***
Вечереет. В воздухе пахнет весной. Возле панельной девятиэтажки на центральной улице Кондопоги цветут несколько кустов сирени. Возле одного из них останавливается серая машина с шашечками. Из машины доносятся негромкие звуки радио. Стройный мужчина в джинсовом костюме, кепке и темных очках кладет сумку на заднее сидение, и садится рядом с водителем. - На вокзал? - устало переспрашивает таксист в желтой рубашке поло и черных джинсах, пристегиваясь и заводя мотор. - На вокзал. - не задумываясь отвечает Эдмунд. Такси выезжает со двора. По радио играет ненавязчивая музыка.«Не говори мне «нет». Не говори мне «нет». Ведь радуги моей, Так ненадежен свет. А мне еще идти, Теряя светлый след И также молча ждать. Не говори мне «нет»...»
Эдмунд начинает вслушиваться в слова, понимая насколько он соскучился по песням «Пикника» постепенно погружаясь в свои мысли. Он то торопит время, стремясь побыстрее увидеть Корчемного, то вновь боиться реакции Марата на его слова. Шклярский прикрывает глаза и перед его мысленным взором снова возникает Он. Несмотря на прошедшие годы Эдмунд помнит каждую улыбчивую морщинку в уголках его глаз, ямочки на щеках, лучистые синие глаза, из которых прямо идет свет, который наполняет душу счастьем, каждую черточку на любимом лице. Входя в здание вокзала Шклярский вновь медлит. Волнение берет на мгновение над ним верх. Он боится реакции Марата на его слова, но пути назад уже нет. Эдмунд отправляется на перон и, протянув проводнице билет, заходит в купе. Устроив сумку под столиком возле своей полки Шклярский сел к окну, достал из кармана смартфон, воткнул в него наушники, поставил альбом “Pink Floyd” и погрузился в воспоминания. Виднеющееся из окна небо напоминает его глаза — такое же спокойное, лучистое и нежное. Деревья словно великаны склонились перед ним в полупоклоне. В небе возникает, танцуя в капельках вечерней росы, светлая радуга. Увлекшись пейзажем Эдмунд не заметил спрятавшееся за тучи солнце. Шклярский сидит и смотрит в окно. Наступила ночь, но ему не спится. На небе начинают зажигаться звезды. Они такие яркие, далекие и недоступные. Они притягивают к себе взгляд. - Так хотелось бы создать из звезд уникальное ожерелье и подарить ему. Оно бы так прекрасно смотрелось на его красивой шее, — подумал Эд, улыбаясь. На небе появилась загадочная Луна и уставший мужчина наконец лег и сомкнул веки. Поезд замедлил ход и остановился. Ступив на перон Эдмунд ненадолго остановился и вдохнул полной грудью теплый запах железной дороги. Только здесь, на перроне Санкт- Петербурга, этот запах был знакомым и родным. Как же он скучал по родному городу. Заметив на другой стороне улицы знакомые желтые шашечки, он подошел к машине, назвал таксисту адрес одной из гостиниц и, не снимая солнцезащитных очков, сел на заднее сиденье.***
Марат вошел в кафе и огляделся. Кафе было полупустым. За столиками в основном сидели влюбленные парочки. Видимо, Эдмунд хорошо знал это заведение, раз назначая в нем встречу в такое время был уверен (Корчемный ни на минуту в этом не сомневался), что в кафе можно будет спокойно поговорить, не опасаясь наткнуться на знакомых или поклонников группы «Пикник». К столику тут же подошла очаровательная стройная рыжеволосая девушка и, приняв заказ, ушла в сторону бара. Через несколько минут официантка принесла на маленьком подносике чашку эспрессо и стакан воды. Сделав глоток кофе Марат задумался о том, что же будет с ним если он не придет. Корчемный очень хотел, но в то же время боялся услышать рассказ Эда. 14.50. Руки дрожат от волнения. Глаза не отрываясь следят за секундной стрелкой, которая своим движением приближает приход Шклярского. 14.55. Из-за спины раздаётся голос: «Эдик! Ну что же ты так долго? Мы уже тебя заждались..» Марат оглядывается и видит мужчину в черных джинсах и футболке с принтом “Jethro Tull”, спешащего к другому столику. Нервы натянулись, как струны. Придёт или не придёт? крутится в голове. 