«Жизнь не обязана давать нам то, чего мы ждём. Надо брать то, что она даёт, и быть благодарным уже за то, что это так, а не хуже.» Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»
— 9 —
15 декабря. Пятница. Осло.
Как только я зашла в медицинский центр, то сразу же увидела у ресепшн свою подругу. Нура о чём-то оживлённо разговаривала с женщиной за стойкой. Её маленькие, красные из-за холода пальцы, нервно стучали по поверхности неизвестного мне бланка. Я подошла поближе, но Нура так и не заметила меня. — Почему я должна это заполнять? Что это вообще за бумаги? — спрашивала та на перебой. — Вильям Магнуссон указал Вас, как дееспособного… — женщина не договорила, так как её телефон громко запищал приставучей мелодией. Та невольно нахмурилась, а затем вежливо попросила Нуру подождать её пару минут, ссылаясь на очень важный звонок. Женщина удалилась с телефоном в руке, а я в этот момент решила перевести внимание Сатре на себя. Не могу ведь я вечно стоять позади неё и ничего не говорить? — Нура? — моя подруга сразу же обернулась. — Эва! Я так рада, что ты всё-таки смогла приехать! — она бросилась обнимать меня. — Не знаю как бы я пережила всю эту пытку в одиночестве. Я уже и Крису написала. — Это было моим долгом… Крису?.. — я вспомнила про то, как целовалась с её парнем, и теперь мои руки начали чуть трястись. Господи, ещё и Шистад приедет, что лишь ещё больше усугубит ситуацию. Нужно взять себя под контроль. — Как Вильям? Почему ты не с ним? Нура отстранилась от меня, а затем вновь перевела беглый взгляд на ресепшн, будто ожидая, что та женщина с телефоном уже вернулась. — Его занесло на повороте… Сам Вильям отделался переломом левой руки, да пару ушибами. А вот… — моя светловолосая подруга нервно провела рукой по своим волосам. — Что? Что-то ещё? — я не могла скрыть эмоций и элементарного любопытства. — Да… Ауди Вильяма теперь помятая, как консервная банка. — Самое главное, что он хотя бы жив, так? — мрачно произнесла я, а затем я заметила, что Нура смотрит мне куда-то за плечо. Я обернулась, и увидела у самого входа Криса и Ибен. Если учитывать тот факт, что наш последний разговор с Крисом оставляет желать лучшего, то происходящее выглядит даже комичным. С его стороны можно было бы даже предположить, что я напрашиваюсь на ссору. Он и Ибен направились ко мне и Нуре. Я встретила холодный взгляд Шистада, и мне почему-то стало безмерно стыдно. Я как-будто читала в его зелёных глазах негласный вопрос: «Что ты здесь ещё делаешь?». — Я получил твоё смс и приехал сразу же, как только смог, — сообщил Крис Нуре, и я перевела взгляд на Ибен. Вот уж что-то, а в глазах этой девушки читалось нескрываемое презрение. Заметив, что я теперь тоже смотрю на неё, она принялась оглядывать меня с ног до головы, словно на показе мод. Крис и Нура продолжали обсуждать происшествие, но я была вся во внимании к Ибен. Если на Криса и была малая, но всё же уверенность, что он ничего не расскажет про мой поцелуй с Вильямом, то вот про его девушку я не могла так уверенно сказать. — Не могла удержаться, чтобы не приехать? — тихо спросила та у меня, но Сатре ничего не услышала, так-как продолжала вести активную беседу с зеленоглазым. — Нура позвала меня, — также тихо ответила я, а та скривила свой аккуратный носик, словно я произвела какие-то неприятные звуки. — Можешь быть уверена, что не позвала бы, если бы знала, что… — начала говорить та, но её перебили. — Вильям? — все перевели взгляд на Криса, но тот смотрел совершенно в другую сторону, что и побудило всех развернуться на сто восемьдесят градусов. Да. Действительно. Магнуссон шёл по направлению к нам с загипсованной по локоть левой рукой… Чёрт, а ведь я только сейчас осознала, что увижу его впервые после той злосчастной вечеринки. Нура побежала к нему на встречу, и не прошло и секунды, как они уже