Нет смысла

       — Суд принял решение, — мужчина говорил с куда большим воодушевлением, чем ранее. Остальные присутствующие не разделяли этой оживлённости и застыли в ожидании. Чонгуку показалось, что он даже дышать стал реже. Юнги напрягся, сосредотачивая всё внимание на пожилом судье, пусть картинка и расплывалась перед глазами.        — Принимая во внимание все факторы суд даёт разрешение на условно-досрочное освобождение мистера Мина. Однако вводятся следующие ограничения: Вам запрещается приближаться к потерпевшему, встречаться с ним без его согласия; покидать город без предварительного согласования с внутренними органами; менять место жительства и работы. Также вы обязуетесь посещать реабилитационные курсы, неявка на которые приравнивается к серьёзным проступкам, за которые Вы можете вернуться в колонию…        Юнги особо не слушал, в ушах вновь стоял ужасный гул, с каждой секундой становившийся всё громче. Тряхнув головой, парень думал прогнать этот звук. Не помогло. «Свободен», — гулким эхом отдавалось где-то на периферии сознания. Время замерло, но также резко всё пришло в движение. Звуки разом ворвались в мир, мгновенно оглушая. Громкие разговоры людей, уставших за столь долгое слушание и взбудораженных его окончанием. Скрип ножек, кажется, сотни стульев, скамеек и столов. Бесконечный шелест перебираемых служащими бумаг. Слабое пение птиц, гул машин, собственный рой бессвязных мыслей — всё это разрывало на кусочки изрядно уставший мозг.        — Юнги, с вами всё в порядке? — тихий голос адвоката выводит из оцепенения. Мин быстро тряхнул головой и попытался взять себя в руки. Судя по лицу адвоката видок у него был тот ещё.        — Да, просто нужно на воздух.        «Быстрее свалить отсюда», — мысль, бьющаяся о стенки сознания, словно птица мечущаяся по клетке. Рывком Юнги поднимается на ноги и тут же сожалеет об этом — мир начинает гружаться перед глазами.        — Ты как?        Мягкая, но в тоже время сильная хватка чуть выше локтя не даёт опасно пошатнуться. У Чонгука в глазах такое же волнение, что и в голосе. У Юнги совсем нет сил, но уголки губ всё равно приподнимаются в намёке на улыбку.        — Порядок, — коротко заключает Мин, перехватывая чужую ладонь и удобно устраивая в ней свою.        — Ты уве…        — Я чертовски устал и хочу домой, но да, я в порядке. Буду по крайней мере. Просто отвези меня домой. Пожалуйста.        Чонгук сильнее сжимает его ладонь, стараясь не замечать болезненного чувства в груди. Во взгляде Юнги слишком сильная мольба, столь несвойственная ему.        — Хорошо, я понял, — кивнул в подтверждение своих слов Чон, приобнимая парня за плечи.        Основная часть людей уже покинула помещение, однако, казалось, что их всё равно было слишком много. Маленькими шажочками парни продвигались к выходу. Не то чтобы было так мало места, просто как бы Юнги ни старался взять себя в руки, тело не хотело нормально подчиняться.        Чонгук внимательно следил за каждым малейшим движением Мина, боясь упустить самую незначительную деталь. Всё внутри кричало о том, что он не замечает что-то важное. Только вот понять, что именно, парень был не в силах. Принятое решение не вызвало у Чона тех эмоций, которые по всем законам он должен был испытывать. Единственное, что он ощущал достаточно ярко, чтобы охарактеризовать, было облегчение. Для Юнги такой исход явно будет более чем тяжёлым, но по крайней мере Чонгук будет рядом, чтобы помочь. Он пока не знает как именно и чем вообще может помочь, но в одном уверен точно: он больше не оставит Юнги одного. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