14.58. В дверях кафе показался знакомый силуэт в джинсовом костюме. Сев за столик Эдмунд сухо поздоровался с Корчемным, подозвал кивком головы официантку, заказал двойной эспрессо и девушка ушла за барную стойку. Во взгляде Марата мелькало множество вопросов, но он терпеливо ждал того момента, когда Эд соберётся с мыслями и начнет разговор. Пока же он гипнотизировал взглядом остывающий кофе, изредка бросая на Шклярского задумчивые взгляды. Эдмунд же маленькими глотками пил кофе, согревая о кружку ладони. Он понимал, что когда он закончит пить напиток ему придётся начать разговор. Шклярский искренне боялся этого момента. Он не знал, как отреагирует на его слова Корчемный. Оба сознательно стремились отложить начало разговора. - Я хотел с тобой поговорить... — поставив пустую чашку на стол сказал Эдмунд и рвано выдохнул. Когда он принял решение все рассказать Марату он надеялся, что слова найдутся сами собой, но все, возникающие в голове фразы казались шаблонными, не передающими всех чувств. Марат внимательно смотрел на Шклярского и молчал. В глазах по-прежнему была огромная гамма эмоций от радости встречи до немых вопросов: о чем ты хочешь мне рассказать? Что с тобой? - … ещё тогда, после концерта во Владивостоке, но не смог решится — проговорил Эд — Позволь я начну с самого начала. Помнишь тот вечер, после концерта в Санкт- Петербурге? Корчемный кивнул. </tab> - Именно тогда я понял... - он помедлил - … это. Но долгое время мне казалось, что я ошибаюсь. Я не сразу смог понять и принять правду. Перед концертом во Владивостоке я уже было решил всё рассказать тебе, но, испугавшись, твоей реакции на мои слова, предпочел исчезнуть, не собираясь возникать снова в твоей жизни, но... всё же — Эд вновь помедлил, опуская глаза на столешницу и принимаясь разглядывать узор на скатерти — я понял, что не могу больше молчать и скрывать от тебя правду. Тогда я написал тебе сообщение, надеясь на то, что ты мне ответишь. - Как же я мог не ответить? - серьёзно спросил Марат. - Ты же ведь знал, что я узнаю твою... — он задумался, подбирая слово - ...пунктуацию из тысячи. Ведь мы с тобой частенько переписывались и я, как никто другой, знаю о твоей привычке ставить после слова «Привет» два улыбающихся смайлика. - Неужели ты столько лет помнил про это? - спросил Маэстро. - Да — тихо ответил Корчемный. Так о чем ты хотел мне рассказать? - спросил он вновь переводя разговор в нужное русло. - Марат... После того, что я тебе расскажу ты, возможно начнешь ненавидеть меня... Но... - он замялся, вновь опуская взгляд на столешницу. - Я понял тогда, что я слишком... Откровения Эдмунда прервала нежная, возвышенная мелодия. Шклярский вздрогнул, услышав её. Опять знак? Эдмунд помнил, что Марату всегда нравилась простая, но вместе с тем нежная и возвышенная мелодия «Романса». Он говорил, что эта музыка напоминает ему средневековую серенаду. Вчера, в Кондопоге, эта песня зазвучала, как некий ответ возникающие в мыслях вопросы и сомнения. И сегодня... В решающий момент... Когда он почти признался Корчемному в своих чувствах. Всё-таки это неспроста... Марат чертыхнулся и хотел было не глядя на экран выключить телефон, но Шклярский попросил его ответить на звонок. - А вдруг что-то важное? - пояснил свою просьбу он. Блондин кивнул и не глядя нажал кнопку смартфона. - Здравствуй, Марат — раздался на том конце провода жизнерадостный голос Станислава. - Здравствуй, Стас. Я рад тебя слышать — ответил Корчемный из вежливости, удивляясь про себя звонку. Шклярский-младший звонил ему достаточно редко, в основном поздравляя с праздниками. Если бы не электризующее воздух присутствие Эдмунда рядом, то Марат очень обрадовался бы его звонку, ведь он очень скучал по Пикнику и его обычно радовало общение с участниками коллектива, но сейчас общаться с ним не было никакого желания. - Марат... - Станислав помедлил, но всё же произнёс — Ты не