Stardust

– Что мы говорим, когда ломаем чьи-то вещи, родной? – шепотом произнесла мама, поглаживая мальчишку по волосам. – Прости, папа. Мне правда очень жаль, – малыш, кажется, был на грани слез, едва сдерживал их, прижимая одной рукой к груди маленький вертолет собственной сборки, а другой крепко вцепившись в юбку матери. Она простит, если он ее сомнет. Отец никогда не простит за крошечное разбитое стекло. – Ну, конечно, тебе жаль, – жестко произнес он, даже не поднимая глаз от своих приборов. Наверное, оно и к лучшему. Взгляни он на сына тем взглядом снова, мальчику захотелось бы спрятаться в шкафу и никогда не вылезать оттуда. – Тебе всегда жаль, Тони. *** Старк дернулся во сне, словно ошпаренный, и подскочил с кровати, отбрасывая одеяло в угол своей каморки. Жаловаться было не на что, ведь у Питера комната была точно такая же, а может и меньше. У того самого Питера, из-за которого Тони снился этот сон, он был в этом уверен. Со дня его раскаяния они побывали как минимум на трех планетах, останавливаясь на каждой на пару дней. Число небольшое, но из-за разнообразия красок и народов Тони сбился со счета, ему начало казаться, что он за эти дни исколесил всю вселенную. Казалось бы, все должно было пойти иначе. Питер излил душу, раскаялся во всех гадостях, которые сотворил (хотя после его слов Тони и половину его преступлений едва ли назвал бы гадкой), но обстановка на корабле стала еще более напряженной. Может причина крылась в том, что Питеру Квиллу нелегко давалась такая откровенность и после нее он чувствовал стыд, а может и в том, что он не чувствовал того же облегчения, что Тони. Старк был уверен, что спустя пару дней Питер вернется к шуточкам, может даже на тему ограблений. Но Питер Квилл стал призраком. Он заметно побледнел, черты лица заострились, и в глазах больше не было того озорного огонька, который появлялся каждый раз, когда в его голове созревал глупый гениальный план. Он покидал челнок лишь для того, чтобы показать Тони очередной город, богатый историями и интересными местами, но взгляд более не выражал заинтересованности. Он стал тем мальчишкой из сна Старка, и Тони чувствовал свою вину за это. С того дня, как он вступил на борт Милано, все встало вверх дном. Тони ощутил новый порыв жить и творить, спасать и помогать, а Питер был в одном шаге от эмоционального обрыва. – Пит? – Тони аккуратно постучал в дверь и приоткрыл ее, чтобы было видно комнату. Квилл сидел на полу возле кровати, разглядывая что-то крошечное в своих руках. Когда он поднял голову, Тони чуть отшатнулся: его лицо было настолько бледным, а глаза так сильно покраснели, что это было похоже на отравление и было заметно даже в тусклом свете единственной лампы в его каюте. – Ох, черт, что с тобой? Старк в мгновение ока оказался возле Питера и опустился на колени рядом с ним, похлопывая его по плечу, как он уже привык делать. В ладони Квилла лежало крошечное серебряное кольцо в форме двух обивающихся вокруг друг друга змеек. Глаза одной сияли голубыми камнями, а другой – зелеными. – Гамора любила кольца, – неожиданно сухо произнес он. – Я уже дарил их ей, а на это времени не нашлось. Может, отдам когда-нибудь. Тони раскрыл рот, чтобы задать вопрос, но Питер будто прочел его мысли и начал первым: – Клянусь, я не знаю, что со мной происходит. Я был честен тогда, на Ригеле. И думал, что когда смогу сказать это вслух, мне станет лучше. Но я все еще чувствую себя отстойно. Мне жаль, если я разочаровал тебя, если не оправдал надежд на этот полет, но я всегда такой – сплошное разочарование, – Квилл вздохнул, отбрасывая колечко куда-то в угол комнаты. – Иногда так и хочется взять пушку и уничтожить какое-нибудь поселение читаури, но потом я одергиваю себя и не понимаю, откуда