Замкнутый круг

Клиент приходил редко. Всего пару раз в месяц, но Каору всегда ждал его с нетерпением. Его график вычислить было сложно — иногда он приходил дважды в неделю и после месяц не появлялся. Иногда приходил с интервалом в две недели. Каждый раз он звонил на личный номер Каору, который получил после второй их встречи, и каждый раз, когда Каору видел его номер на дисплее, сердце ёкало, а дыхание сбивалось. Каору нажимал на кнопку, отвечал на вызов, и ему стоило неимоверных усилий отвечать обычным голосом. «Ты свободен?» — по-деловому спрашивал клиент, и Каору радовался, что сейчас у него никого нет, что он может ответить коротким и таким весомым: «Да». А когда в трубке замолкало эхо от слов: «Тогда я через полчаса приеду», на губах замирала мечтательная улыбка. Этого клиента Каору выделял среди всех остальных. С ним хотелось вести себя прилично, убирать из лексикона все нецензурные слова, непристойные намёки и вызывающие действия. С этим клиентом Каору вёл себя настолько естественно, насколько получалось, засовывал куда подальше работу и наложенный ею отпечаток на характер и личность. К сожалению, получалось не всегда, но клиент не акцентировал на этом внимание, только краснел, как невинный мальчик. Невинный потому, что первые встречи они только общались и ели в дорогих ресторанах. Из-за этого Каору сильно нервничал — он чувствовал себя среди высшего общества неуместным, грязным, низшим существом, которого вот-вот поднимут на смех и унизят. Однако ничего подобного не случилось ни в первую встречу, ни во вторую, ни в третью. Каору расслабился, потерял бдительность и ходил словно не на работу, а на свидание в приятной компании. Этого клиента Каору оберегал, как умел, от своего назойливого босса, через которого сначала назначались встречи. Когда клиент несколько месяцев не выходил на связь, Каору сообщил боссу, что тот потерял в нём всякий интерес. Через три месяца клиент появился вновь. Вернее, они столкнулись на улице, когда Каору ждал такси, чтобы добраться до дома в дикий холод. В паре шагов от него остановилась дорогая машина, из раскрытой дверцы выплыл его клиент с чёрным кейсом. На нём клеймом стоял известный бренд компании NERV. Клиент раздражённо разговаривал по телефону и поглядывал на часы. Да, у этого чудаковатого и во всех смыслах необычного клиента были наручные часы. Причём не какой-нибудь знаменитой швейцарской марки, а совсем обычные. Каору отошёл в тень, чтобы не привлекать к себе внимание, но клиент всё равно его заметил. Да и как спрятаться, если вокруг никого не было?.. На мгновение их взгляды пересеклись, на лице клиента расцвела робкая улыбка. И, судя по всему, он перестал слушать человека по телефону. Клиент мог бы махнуть Каору рукой — и тот бы подошёл, как ручная собачка, — но вместо этого подошёл сам и дотронулся до его носа тёплой ладонью. «Я понял, сейчас приду, — сказал он в телефон и отключился. — Подождёшь меня? Я сейчас отдам документы и вернусь, меня ждут в ресторане». Каору не смог ничего сказать, заворожённый приятной улыбкой, сияющими глазами и тёплым прикосновением к носу. Ладонь быстро исчезла, чтобы перехватить чёрный кейс. Каору согласился — он соскучился по клиенту, который обращался с ним как с человеком, а не как со шлюхой. Каору не любил свою профессию, если её можно было назвать профессией. Так сложились обстоятельства — у него ничего не получалось, а зарабатывать телом казалось проще и легче всего. К тому же, после того, как родители погибли, а он — отличник, спортсмен и красавчик, — оказался на улице, пришлось спешно что-то придумывать. Каору не хотел бросать университет из-за детского обещания, поэтому перевёлся на заочку, но денег еле хватало на оплату обучения, квартиры и кое-каких маленьких радостей. Большую