***
В зале было не столь многолюдно. Чонгук сидел подле врача и внимательно следил за обстановкой. Всё должно было начаться с минуты на минуту, нервозность достигла апогея. Заключённого до сих пор не привели, да и судьи не было видно. Юнги сидел на небольшом столике и без особого участия вёл беседу с двумя мужчинами. Одного из них Чонгук знал — познакомились утром по дороге сюда. Адвокат внушал доверие и спокойствие, которое лишь частично действовало на Чона. — Разве вы не должны сидеть с Юнги? — обеспокоенно спрашивает парень, когда мужчина присаживается рядом. — Я давно уже не выступаю в суде, — мягко улыбнувшись, отвечает адвокат. — Юнги знал с самого начала, но всё равно настоял на моём участии. Не переживай, мы знаем, что делаем, — кивнув в сторону Мина, он слегка улыбнулся. «Легко сказать», — хмыкнув, Чонгук вновь принялся осматриваться. Конечно же ничего нового не появилось. Всё тоже небольшое помещение с дюжиной стульев, отделённых от основной сцены небольшим ограждением. Там, на более обширной территории, располагалось куда меньше персон. Юнги всё же сел за стол и теперь со скучающим видом пролистывал бумаги. Выглядел он спокойным и даже скучающим. Чонгука это поражало. Буквально утром парень дрожал настолько, что рубашку минут десять застёгивал, и даже излюбленный кофе без рвотных позывов выпить не смог. Чону начало даже, что тот в обморок скорее свалится, чем соберётся. А теперь Мин сидит весь такой спокойный, даже по сторонам не смотрит. Не замечает, что его отец уже несколько минут сидит напротив, что в зал входит судья, и встаёт только потому, что его адвокат за рукав дёргает. Когда же Юнги всё-таки осматривается и замечает родственника, то лишь хмыкает. — Да он непрошибаемый, — невольно шепчет Чонгук и слегка смущается, слыша тихий ответ психиатра. — Ага, бухать вечером сам с ним будешь. Я не выдержу. — Прошу садиться. Судебное заседание считается открытым, — пожилой судья говорил размеренно, но довольно тихо. Приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. По лицам сидящих рядом было понятно, что обязательная, к сожалению, формальная часть заставляет скучать не только Чонгука. Поэтому чтобы хоть как-то занять себя, он начал не без интереса рассматривать мужчину в робе. Чуть крупнее Юнги, видно, что постаревший раньше времени, с россыпью морщинок. Но тем не менее с приятными чертами и до сих пор симпатичный. Чон уверен, не окажись он в тюрьме, сейчас купался бы во внимании противоположного пола. Потому что даже седые волосы, ниспадающие на глаза, ему шли. Однако парень так и не нашёл того, что искал. Тряхнув головой, Чонгук попытался вновь найти что-то общее. Тщетно. «Наверное, в мать». — Осуждённый, если хотите что-то сказать, то прошу, — произнёс судья и с интересом посмотрел на мужчину. Он только что закончил читать ходательство и прочие документы. Коротко кивнув, мужчина поднялся с места. — Благодарю, — говорил Мин медленно и с трудом. — Уважаемый суд, я очень признателен, что нахожусь сегодня здесь. Если вы не возражаете, я бы хотел обратиться к Юнги. — Вот как, — вскинув брови, судья кивнул. — Прошу. Юнги встрепенулся при упоминании своего имени. Крепко сжав руки под столом, он перевёл взгляд на отца. Ему показалось, что тот похудел с их последней встречи. — Я знаю, что ты никогда не сможешь простить меня. Как и понять. До конца жизни я буду сожалеть о случившемся. Я не собирался тогда делать всё это и тем более не хотел, чтобы всё сложилось вот так. Мне правда жаль. Чонгук слышал искренность в голосе. Он знает, нельзя так просто поддаваться порывам и верить, но всё-таки было что-то в его взгляде в этот момент. То, как мужчина смотрел на Юнги заставляло сердце сжиматься. Может быть всё это правда одна большая случайность? Ссора, вышедшая из-под контроля и принявшая столь ужасные последствия? Чону ни за что не признается, но ему жаль мужчину. Поражало, что он видел — Юнги испытывает ровно то же. Мина пугали эти чувства. Незаметно тряхнув головой, он кивнул отцу. Мысли о правдивости его слов тут же были выгнаны на задворки сознания. — А на суде молчал, как партизан, — хмыкая произнёс адвокат. Чонгук невольно посмотрел на него. Кажется, он остался единственным, кто не проникся. Хотя