берется эта злость и кровожадность. Я воровал в детстве, много воровал. Потом Йонду учил убивать врагов так, чтобы в груди меньше боли было, но оставалось человеческое чувство, а сейчас смотрю на мертвых – и пустота. Я болен? – Да, Питер, ты болен, – плечи Квилла поникли, но это не помешало Тони продолжить. – Мы все больны. Посмотри на меня. У меня в груди была дыра размером с твою лампу. А я собрал костюм и начал спасать тех, кто чихать хотел на меня и мою жизнь или даже желает моей смерти из-за зависти моим деньгам и разработкам. Паркеру всего семнадцать, в его возрасте мальчишки в футбол играют и к девушкам пристают, а он каждую ночь подставляется под пули ради незнакомцев, потому что считает, что это правильно. Правильно, не спорю, но только когда нечего терять. И ты, Питер. У тебя, может, богатое прошлое, но попробуй смотреть на это как на опыт. Просто поверь, ты не один такой ненормальный. – Вау, – выдал Квилл спустя несколько минут молчания. Он глазел на свою ногу, где еще несколько дней назад была пуля, практически убившая его. Сейчас на этом месте была большая царапина, но он больше не хотел перебинтовывать ее, отчасти надеясь, что это убьет его на пару лет раньше, чем он мог бы прожить. – Да мы все реально психи. – А я о чем? Тони поднялся с пола и помог встать Питеру. Тот, кажется, слегка замешкался и, не найдя слов, просто обнял Старка. Слишком внезапный жест, слишком внезапный. Тони давно никто не обнимал. Чувствовать, как Квилл уткнулся носом в его плечо, слегка посапывая, было как минимум непривычно. Но ему было сложно отрицать очевидное – в объятиях Квилла было уютно, будто он тренировал этот невинный жест на каждой своей подружке, как раньше делал и сам Старк. И они оба были бы готовы простоять так целую вечность, если бы не сигнал входящего сообщения, заставивший Тони и Питера отпрыгнуть друг от друга на полметра. «Спасибо», – прошептал Квилл, будто кто-то лишний мог его услышать, и направился на мостик, проверять сообщение. Тони так и остался стоять как вкопанный в его комнате, думая лишь о том, что бледность Квилла выглядела больше болезненной, чем естественной от усталости и изнеможения. *** – Все в порядке? – тихо спросил Тони, когда застал Питер за прочтением сообщения, поступившего на челнок. Ему было безумно любопытно, почему Квилл так долго перечитывает небольшой текст, слова в котором он не разглядел, но сейчас уважение стояло выше любого любопытства. Когда Питер повернулся, резко закрыв на экране окно с письмом, Старк понял, что все не в порядке. Его взгляд метался из стороны в сторону, и Тони оставалось лишь молиться всем богам, про которых он слышал, чтобы дурные вести пришли не с Милано. – Тони… – Что случилось? – Мне нужно побыть одному. Пожалуйста. Старк замер в нескольких шагах от него. – Что? – То, что я сейчас прочитал, связано только со мной и моей… планетой. Я не хочу грузить тебя своими проблемами снова, так что, прошу тебя, дай мне время. Старк лишь кивнул, и Питер благодарно кивнул ему в ответ. Ему не хватило бы комнаты, чтобы выпустить свой гнев, свою боль и злость за то, что произошло. Он ждал этот момент так долго, но когда он настал, то Питер оказался совсем к нему не готов. Квилл открыл навигатор для поиска ближайшей обитаемой планеты, где на Питера Квилла и Тони Старка не составили бы досье, как на преступников галактического масштаба, но таких было действительно мало. Ближайшей цивилизованной планетой оказался Дивьен – крупное место размером с тот же Ригель, достаточно развитое, чтобы Старку не было слишком скучно, пока он бродит там, выжидая, пока пройдет кризис Питера. Но Тони уже знал, чем он займется без Питера. *** Старк сказал Космо, что попробует переубедить Питера в использовании кодов