***
Удар. Ещё удар. Все, кто находился снаружи комнаты, приготовились к нападению. Ганнер и Соул стояли перед гермо-дверью, Эйнджел с Алексом и Хронос с Альфой прижались к стене по сторонам, а Путник, как он сам себя называл, лишь стоял в стороне, спрятавшись в тени прохода, наблюдая за происходящим. «Я помню... Неприятный момент, чёрт подери», - подумал он, как гермо-дверь съехала вверх и он увидел стоящую в проёме фигуру. От неё исходила чёрная дымка, а руки были сжаты в кулаки. - Да... да, Госпожа... Непременно, - послышался голос. - Не глупи, парень. Иначе, будет очень больно, - сказал Ганнер, и в подтверждение слов, сделал движение рукой, заряжая двуствольный дробовик, соединяя стволы с ложем и рукоятью. - Дар Госпожи... Он не принадлежит вам. - Какой ещё дар, Арториас? О чём ты? - почти прорычал Соул. - Дар, Её дар. Только мой. Никто, никто не смеет забрать его. Она лично сказала мне... - бредил Арториас, быстро и невнятно говоря о «даре». Путник знал что он имеет в виду... И услышанное его не обрадовало. «Чёрт, Арториас, зачем? Зачем ты согласился? Это же безумство! А, ну да. Ты же и так безумец» - подумал Путник. Соул сжал кулак, и Путник увидел, как в его руке начинает скапливаться энергия, в виде небольших, практически неуловимых взгляду частичек, отливающих синевой. - Ой-ой, что сейчас будет... - прошептал Путник, и сначала было дёрнулся из-за угла, но остался на месте. Он понял, что если вмешается сейчас, возможно, это в дальнейшем очень сильно отразится на искажениях пространственно-временной последовательности. Соул вскинул руку, и энергия, которую он накапливал, выплеснулась из руки, создавая импульс. Но в ответ, Арториас поднял левую руку, и в его руке образовалась карикатура каплевидного одноручного щита, треугольным концом с острым углом уходящим вниз. Импульс словно разлился вокруг щита и рассредоточилась по сторонам в виде нескольких потоков. - Нет! Что вы творите? - слышится истеричный, надрывный крик Джесс и она быстрым, скользящим движением, выбирается из комнаты и делает рывок в сторону Соула, обнажив когти. Из зрачков линией остался алый след в воздухе, а она вскочила на Соула, сбивая того с концентрации, что дало свой эффект - поток маны рассеялся, и тот, исчез. «Увеличение характеристик? Проявление новых способностей? Или...» - Путник взглянул на Альфу, и понял, что произошло. «Понятно. Её связь усилилась, и скоро возможно будет слияние. Эйнджел и Алекс тоже скоро к этому подойдут», - Путник углубился в тень, и по краям появилась чёрная дымка. Путник прошёл сквозь стену, и тенью на полу устремился в тень Джессики, и достигнув её, выскочил, схватив Джесс за талию, сшибая её и роняя на себя.***
«Вот так... Да, а теперь... Ммм, хорошо» - раздавался голос внутри моей головы. Голос, который давал мне причину... Жить. Да, жить. Я хотел выбраться из этого кошмара, чтобы наконец-то жить... Но как? Как мне это сделать? - Не слушай её, дурак! Она тебя убьёт! - почти фоном пронёсся крик, но... Я услышал. - Это правда, госпожа? - спросил я, не надеясь даже и на долю правды. Верно, зачем мне она? «Нет, неправда. Но, риск велик», - успокаивающее, и такое недосягаемое чувство словно обняло меня сзади. И я так им проникся, что перестал что-либо делать. Рука со щитом сама разжалась, и моё средство защиты растворилось в руке. Я снова вспомнил её... - Скажи... - слова давались трудно, в горле стоял ком, - Я смогу жить нормальной жизнью? Перед глазами образовалась фигура. И тут же, я краем зрения заметил, как ко мне осторожно подходит Джесс. Она встала так, будто передо мной в какой-нибудь компьютерной игре ставят душераздирающий выбор. Слева - сама