***
Завтрак мы, конечно, пропустили. Ольга Дмитриевна долго ворчала, что мы безответственные свиньи, заставившие её волноваться. Я изображал раскаивающегося, Ульяна, напротив - несгибаемую подпольщицу. Потом появился Анатолий Степанович и вожатая была вынуждена прогнать нас с глаз долой, чтобы заняться более насущными проблемами. Вскоре пошёл дождь. Я отправился в домик. Соседи, похоже, были у себя в кружке, так что представилась возможность наверстать упущенное утром. Я устал, пока гонял по лесу. А общение с Ульяной как-то вымело из головы мысли, которые не давали покоя до этого. В общем, я завалился спать и продрых до обеда. Хорошо хоть, парни заглянули домой перед походом в столовую и растолкали меня. После обеда надо было чем-то себя занять. Дождь закончился, но тучи расходиться не желали. Хотелось отсидеться где-нибудь под крышей. Серёга, с его предложением посидеть у них, оказался очень кстати. Оказалось, что «ЮТ» довольно уютное местечко. — Как насчет чайку? — справился Электроник. — Пива лучше! — заявил я, по-хозяйски разваливаясь на стуле. — Пива нет, санитарный день! — ухмыльнулся он. — Хрен с тобой, давай чаю! — махнул я, изображая разочарование. Серёга скрылся в небольшой каморке в торце кабинета. Шурик, тем временем, уселся за свой стол, на котором было разложено какое-то устройство в состоянии полуфабриката. Я подошёл к нему и примостил зад на свободный краешек стола. — Чего ваяешь? — Да, SSB приёмник делаю, Полякова. Точнее, уже доделал, но отладить никак не могу. То одно, то другое, то третье. — Чего приёмник? — переспросил я с выражением слабоумного на лице. — SSB. Модуляция с одной боковой полосой. Похоже, мне уже не надо было изображать слабоумие, поскольку вернувшийся из каморки с литровой банкой в одной руке и кипятильником в другой Серёга заржал, глядя на меня. — Перевожу с идиотского на русский - приёмник, чтобы слушать переговоры радиолюбителей. — сквозь смех произнес он. — Всё остальное - детали и, поверь мне, знать их ты не хочешь. — Ну, в общих чертах - да, он прав. Ты не увлекаешься? — спросил у меня Шурик, кивая на разложенное на столе хозяйство. — Не, я вообще не шарю, как это всё работает. Так, только, кнопки жать умею, да компьютер включить. Шурик и его друг посмотрели на меня с удивлением и даже с какой-то неприкрытой завистью. — У тебя что, «персоналка» есть? — удивился Шурик. Блин, опять спалился! Ну и как теперь выворачиваться? Я начал лихорадочно вспоминать, что знал о компьютерах девяностых. Они вообще были хоть, или я себе обладание домашним коллайдером приписал? Нет. Точно были! Я вспомнил канал на ютубе, на который был подписан. Там прикольные ролики выкладывал парень. Как же этот компьютер там назывался? Спек? Спектрум! Помнится, их ещё сами собирали. На этом и выедем. — Да купили недавно, самодельный «Спектрум». — начал врать я, заодно вспоминая хотя бы пару названий игр на случай, если будут донимать расспросами. — Везёт! — восхищённо произнес Шурик. — Хотел бы собрать тоже! Но у нас дома ни плат, ни деталей не продают. Только в Ленинград ехать. Да и с деньгами сейчас… Что заработал, на осциллограф потратил. Может, батя устроит и на следующий год. Тогда и с синклером срастётся, может быть. Я вспомнил многочисленные упоминания про начало девяностых. Сам маленький тогда был, не помню. Но, наверное, не срастётся, Шурик. Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, да и с неудобной темы съехать, я спросил: — И где работал? — Батя на завод к себе пристроил, вместо отработки. Разнорабочим. А потом я ещё на месяц остался, деньги лишними не бывают. — Ну, и как жизнь пролетариата? — Не сахар, надо поступать во чтобы то ни стало! — усмехнулся Шурик. — И куда думаешь? — Да у нас то, кроме технаря, особо некуда. Поеду куда-то. Или в Петрозаводск, или в Вологду. В Ленинград, наверное, не пробиться. — А ты? — посмотрел я на Серёгу. Тот замялся, сделав загадочную физиономию. — В Рязань думаю попробовать. — нехотя поделился он. Я подумал сначала, что ослышался. — А ты разве не из Москвы? — Ну да. — А поступать - в Рязань? — Ну да. — Не понял. — я развёл руками. — Чего не понял? В Москве училища ВДВ вроде не открыли пока. — Чего?! — опешил я. — А это, вот всё, как? — Чего - это? — Ну, электроника там, кибернетика и прочее. — Блин, ну ты даёшь! Это же так, хобби. Я вон, лентопротяжку могу починить, вертушку там. Максимум - в усилке поковыряться. Это вон он врубается. — Сыроежкин показал на Шурика. — И охота в сапогах ходить? — недоумевал я. — А потом ещё… — я чуть не ляпнул про Чечню. — В Афган какой новый запрут? — И чего? Что, лучше годами с работы домой, из дома на работу? Я вон, с папаней, пару раз в рейс прокатился по области - не прёт. Не говоря уже про институт какой, или завод. Не. Если бы пёрло от работы, вон, как Шурика, нет вопросов. А так - не моё. — И чего папаня думает поэтому поводу? — поинтересовался я. — Чего ему думать? Он срочку в ВДВ служил. Ты думаешь, чего я в десантуру намылился? Хотя, конечно, сначала «В зоне...» было. Но это давно, я ещё совсем малой был. — В какой зоне? — не очень понял, причём тут зоны. — Блин, ты чего? «В зоне особого внимания» не смотрел? Ну, вообще-то, не смотрел. Хотя, кажется, понимаю, о чём речь. Тут Шурик посмотрел на часы. — Чего, на свиданку опаздываешь? — подшутил Серёга. — Да нет. Родители межгород заказали. Ольга сказала подойти в три. — Ну, давай. Передавай привет. — сказал Электроник, посмотрев на свои. — Ну что, кто-то там чай обещал? Где чай-то, где варенье, где конфеты? — пристыдил я оставшегося Сыроежкина. — Перебьёшься, зубы портятся. Зато чай у меня нормальный, не то что бурда в столовой. Из личных запасов. Электроник разлил чай из банки, в которой заваривал, по явно столовским чашкам. Я взял свою, посмотрел в окно. Серёга тоже бросил взгляд на мокрую траву на улице. Дождь закончился, но выглянувшее солнышко ещё не успело высушить землю. — Наверное, Улька обломается с дискачом. Неохота по сырости. — задумчиво сказал он. — Можно в столовой. — возразил я. — Можно. А оно тебе нужно? Я задумался. Я не особо спец по танцам, в школе всегда пропускал подобные мероприятия. Хотя, если бы не вышло так с Алисой… — Наверное, нет. А вы чего? Что-то, я смотрю, вы без особого интереса к девчонкам. Подозрительно! — А по носу хочешь? — Серёга хищно наклонил голову. Я даже напрягся. — Да я шучу! — Ну так и я шучу! — заржал он. Хлопнула уличная дверь, потом открылась дверь кабинета. Вернулся Шурик. — Ну чего, переговорил? — спросил его Сыроежкин. — Ага… — ответил Шурик без особого энтузиазма. — Ну и чего сказали, когда забирать приедут? — Да не приедут. Билетов пока не взять, да и отца с работы не отпускают. Сказал, отправит переводом деньги на билет, на Олю. Она купит и посадит меня на поезд. — И когда? — Не знаю. Завтра отправит, пока придёт перевод. Тут ещё неизвестно, как с билетами. Покукую с вами ещё. — Это хорошо. — сказал Электроник и налил чаю другу. Шурик взял чашку и уселся на своё место. — Так что там с девчонками? — продолжил я прерванную тему. — А чего с девчонками? — развел руками Сыроежкин. — Мне не светит. — Это ещё почему? — опешил я. — Да… Я же тут с начала лета. Встречался с одной, с Женей. — он улыбнулся. — А наши, почти все, тоже с начала лета. Разве что, кроме «японочки», да Альки. Все в курсе. Как ты думаешь, что будет, если начну к кому-то подкатывать? — А ты чего? — повернулся я к Шурику. — Наука для меня превыше всего! — он сделал важное выражение лица и поднял назидательно палец вверх. — Ага… Наука… Знаем мы эту науку… Пустынной улицей вдвоём с тобой куда-то мы идём… — затянул Сергей. Шурик посмотрел на него исподлобья, нашарил на