-После дождя, как не может быть морю?..
Стук шагов. По темному коридору, отделанной серой плиткой и крашенными черными стенами, двигалась женская фигура. Тихиро вымокла до нитки, решившись идти до дома пешком. Зонт сломался через пять минут как она его раскрыла возле офиса своей бывшей работы. Шатенка недовольно морщила нос, делая шаги в сторону двери своей квартиры. Вода попала в туфли и каждый шаг давался ей с трудом, отдавая хлюпающими звуками по всему коридору. — Вот дрянь, а не погода!.. — недовольно Тихиро прошипела, доставая из своей маленькой сумочки ключи. Заняло это тоже не мало времени, так как женская сумка — это сплошная тайна. Даже если она маленькая, все равно необходимые вещи будут в ней теряться! И вот, поиски прошли успешно, девушка вытащила из сумки ключи, выбрала нужный из этой связки и вставила его в замочную скважину железной входной двери. Поворот. Еще поворот. Еще один. Дверь отперлась. Тихиро вытащила ключ из замка, потянула железную дверь на себя и зашла внутрь квартиры. — Мое родное пристанище… — выдохнула устало Огино и скинула со своих ног мокрые туфли. — какими красивыми вы бы не были, все равно промокаете. Обидно! Девушка стянула с себя плащ и повесила его на крючок, находящийся по левую сторону от дверей. На этот крючок отправилась и сумочка из красной кожи. В квартире стоял запах озона и одновременно сырости. Причиной тому стало не закрытое на кухне окно, через которое уличные запахи просочились в помещение. Серые стены прихожей не отражали свет включившейся круглой люстры. Шкаф-купе вместе с заляпанным широким зеркалом отражал всю неряшливость хозяйки этой квартиры. На деревянных полках прихожей лежала слоем пыль. Возле двери валялась куча обуви, которая уже давно находилась в грязном состоянии. Среди них лежали старые кеды, которые когда-то давно побывали в грязи и их не удосужились хотя бы протереть (это видно невооруженным глазом так как та самая грязь уже высохла и сыпалась с подошвы). Тихиро прошла босиком в глубь зала и устало упала на белый диван, стоявший вдоль стены. Белый кожаный диван был единственный предмет мебели, который казалось оставался чистым и нетронутым в этой квартире не смотря ни на что. На самом деле с этой белой кожи все хорошо стиралось ацетоном (годный лайфхак). На него Тихиро уже не раз проливала кофе, рассыпала палетку теней и даже оставляла следы от грязной обуви. Иногда бывало девушка приходила из клуба в стельку пьяная и просто бросалась на этот диван, забывая снимать верхнюю одежду и скинуть обувь. Стены её спальни (одновременно и зала) были бежевого цвета. На фоне белого дивана этот бежевый цвет был очень темным. Деревянная утварь дома в виде статуэток древних божеств и всяких мистических оберегов были разбросаны как по полкам, так и по полу. Внизу был расстелен татами яркого синего цвета. Стиль, в котором была выполнена эта комната, называлась «ваби», что означало с японского «простота». Шкаф из темного дерева, располагающееся рядом с окном, набито одеждой и даже не закрывалось (так много в нём всего было). Возле этого шкафа на полу ореолом валялись старые майки, платья, штаны и ещё какие-то вещи, которые напоминали своим видом порванные тряпки. Смотря на внешний вид Тихиро и на её квартиру нельзя было сказать с первого взгляда что она такая неряха. Огино объясняла себе положение дел тем, что у неё просто не хватало времени на уборку, стирку, глажку и прочие домашние дела. Она себя не причисляла к домашним людям, которые считают своим долгом содержать дом в идеальном порядке. Тихиро имела свою организацию и график на день мог измениться в любую минуту, но было что-то в каждом дне традиционное (с чего все начинается и чем заканчивается). Каждое её утро начиналось в шесть часов: она быстро варила и пила кофе, красилась, съедала рисовую кашу и подготавливала рабочую одежду. Делала она это все одновременно, даже не обращая внимание на свою неаккуратность. В восемь часов утра она уже должна быть на работе. Путь до работы занимал от силы пятнадцать минут спокойного шага (так ей повезло с квартирой и её территориальным расположением). После работы она спокойным шагом возвращалась домой и скидывала с себя робу. В семь вечера у Тихиро начиналась групповое занятие по йоге, а в восемь часов — по айкидо. Возвращаясь домой совершенно измотанной в половину десятого вечера, Тихиро варила себе рыбу и наслаждалась её вкусом. Почему именно наслаждалась? Потому что после таких физических нагрузок и тяжелого дня процедура принятия пищи ей казалась чем-то особенным, доставляющим небывалую радость. Рутина — вот как можно было описать её образ жизни. Образ жизни неряшливой, наивной, старающейся