Зенне

Правитель Чосона только что вошел в тронный зал. Облаченный в шелковый халат золотистого цвета, надетый поверх ханбока, он величественно прошествовал к искусно вырезанному и украшенному символами власти высокому креслу. Все присутствующие склонили головы в почтительном поклоне, как только услышали звук гонга, извещающего о том, что король входит. Сев на своё место, правитель оглядел подданных, и тень недовольства промелькнула на его лице. Первый и второй министры, замерев в приветственной позе, бросали исподлобья друг на друга яростные взгляды. Видимо, как обычно, они не сошлись в одном мнении. Из-за этих представителей разных политических партий решение любого вопроса затягивалось надолго, потому что ни одна из сторон не хотела уступать. И та, и другая имели многочисленных сторонников среди влиятельной знати. Каждый из министров считал, что его предложение — самое верное и единственно правильное, и поэтому пытался перетянуть правителя на свою сторону. Из-за этих вечных споров у короля портилось настроение, ведь вражда министров постепенно перешла в противостояние двух наисильнейших политических партий в стране. Уделявший много внимания внешней политике и укреплению мира с соседями, правитель упустил момент, когда внутри страны произошел раскол. К сожалению, король не мог не прислушиваться к мнению обеих партий, чаще всего совершенно противоположных. Да и решение важных государственных вопросов не могло обойтись без этих общих собраний. Он даже немного завидовал своему младшему сыну, который с легкостью игнорировал эти сборы государственных мужей. — Почему я опять не вижу принца Юнхо? — прозвучал грозный голос правителя, не углядевшего среди присутствующих высокой подтянутой фигуры принца. Вопрос отразился от стен, вдоль которых стояли министры, склонившие свои головы еще ниже, покружил над ними и, застыв в напряженной тишине, растворился в ней. Сводные братья Юнхо, ехидно хмыкнув, переглянулись между собой. Это не укрылось от взора отца. Грозно сдвинув брови у переносицы, король обратился к ним: — Принц Кюн и принц Кым, где ваш брат? Почему он опять отсутствует? — Ваше Величество, принц Юно ушел с утра пораньше из дворца, — подняв голову, ответил принц Кюн. — Когда мы проходили мимо его покоев и хотели позвать брата с собой, то его уже там не было. Мы расспросили слуг и узнали, что принц Юно ничего не сказал им о своих планах, лишь просил разбудить, как только появятся первые лучи солнца, — продолжил второй сын, не поднимая головы. — А мы с братом еще с вечера его предупредили о важности сегодняшнего заседания, — прогнусавил он вполголоса. На этих словах правитель смерил сгорбившуюся фигуру сына презрительным взглядом. Король ненавидел трусость, жадность и подлость, но, по иронии судьбы, у его второго сына преобладали именно эти качества. — Ваше Величество! — обратился к государю первый министр, заметив взгляд повелителя, направленный на собственного сына. — Принц Юнхо ведет себя неподобающе. Негоже сыну короля развлекаться, игнорируя важные заседания и проявляя этим неуважение к Вам, своим братьям и ко всем нам. Что скажет народ? Вы должны принять действенные меры, Ваше Величество. — Осмелюсь возразить, господин первый министр, — второй министр, стоявший напротив своего политического оппонента, отделился от стены, сверля глазами противника. — Принц выполняет указ государя. Ваше Величество, — повернулся он к королю, который даже приподнял брови в немом удивлении. — Вы сами сказали, что нам нужно поскорее разработать образец монет, чтобы пустить их в оборот вместо дощечек и монет Циньской Империи. Принц Юно уже сделал рисунки и пытается создать наши новые деньги. Именно поэтому он все эти дни напролет проводит на монетном дворе. Вскоре он собирается также… — Довольно, — прервал его речь государь, махнув рукой в запрещающем жесте. — Я знаю, что вы, господин второй министр, приложили немало усилий, чтобы обучить и достойно воспитать младшего принца. Поэтому, видимо, вы всегда выгораживаете его передо мной. Однако, — повысил голос правитель, — это уже переходит все границы. Принц не появляется на пятом собрании! — король сделал многозначительную паузу. — То у принца подготовка к турниру по стрельбе из лука, то тренировка на мечах, то экзамен на знание философских трудов, в прошлый раз было соревнование по рукопашному бою, а сегодня, значит, он решил развивать свой навык в чеканке монет? Не слишком ли разбрасывается мой сын? Может быть, ему пора уже остановиться и заняться чем-то одним, чтобы в этом преуспеть? — король замолчал, глядя на подданного с вызовом. — Ваше Величество! — кинулся на защиту своего подопечного второй министр. — Природа щедро одарила принца Юнхо. Ему нет равных ни в стрельбе из лука, ни в конных состязаниях, ни в научных спорах. В рукопашном