столе отвёртку, хорошенько прицелился и метнул её в Электроника. Попал в задницу, довольно точно. — Ай, блин! Какого ты творишь! — заорал тот. Шурик молча взял со стола ещё одну отвертку. — Всё, всё! Молчу! — молил о пощаде Серёга. — Трепло! — буркнул Шурик и отвернулся. — Да ладно, не дуйся! — примирительно протянул Электроник. Шурик откинулся на спинку стула, хлебнул из чашки и бросил на друга уничижительно-презрительный взгляд. В принципе, я понял смысл намёка, но не стал развивать тему, дабы самому не получить отвёрткой в какое-нибудь чувствительное место. — Так что, дискач - минус? — подвёл я итог содержательной беседы. — Да… Хотя мелкая нудить начнет. Да и Ольга скажет: «Обещали ведь!» Какое-то время мы молча хлебали из чашек. Тут я вспомнил об утреннем приключении и меня озарило. — Надо их отвлечь другим мероприятием! — И каким? Предлагаешь станцевать танец маленьких лебедей? — Нет! Как насчёт пойти в лес, костер пожечь, картошки испечь? — Ну, дождь ведь прошёл недавно. — засомневался Электроник. — Захотят ли грязь месить? — Да какая там грязь. Мы с Улькой… — я скосился на Шурика. — Мы сегодня с утра были в лесу. Моросить - моросило, а под деревьями сухо. Да вон и солнце выглянуло, до вечера подсушит. — Ну, попытка - не пытка! — согласился Серёга. — Предложим. В принципе, я не против печёной картошки и посидеть у костра. А ты как, Сань? Шурик показал большой палец вверх, копаясь в потрохах своего полосатого приёмника, или как там его, дьявола? Серёга сам явно не собирался ничего чинить или ломать, и я решил продолжить традиционную мужскую тему «о бабах». — Так что, ты тут всё лето? — Ага. — Так понравилось? — Да, вообще-то, оказалось куда лучше, чем рассчитывал. Ну, не считая последних дней, конечно. Выбора-то всё равно не было. Предков нет дома. Сказали - вали в лагерь, ибо не фиг. — Ну, про отца-то я понял, а мама? — Да она с зимы в Армении. Я удивился, и, видно, по мне это было заметно. — В командировке, в длительной. Там медперсонала не хватает, после того трындеца, шлют со всего Союза. Путёвку, кстати, поэтому и дали в больнице. Я покопался в памяти насчет трындеца в Армении. Ну да, там же землетрясение было в конце восьмидесятых, вроде целый город снесло. А может, и не один. Невесёлая должно быть командировочка-то. — А чего сюда-то? — А куда? В Артек? Где были места халявные - туда и отправили. Думал, свихнусь в такой глуши. Но, нет. Жалко Шурик только на третью смену приехал. — Ну, у меня никого в командировку не отправляли. — ответил тот, не отрываясь от работы. — А тебя чего так далеко занесло? — спросил я Шурика. — Наградили путёвкой. И, как он правильно заметил, — Шурик ткнул в Сыроежкина, — где были халявные путёвки, туда и отправили. — А за что награда-то? — удивился я. — Да олимпиада по физике, областная. — отмахнулся он. — Однако! — Да… — бросил он, махнув рукой. — Хотя, может на собеседовании зачтётся. — А что девчонки? — повернулся я к Электронику, который доливал себе из банки. — А что девчонки? — переспросил он, предлагая долить и мне. — Ну, ты говорил, что почти все тут тоже всё лето. — Ну, да. Славя, Лена, Улька. Машка и Двачевская уже на третью приехали, как Шурик. — И чего, у них тоже все по командировкам? — Да не знаю, особо не интересовался на этот счёт. Расспрашивать как-то повода не было. Славя, вроде, из Прибалтики. Там сейчас наших не жалуют. Наверное, поэтому всё лето тут. — предположил Сергей. — Лена - не знаю. Она, конечно, симпатичная, но со странностями. Поэтому вне моего внимания. — А чего у Лены с волосами, какой-то цвет странноватый? — вспомнил я. — Да, видно, покрасилась хреново. Она же седая, на самом деле. Я замер от удивления. — Что, не заметил, что-ли? Слышал, что попала она в какой-то серьёзный переплёт. За волосы, кстати, её на первой смене травили две подруги из