Всё, что я хочу.

Погода менялась быстро. На смену осени уже подбиралась зима: на улице холодало, завывал ветер, срывая оставшиеся листочки с тоненьких веток, которые торчали, как крючковатые пальцы старухи. Около ворот гимназии стоял высокий парень в чёрном пальто. Прислонившись спиной к решеткам, Иванов курил. Снова. Казалось, присутствие Мелкого в его жизни немного повлияло на альфу; изменил весь его мир, мысли и даже отношение к жизни. После всех тех мимолетно брошенных взглядов, очерчивающих тощую фигуру, Ваня каким-то странным для себя образом смог привязаться к этому нелепому созданию. К сожалению, не всё так хорошо. После того, как парень провел гон с Оганян всё перевернулось с ног на голову: Мелкий старательно избегал Ванька, отсиживался где-то в укромных местах, о существовании которых не знал даже сам Иванов, часто задерживался на внеклассных занятиях, перестал посещать мероприятия, где бы они могли хоть как-то пересечься. Это бесило. Очень. А хуже всего было то, что Эля восприняла тот перепихон как-то слишком близко к сердцу, если оно у неё, конечно же, было, но из-за всех событий, произошедших после, Иван как-то пропустил момент, когда стал ходить под ручку вместе с подругой детства, с которой отношения теперь были далеко не дружеские. Стоять на ветру, зарывающемся под одежду, было чертовски плохой идеей, но Ванёк решил, что пора объясниться с соседским мальчишкой. Перспектива дальнейшего игнорирования собственной персоны совсем не радовала его. А тело под пальто все также мёрзло, казалось, что сотни маленьких иголочек прорывают его кожу и запускают свои тупые острия в его продрогшее тело. Из-за нервов альфа быстро выкурил сигарету, отбросив бычок куда-то в сторону, руки не хотели слушаться. Судорожно затолкав свои околевшие на холоде руки в карманы, Ваня предпринял попытку пошевелить пальцами, чтобы хоть как-то согреть их. Погодные условия, личные переживания и табачный вкус на языке подталкивали к размышлениям о тщетности бытия, а так как время ещё было, то Иван принялся размышлять обо всём. Эля. Она появилась в нужном месте и в нужное время. Нужном для собственной выгоды. Иванов был уверен, что именно так считала сама девушка. Жаль, что всё так повернулось, возможно, что будь она несколько другим человеком, то из них бы получились хорошие друзья. Как это было раньше, но увы. Ваня иногда задумывался о том, как всё успело перейти в режим «пиздец»? Ведь долгосрочные отношения, именно об этом щебетала ему Оганян последние пару дней после секса, не были предпочтением ни её, ни уж тем более его. Парень поставил себе цель бросить Эльку, потому что не мог прогнать из памяти времена, когда они были ещё детьми и совершенно не обращали внимания на семейные дрязги, из-за которых они вскоре были разлучены. «Всё ради одобрения папочки.» Иванов долго гонял эту мысль по углам своего сознания. «Насколько же далеко она зайдет ради этого? Попытается выскочить за меня замуж, а потом при разводе отсудит половину моего состояния? Эх, Элька, что же ты делаешь?» Разум Эльки - потёмки, в которых блуждать особо-то и не хотелось. Данька. Забавный малый. Сколько раз Ваня пытался понять причину своего помешательства. Ведь это было абсурдно, противоречило поведению альфы. Данила был для него навязчивой идеей. Ну в этом он старался себя убедить. Ведь этому должно же быть логичное объяснение. Иногда размышления о том, каким будет соседский мальчишка, когда подрастет, приводили к каменному стояку и остервенелой дрочке в ванной. Глупо. Не нужно так реагировать. Раньше Курчавый совершенно не питал какой-то особой симпатии к рыжим, а к русым – тем более, ему больше нравились блондинки. Ах, увы, природа решила подшутить, сделав этого ботаника чем-то средним между рыжим и русым. Сказочное, блять, везение. А в особо грустные для Иванова дни он вспоминал их первую встречу. Тогда мальчишка был наивнее и более молчаливым, как ни крути, но учеба в этой школе для богатеньких детей явно изменила мальчика. А в хорошую ли сторону – до сих пор никому не ясно. Хотя парень знал, что Даня практически не общался ни с кем из класса, учителя его любили, ведь мальчик был умен не по годам, но с ними Данила тоже не поддерживал контакт. Значит, подобное действие мог оказать на него лишь сам Иванов. Это пугало, но при этом волнующее будоражило душу от осознания этого. Услышав отголоски противной трели школьного звонка и подождав пару