мог бы приехать на студию к «Инкогнито». Нам нужно срочно записать партию басиста, а Алик свалился с температурой... - Прости, Стас — быстро проговорил Корчемный с грустью в голосе. - У меня не получится сейчас вам подъехать. У меня сейчас очень важное дело. Я к сожалению не смогу вам помочь. - Ясно. - сказал Стас. - А завтра, если у нас не получится решить эту проблему сегодня, ты сможешь нам помочь? - Скорее всего. Позвони мне ближе к вечеру, если данный вопрос не решится. Я постараюсь тогда завтра приехать. - Спасибо, Марат. Я позвоню. До встречи - сказал на другом конце провода Станислав и, дождавшись ответного прощания, повесил трубку. Во время разговора Эд не проронил ни слова, постукивая негромко от волнения пальцами по столу и пытаясь собраться с мыслями. По телу бежали мурашки. Мысли мелькали в голове очень быстро. Но даже сейчас Эдмунд неосознанно подмечал каждую эмоцию на лице Марата, каждую морщинку, не в силах отвести взгляд от любимого лица. Он не слышал телефонного разговора, погружённый в свои мысли и вздрогнул, когда разговор заканчился. Корчемный убрал телефон в карман, незаметно отключая на нем звук. Эдмунд резко выдохнул и продолжил. - … я осознал, что слишком привязался к тебе. Это не дружеские чувства. Это нечто большее. - Шклярский рвано выдохнул и продолжил — Вначале я даже не замечал этого. Но даже, понимая, что я испытываю к тебе нечто большее, чем дружба я не мог перестать любоваться чертами твоего лица, жестами и многим другим... Признаваясь себе в этом я внутренне вздрагивал. Но от себя убежать невозможно и со временем я смирился. Мне казалось, что я смогу общаться с тобой, как раньше. Но со временем я понял, что это невозможно. Оставалось или поговорить с тобой, рассказав правду, или исчезнуть из твоей жизни. Моим первоначальным решением было поговорить с тобой, но испугавшись твоей реакции я предпочел исчезнуть. Дождавшись вашего отъезда я уехал в маленький городок, решив, что так будет правильнее всего. Но недавно я осознал, что без тебя моя жизнь — всего лишь существование и, понимая, что поступил неправильно решил признаться тебе во всем и написал смску, надеясь, что ты мне все же ответишь... Закончив рассказ, Шклярский наконец-то решился поднять взгляд на Марата. Корчемный сидел не двигаясь, находясь в ступоре. Эдмунд кивком головы подзвал официантку и заказал чайник зеленого чая и две чашки. Налив чай Шклярский протянул чашку блондину. - Марат! С тобой все в порядке? - поставив чашку на стол Эдмунд легонько потряс Корчемного за плечо. Реакции не последовало. Шклярский пододвинул чашку Марату и налил ещё одну для себя. Сделав несколько глотков чая Эдмунд позвал официантку и попросил счёт понимая, что этот разговор лучше забыть, как страшный сон. Официантка принесла счет и отошла к другому столику. Корчемный неожиданно вышел из ступора и выпил залпом чашку с несколько остывшим чаем. Взгляд глаза в глаза. Неожиданно Марат наклонился к нему переплел пальцы их левых рук. В его глазах нежность и тепло. - Не уходи — попросил блондин. - Это все так неожиданно и сложно... — он замер, наклонился и осторожно поцеловал Эдмунда в уголок губ. Шклярский осторожно провёл свободной рукой по щеке Марата, стремясь вложить всю свою любовь в одно прикосновение, вызывая на румяном лице светлую улыбку. Они вышли из кафе, держась за руки и сели в машину Корчемного, припаркованную недалеко от кафе. В ней едва слышно играло «Наше радио». Марат протянул руку к кнопке выключения, боясь, что Эду неприятно слышать эту радиостанцию, слишком о многом она напоминает им обоим, но Шклярский останавливает его и вслушивается в прелестную песню, улыбаясь:«Держут в руках, Боясь потерять. Что было когда-то твоим Не нужно искать. Пробуй на вкус Все запахи чувств И сколько дверей не открой Всё тянешься в бой... Горе от ума и ночи без снов Сумасшедшая кипит лю... Скатертью лет, пеною дни Кто бы не хотел обжечься ей?..»