***

       — Твой кофе остыл и теперь больше походит по вкусу на холодное дерьмо, — нарочито громко говорит Юнги, ни капли не стараясь скрыть ехидную улыбку.        Из-под горы одеял доносится невнятное бормотание, чуть позже показывается и растрёпанная макушка парня.        — Ты же знаешь, что жесток? — Голос Чонгука хриплый из-за чего его недовольство полностью теряется.        — Ага, — довольно кивнув, Юнги присаживается на край кровати.        Чонгук не особо следит за его телодвижениями, но прекрасно знает — Юнги улыбается. В последнее время это происходит чуть ли не постоянно, когда они наедине. Чон пытается вторить его движениям и также садится. Однако лучше от смены положения не становится. В висках стучит адски. Моргнув пару раз, будто от этого станет легче, Чонгук всё-таки стонет и слишком резко опускает голову на чужое плечо. Правда, от этого стало только хуже — он ударился лбом о плечевую кость Мина и вновь простонал.        — А я ведь говорил, чтобы не налегал так на виски.        Юнги честно старается говорить с укором, только сам понимает, что провалился. У него на губах так привычно покоится лёгкая улыбка, а на душе уже довольно долгое время спокойно. Юнги не особо задумывался, почему вместо того, чтобы испытывать привычный страх и тревогу, которые после суда должны были стать столько сильнее, он так спокоен. Хотя, если честно, Юнги догадывался, что дело в этом огромном комке недоразумения, что сейчас мучается от похмелья.        — Я выпил не так уж и много.        — Ага, — хмыкает Мин и опускает руку Гуку на голову.        Юнги не уверен, сколько они просидели вот так. Он просто наслаждался дыханием, обжигающим шею, прядями немного жёстких волос, скользящих меж его пальцев, и тихим шипением, когда ему попадался очередной спутанный клочок. Юнги не был слеп, видел, как Чон последний месяц лез из кожи вон, стараясь делать всё настолько идеально, чтобы лишний раз не нервировать его. Но не знал, как отблагодарить и объяснить, что ему это не нужно, что всё, в принципе, в порядке. Мин чувствовал, как Чонгук пристально наблюдает за ним, боясь не заметить момент, когда будет нужен. Слушал, как посреди ночи тихо скрипит кровать и прикрывается дверь в спальню. Юнги знал, что Чонгук чуть ли не каждый день созванивался с психиатром и делился своими переживаниями. Юнги знал всё это и не мог никого винить за такую излишнюю реакцию. Он и сам понимал, что был слишком спокоен.        — Таблетку?        — Было бы здорово.        Чонгук поднимает голову с его плеча и трёт глаза. «Ей богу ребёнок» — фыркает Мин и заваливается на кровать.        — Сам возьми, аптечка знаешь где. — Сладко потянувшись, он перевалился на бок и встретился с удивлённо-обиженным взглядом. — И не смотри на меня так. Я, к твоему сведению, уже сходил в магазин и даже приготовил чёртов завтрак. Только вот твоя задница слишком долго лежала здесь, и всё уже остыло.        — Завтрак? — явно поражённый услышанным, Чонгук переспросил, вскидывая брови. — Какая муха тебя укусила?        — Ты, — Юнги коротко пожимает плечами и как бы в подтверждение своих слов отодвигает ворот футболки, открывая вид на пару едва заметных следа от зубов. — Между прочим именно это меня и разбудило. Мать твою, ты меня во сне сожрать пытался! Ну, я и подумал, что ты голоден и скоро проснёшься. Ага, конечно блять, — хмыкнул парень и забрался под одеяло, предварительно перекатившись на другой край кровати. Напоследок толкнув Чона ногой в бок, он многозначительно произнёс: — Пиздуй.        Решив не испытывать судьбу и хорошее настроение старшего, Чон со стоном оторвался-таки от кровати и медленно побрёл на кухню. Холодная вода и таблетка ему точно не помешают.        