Спартаксианского куба, но он не обещал, что сделает это сразу же, а прежде не попробует узнать что-то самостоятельно. По огромным щенячьим глазам было понятно, что вся эта тема – огромная тайна и величайшая ценность, поэтому ходить налево и направо, размахивая свитком с кодом, было бы просто нелепо. Поэтому Тони начал с малого – он снова пошел в бар, где обычно и сидели всякие умники вроде принцесс, гвардейцев и прочего. В этот раз он тратить деньги на отвратительный алкоголь не собирался – не забылся еще печальный опыт полностью потраченных сбережений Квилла на какие-то глупые гонки. Ему нужна была информация и, может, немного еды, потому что последним, что он ел, было какое-то подобие личинки почти двое суток назад. Ее мерзкий привкус до сих пор был на губах, а Тони хотелось чего-то нормального, человеческого, например, шаурму. В памяти невольно всплыл момент, когда Питер Паркер незадолго до нападения Таноса заявился к нему домой, долгое время переминался на пороге, а Тони наблюдал за ним, ведь Пятница всегда докладывала о перемещениях Паучка. Он принес пакет с фаст-фудом и предложил вместе поработать над костюмом. У Питера была суперсила, паучье чутье, но самое главное, у него было сердце и предчувствие чего-то печального. Старк дернулся и притянул тарелку с розовыми листьями к себе, протыкая один из листов вилкой. Вот уж что удивительно – землянам не под силу достичь того же технического прогресса, которого достигли все вокруг них, но зато столовые приборы у них такие же. Разнообразие народов, бродивших по заведению вокруг Тони, было на лицо – каких только лиц и мастей не увидишь. Но разглядеть дивьенцев, коренных жителей, было не сложно: среди всех этих хамоватых, громких завсегдатаев бара они выделялись легкостью и грацией даже в таком месте. Даже полупьяные, они сверкали улыбками и скользили внимательными взглядами по каждому, кто к ним присматривался. Их, конечно, не сложно было найти и потому, что количество их превышало число иноземцев. Дивьенцы обладали молочного цвета кожей, и насколько Тони мог судить, едва роняя на них взор, у представительниц женского пола она отливала желтым оттенком, а у представителей мужского пола – сливовым. И хотя Старку всегда нравились девушки с длинными волосами, отсутствие какой-либо растительности на телах дивьенок делало их только привлекательнее в его глазах. Официантка невысокого роста на огромных каблуках бегала от его стола куда-то к столу за угол, и Тони появилось смутное подозрение, что он уже нарвался на неприятности, хотя еще даже ничего не сделал. Но стоило девушке посмотреть ему в глаза, она очаровательно улыбалась, и Старк забывал о своих сомнениях. – Вы хотите что-нибудь еще? – мягко поинтересовалась она, и ее голос разливался, будто эхо от перезвона колоколов. – Нет, но я… Но девушка уже подхватила его пустую тарелку и умчалась, будто чего-то испугалась. Тони вытащил из кармана несколько монет, которых, как он думал, ему хватило бы, чтобы оплатить его заказ. Спустя несколько минут девушка вернулась, но в ее руках был бокал с мутной жидкостью. – Я не заказывал, – он протянул ей монеты, и официантка суетливо запихнула их в маленькую сумочку на поясе. – За наш счет. – Это же не алкоголь? – Поверьте, друг мой, тем, кто расплачивается ригелианскими монетами, не хватит денег, чтобы получить у нас алкоголь. Наслаждайтесь, Энтони. Старк пожал плечами и сделал глоток, прежде чем поперхнуться и выплюнуть приятное на вкус содержимое бокала. Она знала его имя. Она не просто назвала его по имени, она назвала его полным именем. *** Заведение закрылось несколько часов спустя, когда Старк, если бы его ничего не волновало, вернулся бы на челнок. Но теперь в его голове прочно засела мысль, что эта официантка поможет