— Одним волшебством-то много не сделаешь…
Медленные шаги слышались в коридоре второго этажа. Тихиро поднималась по лестнице в свою комнату, которая так и не была переделана по планам отца в личный кабинет. В ответ на вопрос «почему ты не переделал её как тебе удобно?» отец отвечал, что слишком дорожит воспоминаниями дочери и её вещами. Иногда он даже тешил себя мыслями, что дочь может вернуться из столицы и снова жить под родительским крылом. Возможно даже целой молодой семьей… но это были только мечты. Шатенка открыла дверь и включила свет. Комната с обоями розового цвета залилась лучами настенных светильников с бумажными подвесками. Личный уголок девушки был чистым и убранным. Мебель из светлого дерева и находящийся у стены стол с милым светильником в виде рыжей кошечки создавали «девчачий» образ хозяйки. Китайский символ счастья — рыжая кошечка с вздернутой лапкой вверх, которая раскачивалась вперед и назад. Тихиро неспешно вошла внутрь, осматривая некогда своё убранство и родные стены. Любимое фиолетовое одеяльце лежало на кровати в сложенном положении и ожидало возвращения своей хозяйки. Девушка присела на кровать и провела рукой по мягкому покрытию. «Я как будто в старшей школе и у меня недавно был выпуск. Ощущаю себя как на каникулах», — улыбнулась Тихиро своим мыслям. В какой-то мере она поняла, что права. Любое увольнение влечет за собой небольшой отпуск до поры, пока не найдется новое место работы. У шатенки есть время обдумать всё произошедшее и определить алгоритм дальнейшего развития. Её наслаждение уютом и комфортом прервал внезапный стук в дверь. — Да? — обернулась она в сторону двери, словно приглашая войти в её покои. — Тихиро, — в комнату вошла Юко, развязывая одной рукой бант за своей поясницей и снимая с себя домашний передник, — ты точно не голодная? Может присядешь с нами за стол? — Мама, я правда не хочу, — встала с места шатенка и взяла в свои руки свободную ладонь матери, — я очень устала и не выспалась. Спать в сидячем положении очень вредно для спины. — Это точно, — ответила ей мать и как-будто почувствовала эти неприятные ощущения на себе. Второй ладонью она стала потирать шею и разминать её от онемения. До того, как подняться к дочери, Юко простояла около двух часов возле плиты. Возраст дает о себе знать… — Мама, я хотела вам с отцом кое-что рассказать, — сказала девушка, присев на кровать. Бросив взгляд карих глаз на место рядом с собой, Тихиро дала понять матери о том, что разговор долгий и можно расположиться рядом с ней. Беседа представлялась для девушки тяжелой, — я уволилась с работы. Со скандалом и громко. Меня опять не ценят, но я не могу понять почему. — Милая, со всеми это бывает — ласково ей ответила мама, поглаживая ладонью плечо шатенки. Юко всеми своими материнскими силами и чувствами хотела приободрить дочь, на сколько это было возможным, — я думаю что эта работа не была создана для тебя. Вскоре ты найдешь новую. Она будет такая, на которой тебя будут ценить по достоинству. Вот увидишь! Тихиро горько улыбнулась. Её губы начали кривиться и дрожать. Она не выдержала и упала в колени сидящей рядом матери. Тихие всхлипы раздались в её спальне. Юко Огино не ожидала такой реакции на сказанные слова. — Мама, я устала! Я устала гнаться, не зная зачем… — слышались слова сквозь стоны и слезы, — Я так перед вами виновата. Я потратила много усилий на то место, где я не смогла найти себя. Вместо того, чтобы провести время с вами, я работала и развивалась не в ту стороны. Я много всего не рассказывала вам! Мир как будто испытывает меня на прочность! — А ты думала что будет легко? — улыбнулась устало мать и её нежная рука переместилась на голову рыдающей Тихиро, — мало быть умной и красивой. Пока ты стараешься, все будет играть в твою пользу. В нашем сложном мире так зыбко найти золотую середину: и работать, и отдыхать. Тем не менее её нужно отыскать. Девушка тихонько приподнялась над коленями мамы и взглянула своими заплаканными глазами в её лицо. Карие глаза наполнились новой порцией слез. Юко давно не видела свою дочь в таком состоянии. Внутри Тихиро словно прорвалась какая-то плотина, которая долго держала все эмоции внутри и не давала им выйти: — Мама… Мне снова снятся сны. Они такие же яркие, как и были тогда, давным давно… Я снова попадаю в мир Духов. Там бани, в которых я драю ванны и полы! Там мальчик-дракон, который так отчаянно пытается меня спасти! Там сестры-близнецы, которые творят своей магией