целовались. Мне стало как-то противно от самой себя и ситуации в целом, и я повернула голову в бок. — Не нравится? — с усмешкой спросила Ибен позади меня, и я ощутила острую необходимость ударить или же просто остепенить эту девушку. Какого хрена она позволяет себе так издеваться надо мной? Неужели не очевидно, что и я сама сожалею о содеянном?! Её издёвки невыносимы, но я не могу сейчас позволить себе вести себя с ней грубо или ещё как-то в этом роде. Вывести её из себя или же разозлить — это верный путь к тому, что та всё расскажет, а я не смогу этого вынести. Я сжала губы и заставила себя посмотреть на целующихся Нуру и Вильяма. На какой-то момент они отстранилась друг от друга, и я готова поклясться всем, чем только угодно, что совершенно точно и бесспорно поймала на себе взгляд Магнуссона. Они оба подошли к нашей троице: Ибен, Крису и мне. Шистад сразу же пожал здоровую руку друга, и я вдруг подумала, что те забыли между собой о том происшествии на вечеринке. — Скорее выздоравливай, — лаконично пожелала Ибен Вильяму, и тот напряжённо выстоял её взгляд. Кажется, что он тоже ждёт в любой момент какой-то подлости от этой стройной брюнетки. И не зря. Меня тоже ни на миг не покидает это своеобразное предчувствие. Я встретилась взглядом с Вильямом, и меня словно прошибло. Не могу на него смотреть. — Нура… — слетело с моих губ, и все в ожидании посмотрели на меня. — Я должна тебе кое-что рассказать. Я уже на физическом плане чувствовала, как Магнуссон рядом с ней, совершенно и бесспорно против этого. — Да? И что же? — беспечно спросила сероглазая Сатре, крепче приобнимая своего парня. Я должна сказать! Должна! Нельзя мучать себя и других этим. Опустив взгляд куда-то в пол, я стала пытаться выдавить из себя хоть слово, но ничего не выходило. Такое ужасное давление, смешанное с убийственным напряжением… Нет. Я не могу… — В «Млечном пути» появился новый вкус кофе, — сказала я какой-то бред и моё сердце стало раскалываться, словно хрупкий фарфор. — Оу, ну ладно, — произнесла Нура, желая разрядить обстановку. — А знаете, ребят. Мы, наверное, уже поедем к Вильяму. Ему нужно отдыхать. Вы не против? — Нет. Совсем нет, — ответил за всех Крис, и я обернулась, чтобы увидеть его лицо, которое уже совсем не искало общения со мной.***
16 декабря. Суббота. Осло.
Суббота — это день, когда можно не нарушая правил не идти в школу. Однако, школа школой, но репетицию пьесы нам всё же назначили. Я позавтракала, и мама пообещала подвести меня к школе. — Как там тот мальчик, к которому ты вчера ездила? — спросила та, когда до школы оставалось совсем ничего. — Ушибы, перелом — в целом, он лучше, чем когда-либо, — я поправила на себе вязаную шапку, так как она постоянно норовила съехать мне на глаза. — А это не он случайно играет Ромео? — мама хитро улыбнулась смотря на дорогу. — Как бы из-за перелома его не сняли с роли. Я поёжилась сидя на пассажирском сиденье. О том, что Вильяма запросто могут убрать из пьесы, я думала весь вчерашний вечер. Уверенность в то, что если главная роль будет не у Магнуссона, то её отдадут Крису — практически стопроцентная. Когда мама подъехала к школе, то я со скоростью света вылетела из машины. Я забежала в ближайший девичий туалет и теперь уставилась на своё отражение в зеркале. Длинные, по талию рыжие волосы, прятались в глубине моей чёрной куртки; сероватые, словно сталь глаза, казались слишком напряжёнными и замученными. Я нахмурилась, и это сразу же сказалось на виде моего отражения. — Блять! — выкрикнула я, и с силой ударила по раковине. Рука сразу же отдалась болью, но я сдержалась, чтобы не заныть. Во что я ввязалась?! Я жила просто отлично, пока не начала тесное общение с пенетратором Крисом и Вильямом. От слова «тесное общение» мне стало ещё хуже и потому, моя рука сжалась в непроизвольный кулак. Ненавижу секреты. Ненавижу