ему с тем, зачем он пришел – разобраться с предназначением и нахождением Спартаксианского куба. Девушка вышла через заднюю дверь, где Тони ее и караулил, но, кажется, была ничуть не удивлена, что какой-то инопланетянин поджидает ее в темноте. Напротив, она сама подорвалась в его сторону, удивительно шустро передвигаясь на таких каблуках. – Почему ты стоишь здесь? – прошипела она, утаскивая его за локоть куда-то. – А где мне еще стоять? – он пожал плечами, пытаясь освободить руку, но хватка дивьенки была сильнее, чем у любой знакомой ему женщины. За исключением Гаморы в ярости, может быть. – Откуда ты знаешь мое имя? Но она молчала весь оставшийся путь, изредка оглядываясь по сторонам. Ночь в южной части столицы Дивьена отнюдь не поражала великолепием или яркими огнями. Он был тем самым гетто-районом, как в Нью-Йорке, где, видимо, жили те, на кого власть предпочитала закрывать глаза. Тут жили те, кто хотел бороться, но не мог, об этом кричало все: порванные флаги на окнах, странные лозунги, расписанные на стенах и даже разбитые стекла некогда фантастических зданий. Когда челнок Старка и Квилла только приземлялся в другой части города, Тони заворожено наблюдал в окне, как на его глазах растут новые здания, как летают звери, практически полностью похожие на земных фламинго, разве что помельче и позеленее. Но здесь была тишина и пустота, разве что белый квадратный фонарь на углу улицы иногда давал о себе знать. Официантка завела его в очередной переулок, а затем резко затащила в дверной проем так, что Старк чуть головой не ударился. Внутри находиться было как-то спокойнее и уютнее, ведь горела привычная желтая лампочка, стояла нормальная мебель, которая была слегка ниже человеческой и более закругленной. Да и взгляд девушки перестал быть таким диким, и она, в конце концов, отпустила руку Тони. – Там комендантский час, ты почему не спрятался? – спросила она, чуть убавляя яркость светильника. – Потому что не знал..? Так откуда ты знаешь мое имя? И зачем притащила сюда? – Боги сказали мне, что ты будешь здесь. Человек. Землянин. Старк закатил глаза и махнул рукой, устремляясь к выходу. – Отлично. Очередная секта. Спасибо, ваша религия меня не интересует, – Тони уже было ухватился за ручку двери, но дивьенка снова потащила его на себя. – Боги сказали, что ты ищешь что-то важное. Я должна помочь тебе. Я помогу. Скажи мне, Энтони, что ты ищешь? – Для начала назови мне свое имя, и я подумаю. – Д’Аарин. Я служу высшей септе Дивьена. И наш покровитель сказал, что скоро прибудет землянин. Он не сразу назвал твое имя, но землян на нашей планете практически не бывает. Он сказал, что мы должны помочь тебе, – дивьенка мило улыбнулась и присела на маленький диван, грациозно расправляя короткую юбочку. Легким взмахом руки они пригласила Старка сесть рядом, и он не заметил, как ноги сами понесли его к ней. Тони кивнул. В больших голубых глазах его новой знакомой, кажется, не было ни капли зла или сарказма, а раз она еще имела связи в каких-то высших органах, то ему стоило задать ей вопрос, терзавший его весь вечер, с момента, как он покинул челнок. Старк вытащил из внутреннего кармана своей спортивной кофты аккуратно сложенный желтоватый листок, и эти самые голубые глаза Д’Аарин широко распахнулись, а сама девушка отшатнулась. Однако тонкие светлые руки ее будто непроизвольно потянулись за бумагой, и она притянула лист к лицу и… понюхала ее? Тони потянул уголок на себя, чтобы девушка его не испортила. – Я ощущаю эфир, которым обрабатывали эту бумагу, чтобы тексты на ней хранились намного дольше. Этому свитку лет больше, чем нам обоим, а тайна, сокрытая в нем, нам неподвластна. Где ты взял его, Энтони? – Старк поежился, когда она снова назвала его полным именем. – Друг