часть заработка он отдавал боссу, который искал клиентов и делился важной информацией о том, что они любят и как именно предпочитают проводить время в его обществе. С некоторыми приходилось быть жёстче, некоторые любили быть снизу, другие сверху; одни предпочитали БДСМ-игры, другие обожали ванильный секс, третьи — только петтинг; одним подавай стриптиз, другим минет, третьим игрушки. Их было много, и все «любили» Каору по-своему. Иногда появлялись клиенты, которым нравился слишком жёсткий секс с игрушками, свечами и связыванием. После таких Каору возвращался домой и несколько тяжёлых дней отходил — работа требовала полной отдачи. Вот только себя Каору в такие моменты терял. Ему казалось, что клиенты, как пираньи, отрывают от его личности по кусочку, забирают их с собой в небытие и оставляют пустоту. Она с каждым месяцем разрасталась, и порой Каору одолевала депрессия. Однако с появлением любимого клиента ему стало легко и светло, Каору парил и чувствовал себя важной ячейкой общества, не продажной шлюхой, а возлюбленным. Конечно, всё это было плодом его воображения. Каору не верил в любовь между клиентом и шлюхой, такого не бывает в реальности, поэтому держал чувства на замке. Хотя клиент почему-то всегда доставал их из закупоренного шкафа, раскладывал перед собой, протирал от пыли, рассматривал, отчего Каору делалось не по себе. Он чувствовал себя неуютно, хотя давно не стеснялся собственной наготы. Но почему-то с этим клиентом, который уходил, оставив нараспашку дверь в тёмный шкаф с эмоциями, Каору буквально ощущал, как душу выворачивает наизнанку. После его ухода приходилось всё, что вытащили на свет божий, упаковывать обратно. И вот сейчас Каору лежал на полу, оттраханный до смерти, как шутила одна из девочек. То ли Каска, то ли Ласка — Каору плохо помнил её имя. Он думал о любимом клиенте — тот придавал сил, помогал забывать грубых клиентов с жаждой завладеть, порвать, разорвать и унизить. Такие не поддавались контролю, таких было сложно остановить — они могли и убить. Обычно подобным клиентам босс объяснял, почему им не следует больше снимать шлюх, но с сегодняшним дела обстояли иначе — золотая рыбка, чтоб она сдохла на сковородке в аду. Босс позволял этой золотой рыбке делать с Каору очень многое, потому что платил тот втридорога, пусть самому Каору доставалась лишь малая часть. На столе лежали несколько смятых купюр — чаевые. Рядом в круглой пепельнице дымилась едва начатая сигарета. Комната опасно накренилась, и Каору упал, стукнувшись плечом. В заднице саднило, кажется, её разодрало на несколько полосочек. Каору растягивал себя, но этот чёртов клиент, золотая, сука, рыбка, вечно преподносил сюрпризы. В этот раз он «обрадовал» Каору толстым, длинным, резиновым членом. Со словами: «Посмотрим, как ты его примешь, дорогуша», — он засунул его связанному кожаным ремнём Каору по самые яйца. Каору кусал губы до крови, но старался не дёргаться — он ведь шлюха, за которую заплатили, с ним можно делать что угодно. Он был беспомощным, и золотая рыбка его трахала. Хорошо хоть не бутылкой вина, как было один раз. Укусы в плечи, соски, окольцованный член — всё это было не так страшно, как бутылка в заднице. Каору сжался. Слёз давно не было — они высохли, когда от личности почти ничего не осталось. Вот сейчас он немного полежит, поднакопит сил и поднимется, чтобы дойти до ванной. Мелодия пианино в тишине была слишком неуместной. Мелодия, от которой глаза Каору расширились в ужасе. Он ведь сам её поставил на звонок для любимого клиента, выделив из всех остальных, а теперь он звонил ему, неспособному подняться. Да что там, Каору стоило огромных усилий только протянуть руку за телефоном к валявшемуся на полу пиджаку. Несколько долгих вдохов Каору смотрел на сваленный в