отряда. Пока Славя не подписалась за неё. Одна из них потом неделю с фингалом ходила, рассказывала, что об косяк. Но к Лене с тех пор никто не лез! — Серёга заржал, потом увидел мою недоверчивую физиономию. — Что, думал, только Алька может в морду дать? Славя тоже здоровая… И решительная… С ней лучше не ссориться, себе дороже выйдет. Даже парням. — Понятно. Ну, а Ульяна? — Про неё особо не знаю. Она в третьем отряде была всё время. Двачевская с ней сошлась, когда приехала. А потом, когда все свалили, она осталась. Так что тут я не в курсе. А что это мы без молока, да без молока? — Электроник вдруг сменил тему. — Зря мы его чинили, что ли? Он подошел к стоявшему на одном из столов магнитофону, включил в сеть и начал перематывать кассету. — Ты как к Сандре относишься? — спросил Серёга меня. — У меня «Пейнтин ин еллоу», тащусь просто. Я не припоминал такой певицы, но, когда заиграла музыка, вспомнил. Как-то попадалась запись «Дискотеки восьмидесятых», там она пела. Не фанат женских высоких голосов, но мелодия была вполне ничего. Когда дослушали концерт Сандры, Шурик бросил Серёге свою кассету и до ужина мы уже досидели с Цоем. Это мне как-то ближе.***
За ужином Алиса продолжала игнорировать меня, и я смирился с положением вещей. Как и было предсказано, тема дискотеки была поднята. Правда, сразу на высшем уровне, в смысле, Ольгой Дмитриевной. Тут я, наперебой с Сыроежкиным, начал расписывать прелести отдыха в лесу, у костра. Вожатая было засомневалась, но внезапно подключились и девчонки. Пришлось Ольге Дмитриевне смириться и дать своё согласие. Славя с Леной отправились готовить картошку и собрать хоть что-то к ней. На этом организационная часть оказалась, в общем-то, исчерпанной. Да! Вот так и надо собираться на природу. Никаких тебе нарезок, котлов, мангалов, туристической посуды, раскладных столиков и кресел. Все разбрелись по домикам, одеваться. Вечер обещал быть прохладным. На сборы ушло не больше четверти часа и мы выступили в путь. Как оказалось, место для костра уже было на примете, что ещё больше упростило процесс. Хотя, надо сказать, сам бы я его не нашёл никогда. В том, что Ульяна в момент разведёт костер, я нисколько не сомневался. Электроник прихватил в столовой топор и мы принялись заготавливать дрова. Алиса прихватила с собой гитару. А Маша, как ни странно, свирель. Или флейту? Даже не знаю, как эта штука называется правильно. Но, у них получился отличный дуэт. Инструменты отлично дополняли друг друга. То, что Алиса хорошо играет, я уже знал. А вот наша "хафу" меня удивила. Даже когда она брала в руки гитару, подменяя Алису, у неё получалось не хуже. И всё было хорошо ровно до тех пор, пока Алиса не заиграла про "маленькую девочку". Воспоминания прошлого вечера нахлынули и гитара мешала их отогнать. Я поднялся. — Пойду, пройдусь. Алиса взглянула на меня, как мне показалось, с каким-то злорадством. Специально она, что-ли? Я переступил через бревно и пошёл по тропинке подальше от костра, где многоголосый хор, как мог, подпевал музыкантам. Вскоре нашел себе местечко присесть. К костру возвращаться пока не было желания. Не знаю, сколько я сидел в одиночестве, пока меня не окликнули. Уже изрядно стемнело. — Семён, а чего ты здесь? — ко мне вдруг подошла Лена. — Идём? — Да что-то голова заболела. — соврал я. — Отсиживаюсь. — Да? — в её голосе слышались нотки сочувствия. — Жалко... Может, тогда тебе в лагерь вернуться? — Да ничего, посижу - пройдёт. — успокоил я её. — А, вот! — она протянула руку. — Картошка испеклась, держи. На куске коры лежали две картофелины. — Спасибо! А ты? — Вернусь - возьму ещё. — Держи. — я взял одну себе, вторую отдал Лене. Разломил свою. Снаружи картошка немного остыла, но внутри была всё ещё горячей. Обжигаясь, попробовал - хорошо пропеклась. — Ой, а я про соль забыла! — вдруг воскликнула