подарил. И теперь я хочу знать все о том предмете, с которым связан этот свиток. Ты правда поможешь мне? Пожалуйста. – Я помогу тебе. Но только утром. А пока что ты останешься здесь, – и Тони ничего не оставалось, кроме как согласиться. *** Те несколько солнц, чьей свет попадал на Дивьен, не просто разбудили Тони через пару часов после того, как он вырубился на крошечном диване крошечной гостиной миниатюрной незнакомки, но и чуть не прожгли его спортивные штаны, но, к его удивлению, никак не затронули ткань кушетки. Он дернул ногой, отодвигаясь в теневую часть и медленно соскальзывая с дивана, чтобы прикрыть шторы. Тони оставалось лишь надеяться, что Д’Аарин придумает что-нибудь для него, потому что сгореть заживо, так и не выяснив ничего интересного, в его планы не входило. Словно прочитав его мысли, девушка молча появилась в комнате и открыла шкаф, который сам Старк и не заметил. Она долго копошилась там, и это дало Тони время заметить, что она была в полной боевой готовности, и даже за пояс был заткнут крошечный нож. Он скорее напоминал безделушку, но Тони видел такой у Питера и знал, что эта штука при правильно использовании поранит не хуже полноценного клинка. А он почему-то был уверен, что бойкая официантка умеет пользоваться оружием. Прямо к его ногам упала небольшая кучка одежды, и прозвучало приказное «Одевай», прежде чем девушка снова покинула комнату. Он противиться не стал, одежда все равно очень походила на земную, он примерно в такой же щеголял в Нью-Йорке. Только вот штаны были узковаты, если придется драться, но лучше так, чем сгореть. И, конечно же, куда без огромного плаща с капюшоном? Когда они с Квиллом приземлились на Дивьен, уже стояла прохлада, а все солнца склонились к закату, поэтому Тони не попал под опал. Но днем ходили по городу лишь дивьенцы и инопланетяне в капюшонах, в которых их невозможно было отличить друг от друга. – В главной септе сидят старейшие дивьенцы, они могут знать то, что тебе нужно, – наконец сказала Д’Аарин, когда вела его через широкую шумную площадь. По всей ширине улицу заполняли мелкие торговцы с всякими глупыми сувенирами, но Тони все равно еле сдерживался, чтобы не купить что-нибудь. Паучку, например. Он же любитель разного барахла. Даже купи он ему семена дивьенских цветов, которые наверняка никогда не прорастут в земной почве, Питер был бы счастлив возможности изучить что-то новое. Огромный капюшон уже начинал надоедать к концу первого часа их пути, когда границ города еще даже не было видно, и везде бесновали белокожие дивьенки, привлекая взор манящими улыбками, но Тони пожалел в тот же единственный раз, когда попробовал его приподнять. На несколько секунд весь мир вокруг него погрузился в темноту, и даже подступила паника, но скоро все вернулась на круги своя, и он уже мог видеть недовольный взгляд своей новой подруги. – Мы пришли, – оповестила инопланетянка Тони, когда перед ними, наконец, возник огромный храм из темного гладкого камня. В некоторых местах он походил на мрамор с золотыми прожилками, на которые невозможно было смотреть из-за отражающегося в них солнца. Д’Аарин несколько раз постучала в огромную дверь, и та с удивительной легкостью распахнулась, будто весила всего ничего. Несмотря на то, каким огромным казался храм снаружи, внутри него была всего лишь одна комната с высоким сводчатым потолком и где-то сбоку у стены лестница, уходящая глубоко вниз. Посреди комнаты сидел на коленях житель Дивьена, его легко можно было узнать по характерным повадкам и гладкой коже, похожей на глянцевую бумагу, отличавшейся лишь более темным и глубоким оттенком. – Землянин прибыл и просит нашей помощи, Святейшество, – тихо произнесла Д’Аарин, приближаясь к этому дивьенцу, чуть склонив голову. Тони