бою он победил даже принца Кыма, а в турнирной битве с мечами превзошел принца Кюна, — сделав вид, что не заметил грозных взглядов старших сыновей государя, мужчина продолжил. — Мастерски владея любым оружием, а также собственными кулаками, имея пытливый ум и смекалку, ваш сын станет великим воином, политиком и вашим достойным преемником, Ваше Величество. В будущем, я уверен, принц Юнхо сможет заставить противника склонить головы не только силой, но и словом, — министр поклонился королю и замолчал. Сторонники первого министра, возмущенные столь дерзкими речами, зашумели, оспаривая такое громкое заявление. Им стали возражать сторонники второго, твердо стоящие на своем. Раздувая ноздри, принцы с ненавистью косились на второго министра, осмелившегося открыто принизить их в глазах отца. Король же, сидя на троне, раздумывал над словами второго министра. Юнхо, его любимец и головная боль, напоминал отцу самого себя в молодости. Такой же подвижный, неугомонный и любопытный, юный принц вызывал в отце светлые чувства. Принц был еще чист и наивен душой, но обостренное чувство справедливости и его доброта уже проявлялись в его поступках и словах. Как политик, он осознавал, что из всех принцев только у Юнхо получится стать настоящим правителем этой страны. Король был твердо уверен в том, что Чосон будет процветать и богатеть с таким государем. Однако, как отец, он не хотел объявлять, что видит своим преемником младшего принца. Это было затруднительно и опасно для принца по нескольким причинам. Во-первых, Юно был сыном любимой наложницы, в отличие от первых двух сыновей, рожденных королевой. А во-вторых, отец сильно опасался за жизнь младшего сына. Ведь если он выскажет даже намек на то, что отдаст трон принцу Юнхо, то участь мальчика будет предрешена. Его безжалостно уничтожат: либо будут медленно травить ядом, либо убьют под покровом ночи сторонники первого министра и, следовательно, королевы. Поэтому мужчина никогда не показывал своего расположения к Юно публично и был с ним суров. Он знал, что принц находится в надежных руках второго министра, и, как отец, втайне гордился успехами сына, и особенно его популярностью у простого народа. — Второй министр, передайте своему воспитаннику, что король интересуется — не будет ли Его Высочество столь любезен и не осветит ли он своим сиянием покои короля сегодня вечером для беседы? В том случае, конечно же, если принц закончит свои важные занятия, чтобы обратить внимание и на наши суетные дела, — с насмешкой в голосе вопросил правитель под всеобщее молчание, а старшие сыновья довольно хмыкнули. — Повинуюсь, Ваше Величество, — низко поклонился министр, пряча понимающую улыбку.

***

— Принц Юнхо, вы опять не пошли на заседание, король будет гневаться! Давайте вернемся, — канючил Чанмин, чуя своей пятой точкой, что у них обоих будут неприятности. — Мин-а, перестань говорить формально, ты же знаешь, что мне это не нравится, — разглядывая только что отчеканенную монету, произнес принц. — Мин, посмотри, кажется, получилось! Вот она — первая монета с именем моего отца. Гляди, гляди, как она блестит! Наконец-то она получилась без единого изъяна! — поднося серебряный круг к свету, восхищенно воскликнул Юнхо. — О Боже, действительно! Не могу поверить, хён, у тебя получилось! — приоткрыл рот в изумлении младший, протягивая руку, чтобы потрогать труды их трехдневных стараний. — Мин-а, ты представляешь, что это значит? У нас будут свои деньги! Нам не будут больше страшны никакие Империи Цинь, понимаешь? — произнес Юно, вкладывая в ладонь друга монету, чтобы тот ее рассмотрел. — Ты только подумай, насколько поднимется уровень жизни народа! А какой расцвет экономики начнется в Чосоне?! — он ненадолго замолчал, мечтательно разглядывая игру света на серебре, когда Чанмин вытянул руку, любуясь работой хёна. — Мой отец — великий король: мудрый, справедливый и думающий о своих подданных. Я хотел бы стать таким же правителем, как и он, если когда-нибудь мне достанется престол, — с грустью в голосе закончил свою восторженную речь принц. — Хён, а вот мой отец всегда повторяет, что ты самый лучший претендент на трон, — почувствовав изменение в настроении друга, тихо сказал Чанмин. — Мин-а, ты и твой отец, разве вы забыли, что у меня есть старшие братья? Я самый последний в очереди на трон, и с этим ничего не поделаешь, — принц тряхнул головой, и снова лучезарная улыбка осветила его юное лицо. — Но пока мой отец полон энергии и сил, им тоже не видать трона, как своих ушей, — лукаво подмигнул он другу и заразительно рассмеялся. Сын второго министра только закатил глаза, качая головой. Чанмин совершенно не разделял энтузиазма старшего. Он знал одно — надеяться в этой жизни надо только на самого себя и самому устранять препятствия, мешающие достижению цели.