во всем преуспевать, девушки. Еще со школьных лет ей хотелось сделать свою жизнь настолько идеальной. Хотелось сделать так, чтобы хватало времени на всё. Однако, перфекционизм всегда давал сбой и неудачи могли сбить с пути в самый неподходящий момент. В таких ситуациях родители строго смотрели на девочку, ставили руки в бока и приводили ей в пример дочку соседей. Знакомая ситуация, не правда ли? Только вот Тихиро всеми своими стараниями стать лучше для родителей загнала себя в рамки, из которых сложно выбраться. Сделать свою жизнь идеальнее оказалось не равноценно сделать идеальным жизнь по мнению её родителей. — Сколько уже время? — пробубнила под нос Тихиро, переворачиваясь с живота на спину. Она вытянула левую руку и отдернула часы, висящие на запястье. Циферблат показывал половину четвертого. Брови шатенки невольно нахмурились от напряжения, — мне нужно уже собираться. Автобус уезжает в Камакура в шесть. Тихиро поднялась с кровати и быстрым шагом направилась собирать вещи. Она вытащила старый салатовый чемоданчик из шкафа в прихожей, раскрыла его и начала складывать всё необходимое: от техники и до нижнего белья и носков. Её хватило буквально около получаса чтобы всё аккуратно сложить и подсчитать собранное. Закрывая чемодан, из бокового кармана выпал клочок бумаги. Тихиро не обратила внимание на него и бросила в угол прихожей. На клочке было написано: «Сэн».***
За окном автобуса меняются пейзажи. Столичный образ Токио поражал своим небывалым величием, начиная от высоток города и его монорельсами и заканчивая огромным количеством архитектурных достопримечательностей. Простояв около часа в пробке на выезде из города, Тихиро заунывно взглянула в окно и вытащила из кармана смартфон с наушниками. Только музыка сейчас была способна расслабить её. Выйдя за пределы границы Токио, пейзаж сменился на зеленый и луговой. Бесконечные поля рисовых посевов, залитые водой, и маленькие угловатые домики стремительно уходили куда-то вдаль. Серые нависшие облака начинающейся осени вгоняли её в грусть. На улице стояли первые дни сентября. Трепет внутри души Тихиро так и не угасал. Мысли о переменах крутились в её голове. Шатенка не предупреждала родители родителей о том, что приедет сегодня вечером домой. Подобрать слова — самое сложная задача для неё. Как оправдаться перед теми, кто её так сильно любит?.. Однако ей станет легче найти выражение, когда она скажет что уволилась с этой никчемной работы и теперь свободна. Она едет домой, куда не ездила уже два года. Родители безумно скучали по своей девочке. Тихиро заливалась целыми месяцами чувством стыда. Совесть мучила её каждый раз, когда мама отвечала ей в телефонную трубку: «ты обещала нам ещё на прошлой неделе приехать. Все хорошо?..» И Тихиро, как обычно, отчитывалась ей о своем благополучии. Она не хотела чтобы мама и папа переживали за свою сильную девочку. Она рассказывала обо всём и ни о чём: о том, что на работе успехи; о том, что похудела на два размера и стало рельефнее тело; о том, что с подругами ей хорошо и не чает в них своей души. На вопрос о личной жизни Тихиро не отвечала. Череда сплошных неудач в отношениях не была самой приятной темой для обсуждения. «Лучше об этом маме не знать», — думала Тихиро, когда её опять бросали. Причины для расставания были совершенно разные: то парней не устраивало её хладнокровие и равнодушие, то их не устраивало абсолютное отсутствие свободного времени, а иногда и «потребительское» отношение к противоположному полу… Перечислять это можно было бесконечно. Однако, это были претензии больше не к самой Тихиро, а к поколению молодых девушек её возраста. «Меня ждет долгий путь до дома. Я уже выехала, скоро буду на границе с Канагавой. Напишу позже, как только приеду в Камакура» — быстро напечатала сообщение своей подруге и отправила его Азуми. Ответ не заставил себя долго ждать и Тихиро получила ответное сообщение с содержательным текстом: «Счастливого пути. Не расстраивайся. Всё будет хорошо». Грустная улыбка промелькнула на лице шатенки. Она год бегала на этой работе, не зная за что хвататься в первую очередь. Тихиро старалась перевыполнять план и даже заменять по должностным обязанностям своих коллег чтобы быть замеченной начальством. Поставленной цели она добилась, но положительных результатов это не принесло. По своей доброте она защищала каждого обделенного на работе и помогала им разбираться с руководителями. Делала это она с точки зрения закона ибо это было её единственное оружие против существовавшей несправедливости. Автобус двигался вперед, унося Тихиро дальше от Токио и от её грусти. Девушка и не заметила, как задремала…***