прекрасно знал, что если он хочет получить ответы, ему нужно повторять за ней, проявлять уважение к чужим… интересам? Религиям. Но этот тип, фырканье которого, он мог поклясться, он только что услышал, не вызывал ни капли доверия, поэтому Старк не собирался пресмыкаться перед ним. Не поможет этот – поможет кто-нибудь другой. «Святейшество» кивнул, как бы позволяя Старку задать интересующий его вопрос, и Тони внезапно для себя обнаружил, что думал об этом чертовом кубе с тех самых пор, как забрал у Космо свиток. – Вы можете рассказать мне что-нибудь о Спартаксианском кубе? Для чего он, где находится? Мужчина поднялся с пола и высокомерно оглядел Тони с ног до головы, выдав лишь одно слово: – Нет, – и Старк обомлел. Время резко остановилось. В один момент Д’Аарин смотрела на него, но уже в следующее мгновенье ее безжизненное тело с пулей во лбу и растекающейся вокруг лужей светлой-светлой крови лежало на полу. В больших голубых глазах мир словно заледенел, и Тони понял, что теперь облажался он. Нельзя было так просто следовать за какой-то официанткой и задавать незнакомцам, похожим на сектантов, вопросы о сильных древних артефактах. Нельзя было проворачивать все это дело, не доверившись Питеру, который явно больше смыслил в этих делах. Уделом Тони всегда была разработка технологий и максимальная психологическая поддержка, на которую он был способен, а вот стратегию он предпочитал перекладывать на чужие плечи. И стоило взять за дело, которое требовало опытного человека, все пошло ко дну. Его голову разрывали две мысли: первая – утащить тело Д’Аарин из этого места. В конце концов, она была лишь девушкой, которая связалась с плохой загадочной компанией. Вторая мысль была куда более адекватной – мчаться со всех ног на челнок и улететь с этой идиотской планеты с ее солнцами. – Идем, – позвал кто-то басом и потащил его за локоть, пока Тони просто пялился на то, как зал заполняется сектантами. До Старка дошло, что стоит активировать костюм и бежать за знакомым голосом только когда широкоплечий мужчина с серой кожей свернул в очередной переулок этого запутанного города, и дальше уже Тони летел за ним, даже не оглядываясь назад и удивляясь, когда это он начал сбегать от драки. И тут до него дошло, что этим человеком, бегущим впереди него, был Дракс. Тот самый, с красными татуировками, который после победы над Таносом ушел от Стражей, даже толком не объяснив причину. Уж кто-кто, а он был мощным и сильным воином, и Тони даже задумался, почему они вообще сбежали из септы, если могли просто навалять этим убийцам. Но было уже слишком поздно, они даже пересекли ту площадь, по которой его вела Д’Аарин. Дракс ни промолвил ни слова, изредка указывая путь, если Тони гнал слишком быстро и опережал его. Его еще душила совесть за то, что он добродушную официантку, которая вызвалась помочь ему, оставил там. Мало ли, что эти психи сделают с ней? Постепенно перед его глазами начали мелькать знакомые улочки, и он понял, что Дракс все это время вел его к челноку. Но что вообще этот здоровяк делал на Дивьене и как узнал, что Старку нужна его помощь? – Я следил за перемещениями челнока, – сказал он, будто прочитав мысли Тони. – Видел говорящую собаку, узнал о свитке. Тогда-то и начал следить. Думал, когда же Квилл начнет искать куб. А он только мотался по планетам, да пропивал деньги. – А про меня этим фрикам ты сказал? Они знали мое имя. Та девушка знала мое имя. – На самом деле я лишь не хотел, чтобы они узнали имя Квилла, и сказал им твое. Если бы они узнали, кто он на самом деле… – Что случилось бы? – Что-то ужасное, возможно. Я предан своим друзьям и не делаюсь их тайнами, если они того не хотят. Если Квилл решит, что тебе нужно что-то знать о нем – он расскажет. Ну