кучу пиджак и не мог ничего сделать. Не мог поверить. Звонок резко оборвался, оставив после себя тянущее эхо безысходности. Что, если его любимый клиент больше не позвонит, решив, что Каору его продинамил и не хочет разговаривать? Каору ведь всегда брал трубку вне зависимости от занятости. Нужно ему перезвонить... Каору выругался. Он никогда не звонил ему. Ни разу за всё время, потому что ему сказали, чтобы он не звонил. Получается, его единственная возможность встретиться уплыла? Несколько минут Каору гипнотизировал пиджак в надежде, что звонок повторится. Но его не было. — Дурак ты, — охарактеризовал свои ожидания Каору. — Сказок не бывает. А раз их не было, то Каору всё же собрался с силами и поднялся. Правда, хватило его ненадолго — он стоял на коленях и опирался лбом и руками о край дивана. На нём всё ещё были разбросаны последствия развлечений с золотой рыбкой. Противно и мерзко. Как и запах, стоявший в воздухе. Каору от него подташнивало. Дальше отдохнуть пару минут и попытаться доползти, хотя бы на четвереньках, до ванной. Так было проще. Он давно привык преодолевать и не такие расстояния. Его гордость давно была продана и растоптана в луже спермы и крови. Причём своей же. У шлюх не должно быть гордости. У шлюх не должно быть эмоций. У шлюх нет и не может быть желаний. Шлюхи — не люди. Они — вещи, которые продают на время, чтобы потом вернуть обратно арендатору. Каору был шлюхой. Шлюхой, у которой всё-таки был любимый клиент, мечта закончить институт и когда-нибудь вернуть себе личность, которой его лишили. Мелодия пианино вырвала из полудрёмы. Каору повернул голову, пачкаясь щекой в высыхающей сперме, и сфокусировал взгляд на пиджаке. Это снова был он. Каору потянулся и схватил пиджак, притянул ближе. Судорожными движениями нашёл телефон. Пока вертел его, из носа пошла кровь. Судорожно зажимая ладонью переносицу, он принял вызов. — Добрый вечер, — кажется, клиент не ожидал, что Каору возьмёт трубку. Каору слышал волнение, которого никогда прежде не было. — Привет, — протянул Каору, улыбаясь. На душе стало легче, боль отошла на второй план. Любимый клиент всегда делал мир ярче. — Ты занят? — уточнил он. — Нет, — качнул головой Каору и обругал себя. Он же... он же не сможет сейчас с ним встретиться! Каору просто не выдержит, не сумеет притвориться, что всё в порядке. И тем более не сумеет быстро привести себя в приличный вид. Пусть его любимый клиент и не спал с Каору — максимум, что позволял, так это отсосать, — но Каору всегда ждал, что однажды его попросят и о такой услуге. В конце концов, зачем снимать шлюху, если не ради доступного секса? — Мы так давно не встречались, — послышался нежный голос. «Потому что соскучился», — достроил мысленно Каору. Сердце сжалось от тоски. Три долгие недели они не встречались, а теперь из-за Каору и его золотой рыбки они не увидятся. — У тебя получится сегодня? В ресторане, как обычно? — продолжал его ангельский голос, от которого на сердце появлялись кровоточащие царапины. Каору едва до телефона дополз, что уж говорить о ресторане. Ну почему так не вовремя? — Прости, — прошептал Каору глухо. Кровь не останавливалась. Говорить было трудно — она попадала в рот, на язык, и Каору не мог найти себе места. — У меня... Я не могу... Блин. Телефон выскользнул из пальцев и отлетел к тумбочке. Время разговора перевалило за минуту — белые цифры в красном овале отсчитывали секунды, проведённые в раю. — Только не отключайся, — шептал Каору, подползая к телефону. Споткнувшись о забытый силиконовый член, Каору выругался. Кровь обильно капала из носа на ковёр, на ладони, на ремни, одежду. Каору добрался до телефона, приложил его к уху: — Ты ещё здесь? И в ответ услышал по-настоящему взволнованное: — Ты в порядке? — Да, всё хорошо. — Каору