Спустя примерно минуту с кухни послышался грохот посуды, — Юнги как обычно свалил грязную утварь шаткой конструкцией в раковину, — и отборный мат Чона вперемешку с тихими стонами. Не сдержавшись, Юнги рассмеялся и вновь сел и взъерошил отросшие волосы на макушке.        Дел на сегодня не было, поэтому с чистой совестью парень решил не делать ничего дельного в ближайшие двадцать четыре часа. Однако пока Чон принимал ванные процедуры и медленно приходил в себя, Юнги быстро и довольно небрежно наводил видимый порядок в спальне. Разбросанные то тут, то там вещи младшего изрядно раздражали. Если в начале своеобразной уборки парень был настроен решительно и собирался аккуратно сложить их, то сейчас просто решил столь же аккуратно запихать в шкаф. Краем глаза ухватившись за старые коробки, составленные в углу и «бережно» укрытые пледом, Мин невольно улыбнулся. Прошло столько лет, а он всё никак не решался заглянуть в них, ну или хотя бы выкинуть. Сорвав лёгкую ткань и явив миру помятый жизнью картон, Юнги перетащил их поближе к кровати и плюхнулся рядом на пол.        — Что это? — Чонгук удивлённо вскинул брови, появляясь на пороге. Судя по бодрому голосу, он чувствовал себя куда лучше, чем каких-то сорок минут назад. С его волос всё ещё капала вода, но парень, похоже, не замечал этого. Юнги же смог только удручённо покачать головой на довольно заметные мокрые пятна на его футболке.        — Старые коробки? — в голосе не было издёвки, лишь лёгкое недоумение.        — Это я вижу, — хмыкнул Чон и, подойдя, присел рядом. Его внимательный взгляд изучал местами порванную поверхность, а то, как он облизывал в губы в нетерпении, с потрохами выдавало его заинтересованность.        — Кажется, ты когда-то предлагал открыть их. Теперь я готов, — Юнги говорит тихо, почти шёпотом, однако Чонгук всё равно слышит его неуверенность. — В начале мне было страшно открывать, потом стало безразлично и я вовсе забыл. Перевозил с места на место как какой-то балласт прошлого. Вся эта история с отцом. Я много думал всё это время, и знаешь, он теперь на свободе, а я не чувствую абсолютно ничего по этому поводу. В день суда что-то громко треснуло и сломалось. Я понял, что не собираюсь давать ему возможность вновь испортить мне жизнь, забрать дорогого мне человека. Я так устал его боятся всё это время, что больше не хочу.        Юнги замолк, но Чон видел — это не всё, что он хотел сказать. Накрыв его ладонь своей, Чонгук начал неспешно поглаживать её большим пальцем.        — Ты предлагал уехать, и я согласен. Не потому что хочу сбежать, — хотя тогда я согласился именно из-за этого, — а потому, что хочу двигаться дальше. Хочу оставить прошлое и, — парень вновь замолчал, его щёки вспыхнули, заливаясь румянцем, — думать о нашем будущем.        — Это предложение? — Чон не смог сдержаться хитрого прищура и издевательских ноток. Он внимательно слушал монолог старшего и понимал, что это совсем не та реакция, которую ждал Мин, однако не смог сдержать ребячества.        — Кажется, в тот раз ты не спрашивал, — отвечая на удивление в той же манере, Юнги пожал плечами.        Затянувшееся молчание начинало напрягать, но Юнги старался не обращать на это внимание, ожидая ответа.        — А знаешь, я в общем-то не против. В конце концов мой парень довольно известная личность.        — Хотя нет, забудь, я погорячился, — закатив глаза, Юнги рассмеялся, когда Чон состроил обиженную моську.        — Придурок, — фыркнул он и легонько ткнул Мина в бок.        Смех Юнги, тихий, счастливый, становился всё громче, и спустя всего несколько секунд к нему присоединился другой, более уверенный и заливистый.        — Ну что, — успокоившись, Мин в последний раз глубоко вздохнул и подсел ближе к парню, устраиваясь у того под боком и кивая на коробки. — Открываем?