аватара Бездны, моя Госпожа, взявшая образ той, что ждёт меня... В другом месте. А справа - Джессика, та, что заботилась обо мне, ради которой я шёл на всё. Та, с которой мы преодолели такой длинный путь и который нам ещё придётся долго преодолевать. Чёрт, ненавижу такие расклады. Я не смог дальше ничего сделать. Лишь рухнул на колени, свесил голову вниз и... расплакался. - Я гоняюсь за мнимым счастьем. Один в этих чёртовых, проклятых мирах, которые то и дело заставляют меня страдать... - вполголоса полились слова из меня, обнажая мою беспомощность, слабость, неверие в себя и рухнувшую веру, - Я сломан, я неисправен и неисправим. Я всего-лишь что-то, что заполняет часть пространства и мешающее другим. Взгляд размылся, в груди стало тяжело и больно. Тупая, но сильная боль одиночества и ненужности снова взяла верх надо мной. Часть света, что падала на меня, вдруг исчезла, и спустя несколько секунд, я почувствовал руки обхватывающие меня. Сзади лёгким хлопком почувствовался удар в правое плечо, и на него же легла голова. - Ты не один, Арториас, - послышался голос нашего умника-гения. - Куда ты, туда и мы, - нахальный оскал придурковатого характера внезапно обрёл серьёзные нотки, и выбил из колеи. Окружавшие нас другие члены своеобразного отряда лишь молча ушли, и только Соул остался стоять на прежнем месте: - Арториас... Максим. Ты не гонишься за призраком своей мечты. Я поднял на него взгляд. - Ты просто отступил со своей дороги. Отступил, но не заблудился. Ты хороший воин и хороший человек, не заставляй себя страдать из-за неудач. Твоя цель, к которой ты идёшь, жива. Жива в тебе, в твоём добром сердце, - Соул сделал несколько шагов, подойдя ко мне, и сел напротив меня, опёршись на левое колено. Он обхватил мою голову сзади, прижался лбом к моему лбу, и смотря прямо в глаза говорил: - Максим Арториас, обещай мне, что ты не сдашься и найдёшь путь к своей цели. Странные ощущения... Странная перемена боли и надежды, будто переливают энергию из одного сосуда в другой. - Обещай мне, Арториас, - повторил он, протянув правую руку ко мне. Я посмотрел на него. От него так и веяло уверенностью, непогрешимостью, словно ему любые преграды нипочём. Так, плюнуть и растереть. Моя рука будто сама совершила рукопожатие, а голос выдал: - Я постараюсь, Соул. - Приложи все свои силы на это. У тебя благая цель, Арториас, - ответил он и ушёл. Я так и сидел в недоумении, пока не понял, что чувствую дыхание на шее. - Я не уйду от тебя никуда, родной, - голос Джесс будто... дал надежду. Я хмыкнул про себя, и опустил голову. Странный момент, которого мне не хватало. Но почему теперь я понимаю, что моя надежда ещё не умерла окончательно? Почему я увидел проблеск света в безграничной тьме пустоты? - Джессика Арториас. Алая Вдова, частично ангел, частично человек, да ещё и вампир. Только ты, после того, как едва не покрошишь на куски кого-нибудь, можешь так легко сменить модель поведения с «бой-бабы» на «милую няшную тян», - ляпнул я. - Бой-бабы, да? - в голосе Джесс прозвучали нотки злости и обиды, - Я тебе покажу, едрить тебя по заднице фаллоимитатором без смазки, какая я бой-баба! - Джесс схватила меня за шиворот, потащила за собой, и за нами закрылась гермо-дверь. - Чёрт подери, она же его там укокошит! - спохватился Эйнджел. - Да не парься ты так, друже. Подумаешь, помучает его своими ласковыми приёмчиками. Пускай насладятся небольшой передышкой. Тем более... - кивнул Алекс на дверь, - Ему точно надо сделать разрядку. И не одну или две. Пять как минимум. Эйнджел косо глянул на Алекса, но потом, махнув рукой, ушёл вместе с ним на командный мостик. Путник с Альфой посмотрели друг на друга, после чего, женщина в мантии тихо прошла рядом, оставив того стоять на месте в гордом одиночестве. И тут он понял, что только что ход событий сместился. Ветви вероятности запустили новую цепь, рождая новые события и последствия, что, на его удивление, вели Арториаса к тому, что должно произойти. - Кажется, моё вмешательство скоро будет неуместно, - сказал про себя Путник, и покинул место.***