проглотил часть попавшей в рот крови, облизал губы, поморщился. — Просто кровь идёт и... неважно. Прости, я сегодня, наверное, не смогу. — Завтра? — Вряд ли. — Послезавтра? Каору улыбнулся: — Вот бы ты был таким же настойчивым на деле, затащил бы меня в кровать давно, я бы очень обрадовался, — и заслужил молчание неосторожной шуткой. — У тебя клиенты? Врать не хотелось, поэтому Каору нехотя признался: — Нет. — А что тогда? Я... я надоел, да? — спросил неуверенный голос. — Из-за того, что не касаюсь тебя так, как ты привык? Отказываюсь от близости? И не... — Что? — опешил Каору. Он о таком никогда не думал! И уж тем более не смотрел на это с такой точки зрения! Да он дорожил этими встречами как ничем в своей жизни! Ему нравилось в его клиенте всё до единого: коротко стриженые волосы, тонкие губы, неуверенность, выдаваемая за жёсткость в работе, осторожные прикосновения, невинность в каждом взгляде на Каору. Он любил это всё и берёг. — Нет! Я никогда о таком не думал! — Тогда почему? — Просто... — Только правду, пожалуйста, — попросил этот сладкий манящий голос, которому Каору не мог отказать. Он прикрыл глаза, набрал в лёгкие воздух и ровно произнёс, словно озвучивал цену только что кончившему в него клиенту: — У меня был клиент. И я сейчас не в лучшей форме. Мне добираться до места только три часа. Давай в другой раз? Клиенты не любили отказов. Каору знал, чем это закончится — его, шлюху, вещь, — заменят другой. Но любимый клиент его удивил: — Честно? «Честно»? Что это за слово такое? Детское, наивное, которому не место в этом мире, когда ты вырастаешь. Каору помнил это слово и дорожил им. Оно напоминало о том времени, когда он ходил в садик, сжимал ладонь матери и уточнял у неё, когда она обещала, что купит ему игрушку. «Честно купишь в другой раз?» «Честно пойдём в другое место?» «Честно встретим папу завтра после работы?» Этих «честно» было огромное множество. Большую часть из них мама не исполняла, но Каору и забывал о том, что выпрашивал. И вот теперь это «Честно?» разрезало его наживую. — Да, — Каору прикусил губы, зажмурился и заплакал. Остановившаяся кровь подсыхала, натягивая кожу коркой. Он старался плакать беззвучно, сдерживать всхлипы и держать подальше телефон. Тело бил озноб. — Хорошо, — в итоге клиент сдался. — Прости, что помешал. Я не хотел… не думал, что… Прости, что отвлёк. Короткие гудки Каору слушал ещё очень долго, зажимая в руке телефон с такой силой, словно тот мог вырваться и сбежать. Он ведь правильно поступил, верно? Через час Каору сумел подняться. Голый, в наливающихся кровоподтёках, саднящих укусах, он стоял среди комнаты и пытался устоять на подгибающихся ногах. Задница горела, растянутые мышцы напоминали о себе при каждом движении. В зеркале Каору рассмотрел себя и насмешливо улыбнулся. — Что, шлюха, любуешься? — спросил он сам себя. — Поздравляю, ты достиг совершенства в общении. Вспомнив разговор, Каору почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза застилают слёзы. Всё ради того, чтобы любимый клиент не увидел его таким ничтожным и грязным? А толку-то? Каору никогда не сможет выбелиться, он на самом дне, которое держит покрепче кандалов и обещаний. Первый шаг в сторону ванной дался легко. Каору приободрился, но уже через три шага понял свою ошибку — рано обрадовался. У двери пришлось сделать передышку и прижаться к ней всем телом. Ручка впилась в подвздошную кость, пришлось сместиться в сторону. Раздался дверной звонок. Каору замер. Кто к нему ломится? Кроме пары клиентов и босса никто не знал его домашний адрес. Соседки в двенадцать ночи не ходят выпрашивать три картошки на суп, а почту он никогда не получал. Звонок повторился. Его кто-то выследил? И теперь ворвётся, чтобы отомстить за отказ? Когда в двери