдать. А тащить в чём? Засовывать обратно? Впрочем, выход нашёлся. Я просто снял с кровати наволочку, и в импровизированный мешок легко поместилась вся моя ноша. Сначала я отправился к вожатой. В этот раз я был более осмотрителен и постучал даже дважды, прежде чем дёрнуть ручку. Но оценить моё исправление было некому, вожатая куда-то завеялась. Ну, и куда теперь с мешком? Можно зайти в медпункт, может, она там. Или в столовую? Кстати, о столовой. В любом случае, продукты для неё. Выбор маршрута очевиден. В столовой я обнаружил только Славяну. — Ты все ещё здесь? — удивился я. — Да вот, собиралась уходить. Что, уже проголодался? — усмехнулась она. — Нет. Тут у меня кое-что из продуктов оказалось. — я протянул ей мешок. Славяна взяла его, заглянула, рассматривая содержимое. — Ой! Ты наш спаситель! — она вдруг обняла меня за шею свободной рукой. Это было неожиданно. — Извини… — увидев мой ошарашенный взгляд, она, наверное, решила, что сделала что-то не так. — Да ничего, можешь повторить в любое удобное для тебя время… Она рассмеялась. — Мы уже не знали, что на завтрак давать. Сахара для чая, конечно, осталось немного. А вот хлеба совсем нет, как ты заметил, наверное. — Буханки надолго не хватит. — Анатолий Степанович завтра в город собирается. Надеемся, что удастся что-то выбить для лагеря. — В город? — Да… Съездим в ГорОНО. С шефами ничего не вышло, может, хоть там что-то решат. — И ты едешь? — Да. Мало ли. Сбегать куда или помочь. — А с вами можно? — Ну, а чего нет? Не думаю, что директор против будет. Выезжаем сразу после завтрака, так что будь готов. — Всегда готов! — не задумываясь, ответил я. — Вот! Приличный пионер! - похвалила Славяна. Она быстро рассовала содержимое наволочки по полкам и вернула её мне. — Ну что, идём? — Угу. — Что будешь делать? - спросила Славяна, когда мы спустились с крыльца столовой и вышли на дорожку. — Не знаю. До пятницы я совершенно свободен! — Везёт тебе! — Не жалуюсь! — Может, показать тебе лагерь? Я тоже свободна, хотя только до отбоя. — А во сколько у нас отбой? — Вообще-то в десять ровно. Но есть варианты. — девушка лукаво улыбнулась. — Тогда как же я могу отказаться от услуг такого гида?