***

— Ваше Величество! Отец, посмотрите, я ее сделал! — Юно вбежал в покои короля и, поклонившись, протянул монету отцу. Правитель сделал знак рукой слуге, и тот всё понял без слов. Пятясь к двери, он несколько раз кивнул королю, и, выйдя из помещения, плотно задвинул её и застыл изваянием перед входом, зорко осматривая коридор. — Она великолепна, идеальна! — разглядывая серебряный круг, прошептал король, очарованный безупречной работой сына. — Это чистое серебро? — спросил мужчина. — Да, Ваше Величество. Вес шестьсот грамм. Номинал сто мунов. — Хммм, — нахмурился отец, показав сыну взглядом на место за инкрустированным столиком напротив себя. — Юно-я, я вынужден огорчить тебя. Несмотря на то, что монета прекрасна, мы не можем пустить ее в оборот. — Но почему, отец? — возмутился принц. — Это ведь избавит нас от давления Империи Цинь! — Сын мой, подумай сам. Влияние Цинь уже не такое, как прежде, и дань мы платим символическую. Но мы всё еще зависим от нее. Нам удается отводить кровожадную руку Империи от Чосона и держать ее на расстоянии. Однако, если мы пустим в оборот эту серебряную монету с моим изображением, мы можем спровоцировать конфликт. Цинь мечтает вновь подмять нас под себя и только ищет для этого предлог. Мы не сможем дать отпор. Страна расколота на две партии и обескровлена их борьбой, — король поднял руку, останавливая открывшего было рот, чтобы возразить, принца. — Знаешь ли ты, принц Юнхо, сколько наших людей годами не видели Родину, потому что находятся в землях Цинь? Ты можешь представить, на какие жертвы они идут и скольким подвергаются опасностям, чтобы регулярно оповещать нас об изменениях в настроении тамошнего правителя и его планах относительно Чосона? — отец вопросительно взглянул на сына. — А тебе известно, сколько усилий прилагают наши послы, находящиеся при Циньском дворе, чтобы избежать военного конфликта наших стран? — Юно, словно губка впитывающий слова отца, отрицательно покачал головой. — Поверь мне, сын, эти люди рискуют своими жизнями ежеминутно, пока мы наслаждаемся миром, — правитель сделал паузу и задумчиво посмотрел на монету. — Нет, принц Юно, пока мы не будем чеканить и пускать в оборот эту монету. — Но, отец, Вы же сами сказали, что нам нужны свои деньги, — всё-таки возразил юноша. — И эта монета намного красивее циньских, — обиженно протянул он. — Юно-я, ты меня внимательно слушал? — глядя сыну в лицо, вкрадчиво спросил отец. — Я не сказал, что эти 100 серебряных мунов плохи, мы лишь отложим их чеканку на время. Сейчас мы будем делать монеты, идентичные циньским, из меди и бронзы, но с другими надписями. На эту денежную реформу уйдет много времени и сил. А вот когда наш мун вытеснит с рынка циньские деньги, тогда можно будет подумать о выпуске и чеканке твоей моменты, — король замолчал, а Юно кивнул, соглашаясь и понимая, что отец прав. — Простите меня, Ваше Величество, Вы правы, — произнес юноша, поклонившись. — Мне еще многому надо научиться, в том числе и дипломатии. — Ты еще молод, сын мой, и у тебя всё впереди. В силу юного возраста, ты имеешь размытые представления о том, кто враг, а кто друг. Сейчас Чосон разрывает противостояние двух партий «Норон» и «Сорон». Эта политическая борьба ослабляет страну изнутри, и мы становимся уязвимы для внешних врагов. На данный момент нашей первоочередной задачей является остудить этот конфликт, не дать ему разгореться сильнее. Как ты думаешь, почему? — отец с интересом взглянул на задумавшегося сына. — Чтобы Цинь не напала на нас? — тут же спросил принц. — И поэтому тоже, но это не самая главная причина, — улыбнулся король. — Эмм, — Юно