Удар. Звон столкнувшихся клинков и искры от удара, явили своё предзнаменование. Лезвие клинка оппонента вошло в левое плечо, прорубив ключицу, и чтобы не потерять сознание, мне пришлось обратиться к Соулу, что словно разрушитель находится сейчас внутри меня: - Соул, помогай, етить тебя из подвыперта... - прошипел я от боли. - Какой же ты неженка... - я почувствовал, как лезвие выдернули, и краем глаза разглядел, как глаза оппонента внимательно наблюдали за картиной... Соул сжал лезвие кулаком, и вытащил из меня, преодолевая силу оппонента. Я не мог двигать рукой по понятным причинам - мне перебили кучу сухожилий, нервов и мышц. Он лишил меня руки одним махом. «Ненавижу... Ненавижу вас всех. Пожру...» Резко наступила слабость в теле, Соул исчез, а оппонент «отозвал» свой меч, давая мне подзатыльник: - Тебя чему учили, а? Не поддавайся, а контролируй. - Тебе легко говорить, умерщвляешь меня тут как тебе угодно, ещё и учителя включил, - залпом я проглотил содержимое склянки, заботливо протянутой Джесс, и сжал всё что мог сжать, чтобы не заорать от боли регенерации конечности. - Ладно, твоя правда, - сел напротив меня Путник, - Хотя, то что я узнал от твоих товарищей, заставляет меня думать, что ты далеко не так прост, каким хочешь себя показать. Это будет хорошим преимуществом, скомбинируй ты его с несколькими козырями. - Хозяин... - обратилась Джесс к Путнику, - Мне кажется вы слишком усердствуете по отношению к нему... Путник чуть повернул голову к ней, смотря в её глаза своим пронзительным взглядом. Потом он вздохнул и сказал: - Джессика Арториас, перерождённая дочь сэра Лориана Арториаса. Даже я почувствовал напряжение от неё, когда услышал имя её отца. Джесс смиренно склонилась, пав на колено и опустив кулак на землю. - Внемли последнему приказу своего Хозяина... Теперь твоё обучение окончено. Ты вольна с этого момента делать всё что твоей Душе угодно. - Я... Я сделала что-то не так, Хозяин? - хоть она и не шелохнулась, но я уловил в голосе тревогу. - Нет, напротив, ты очень хорошо постаралась. Это твоя награда за верную службу мне. - Так, стоямба! Чё за хакуна-матата тут происходит? - выкрикнул я, доставая из пространства меч, и почувствовал, как моему телу тяжело... Я взглянул на себя, и увидел кандалы с обрывками цепей. Чаво?! - Прям как у... - начала было Джесс. - Максимилиан Арториас, я вверяю её тебе, - я заметил, как обрывок цепи потянулся к шее Джесс, и с того места где цепь обрывалась, магия, будто искорками, соединялась с её ошейником (ну не могу я по другому звать эти чокеры, ну хоть вы треснитесь). Джесс посмотрела на меня с отчаянием... Её глаза цвета лазури... Я не имею права пленить их. Я протянул руки к её шее, и увидел как по щекам стекают слёзы. Пальцы смыкаются на шее... «Госпожа Бездна, помогите мне снять эти оковы с невинной Души», - обратился я к Древнейшей. «Она не столь невинна, как ты считаешь, Палач», - возник голос в голове. «Для меня она невинна. Я хочу освободить её от оков». «Эх... Ладно, Палач, повторяй за мной... Ego, qui seminat tempestatibus et procellis». - Ego, qui seminat tempestatibus et procellis... «Ego, qui fert nuntium de antiquissimis Deus» - Ego, qui fert nuntium de antiquissimis Deus... «Praecipio tibi, animas eorum in