минут, ведь этот юный ботаник никогда не выходил из школы сразу – задерживался примерно минут на 10 – 15. Точно ботаник. Как Иванов и предположил – пришлось подождать, но вскоре он заметил знакомый силуэт, который неспешно шел по направлению к остановке, которая находилась в паре метров от школы. Ваня уже давно выкупил, что Даня перестал ходить в их магазинчик, и это почему-то ранило и злило. Ох уж этот коктейль эмоций. Догнав мелкого, Ваня положил тому на плечо свою широкую ладонь, тело под ней вздрогнуло, а плечо напряглось. Но оборачиваться Даня не спешил. Радовало лишь то, что мальчик остановился, возможно, даже получится поговорить. Омежка обернулся, уперев взгляд в грудь Иванова. Молчал. Ваня поёжился, да уж не так он все себе представлял, уже даже забыл все то, что собирался ему сказать. Главным для него сейчас было увидеть паренька, а вот уже после нужно было выяснить, что это все за хуйня между ними творится, то они таскаются рядом до дома, то они отдаляются настолько, что даже прекращает посещать места, которые по факту нашел сам и посещал задолго до того, как к нему присоединился Иванов. Такое отношение к своей персоне ужасно бесило и нервировало. Они стоял молча. Ваня рассматривал лицо мальчика. Темные круги залегли под его очаровательными глазами, да и сам он как-то осунулся, похудел даже. Подобные изменения во внешности заставили Ванька поднапрячься. – Эмм… Слушай, я не знаю, какой танк между нами проехал, но ты может объяснишь мне, что это всё за хуйня? - Ваня нервно развел руками, - Не то чтобы я скучал, но просто когда меня игнорят, то хотелось бы знать за что, любопытно знаешь ли, - выдавил из себя альфа предварительно прокашлявшись, прикрывая рот кулаком, всё же присутствие этого ушастого недоразумения действовало непредсказуемо, то стояк, то язык, как после пьянки. – А разве что-то случилось? – после нескольких минут молчания тихо произнес мальчик, нервно окунув взглядом округу по правую руку от Вани. Эта фраза заставила Иванова передернуть плечами. Он злился. В смысле что случилось? Ответом на реплику его собеседника послужил шквал мата в голове парня, но решив не пугать и без того тщедушного омежку, через силу успокоился и тряхнув головой принялся спокойный голосом объяснять. –О, ну да, конечно, что же, черт возьми случилось? Ты всего лишь не разговариваешь со мной, задерживаешься в школе до последнего, хотя все твои занятия уже давно кончились, перестал ходить в тот чертов магазин, да и вообще, даже из дома не выходишь в выходные, - спокойно говорить не получалось, от столь пылкой речи и без того запутанные ветром волосы парня разметались по всему лицу, назойливо залезая ему в рот и глаза. Это мешало говорить и наблюдать реакцию омеги, нервными движениями руки он оттягивал их назад, чтобы как-то облегчить положение. В процессе всех этих манипуляций Даня робко поднял взгляд на альфу, запах которого сейчас почему-то окрасился в какие-то тяжелые нотки, от чего начинали покалывать кончики пальцев. Странно чувство. Альфа злился, Даня это отчетливо видел, становилось даже немного страшно. Эти зелёные глаза, которые обычно смотрели с интересом и какой-то игривостью, а сейчас в них взрывались искорки, сияя капельками золота. Даня смотрел на это завороженно. Пухлые губы нервно растягивались, а парень после пары слов быстро проводил по пересохшей коже влажным языком. Даня залип, затаив дыхание. Когда Ваня высказался, но Даня продолжал смотреть на губы. А Ванёк немного обеспокоился молчанием Рыжего, но перехватив взгляд юноши, удовлетворенно улыбнулся. –Данёк? – не выдержал Иванов и щёлкнул пальцами у мальчика перед носом. - Д-да? – рыжий быстро замигал, после чего до искр в глазах зажмурился, прогоняя из головы вожделенные образы, - Прости, отвлекся, но я понял, о чём ты. Слушай, - Даня опустил взгляд на свою обувь, когда он не видел Ивана, то чувствовал себя несколько увереннее, а сейчас нужно как раз собраться и сказать, - всё нормально, ничего не происходит, просто скоро конец года, а я хотел больше уйти в учёбу… Даня врал. Очень хуёво врал. И Ваня это знал. Терпение Иванова лопнуло. Мало того, что он сам пошёл на контакт, хотя это совершенно не в его стиле, так это недоразумение ещё и пиздит. Всё, мальчишка нарвался.