что-то скрывать от своей подруги, и тем более, когда та лучше меня, включая и человеческие качества. Ненавижу давление Шистада и его девушки! Я услышала, как кто-то смыл воду в туалете. На какой-то момент я замерла на одном месте не зная как поступить, но потом, когда я за долю секунды осознала, что выгляжу как нервнобольная — бросилась прочь из туалета. Впереди я увидела шедшего к актовому залу Исака Вальтерсена. Он обернулся на шум моих быстрых шагов, и завидев меня поздоровался, и даже остановился, чтобы начать беседу, но я молча прошла мимо него. Я потянула руку к голове, чтобы вовсе снять вечно спадающую шапку, но мою кисть пронзила тягучая боль. Похоже, что мой эмоциональный удар по школьной раковине даёт о себе знать. Подходя к месту, где Крис избивал Юнаса пару дней назад, я решительно сделала для себя вывод порвать все «отношения» с пенетраторами. Неожиданно, меня кто-то взял за локоть больной руки и заволок в тёмный угол между дверью и шкафчиками. Это был Вильям. Над его бровью был заметный след от вчерашней аварии, возможно, на этом месте теперь будет шрам. Но я не сказала бы, что приобретение метки над его тёмной бровью как-то испортит внешность Магнуссона. Карие глаза парня моей подруги смотрели прямо в мои. — Ничего не было. Уяснила? Чтобы я больше не слышал от тебя попыток всё рассказать Нуре. Его слова звучали больше как утверждение, нежели чем простое предложение, но я поняла о чём он. Я облизнула нижнюю губу и откинула прядь волос себе за спину. — Я понимаю. Ничего не было, — я согласно кивнула, а затем попыталась спрятать больную кисть в кармане собственной куртки. Смотря в карие глаза Магнуссона, я заметила в них лёгкое смятение. Очевидно, он не ожидал, что я так легко соглашусь с ним. — Я вообще решила больше не общаться с пенетраторами, — я повернула голову влево и увидела не замечающего нас Исака. Он прошёл мимо, и я снова перевела взгляд на Вильяма. — От вас одни проблемы, а я не из тех, кому можно трепать нервы. Моя кисть, покоясь в левом кармане тёплой куртки, ответно заныла болью. Вильям ничего не отвечал, но я ждала. Он рассматривал моё лицо, а я всё ждала и ждала хоть какие-то слова с его стороны. — Если тебе нечего сказать, то просто уходи… — начала говорить я, но он быстро заткнул меня. Магнуссон обхватил мою голову правой рукой, а левой, загипсованной, он приобнял меня за талию, и даже не успев моргнуть, в одно мгновение мы поцеловались. Его тёплые губы накрыли мои и теперь они нежно-нежно продолжали поцелуй. Он мимолётно расстегнул мою куртку и обхватил меня за талию. Это действие почему-то было равносильно тому, как если бы он залез мне в лифчик. Я перестала чувствовать себя защищённой. Мысли стали путаться, но я всё же сделала то, что должна была — я с силой оттолкнула от себя Магнуссона. Тот перестал целовать меня, а его руки уже не блуждали по моей талии, словно тески. Я вышла из-за тёмного уголка, но не ушла — Магнуссон продолжал стоять на том месте, где я его оставила. — Нужно уже что-то решить, — грубо заключила я, и поспешила застегнуть на себе куртку. — Зачем ты всё это делаешь?! Зачем?! Тот на секунду стал серьёзнее, а затем продолжил: — Эва, ты мне нра… — я сразу же перебила его. — Не нужно! Это полный бред, и если ты думаешь, что я тебе поверю, то ты сильно ошибаешься. Что с тобой вообще не так?! Почему ты совсем не думаешь о Нуре? — О, Эва! Это ты? Подожди меня! Давай вместе пойдём на репетицию! — послышался голос Вильде с другого конца школьного коридора. Я повернулась к ней и заставила себя лучезарно улыбнуться. Завидев моё «хорошее» настроение, она уже бежала ко мне навстречу. Краем глаза я увидела, как Вильям выходит из нашего «убежища» и теперь идёт в сторону актового зала с отстранённым видом. Вильде подошла ко мне и в своей привычной манере мимолётно приобняла. — А что это там делал Магнуссон? Странный он какой-то, — запыхавшись спросила та. — Не знаю, — я пожала плечами. — Поэтому и подошла, чтобы узнать. — М-м-м-м, ну ладно, — неуверенно согласилась Вильде, и мы вместе направились на репетицию.***