и неудивительно. В конце концов он со столькими преступниками поработал за свою жизнь, так что видит куда больше них. — Уважаемый суд, разрешите сказать? — медленно поднимаясь с места, сторона защиты излишне фамильярно обратила на себя внимание. На губах мужчины играла улыбка, фальшивая, приторная. Чонгука передёрнуло. — В поддержку своего клиента хотелось бы добавить, что ранее судом уже было признано непредумышленное убийство, которое ясно даёт понять, что мой клиент не хотел… Мужчина говорил размеренно и весьма приятно, однако Чон старался не смотреть на него. Слишком уж неприятным человеком казался адвокат. Хорошо управляя своей речью, делая акценты на нужных местах, он мастерски объявлял доказательства, по которым его подзащитный должен был получить желаемую свободу. Весь вид мужчины твердил о его намерениях на победу. Он не уйдёт отсюда, не достигнув цели. С каждым произнесённым звуком в Юнги сильнее кипела кровь. Удивительно, но парня этот человек раздражал настолько, что начинал терять весь свой настрой. Нет. Мин ни капли не сомневался в своей победе сегодня — у них всё до мелочей продумано, каждая ситуация разобрана вдоль и поперёк. Их проигрыш невозможен. — Стороне потерпевшего есть, что сказать? — устало спросил судья и тяжело вздохнул. — Хорошо, сделаем перерыв, а позже продолжим.***
— Я ему врежу, если ещё раз варежку свою откроет, — Юнги говорит со злостью и устало оттягивает галстук. В помещении ужасно душно,. — Ага, рискни, — усмехается в ответ мужчина и принимает из рук подошедшего Чона стаканчик кофе. — Мне одному показалось, что твоему отцу будто плевать на происходящее? — Чонгуку немного неловко, когда обнимает Юнги. Хорошо, что от посторонних глаз их закрывают двое мужчин. — Равно также, как и Юнги, — адвокат вновь усмехается, бросая недовольный взгляд на ладонь, покоящуюся на миновой талии. — Защитная реакция. По завершении нас знатно колбасить будет. Если вообще не после перерыва. Не обратив никакого внимания на недовольство мужчины, Юнги кладёт голову Чону на плечо и закрывает глаза. С горем пополам прошла только первая часть слушания, а он уже устал. Как же хочется домой. — Эй, — резкий голос врача заставляет раскрыть глаза. Мин тут же встаёт ровно, он и не заметил, что полностью завалился на младшего. — Ты в порядке? — Ещё же пятнадцать минут? — проигнорировав вопрос, Юнги задаёт свой и отмахивается от ладони мужчины. Кажется, психиатр хотел коснуться его лба. — Я курить. Пойдёшь? — обращаясь к Чону, он улыбнулся. — Не опаздывайте! — адвокат прикрикнул в след удаляющимся парням и тут же отвёл взгляд. Юнги не стесняясь переплёл их с Чоном пальцы. — Ты как школьница. — Заткнись. Мужчина тоскливо смотрел в уже опустевший коридор. Кто бы мог подумать, что его пациент зайдёт так далеко. Приятное тепло в груди пропало столь же быстро, как появилось. Им навстречу мерзко улыбаясь шёл адвокат отца Юнги. — Не нравится он мне. Мало про него хорошего говорят, — тихо делится адвокат и сам не замечает, с какой силой сжимает стаканчик. Кофе булькнуло, опасно коснулось краёв, но не вылилось. — Верящий слухам адвокат? Забавно. — Заткнись.***
Юнги думает, что всё-таки стоило взять пальто. Промозглый зимний ветер пробирает до костей. Хорошо хоть, что курилка на внутреннем дворике и здесь совсем пусто. Не хватало ещё надоедливых репортёров. Руки плохо слушаются, но Мину удаётся чиркнуть зажигалкой. Под недовольный взгляд младшего парень затягивается и мгновенно кашляет. — Чёрт, — хрипит Юнги и, придя в норму, с раздражением зыркает на Чона. — Ну что? — С тобой… — Да нормально всё, задрали, — перебивает парень и шумно выдыхает. — Я дохуищу времени провёл в стрессе, вот организм и выдохся. Мне теперь похуй на всё. И не смотри так, я не вру. Какое-то время они молчат и не отрываясь смотрят друг на друга. Чонгук не выдерживает первый — очередной порыв ветра что-то уронил, и парень повернулся на звук. Хмыкая, Юнги в очередной раз вдыхает никотин и тушит сигарету. — Куда ты хочешь? Чонгук удивляется внезапному вопросу и изо всех сил пытается понять, к чему это Мин вообще. — Ты предлагал уехать. Куда? — мягко поясняет Юнги немой озадаченности парня. — Не знаю. Думал, есть место, в которое хочешь ты. Вот и