print» - Praecipio tibi, animas eorum in print... «Evanescunt, libero hoc anima ex eius carminibus» - Evanescunt, libero hoc anima ex eius carminibus. Под моими руками, ошейник начал сначала раскаляться, а потом, он... рассыпался со звуком разбитого стекла. В глазах Джесс читалось неверие. Страх, неуверенность. Раскаяние. Джесс судорожно притронулась к моим рукам, прижала их к своей шее... Гладкая кожа оставляет приятное ощущение на руках. Она не смогла ничего сказать... Может от шока? Пусть, мне же легче будет сейчас в такой непростой момент. Я аккуратно сел рядом с Джесс, обнял, положив её голову себе на плечо, и молчал, слушая её плач. Я сам прикрыл глаза, будто погружаясь в транс. Я знал, что я сейчас делаю. Этому меня никто не учил. Это не магия. Этого нет в каких-либо фолиантах и свитках. Может быть, это и есть то чудо, что должно быть? Я не знаю. Но я знаю одно. Это я умею лучше всего. Сейчас, я перенимал её боль к себе, заполняя пустоту внутри себя, взамен, отдавая ей тепло своей Души.***
«Моя жизнь... Перед глазами появлялись воспоминания... «Перерождение», служба у Хозяина... теперь бывшего Хозяина. Как он меня обучал, как он меня воспитывал. Как он сделал из меня убийцу. Треклятый список имён. Я помню, как тогда... Была словно бездушной, хладнокровной настолько, что я ощущала в себе лишь пустоту. Пустоту и ненависть к тем, кого я должна была устранить. Я тщательно изучала всё, что было связано с моей целью: привычки, дела, хобби, деятельность - всё, что могло бы быть моей причиной для устранения этих личностей. Прогнивших, узурпированных, пустых оболочек. Иронично звучит... Опустевших внутри убивает такая же опустевшая вампирша. Я тогда словно бродила во тьме. Как хищник, как чудовище, одержимое кровью и смертями. И когда осталось три имени, я получила особые указания от Хозяина. «Сейчас, в Раю, происходит переломный момент. Внедрись в отдел секретных разработок НИКИМА под руководством Эйнджела Бюргенверта, и проследи за ним. Если он даст веский повод для устранения, ты знаешь что делать», - вот что мне тогда сказал Хозяин. И когда в Раю произошёл коллапс, я... Я словно увидела в нём что-то, чего не было у других. Эйнджел Бюргенверт распечатал саркофаг с заточённым воином. Тогда началась неразбериха. И уже когда я хотела его убить, я увидела в нём... Стремление защищать. Это был первый раз, когда я удивилась. Вопреки моим ожиданиям, Эйнджел Бюргенверт был первым, кто не был заносчивым, самовлюблённым уродом, как остальные. И тогда я усомнилась в том, что я должна его убить. Я провалила задание, намеренно перенеся его в другой сектор Пиксис, где его не стали бы искать. Когда Хозяин узнал о провале задания, вместо наказания, он назначил мне устранение следующего имени - Алекса Мерсера. Но и тогда ситуация повторилась, и вместо него я убила другого, того, кто был информатором Аркелии. И мне всё не давало покоя последнее имя. Меня переполнило волнение - последнее имя, и фамилия того, кто должен быть устранён. Максимилиан Арториас. Перед тем, как внедриться к нему, произошло непредвиденное... Он сам меня нашёл, причём в том месте, о котором знала лишь я, которое было моим личным уголком. А потом... Потом, он изменил меня. Я начала чувствовать новые для меня эмоции. Новые чувства. Я потеряла над собой контроль, что означало для меня слабость. Тогда я начала ненавидеть себя. Но почему... Почему тогда он не отвернулся от меня?! Почему он не стал меня презирать, а делал всё, чтобы мне было лучше?! Почему?! Вот главный вопрос, который меня волнует. Почему мы теперь сражаемся вместе? Почему они все мне помогают? Почему Эйнджел... Алекс... Максимилиан... Мне этого не понять. Мне, той, кто лишена всего того, что есть в них. « - Ты не лишена Человечности», - услышала я голос.***