Эдвард Григ уже ожидающе сидел на сцене и указывал каждому входящему на место в зале. Завидев задумчивого Исака, который сидел в полнейшем одиночестве, я поспешила извиниться перед ним за своё поведение минутами ранее. Как никак, но он не виноват в моём плохом настроении. — Исак, — я склонилась над ним. — Прости мне моё отвратительное поведение. Просто я с мамой поругалась утром и всё навалилось так… Он бросил на меня свой взгляд. — Ничего, красотка. Всё нормально, — он улыбнулся мне. — Все по местам! Живо! — напомнил нам Эдвард Григ, наш постановщик. — И не вздумайте болтать! Я потрепала Вальтерсана по плечу, а затем села рядом с Вильде. Когда все собрались: от Саны Бакуш и до Кристофера Шистада, то началось самое интересное. Сейчас все узнают о судьбе роли Ромео. — Всем доброе утро! — сказал звучным голосом постановщик в достаточно обтягивающей водолазке. Я бросила взгляд на Нуру, которая положила свою светловолосую голову на плечо Вильяма и теперь осторожно трогала его гипс. — Начну с возможно для кого-то хорошей, а для кого-то плохой новости. Сердце ёкнуло, и даже почему-то моя левая рука заболела ещё сильнее, чем это было до. — Вильям Магнуссон снимается с роли Ромео, и теперь, на неё назначается Кристофер Шистад. Похлопаем! Кто-то действительно начал хлопать в ладоши, а я просто напросто не могла найти себе места. Хотя чему удивляться, ведь это было ожидаемым решением. Никто не стал бы ждать, когда там у Вильяма срастётся кость и ему снимут гипс. — А как-же Тибальт? Кто будет играть Тибальта?! — громко спросила я, и даже встала со своего места. — Эва Квиг Мун, верно? — ответно спросил постановщик, и я согласно кивнула. — Вас так волнует, кто будет играть брата Джульетты? Ну раз так, то знайте — мне придётся искать нового Тибальта. Чёрт… Да меня разве это волнует? Меня волнует то, кто будет играть Ромео! Я не спросила этого напрямую, но разве это не очевидно? Чёрт, чёрт, чёрт — мои мысли превратились в сплошную кашу. — Я отказываюсь от роли Джульетты! — выпалила я на эмоциях, и по залу прошёлся отвратильный гул обсуждений. — Всем молчать!!! — обратился к учащимся Эдвард Григ и все действительно замолчали. — В чём причина, мисс Мун? Не хотите целоваться с мистером Шистадом? После последнего вопроса по залу прошлись лёгкие смешки и меня словно обдало жаром. — Я сломала руку… Шла к школе и упала… После репетиции, я как раз собиралась ехать к врачу, чтобы мне сделали рентген и наложили гипс… — в ответ я достала из кармана свою руку и показала постановщику свою набухавшую кисть. Может, у меня и вправду перелом… но ведь так даже лучше! Получается, что я и не вру вовсе. А вообще зачем я объясняюсь перед этим человеком? Яне хочу иметь с этой пьесой абсолютно ничего общего, а остальное не важно. — Учту ваше желание, Мун. Я не собираюсь вас заставлять и принуждают к чему-либо. Вы сняты с роли, — постановщик встал со своего места и неопределённо посмотрел в толпу. — Прошу Вильяма Магнуссона и Эву Квиг Мун покинуть актовый зал. Билеты вы можете приобрести в день представления пьесы, а точнее, двадцать седьмого декабря. Я и Вильям, не смотря друг на друга, поспешили выйти из всей этой театральной массы. — Почему ты не говорила, что у тебя что-то с рукой? — первый заговорил Вильям и я чуть-ли не скривилась от его «внимания». Я смотрела себе под ноги и даже не успела заметить, как мы уже начали подходить к выходу из школы. Шли мы очень быстрым шагом. — А что тут говорить? Я не особо то и уверена, что это перелом. Возможно, это просто ушиб, — я вновь достала руку из кармана и попыталась дотронуться до