Волосы закрыли глаза. Тихиро проснулась от того, что её кто-то толкал в плечо. Темноволосый мужчина средних лет, с усами и с треуголкой-шапочкой на голове аккуратно старался разбудить девушку, но пробуждение всё равно оказалось резким и спонтанным. — Мисс, мы доехали до Камакура. Вам нужно покинуть автобус, — сказал ей хриплым голосом водитель. Шатенка раскрыла глаза. Она подняла взгляд на окно и заметила, что на улице уже было темно. Время на часах показывало двенадцать часов ночи. «Неужели я приехала? Как быстро…» — промелькнуло у нее в голове. Тихиро встала с места и благодарно поклонилась перед водителем автобуса. — Спасибо что разбудили меня. Вы еще не вытащили мой багаж? — Спросила она мужчину. — Да, я уже вытащил. Он стоит на улице у передних дверей автобуса. Будьте осторожны! Водитель кивнул Тихиро и вышел через заднюю дверь «большого автомобиля». Тихиро собрала телефон и наушники в карман и вышла из автобуса. Бледно-салатовый чемодан одиноко стоял у передних дверей и ждал свою хозяйку. Не став медлить, девушка схватила свой чемодан на колесиках и последовала прочь от автовокзала. На улице было сыро и ветрено. Вокруг громко шелестели листья деревьев и шумела капающая с зданий вода. Она вернулась обратно в свой тихий городок, в который когда-то переехала ещё совсем девочкой. Под ночным освещением уличных фонарей виднелась запись: «Добро пожаловать в Камакура — город исторических ценностей Японии!» До боли знакомая и выученная наизусть надпись. Город сам представлял из себя пару строений, основывающий центр Камакура: суд и местная администрация в одном здании, полицейский участок, городская больница, единственный на весь город продуктовый супермаркет и школа. Все здания выполнены с исторической отделкой, словно попадаешь в какой-то заброшенный район Японии при царствовании императора Ши. Дальше этого организованного центра ничего не было, кроме домов из частных секторов. Тихиро помнила наизусть дорогу до дома так как это была единственная заасфальтированная дорога во всем городке. На путь пешком до дома у нее было потрачено около тридцати минут. Если ехать на велосипеде, как она делала это в детстве, времени занимало меньше. Её дом находился на пригорке холма — самой высокой точки городка. Проходя мимо домов соседей в её голове всплывали яркие картинки из детства: как с соседними детьми играла в прятки, как впервые упала с велосипеда, как бегала с друзьями строить шалаш… Её лицо расплылось в доброй улыбке от нахлынувших воспоминаний, когда она оказалась у деревянной калитки знакомого двора. «Я дома» — промелькнула мысль у девушки когда она взглянула со стороны на маленький деревянный двухэтажный домик, возвышающийся на холме. Во дворе под крышей кирпичного крыльца в кресле сидел отец. На деревянном столике рядом с ним стояла открытая банка пива, на коленях лежал плед. В пальцах мужчины находилась зажженная сигара. Тихиро махнула рукой своему отцу. Её силуэт было отчетливо видно под ночным фонарем, и как только отец её заметил, она смело шагнула за порог дома Огино. — Тихиро! Моя девочка, — воскликнул радостный отец, увидев свою взрослую дочь во дворе. Тихиро впервые за несколько лет залилась слезами. Она не позволяла себе таких сентиментальностей уже долгие годы. Несколько лет расставания с близкими для сердца людьми оставили свой отпечаток. Оставив на прежнем месте свой чемодан, она добежала до отца и крепко его обняла. — Папа! — Выкрикнула счастливая девушка и из карих глаз хлынула волна горючих слёз. Акио Огино тоже не сдерживал своих эмоций, ведь он так давно не видел свою родную плоть и кровь… Мужчина в возрасте пятидесяти лет, с залысиной и небритой щетиной, горящими глазами и широкой улыбкой скинул с себя плед и обхватил свою дочь в крепкие объятия. Сигара была оставлена в пепельницу, стоящую на столе. Обнимая своего отца, девушка почувствовала как кто-то нежно обхватил её плечи сзади. Это из дверного проема вышла Юко и присоединилась к семейным объятиям. — Тихиро, солнышко! Почему ты нас не предупредила что приедешь?.. Хотя, уже не важно. Как хорошо что ты здесь, — говорила мама, всхлипывая от накатывающих эмоций и волны слез. Волосы матери Тихиро были собраны в пучок. Они были крашеными, черничного цвета (корни её волос уже немного отрасли и поблескивали своими седыми прядями). Натянутый на женщине передник и мягкие розовые тапочки придавали ей домашний вид. И как будто Тихиро не уезжала. И не было этих двух лет разлада в семье. От этих людей веяло уютом и спокойствием. Как только родители Тихиро насладились мгновением воссоединения, они отпрянули от неё и проводили внутрь дома. Тихиро вернулась в родной край, где её всегда рады видеть и ждут.