заворочался ключ, Каору запаниковал. Он не мог спрятаться — тело не слушалось, поэтому он стоял и смотрел. Дверь отворилась с противным звуком из ужастиков и показала того, кого Каору не ожидал увидеть. — Простите за вторжение, — извинились перед ним и закрыли дверь. — Ага, — сумел сказать Каору, хлопая глазами и пожирая ими любимого клиента. Тот развернулся к Каору, улыбнулся, отчего стало плевать на всё, захотелось броситься ему на шею и поцеловать. Каору никого из клиентов никогда не целовал сам. Они его целовали — да, но сам он — никого, это было одним из условий самому себе и боссу. Каору не мог объяснить, почему. Наверное, всему виной была старая поговорка, что шлюх в губы не целуют. Видимо, так Каору пытался не совсем упасть на дно и сохранить крохи хоть какого-то подобия прежней жизни. — Привет ещё раз? — улыбнулся клиент. Каору похолодел. Неужели он ошибся, и любимый клиент сейчас набросится на него с ножом? Неужели он не распознал за ангельской внешностью и всеми этими свиданиями маньяка? Теперь понятно, почему он не завалил Каору в первую же ночь — некоторые маньяки не любят спать с будущими жертвами, чтобы не опорочить свою работу. — Д-да, — запнувшись, ответил Каору. Он всё ещё не понимал и начинал паниковать. — Что ты тут делаешь? — В гости зашёл, — клиент посмотрел под ноги, развёл руки в стороны, показывая, что у него не спрятан тесак в рукаве, и вновь посмотрел на Каору. — Я подумал, что «следующий раз» настал. Прости мою инициативу. — Значит, до кровати мы ещё не скоро дойдем, да? — улыбнулся Каору, не теряя бдительность. По виску стекла капля пота. — А у тебя есть кровать? — клиент шагнул в сторону и заглянул в единственную комнату. — Не смотри! — запоздало крикнул Каору и попытался заслонить совсем неприглядный вид после сексуальных утех золотой рыбки, но не рассчитал сил и повалился на бок, не устояв на ногах. Клиент подхватил его на руки и сел вместе с ним на пол. — Не смотри, — повторил Каору, зажмуриваясь. Он никогда не хотел, чтобы любимый клиент увидел его в таком состоянии, тем более голым. Каору перед ним всегда должен был выглядеть красивым, чтобы к нему хотелось прикоснуться и завалить в постель. Он должен был иметь товарный вид, чтобы его хотелось купить за любую цену. Одно из негласных правил — новый клиент никогда не должен видеть последствий предыдущего. — Тебя тут не должно быть. — Но я здесь, — клиент погладил по щеке, стирая сухую корку. — Зачем? — Скучал, — просто ответил клиент. Каору неверяще уставился ему в лицо. Только не надеяться на что-то большее. Нельзя. Не думай об этом. Не мечтай, Каору. Это не для тебя. Ты вещь, помнишь? А вещи, которыми пользуются все, быстро надоедают. — Ты выглядишь ужасно, — добавил клиент, убирая с его лица тёмную челку. Каору приходилось красить волосы, потому что клиентам не нравилось сочетание его натурального платинового цвета и красных глаз. Босс обосновал это тем, что некоторые весьма нелестно описывали его внешность. Что-то вроде: «Словно манекен трахаю — весь белобрысый, даже в паху», или: «Весь белый, глазищи красные, линзы пусть надевает». — Чувствую себя ещё хуже, — ответил Каору. Он молился, чтобы клиент его не мучил и сказал, зачем пришёл. Потому что «соскучился» — это вовсе не причина, пусть от неё и сладко щемит сердце. — Отпусти уже. Дай мне пару минут привести себя в порядок, и тогда займёмся делом, раз уж ты пришёл. Клиент ответил не сразу, обдумывая предложение, а потом кивнул: — Хорошо. Если тебе так проще — давай. Семи минут хватит? — Да. Клиент помог ему добраться до ванной, сообщив, что подождёт на кухне, мол, там чище. Каору кивнул. Он включил душ, опёрся руками о стену и прикрыл глаза. Горячие капли принесли расслабленность и сонливость. И Каору сам не заметил, как заснул.