- Почему? - тихо, дрожащим голосом спросила Джесс. - Потому что люди на сорта не делятся, Джесс. Ты знаешь ответ, но не можешь его понять. Жизнь тебя потаскала сильнее всех нас, и ты нуждаешься в том, чтобы тебя кто-то поддержал... Я поддержал. Руки обнимали Джесс, и для меня это было чем-то особенным, чудесным. Таким необъятно ощутимым чувством, которое я вряд ли смогу описать. Но в этом чуде есть и боль. Боль и страх, съёжившиеся в клубке, сокрытые в этом великом, необъяснимом чувстве. - Я думаю, тебя это гложет внутри. Ты удерживаешь всё это так глубоко, что это дало такую сильную отдачу... Джесс отпрянула, и посмотрела на меня. Я протянул руку, и ладонь прижалась к её лицу: - Пойми, я тебя не оставлю, не брошу, никому не отдам. Я буду твоим щитом и мечом, что оградит тебя от тьмы злых пороков. Я буду с тобой, дорогая моя. Джесс притронулась к моей руке. Я видел, как ей было тяжело и больно. Как ей было невыносимо терпеть эту сковывающую на шее стяжку, не давая продохнуть. Как ей больно и неприятно вспоминать. Но её улыбка была счастливой в этот момент. - Пожалуйста... Послушай меня, хорошо? - Да, хорошо, - согласился я, и Джесс подняла другую руку, произнося: «Открой же путь в самое укромное место моего сердца» - произнесла она, и на её руке появилась круглая печать нежно голубого цвета, обрамлённая письменами и пентаграммой в центре. Нас обволок свет, и мы вместе оказались в другом месте... Небольшая комната со столом, на котором стояла лампа, лежали листы бумаги, карандаши, стоял ноутбук... Сверху на стене были полки с книгами и учебниками. Рядом стоял рюкзак. А мы сами оказались на широком диване. На улице стояла ночь, и луна светила в окно. Джесс отпрянула, и села рядом, словно намекая мне на что-то. Я встал, подошёл к столу, и осмотрел его. На одних листах бумаги был напечатан текст, на других были рисунки... Её самой. - Я раньше была другим человеком. Обычной студенткой, которую никто не хотел замечать. Жила здесь одна, в одиночестве, и утешала себя лишь тем, что писала книгу и делала рисунки, - говорила она, пока я внимательно смотрел на один из них в её собственном полу-профиле. Положив его на место, я обернулся к ней. - Я жила тихой и размеренной жизнью, пока со мной не приключилось кое-что... - пока она говорила, она встала и вышла из комнаты. Я проследовал за ней, пока мы не дошли до ванной. Когда я увидел эту ванную, мне стало дурно. Ванна, наполненная окровавленной водой. Зеркало в кровавых разводах. И я заметил, как Джесс поднесла к себе левую руку и прикрыла её ладонью. Не надо быть гениальным детективом и семи пядей во лбу, чтобы сопоставить два и два и понять - здесь она умерла. - Здесь началась моя новая жизнь. Жизнь той, которую ты видишь перед собой, - она провела пальцами по шраму на руке, и он сам раскрылся, снова кровоточа. Я кинулся было назад, чтобы попробовать найти медикаменты, но она схватила меня за одежду, и сказала: - Смотри... Она отпустила меня, и сделав пассаж рукой, кровь из её раны сама вытянулась, переливаясь небольшим ручейком в воздухе. Я почувствовал запах её крови... Бля-я-а-а, как же меня от него прёт, что писец. - Когда я переродилась, Хозяин сделал из меня истинного вампира. Он обучил меня магии крови, телепатии, боевым искусствам и обращению с оружием, затем, вручив мне «Пожинатель» - артефакт вампиров, утраченный более десяти веков назад, - в её руке из воздуха проявилось лезвие косы, и кончиками пальцев, всматриваясь, поглаживая, словно что-то божественно прекрасное, - Затем, завершив подготовку, по