Ваня громко выдохнул и сделал шаг к Дане. -Данечка, не ври мне. Не люблю ложь. Эти слова парень произнес, наклонившись к ушку мальчика. Реакция не заставила себя ждать: щёки Данилы зарумянились, а дыхание участилось. Ваня был слишком близко. Собрав всю свою волю и гордость, Даня отдалился от Иванова. - Кхем, - Даня прокашлялся, закрывая рот ладошкой, - все омеги в школе судачат о том, что у тебя появилась девушка, так что по факту ты должен уделять время ей, а не ходить в компании соседа. И только попробуй сказать мне, что это враньё, -конечную фразу Иванов произнес наиболее уверенно, так как подобного рода исповедь облегчила ему душу. Очень сложно быть хорошим мальчиком, когда в душе у тебя одни мысли о влажных губах. «Об учёбе нужно думать, Даня, об учёбе» Ответ заставил Ваню немножко подвиснуть. «Он знает?» Не то чтобы он скрывал свои недоотношения, но, чтобы Мелкий о них узнал… Нет. Он этого не хотел, почему-то не хотел. Собственно, и ответить на слова Дани было нечем, по факту он был прав. Шумно выдохнув, Ваня отвел взгляд с Данилы на дорогу, по которой изредка ходили люди. Смотреть на Данилу сейчас сил не было. –И что ты предлагаешь? –Оставить всё как есть, -после этих слов Даня развернулся и ускоренным шагом направился на остановку, к которой как на зло подъехала маршрутка, проезжающая недалеко от их домов. Ваня слишком поздно среагировал, а мальчишка быстренько запрыгнул в салон, двери позади него закрылись. Легкий свист колес оповещал о том, что Иванов всё проебал. «Что делать?» Ваня так и стоял на месте, тело Иванова задрожало, но от ветра ли… Пару дней спустя. Даня не врал, когда говорил о том, что хотел оставить всё как есть. Он так же продолжал игнорировать Иванова, да и Ваня старался смириться и больше времени проводил с Элей. Они же ведь пара, как это смешно не звучало. На удивление, они не трахались, просто говорили на отвлеченные темы. Вся эта ситуация снова загоняла его в старые размышления, затягивая невидимые петли на шее. Ваня снова начал курить в огромных количествах, от чего его голос несколько огрубел, но и кашлять он стал намного больше, но этого никто не заметил кроме Петрова, даже та Элька, которая была с ним с утра и практически до самого вечера, даже она не заметила. Ване было грустно, ведь Данька наверняка бы заметил. Пусть они особо не говорили, но в те моменты, когда он «провожал» малого домой, то Даня иногда что-то рассказывал ему, обычно это было что-то из астрономии или же что-то из физики. Ваня совершенно не любил физику, так как в корне её не понимал, но даже этот факт не мешал ему с интересом слушать омежку. Он всегда рассказывал всё интересно, просто, а главное живо, так даже не могли учителя заинтересовать. А самое странное в том, что он даже как-то смог добиться участия Вани в разговоре, правда его реплики были скудны и несодержательны. Но такие провалы перед Даней стимулировали его открыть учебник или же просто статью в каком-то научном паблике, взятом со страницы мальчишки. Да, Ваня сталкерил и его страницу. Прочитав несколько десятков статей, Ваня чувствовал себя умнее обычного, это придавало ему уверенности. Казалось бы, куда больше? Но сама шутка была в том, что ему всегда казалось, что в обществе Дани, он практически забывал о всех своих проблемах, об Эльке и о прочитанных статьях. Из головы вылетали все мысли. А теперь всё обломалось, и всё вернулось на свои прежние места. Даже сейчас, лежа на этом злосчастном полу и выкуривая какие-то дешёвые сигареты, купленные в ларьке на остановке, параллельно гоняя в телефоне какую-то песню, в текст которой практически не вслушивался. Было тяжело. Словно на его тело уронили ебаное небо, оно грозится раздавить его грудную клетку, размозжить череп и выдавить всю кровь из сердца. Именно эти ощущения стояли на повторе 24\7. Даже в школе, когда парень сидел за партой, на него накатывало это. Страх липким языком проводил сначала под сердцем, далее спускался ниже, разрывая тупыми когтями молодое тело, запускал свои кривые пальцы в кишки, заворачивая их узлом. Было чертовски мерзко. Потом это снова поднималось вверх, по пути огибая сердце, сжимая его в железных тисках, именно на этом моменте Иванову казалось, что он сейчас умрет, ведь его легкие сжимались и отказывались засасывать в себя воздух. Голова пульсировала от нехватки кислорода. Предыдущая песня, в которую парень практически не вслушивался, кончилась, уступая место той, которую Ваня поклялся себе никогда не слушать, с ней были связаны не самые приятные моменты его жизни. Но было ли приятное в его жизни? Вопрос.