конечно. Та самая тайна Питера Квилла, которую знают все вокруг, кроме Старка. Они прошли вместе через многое, начиная с войны и заканчивая неудачными гулянками, но Квилл так и не позволил Тони подобраться к нему достаточно близко, даже после его исповеди. И от этого как-то неприятно кололо в груди. Тони переминался с ноги на ногу и качал головой, не зная, что еще сказать. С какой-то стороны он даже восхищался тем, как друзья Питера были верны ему. И у Тони когда-то были такие друзья, но он всегда заботился о них чуточку сильнее, чем они о нем. – Ты хочешь полететь с нами? Может, вернешься на Милано? – он даже не знал, какой ответ хотел и мог услышать. Дракс сильно изменился с их последней встречи, будто стал тверже и рассудительнее, а от того слегка бестолкового здоровяка и не осталось следа. – Рано еще. Я поклялся себе найти родственников Мантис. Она заслужила, чтобы они знали о ее героических поступках. Старк согласно кивнул и, встав в тень, деактивировал костюм. Дракс убрал кинжалы в ножны и осмотрелся на предмет погони. Но они двигались достаточно быстро по узким непереполненным улочкам, так что никто из сектантов не должен был их найти. – Тогда нам стоит проститься? Удачи тебе, – уголки губ Старка чуть приподнялись, и он двинулся к челноку, который уже виднелся за невысокими зданиями. – Направь Квилла на верный путь, друг, – сказал Дракс, прежде чем снова исчез. *** Очевидно, в том послании, которое получил Питер перед уходом Тони, было дейтсвительно что-то шокирующее, потому что последствия того, как Питер его читал, были повсюду. На полу их импровизированной кухни лежали разбитые тарелки, а в каюте самого Квилла, дверь в которую была приоткрыта, везде валялись какие-то обрывки бумаг. Тони заглянул внутрь в надежде увидеть Питера, уже успокоившегося, но его там не было. Как не было и на палубе с большим иллюминатором, в который им нравилось смотреть, когда они пролетали какую-то новую планету. Рядом с иллюминатором висела мишень, которую забавы ради повесил Квилл и стрелял иногда, но сейчас она была нетронутой. Что ж, Квилл всегда отличался от других людей способностью проявлять эмоции. И, наконец-то, Тони нашел его на мостике управления в его «капитанском» кресле. Вытянув ноги на приборную панель, он мирно дремал, подложив руку до голову, в окружении каких-то старых фотографий. Старк видел такие очень давно, сам занимался фотографией лет в двадцать. Почти все они были черно-белыми и на многих появлялась одна и та же девушка со светлыми волосами и прекрасной улыбкой. На некоторых снимках рядом с ней стоял мальчишка, тоже светленький, и везде у него на шее висели наушники. Прямо как те, с которыми не любил расставаться Питер. Ну конечно, это была его мама. Он не врал, когда говорил, что она была самой потрясающей женщиной в галактике. И уж точно не врал о своей одержимости музыкой. Но среди всех этих серых снимков был один цветной, с изображением молодой смуглой девушки в доспехах. Кажется, автор фотографии случайно подловил ее в тот момент, когда она смеялась, и оттого изображение было в стократ ценнее. Питер дернул ногой, и альбом, лежащий рядом с ним, почти соскользнул на пол, но Тони вовремя поймал его, аккуратно собрав все фотографии. Он отнес его в комнату Питера и собирался было уйти, но на глаза попалось смятое в комочек одеяло и в голове вспыхнула фраза «И почему ты не донес меня до кроватки?», которую выдал Квилл, когда очнулся после нападения Камарии на Антаресе. Тони не понесет его в кроватку, но может принести часть кроватки к нему. Он сгреб одеяло в охапку и, вернувшись на мостик, аккуратно накрыл им Квилла, ухмыляясь. В этот раз он чувствовал, что все правильно. Питер Квилл заслужил спокойствие и теплое одеялко, в конце концов.