его приказу, я внедрялась в организации, устраивала диверсии, добывала информацию, устраняла людей из того проклятого списка... Пока не наткнулась на вас троих, - Джесс сделала движение рукой, будто что-то сжимая, и её кровь вернулась в рану, затягивая шрам, - И тогда, я начала меняться. Я стала замечать за собой изменения, которые не могла понять, не могла осмыслить, а тем более принять. Во мне словно пробудилось что-то другое. Что-то отличное от моей натуры, взращённой Хозяином. И это меня пугало. Она повернулась ко мне, продолжив: - Благодаря Эйнджелу и Алексу я встретила тебя. Тебя, того человека, который не отвернулся от меня. Который дал мне надежду, смысл в моём существовании... Который показал мне дорогу к Свету среди Тьмы. «Как я тебя понимаю» - подумал я. Джесс вышла из ванной, и подойдя к окну в комнате, стала смотреть в небо, озаряемое луной: - Я не знаю как мне себя вести в таких моментах... - По первой ночёвке в берлоге парней я бы так не сказал, - ухмыльнулся я. Джесс обернулась, а я поднял за лямку лифчик, что нашёл лежащим на полу. Джесс лишь улыбнулась: - Ну да, твоё лицо было тогда забавным. - Мне вообще-то тогда было совсем не до смеха, - отвернулся я. Конечно, тогда мне хоть и было неловко, но я помнил всё до мелочей до сих пор. Каждую детальку, каждую секунду в хронологическом порядке, выстроенном в моей памяти идеально. Джесс рассмеялась: - Ах ты шалунишка. - Т-ты о чём? - бросил я лиф. Лицо горит. Бля-я-я... Услышал едва различимые в моём оглушающем сердцебиении шаги, и ощутив её тёплую ладонь, смог различить в какофонии: - Максим, не заставляй девушку просить такие вещи вслух. Да не говори ты такие двусмысленные фразы в такой обстановке, Джесс, твою мать! И почему мне предельно неловко!? И что-то тесновато вдруг стало товарищу... Джесс развернула меня, прижалась спереди, и увлекла в поцелуй. Нас снова заволокло светом.«Наступает праздник арматурной содомии Все идут на склад за арматурою бухие Изрыгая мат, пиздят всех подряд Потому что праздник арматурной содомии»
- слышится нестройный дуэт. Джесс с недоумением подняла бровь, и мы видим следующую картину.«Наступает праздник арматурной содомии Проститутку на болоте аццки расчленили. И низвергли в ад, изрыгая мат, Потому что праздник арматурной содомии»
- запевает Эйнджел, успевая в конце строчки икать, собрать глазки в кучку и выдать следующую.«Наступает праздник арматурной содомии, Берегись, мажоры, прячьтесь, голубые, Дьявольский отряд вышел на парад, Потому что праздник арматурной содомии»
- подпевает Алекс, фальшивя и не попадая в более чем половину нот. Кстати, эти закадычные друзья сидели, качаясь из стороны в сторону, обняв друг дружку, растянувшись по стенке, а «ебашит блатными на шестиструнке» им не кто иной как Путник. Блядь. Рука-лицо. Я тихо и протяжно выдохнул, а Джесс скрестила руки на груди.«Наступает праздник арматурной содомии, И сегодня не спасут тебя твои святые, На берёзе в ряд все они висят, Потому что праздник арматурной содомии»,
- уже даже не пытались хоть как-то петь, а просто орали во всю глотку парни. Мы с Джесс посмотрели друг на друга. Нет - искры, бури и безумия в них не читалось, но наши мысли, видимо были одинаковые. Джесс с разворота в триста шестьдесят градусов пнула Алекса в дыхло, аки мастер восточных боевых искусств какого-нибудь Дянь-Тяня. Ну а я то что, парень простой - прямой в челюсть и готово. После чего, мы поволокли обоих гавриков туда, где они не могли бы в своём бреду что-либо расхерачить на атомы.«Но проходит праздник арматурной содомии, Просыпаемся с утра мы еле живые, Кровью залит пол, я ищу рассол, Вспоминая праздник арматурной содомии».