девушка. — Да я уже всё! — улыбнулся я, показывая перепачканные золой пустые руки. Мне показалось, или она дрожит? —Тебе не холодно? — Да нет. — ответила Лена, но как-то неуверенно. На ней была какая-то кофточка, не создававшая впечатления тёплой одежды. — Что-то ты легко нарядилась. — Нет, она тёплая, ты просто не знаешь. Натуральная шерсть! — она начала горячо настаивать на своём. Не знаю, какая там натуральная шерсть, но, памятуя об утренней прогулке, я под штормовку натянул свитер. Тоже «натуральная шерсть». Он выглядел повнушительнее кофточки, но сказать, что я запарился, я не мог. — Слушай, накинь-ка. — я стянул с себя куртку. — Нет, не надо! Ты что! — запротестовала Лена. — Мне тепло, честно-честно! — Ага! То-то губы синие! — беззастенчиво соврал я. Нет, я всё ещё легко различал черты её лица, но оттенки уже явно было не отличить. Накинул куртку девушке на плечи. — Ну что, идём? Ещё по одной? А то вкусно, но мало. — предложил я. — Идём... — кивнула она. Честно говоря, я даже не задумался, как будет выглядеть наше возвращение со стороны. Только когда подошли к костру и я поймал цепкий взгляд Алисы, даже испытал какое-то удовлетворение. Что, съела? Лена, присев к костру, начала было скидывать штормовку, чтобы вернуть, но я настоял, чтобы она оставила её на себе. — Вернемся в лагерь - отдашь! Костер догорал, картошку съели. Ночь вступала в свои права. Пора было возвращаться. Девчонок с вожатой отослали вперёд, а мы втроём потушили остатки костра «по-пионерски» и двинулись их догонять.***
Поскольку топор обратно тащил я, пришлось сделать крюк к столовой. Там ещё возилась Славяна. Я отнес топор на кухню, пожелал ей спокойной ночи и не спеша побрёл в сторону площади. — Семён! Я повернулся на голос. Славяна нагоняла меня быстрым шагом. — Надо поговорить. — сказала она, и отсутствие обычной для неё улыбки меня насторожило. — Не вопрос, давай поговорим. — Идём на пристань, там никто не помешает. Это о чём она без свидетелей со мной говорить собирается? В любви, что ли, признаваться? По выражению лица как-то непохоже. А перспектива невесёлого разговора без свидетелей не вдохновляет. Впрочем, сказал «а» - говори и «б». До пристани дошли молча. Поднялись по мосткам. Славяна выбрала место на углу, чтобы видно было, если кто будет подходить. Предусмотрительная. — Ну, и о чём ты хотела поговорить? — прервал я молчание. — О Лене… И о тебе. Вот это новости! У нас тут, не иначе, «полиция нравов» объявилась? — И что? — Я вижу, вы сблизились? — Славя, ты извини, конечно, но это не твоё дело! — у меня не было желания ей грубить, но я начал раздражаться. Может, она меня ещё на комсомольском собрании песочить будет? — В другой ситуации я бы с тобой согласилась. Сейчас - нет. — Ну и что же у нас за особенные обстоятельства такие? Славяна замялась. — Сначала ты с Алисой. Пару дней гуляете парочкой. Потом что-то происходит, и она даже не смотрит в твою сторону. — Ты что, следишь за мной?! — вспыхнул я. — Очень надо! — пренебрежительно бросила она. — Только слепой не заметит! Но дело не в этом. Мне без разницы, что там у вас с ней произошло, надеюсь только, что ничего непоправимого. Но если ты рассчитываешь такие же отношения строить с Леной - этого я тебе не позволю! — Слушай, ты не охренела ли?! — выкрикнул я. — Как нибудь без тебя разберёмся! — Следи за речью, это во-первых! — процедила она. — А во-вторых, ты, как я понимаю, о Лене ничего не знаешь! Ты понятия не имеешь, что ей довелось пережить! Если ты с ней порвёшь, как с Алисой, это её просто убьёт! Я вдруг как-то сдулся. В точку. Я действительно ничего не знаю о Лене. — О чём ты? — Если она захочет рассказать, расскажет сама. Я не имею права. Всё, что я могу тебе сказать - она пережила трагедию. Даже не одну. И боюсь, ещё одного потрясения она не переживёт. Чтобы тебе было понятно, я