предложил. — Тогда Америка. Там тепло, — будто в подтверждение своих слов Юнги передёрнулся из-за охвативших тело мурашек. — А ещё есть несколько людей, с которыми хотелось бы тебя познакомить. Они классные, — улыбаясь проговаривает и смотрит с грустью на часы. — Нужно возвращаться? — догадывается Чон и тоже чувствует разочарование. Юнги не отвечает, просто засовывает руки в карманы брюк. Свежий воздух бодрит и неплохо приводит мысли в порядок. Так не хочется в ту духоту. Прикрыв глаза, парень несколько секунд наслаждается окутывающей прохладой. А когда собирается всё-таки вернуться в зал заседания, понимает, что оказался в ловушке. Крепкой, но чертовски приятной. В объятьях Чонгука тепло и спокойно, даже слишком. Так и не раскрыв глаз, Мин обвивает его руками и утыкается в чужую грудь носом. Он знает, Чонгук хочет ему помочь хоть как-то, но, увы, это не в его силах. Всё, что он может дать, так это поддержку и присутствие рядом. И этого более чем достаточно. Чон не понимал истинную причину дрожи старшего, но решил закрыть на это глаза. Юнги как слепой котёнок прильнул к нему, и выглядит всё это чертовски мило. Когда парни возвращаются в зал, все уже на своих местах. Судья возвращается чуть позже них и объявляет продолжение слушания. С чувством сожаления и неизбежности Чонгук вновь принимается внимательно вслушиваться в речь адвоката Юнги. Сам Мин отказался выступать первым, обосновывая это тем, что полностью доверяет всё мужчине и у того получится гораздо понятнее высказать его точку зрения. Но не проходит и десяти минут, как Чон утрачивает и половину внимания. Странное чувство накатывает волнами, заставляя сжаться. Бесспорно, кто-то сверлит его взглядом. Это кто-то изучает, прожигает его. Гадкое чувство. Будто лягушка на уроке биологии, которую вот-вот вскроют. Парень до последнего терпит, но терпение лопается, и он начинается незаметно вертеться, выискивая виновника. — Успокойся или выйди, отвлекаешь, — бросив на Чона недовольный взгляд, спокойно произносит психиатр. Однако Чонгук чётко слышит угрозу и тушуется. — Прости. Парень прекращает возню и на своё удивление понимает, что чувство это пропало. Увлёкшись своим занятием, он и не заметил, что сторона Юнги уже заканчивала своё выступление. — Мой клиент категорически против досрочного освобождения мистера Мина. Уважаемый суд, вы должны понимать, что этот человек нанёс непоправимый ущерб. То, что Мин Юнги пришёл сегодня сюда является чудом, ведь как мы все прекрасно знаем, врачи допускали лишь малый шанс на его восстановление. Говорить о психологических травмах не имеет смысла — все присутствующие, думаю, прекрасно понимают, что от них не избавиться, как и от физических, дающих о себе знать даже спустя столько времени. Заключения врачей, лежащие на вашем столе, полностью подтверждают мои слова. Врач, занимавшийся восстановлением здоровья Мин Юнги, сейчас присутствует здесь, и если хотите, то он готов выступить. — Думаю, это будет лишним, — мягко прерывает монолог мужчины судья. — Может быть вы хотите высказаться в дополнение? — обращаясь к Юнги, он слегка улыбается. — Как я и говорил, мой адвокат в полной мере высказал всё, что я хотел, — поднявшись с места, Юнги говорил с явным трудом. Отсутствие свежего воздуха сводило его с ума, но это, похоже, заботило лишь парня. С каждой минутой дышать становилось всё труднее, однако Мин старался не показывать этого. Набрав в лёгкие побольше воздуха, он продолжил. — Изложенные им факты являются достоверными. Не допустить освобождение этого человека в моих интересах, однако если наши доводы вам покажутся недостаточными, нам придётся лишь согласиться с вами. На этом, пожалуй, всё, — заканчивает Мин скомкано и очень злится. Чёрт возьми, он столько раз репетировал свою речь, а сейчас ни словечка нормально сказать не смог. Голова не соображает, а этот изучающе-удивленный взгляд судьи явно несёт в себе нечто большее, чтобы на него вот так взять и забить. Но Юнги забивает, ибо похер. Если он просидит здесь ещё хоть сколько-то, точно рухнет в обморок. Судья тем временем продолжает вести диалог то со стороной Мина, то с адвокатом отца. Юнги не слушает и совсем не вникает в происходящее — парень окончательно выпал из реальности.