самого больного места, но у меня ничего не вышло. Повисло недолгое молчание, прежде чем один из нас вновь не заговорил: — Забавно, но я знаю отличное место, где делают отменные гипсовые повязки, — я перевела взгляд на Магнуссона и заметила, как в нём пляшет какое-то веселье. Он вовсе не выглядит расстроенным из-за потери роли… нет… вовсе нет. Я бы даже сказала, что в нём присутствует некое облегчение. — Могу тебя туда проводить, и хоть у меня больше и нет Ауди, но я всё же могу составить тебе компанию в автобусе. Вильям провёл рукой по своей достаточно длинной тёмной чёлке. — А может ты просто поедешь к себе домой или дождёшься Нуру? Как тебе такой расклад? — предположила я, но для себя уже предварительно решив, что если я поеду на автобусе, то смогу узнать как можно больше подробностей происходящего. — Нет, Эва, не можно и расклад тоже хреновый, — всё равно весело парировал тот, и мы вышли из школы на улицу, где уже медленно-медленно шёл белый снег. Мы дошли до остановки и стали ждать нужный нам автобус. — Непривычно видеть тебя в подобном месте, — произнесла я, и Вильям полу-улыбнулся мне. — На самом деле, остановка в младших и средних классах была для меня постоянным местом обитания. Я раньше любил ездить в те зоны Осло, в которых раньше не был. — Я раньше этого не знала, — я прикусила губу. — Никто до тебя и не знал, — Вильям встал ко мне чуть ближе, и я как бы невзначай стала чувствовать своим плечом его плечо. Я нахмурилась и сделала шаг в сторону. — Даже родители? — Тем более они, — фыркнул Магнуссон. Я слышала от других школьников Хартвиг Ниссен о том, что Вильям в очень плохих отношениях со своими родителями, и то, что они практически не бывают дома, но я и подумать не могла, что всё настолько плохо. Пожалуй, даже у меня с мамой отношения лучше, чем у Вильяма с обоими родителями вместе взятыми. Подъехал нужный автобус, и мы сразу же забежали в эту спасительную обитель. Вильям заплатил за меня и себя, и мы прошли в самый конец автобуса. — Но всё же… Родители очень много делают для тебя — это сложно отрицать. — Они делают это для того, чтобы поддерживать свой имидж здесь, в Осло. Я словно ходячая брошюрка, которая говорит о благосостоянии семьи, — он бросил на меня взгляд из-под ресниц. — Какие у тебя планы на зимние каникулы? Вильям ловко перевёл тему, но я продолжала относиться к ситуации с максимальным сомнением. Для меня и самой тема семейных отношений — тёмный лес. — Я и мама поедем в «домик». — На все каникулы? — Скорее всего… Но Вильям, ты должен понимать, что сколько бы времени у меня не было — на тебя оно никак не перейдёт, — я перевела взгляд на заснеженные улицы. — Я не хочу, чтобы ты больше разговаривал или хоть как-то контактировал со мной. Меня напрягает твоё неожиданное поведение в последнее время. — Рано судить об этом, — его голос звучал слишком твёрдо и уверенно. — Ты головой ударился? — спросила я, а затем вновь бросила взгляд на Магнуссона. — Вильям, что происходит? Мне осточертело всё это. Его глаза блестели, но в них не было особого напряжения. — Ты обкурился?.. — я поправила здоровой рукой шапку на своей голове и тот вдруг громко-громко засмеялся, что даже я невольно улыбнулась. — Нет, Мун, хуже. Водитель автобуса наехал на какую-то кочку и все пассажиры громко ахнули. Вильям сделал шаг ко мне навстречу, и я была уверена, что он опять попробует поцеловать меня, но нет… Он обнял меня и всё моё тело покрылось резкими мурашками, словно он пропитал меня своей энергией и каким-то своим заразительным внутренним «я». Я чувствовала своей спиной его сильные руки. Его приятный, дорогой парфюм щекотал мой нос. Я громко вдохнула запах Магнуссона и вновь отстранившись от него на расстояние вытянутой руки, долго посмотрела в его тёмные глаза. «Что же с тобой не так?» — думала я, смакуя каждый момент происходящего.