задумался, а потом вспомнил, как, устав терпеть нападки и унижения от старших братьев, он преподнес обоим урок, победив одного в рукопашном бою, а у второго выбив меч из рук на турнире. Юноша, конечно, понимал, что это только начало его открытой борьбы с родственниками, но сдаваться не собирался. Представив, что он — это одна сторона, а братья — другая, в масштабах государства, сын посмотрел на отца и вымолвил:  — Чтобы не допустить переворота и военных действий со стороны обеих партий? — Не очень точный ответ, но я понял тебя, сын мой, — кивнул ему мужчина. — Да, нельзя допустить гражданской войны. Если этот конфликт продолжится, то рано или поздно обе партии, поддерживаемые деньгами и влиянием знати, перейдут к войне. И как только это случится, мы преподнесем Чосон на блюдечке внешним врагам, — король сжал кулаки. — Наш многострадальный народ только оправился от многолетнего рабства Цинь и начал поднимать страну из разрухи. И вот поэтому нельзя этого допустить. — Отец, а почему ты не прекратишь этот конфликт, ведь ты же можешь арестовать всех и сослать на острова? Ты ведь король! — воскликнул Юно, видя, как родитель переживает за страну. — Сослать и арестовать — это крайние меры, Юно-я. К тому же, мне лучше иметь в зоне видимости представителей обеих партий. Так я хоть приблизительно знаю, что у них на уме, и могу их контролировать, — король сделал паузу, уйдя в свои мысли. Вот уже несколько месяцев его тревожила активность партии «Норон» и первого министра. Что-то затевалось за его спиной. И началось это сразу после его отказа королеве в просьбе. Недавно первая леди страны потребовала у мужа, чтобы он назвал имя своего преемника, следующего вана Чосона. Женщина была полна надежд, что государь назовет имя их первенца, принца Кюна. Однако, как мать будущего правителя страны, она была разочарована, даже оскорблена ответом короля. Супруг заявил, что все принцы слишком молоды, и им еще надо многому научиться. А пока вопрос висит в воздухе, они все трое будут стараться хорошо заниматься и оттачивать свои навыки. И вообще, король считал себя мужчиной в расцвете сил, которому рано еще думать о преемнике. После этого, не обращая внимания на недовольное лицо супруги, правитель занялся письмами, попросив королеву покинуть кабинет и не беспокоить его. Подумав, что надо было тогда как-то мягче ответить жене, король вздохнул и посмотрел на Юнхо. — Принц Юнхо, ты не можешь пропускать государственные собрания, ведь на них решаются вопросы, касающиеся нашего народа и страны. Я хочу, чтобы ты и твои братья научились определять, какие задачи важно решать в первую очередь, а что является второстепенным. И, конечно, мне нужно знать ваше мнение по их решению и урегулированию. — Но, Ваше Величество, на этих собраниях так скучно, я бы лучше использовал время для военных тренировок или для чтения трудов философов, — возразил принц. — Пользы бы больше было! — Я тоже был молодым и прекрасно тебя понимаю, однако умения и опыт, приобретенные на таких собраниях, пригодятся тебе в будущем. Постарайся не просто стоять столбом и скучать в ожидании окончания, а стать любопытным наблюдателем, вникнуть в суть проблемы. И, если ты захочешь поделиться своими мыслями или возникшими идеями по поводу того или другого вопроса, я всегда буду готов выслушать тебя, — король встал. Принц поспешно вскочил на ноги и поклонился отцу. — Хорошо, Ваше Величество, я попробую последовать вашему совету. А теперь разрешите мне пойти к себе. — Да, конечно, иди и хорошо отдохни, — король подошел к принцу и похлопал его по плечу. Юно еще раз низко поклонился и вышел из покоев отца.