всего лишь хочу предостеречь от легкомысленного отношения. Если ты действительно что-то испытываешь к ней - отлично. Только не вздумай ею играться. Сделаешь так, — она выдержала паузу,— клянусь, я найду способ заставить тебя пожалеть об этом. На лице её не было ни ярости, ни раздражения. Только спокойная решимость. И это пугало даже больше. — В общем, это всё, что я хотела сказать. Дальше решать тебе. — она развернулась, собираясь уходить. — Постой! — я ухватил её за руку. Славяна повернула голову. — Послушай… Ты неправильно поняла. Сегодня - это была просто... Вежливость, что ли. Я увидел, что ей холодно, и всё. Я не играюсь с ней, и уж точно я не хочу сделать ей больно. Да и с Алисой... Славяна прервала меня. — Я уже сказала. Твои отношения - это твоё дело. Просто постарайся не делать больно другим! — Я не хочу никому делать больно! Она помолчала какое-то время, глядя на меня. — Рассчитываю на тебя. — произнесла она тихо. — Извини за резкость, за то, что наговорила тебе… Но Лена это действительно особый случай. Просто будь осторожен. Произнеся последние слова она быстрым шагом устремилась с пристани. Я какое-то время ещё стоял, упёршись в перила и глядя на бегущую подо мной воду. Что же это они все такие ранимые и обидчивые. Или это я так отвык от людей, и сам стал таким же чувствительным, как бревно? Ведь и в мыслях ничего не было насчёт Лены. Да и с Алисой тогда... Хотя, чего я себе-то вру? Хотел ведь. И даже в голову не пришло тогда, что она хочет не просто секса. У неё, может, первая влюбленность, первый поцелуй? Странно, конечно, для детдомовской, говорят, они раньше взрослеют. Но опыта у неё явно не было. А у меня - был, и я полез напролом за "сладким". Сам виноват. Что с этим делать теперь? Судя по тому, как она меня игнорирует, получить прощение будет непросто. Положим, справлюсь. А дальше что? Зачем мне это? Чего я хочу от неё? Ночных прогулок за руку? Быть у неё первым? Прожить с ней остаток жизни, ну, или по крайней мере, пока обоим не надоест? Или просто самоутвердиться победой? А она чего хочет? Сирота, наверное, хочет семью.Человека, на которого можно опереться, который будет всегда рядом. Гожусь ли я на эту роль? Хочу ли я этого? В состоянии ли? Я перелистывал свою предыдущую жизнь. Что может девочке-сироте дать парень, у которого даже паспорта нет? Не говоря уже про жильё, работу, деньги. А особенно, если вспомнить, какие времена наступают. И тот факт, что я осведомлён о том, что и как будет, ещё не означает, что я способен этими знаниями воспользоваться. Бандитом мне не быть, это совершенно очевидно. Бизнесменом - тоже. Сидеть в офисе и выполнять чужие распоряжения не одно и то же, что участвовать в боях без правил, по непонятной причине называемых в девяностые бизнесом. Выучиться какой-то нормальной специальности, а не тому недоразумению, что учился? Вариант, конечно. А на что жить всё это время? В той, прошлой, жизни у меня за спиной, по крайней мере, была мать, а здесь - никого. Даже если удастся как-то зарабатывать, это годы жизни впроголодь и без отдыха. Положа руку на сердце, я на такое не способен. Ну ладно, вытерпеть сам-то смогу. Наверное. А смогу ли наблюдать, как это терпит рядом со мной близкий человек, необязательно даже и Алиса? Как там у классика: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Не чувствую я в себе такой готовности. При всём богатстве выбора, похоже, другой альтернативы нет. Наверное, мне недоступен другой способ жить, кроме того, что я выбрал в прошлом. Я уже привык к нему. И другим боль причинить меньше шансов. Надо заканчивать с этой романтикой. Почему-то подумал о Славяне. Вот она в хороших отношениях с окружающими, помогает всем. Хотя к себе близко не подпускает. Похоже, даже наслаждается жизнью. Вот с кого мне надо брать пример. И хватит прений по этому вопросу.