невообразимые вещи, — тихо пролепетала Тихиро, то и дело всхлипывая от грядущей волны эмоций. Юко устало взглянула на неё и ей ничего не оставалось, кроме как кивать. Она понимала, что дочка не верит этим снам уже давно. Эту веру в плоды своих фантазий еще пять лет назад из неё выбил психолог. Тихиро искривилась в рыданиях и опять упала на колени матери, — я схожу с ума от этих снов! Их давно не было… Может, мне снова надо к психологу? Иногда мне кажется что в этих снах я чувствую жизнь больше, чем здесь. — Тебе надо только выспаться. Это всё стресс. Ты работаешь в такой сложной сфере, где нет место эмоциям, — Юко приподнялась над диваном, чем заставила девушку сдвинутся с места и тоже встать. Мать Тихиро взяла свою дочку за плечи и приобняла её, — не сиди сейчас с пустой головой и не плачь. Тебе нужно умыться и лечь спать с чистым духом. Утром будет легче. — Хай, — ответила ей шатенка и направилась к выходу из своей комнаты. После состоявшегося разговора Тихиро почувствовала себя лучше. Она снова была маленькой девочкой в родительском доме. Шатенка зашла в скромную ванную, уставленную различными средствами и склянками. Взглянув в овальное зеркало над раковиной Тихиро увидела в отражении заплаканную девушку с кожей цвета слоновой кости. Стеклянные карие глаза выдавали все, что творилось у неё на сердце. Вот они — результаты всех трудов и переживаний, не вышедших из её души на поверхность. На выпирающих ключицах начали просвечивать фиолетовые вены. Она слишком много плакала и кровь хлынула к шее от напряжения. Каштановые волосы начали закручиваться в тонкие кудри от высокой влажности. Розовые вздутые губы были плотно сжаты. «Оставлять себя в таком виде нельзя» — подумала Тихиро и заперла дверь ванной комнаты изнутри.***
— Драконы все добрые! И глупые…
За письменным столом в ярко обставленном кабинете сидела женщина. Она была одета в темно-синее платье и голова её была несуразного, неприлично огромного размера в форме увеличенной тыквы. Седые волосы, сложенные в губку-пучок, так и выбивались из сотворенной прически в тонкие седые прядки. Большой крючковатый нос с миллионом морщин смотрел вниз и крупная родинка над этим носом на уровне переносицы как будто багровела при искусственном освещении. — Позовите мне мальчишку! — завопила своим хриплым и отвратительным голосом, увидев перед своим письменным столом лягушку в синем кимоно. Женщина сжала свою ладонь в кулак и громко стукнула им по поверхности. — Да, госпожа Юбаба! — Ответила ей лягушка и ринулась прочь из кабинета, пересекая многочисленные дверные проемы широкими прыжками. — Он погубит и себя, и всех нас! Если опять будет пытаться попасть в мир людей… — процедила сквозь зубы ведьма, уставив взгляд крупных глаз на настольную лампу, — то никому несдобровать! Как он этого не понимает? Стоило ей перевести свой взгляд на ближайшее окно, как женщина обнаружила за ним рассекающего голубую гладь неба мифическое существо. Дракон с чешуей алебастрового цвета словно бирюзой при солнечных лучах даже при невооруженном всматривании. Изумрудная грива дракона и длинные усы вздымались в разные стороны по велению ветра. Сделав круг вокруг башни, которая представляла из себя «Купальни Абура-я», дракон огромных размеров приземлился на балконе этажа начальницы купален. На этом балконе поместились только его передние лапы, а задние парили в небе. Только он прикоснулся пальцами к деревянному полу, как дракон начал рассыпаться на миллионы серебристых чешуек и они взмывали в небо, улетали под его порывами. Создавался эффект цветения лепестков сакуры. Такие легкие и невесомые. — Вы звали меня, госпожа? — раздался холодный мужской голос в кабинете Юбабы. Из пролета, что разделял балкон и кабинет начальницы, вышел юноша двадцати пяти лет. Его широкие плечи и грудь скрывало бело-синее кину. Крепкое телосложение молодого человека подчеркивали широкие синие хакама, перешнурованные лентами ниже голеней вдоль лодыжек. Традиционные японские гэта черного цвета, надетые на белые носки, были отполированы до блеска. Черные, с переливами зеленоватого подтона, волосы были выстрижены в четкое каре на уровне середины шеи и спускаясь длиннее ближе к ключицам парня. Челка аккуратно спадала на лоб, не закрывая его брови. Острые скулы и четкие формы лица обрамляли широкие брови цвета корней волос и большие глаза изумрудного цвета. Они были точно хамелеоном, меняя оттенок под настроение их владельца. Его губы были плотно сжаты, выражая