Leavemealone, Iwannagohome

It's all in my head, I won't be upset if

Leave me alone, I wanna go home

It's all in my head, I won't be upset if

Heartbroken, misspoken, breaking anything I touch

I'm not in love, I won't let you control what I want

Стоило только услышать припев, как потоки слез, подобно горячей лаве, вырывающейся из жерла вулкана, полились, обжигая щёки. Рот перекосило в глухом крике, можно было лишь разобрать звуки судорожных вдохов и хрипа. Вдыхая в себя воздух, чтобы в процессе не задохнуться, он подогнул свои колени к груди, замирая в позе эмбриона, слезы уже прекратили литься неконтролируемым потоком, они высыхали, неприятно стягивая кожу. Вголовезвономраздавалисьстроки:

Hate me, won't break me, I'm killing everyone I love

Hate me, won't break me, I'm killing everyone I love

Вскоре песня кончилась, а Ваня кое-как пытался привести себя в нормальное состояние, было хреново. Тело ломило, а голова трещала. Да и потухшая сигарета валялась где-то рядом с ним, он совершенно забыл о ней, скорее всего она просто выпала из его пальцев, когда он вцепился ими в свой тонкий свитер. Сердце прекратило судорожно хлыстаться об рёбра, замедляя свой бег, хотя пару минут назад мечтая рывками забраться в горло, оттрепыхаться и навсегда остановиться. Теперь играла более спокойная песня, но её слова тёмными воронами летали над Ивановым.

Iknowyou'resomewhere, somewhere

I've been trapped in my mind, girl, just holdin' on

I don't wanna pretend we're somethin', we're nothin'