- на лиричный манер пропевает вполголоса Путник, взглядом провожая зачинщиков беспорядка.***
Эйнджел стоял, смотря на своё собственное отражение в зеркале. Внимательно осматривая себя, свои изъяны в лице, он размышлял о том, как он жил. Он снова и снова вспоминал НИКИМА, снова вспоминал происходящее в Припяти. Он поднял свою руку... «Хех, я уже даже не помню, когда в последний раз она была нормальной» - поймал он себя на мысли, и всмотрелся в свои глаза. Глаза, что отсчитывали время. Время... Если есть время, то есть и пространство. Пространство... А ведь было у него что-то связанное с пространством и его искажением. Он начал перебирать варианты в голове, вспоминая работу в НИКИМА, жизнь в Припяти и все последние события с момента перехода в другой мир. «А помню ли я, зачем мы перемещались в другой мир?» - в раздумьях, Эйнджел вышел на мостик и всмотрелся в карту корабля. Точнее - космической крепости. Его словно раздражал вопрос связанный с временем и пространством. И тут, он услышал краем уха: - Скоро наше время истечёт, Соул. Если они не смогут принять это, то мы канем в небытие. - Знаю, Хронос. Но подталкивать их к этому нельзя, иначе будут происходить слияния личностей. - Ты хотел сказать перезапись? - Да, перезапись. Раньше всегда так и происходило, потому что Клауд... - Да не в Клауде дело, а в том, что никто не смог этого сделать, командир, - вклинился третий голос. Эйнджел услышал шаги за спиной, и скрывшись за колонной, прислушался сильнее: - Господа, а не соизволите ли вы сами им сказать, что к чему? Если вы так и дальше будете держать их в неведении, то они просто напросто умрут зазря. Эйнджел сжал кулак, и напрягся так сильно, как мог. - Впрочем, можно усилить и ускорить их совместимость со слиянием, просто подобрав некоторым соответствующие артефакты. И наш молодой гений, Эйнджел Бюргенверт, что сейчас нас внимательно слушает, наверняка успел перенести все артефакты из своего хранилища. Так что, мисье Бюргенверт, нет нужды больше прятаться в тени. Выходите, мы вам объясним это так, чтобы вы смогли понять, - Эйнджел только сейчас из-за своего почти невменяемого состояния смог понять, что его спалил Путник. Эйнджел медленно вышел из укрытия, осматривая Палачей и Путника. Казалось, Хронос и Дез-Ганнер выглядели так, будто только что закончили крайне тяжёлый бой. И лишь Путник, Альфа-Сентрион и Соул были «бодрячком». - Эйнджел, мой мальчик, давай всё обсудим с тобой в вирте. Иначе, чувствую, я развалюсь на твоих глазах, - похлопал его по плечу Хронос, и не успев сделать шаг, начал падать вперёд, но Эйнджел успел его подхватить и подставить своё плечо. - Блять... А ведь похмелье то у меня, - начал он тут же причитать и потащил Хроноса в капсулу жизнеобеспечения.