сосредоточенность и внимательность юноши в этом начинающемся разговоре. Ладони были сжаты в кулаки и руки расположены вдоль туловища, будто он был роботом. Спокойный взгляд дракона упал на хозяйку, сидящую за письменным столом. Молодой человек прошел внутрь комнаты, расположился на ковре и сделал легкий поклон, полагающийся руководителю по трудовому этикету. — Как ты быстро, Хаку! Даже двух минут не прошло, — задорно прохрипела ведьма, вскакивая со стула и воспаряя в воздухе. Она подлетела к пришедшему парню и схватила его за ворот кину своей «когтистой» ладонью с энным количеством колец, — ты понимаешь, что ты творишь?! Глупый мальчишка! Зачем ты хотел открыть постоянный портал в мир людей?! Ты не понимаешь возможных последствий своих действий?! — Я может быть и не понимающий, но явно не глупый, — холодно бросил фразу в сторону Юбабы и отдернул её руку от своей шеи, — я не сделал того, что могло бы привести опасность в этот мир. Портал не открылся. — И что?! Это повод успокоиться, что такого больше не повторится?! — заверещала Юбаба и приподнялась выше над поверхностью пола чтобы быть на одном уровне глаз с Хаку. Она парила в воздухе перед ним и держала руки в боках. Её лицо наливалось пунцовым цветом и это означало что она очень зла, — зачем тебе все это?! Ты не выйдешь из этого мира даже при своем желании! Кому ты нужен там, один?! — Вас это уже не касается, — хмыкнул парень и сомкнул на крест руки на груди, — даже если я не могу уйти в мир людей навсегда, но это не значит, что я не могу туда попасть. Даже на время портал… — Глупости! — От крика женщины в воздухе пролетела ультразвуковая волна. Эта волна при столкновении с лицом Хаку растормошила его прическу и волосы взлетели в разные стороны от его лица, — Не смей больше открывать новые порталы в мир людей! Ты погубишь всех нас, потому что этот портал может привести сюда не только людей, но и вселенское зло! Ты слышал?!.. И никакая Сэн не поможет тебя спасти, если ты этот мир, в котором живешь, не хочешь беречь! — Я вас услышал, — устало ответил юноша, закатывая глаза. Ему надоедало слушать нотации колдуньи и ощущать себя каждый день ещё большим идиотом в её глазах. Однако, это не означало что ему хотелось как-то исправить ситуацию. Больше всего Хаку надеялся вообще избавить себя от этих встреч с Юбабой, — Что-то ещё? Какое следующее задание вы мне дадите? Хаку просто знал что каждый раз, когда ведьма вызывает его к себе «на ковер», то это заканчивается новым поручением по добыче различных магических атрибутов или кровавыми распрями с её врагами. Ему иногда казалось что Юбаба превращается в такую скрягу, которая хотела бы своровать в этом мире всё. Ей было мало одной магической побрякушки и она хотела еще одну с таким же функционалом. На всякий случай, чтобы было. А её «бессмертному» помощнику каждое такое задание оканчивалось состоянием комы. Дело, которым занимался Хаку, больше походило на бессчетные попытки выбраться из этого мира туда, где находился для него самый понимающий и дорогой человек. После того, как дракон проводил маленькую Тихиро и её родителей в тоннель, прошло двенадцать лет и он очень надеялся что их встреча скоро наступит. Хаку очень быстро вырос и больше не был похож на того худенького мальчика, что защищал девочку от напастей ведьмы. Мысли дракона с каждым днем все больше и больше затягивало куда-то в небытие. Он мечтал увидеть свою подругу, но выбраться из этого мира ему никак не удавалось. Юбаба то и дело находила своего помощника в дебрях болот за процедурой открытия дополнительного портала. Иногда такие практики заканчивались тем, что из тела Хаку темная сторона этого мира забирала его душу. Юбабе в один такой момент тяжело было вернуть душу дракона обратно, потому что она чуть не опоздала на долю секунды от точки не возврата. Хаку с каждым разом наказывался все строже и строже за свои «попытки бегства», но юноша не терял надежды. Он лишь записывал себе в ежедневник на каком-то древнем, магическом языке новые формулы и детали. Этот процесс напоминал эксперимент: если у тебя не получается достичь результата, то ты начинаешь менять последовательность действий и «ингредиенты». И так до тех пор, пока из этого не выйдет что-то хорошее. Парень отвел взгляд в окно. Его внимание привлекло солнце, заходящее за горизонт, и розово-голубые отливы неба. Мысли были где-то за пределами этого мира. «Интересно, Тихиро помнит меня?.. Я стараюсь, ты знаешь это. Просто верь мне…»