I've been stuck thinkin' 'bout her, I can't hold on

Почему-то именно сейчас Ваня подумал о Дане. Это было спонтанно, но именно его образ в голове был наиболее уместен. Он весь такой правильный и умный, а ещё милый, когда улыбается уголками губ, если Ване удавалось его чем-то приятно удивить. Такое было, когда Ваня на протяжении нескольких минут поддерживал разговор касающийся планет и их спутников. Ваня любил луну. Даня был для Вани луной. Луна. Сейчас как раз была лунная ночь, её мягкий свет касался раскрасневшегося и опухшего от слёз Ивана. Пол обжигал холодом бёдра парня, нужно было перебраться на кровать, но сил практически не было. Подобные истерики изрядно выматывали юношу, сил хватило только на то, чтобы стащить с кресла, который стоял неподалеку, какой-то старый плед, который в детстве связала ему бабушка. Замотавшись в него, он успокоился. Чувство безопасности. Напоминало руки бабули, которые с любовью обнимали его, когда тот неудачно падал и разбивал колени в кровь. Пока Иванов замыкался в круге своих страданий, то Петров неистово зачитывался классической литературой, тратя в книжных магазинах все свои деньги. Изначально он совершенно ничего не понимал, да и читать это было тяжело, казалось, что книга совершенно на другом языке или вовсе пыталась его запутать, чтобы он отложил её и принялся снова за своё обычное прожигание жизни. Но Андрей упертый. Представлять равнодушный взгляд Евгения Александровича, именно тот взгляд, которым он одаривает всех. Ооо, это заставляло что-то в животе свернуться. Андрей хотел быть особенным для этого мужчины. Каждый урок литературы превращал паренька в супергероя, ему приходилось соревноваться с отличницей в мастерстве быстрого поднятия руки. По первым разам он проигрывал, но потом нашел слабое место своей соперницы: она никогда не могла говорить, не подняв руки. Андрейка пользовался этим. Он просто сразу напропалую говорил свои мысли касательно заданного вопроса. По началу Евгения это нещадно бесило. Ведь как это так, кто-то нарушает порядок. Но вскоре он был очарован упрямством и остроумием неугомонного юноши, который после урока обычно перегрызался со старостой, которая по стечению обстоятельств была его главной соперницей. Это заставляло преподавателя улыбнуться. Андрей часто беззастенчиво пялился на своего преподавателя, он наслаждался его приятным голосом с небольшой хрипотцой. Всеми его мимолетными движениями кистей, он любил,не спеша взмахивать пальцами, рисуя витиеватый и невидимый рисунок своими пальцами-веточками. Всё существо Евгения Александровича напоминало благородного оленя. Такой же величественный и сказочный. В общем, влюбленность Андрея цвела, а сам он превращался в нежный первоапрельский цветочек. Все эти изменения в нем наблюдал Иван. Иван завидовал. Даня же в это время старательно пытался забиться все свое время различными внеклассными занятиями и домашкой на пару занятий вперед. Он прекрасно понимал, что весь его рациональный мирок катился далеко и надолго. Появление Вани в его жизни и его слова, сказанные при последней встрече, не оставляли мальчика до сих пор. Казалось, что Иванову не все равно на тот факт, что они не общаются. Это грело душу. Но омега пообещал себе, что прекратит всё это ради самого себя. Всю его теперь спокойную и размеренную жизнь перевернуло с ног на голову появление в его классе девочки-альфы, запах которой уже практически сформировался. Это была морская свежесть с примесью мокрого песка и тонким ароматом лимона. Крайне странное сочетание, но оно хотя бы не раздражало. Незнакомку посадили с Даней, так как только он сидел один. Альфа сразу предприняла попытки разговорить своего серьёзного соседа, но, к сожалению, ничего не получилось, Даня оставался непреклонен. Он умел игнорировать. Но в конце урока, сразу после звонка, когда Иванов встал из-за парты, чтобы начать собирать школьные принадлежности в сумку, его резко схватила за руку надоедливая соседка. – Почему ты игнорируешь меня? - Яна, так звали девочку, выглядела взволнованной. – Игнорирую? Я просто не любитель общаться, извини, - Даня неловко пожал плечами, ведь под пронзительным взглядом девочки ему становилось неуютно. – Почему? Ты не похож на скрытного человека. Ты выглядишь добрым, глаза у тебя лучистые, - наступала на него девочка Подобное высказывание ввело Даню в ещё более неловкое состояние. Мало кто говорил ему про глаза, только Ваня, когда-то вскользь обронил что-то подобное, сравнивая его глаза с маленькими звездочками. Ещё одно напоминание. Шумно выдохнув, Даня зачесал ладошкой отросшие волосы назад. – Хорошо, давай поговорим, но только в тихом месте, не люблю шумные места. Библиотека отлично подойдет, - устало протянул Данила. Радостно улыбнувшись, девчушка схватила свою сумку и поспешила за новоявленном другом.