Жизнь — это поезд, займи своё место. Халед Хоссейни. «Бегущий за ветром»
***
— 14 —
Тот же самый момент.
— Кто звонит? — спросила мама, а я лишь покачала головой. Не сказать ведь, что мне звонит девушка, излюбленного мамой, Кристофера Шистада. Ибен — тот ещё фрукт, и о нём маме лучше не знать. — Знакомая, — быстро проговорила я, и поспешила подняться на второй этаж в свою комнату. — Слушаю, — сказала я Ибен лишь тогда, когда точно убедилась в том, что наш разговор не сможет подслушать ни мама, ни кто-либо ещё. Хотя кому ещё подслушивать? В доме лишь я, да мама. — Слушаешь? Я что, позвонила в заказ пиццы? Это я тебя буду слушать. Я нахмурилась, и крепче обхватила телефон в своей руке: — Что именно ты хочешь услышать? — Извинения. Ты должна извиниться перед Крисом за всю свою поебень, которую ты устроила тогда в столовой. — Как это вообще тебя касается? — не удержалась я от вопроса, от которого на мгновение пожалела, что умею говорить. — Меня это как касается? Меня то? Да меня это напрямую касается, Мун! Или тебе не хватает мозгов, чтобы определить элементарных вещей, например таких, как-то, что тебя используют, словно туалетную бумагу? Ибен опять лезет не в своё дело. Разобраться с Вильямом — это только моё, и ничьё больше, дело. Ну разве что ещё Нура причастна ко всему этому, но в этом нет и единого возражения. — Вы хоть поговорили после того, как я вывела Магнуссона на чистую воду? — не унималась та, а я напряглась ещё больше. Нет, конечно же мы ещё не поговорили. Когда бы у нас было время?.. Но разговор будет — это неизбежно. — Это… — только я хотела закончить фразу «это не твоё дело», как решила избавить себя от вечного спора с этой девушкой. — Я извинюсь перед Крисом. Обещаю. — Завтра. Ты сделаешь это завтра. Публично. — Я не буду делать этого на публику. Других людей наши проблемы не касаются, — моментально возразила я, оживлённо представив, как я и Крис стоим посреди столовой, а на нас смотрят, словно на зверей в зоопарке. — Завтра. Ты. Извинишься, — выделила та каждое слово и мои глаза благовейно закрылись. — Нет, не завтра, но я сделаю это до конца года.***
Двадцатое декабря. Среда. Осло.
Мой школьный день начался не с мыслей об учёбе, а с разговора с Магнуссоном. Я случайно встретила его на парковке по пути в школу, и разговор завязался сам с собой. Должно быть, сама судьба тычет нас носом к носу. — Что ты сказал?.. — переспросила я, когда выслушала его речь. Краем глаза я заметила, как проходящие мимо школьники стали оборачиваться нам в след, а взгляд Вильяма метнулся на мои сжавшиеся кулаки. — Эва, с тобой было классно, приятно… и всё такое, но я даже и подумать не мог, что наше общение может стать таким проблемным, — он спрятал свои руки в карманах зимней куртки: сначала гипс на левой руке с трудом пролез в узкое пространство, но затем, прибавив чуть больше усилий, его рука благополучно оказалась в месте назначения. Я ошарашено посмотрела в его лицо. И кем я себя теперь чувствую? Конечно же, использованной. Пожалуй, я окончательно была готова к такому повороту после вчерашнего дня, но не… Чёрт, да кого я обманываю?! Я вовсе не была готова слышать все эти слова от Магнуссона после всего того, что он мне вешал на уши. Я плотно сжала губы, и с силой пихнула Вильяма в плечо — в итоге он даже не пошатнулся, но меня это разожгло лишь ещё больше. Я стала пихать его снова и снова, пока не поняла, что мои глаза слезятся от предательских слёз. — Скотина!!! Как тебе вообще хватило наглости придти ко мне домой и разговаривать с моей мамой?! — снова заговорила я, и вновь постаралась взять себя в руки, чтобы потом не сделать то, о чём буду жалеть долгое время. — Поверь, я не знал, что ты жила со своей мамой, — коротко ответил тот, и я ещё раз пихнула его. — А зачем ты пел мне песню?! В чём тогда вообще был смысл?! Чёрт… А ведь я думала, что сдержать себя от всего этого будет гораздо проще… — Эва, это была просто песня, — кратко отозвался тот, и по моей спине прошла волна холодных мурашек. Что я сейчас пытаюсь доказать своим поведением? Пытаюсь внушить ему, чтобы тот меня полюбил или что? Просто «что»? Зачем? — Почему ты пытался обмануть меня? Я же с самого начала была против всего этого, а ты до последнего старался влюбить меня в себя. — Я всегда иду до конца. — Я спросила почему?! — всхлипнула я, видя, что к Вильяму из школы направляется толпа пенетраторов. Тот отвёл взгляд в сторону, и я поняла, что ему уже начинает надоедать наш разговор. — Я хотел переспать с тобой, но ты оказалась слишком бдительной, но и… — его тёмные глаза вновь уставились на моё лицо. — Но и наивной одновременной. Повисла тишина, а пенетраторы были уже совсем близко к нам. Я сглотнула, и сделав приличный шаг назад, направилась в школу. Мне не о чем больше говорить с этим человеком.***
Двадцать пятое декабря. Понедельник. Осло.
Прошло пять дней после разговора с Вильямом, но уже успело много всего случиться. Например, новая театральная труппа стала заниматься каждый день; Вильяма я не видела в школе все эти дни; Нура лишь иногда кивает мне при встрече, но на этом всё и заканчивается; Шистада я вижу лишь из далека, и каким-то непостижимым образом, пересекаться с ним напрямую — у меня твёрдо не получается. А что же на счёт его девушки? Так она не успокоилась… Она каждый день напоминает мне о том, что я обещала извиниться перед Крисом. Но не нужно забывать и о главном. Сегодня двадцать пятое декабря, а значит — сегодня Рождество. Дом уже был украшен, платья на вечер готовы, а настроение само как-нибудь придёт. По крайней мере, мне просто самой хотелось в это верить, да и мама постоянно твердит мне об этом. В начале второй половины дня, ко мне в комнату зашла мама. Вспомнишь лучик солнца — вот и солнышко. — Столик забронирован на 18:00, помнишь? — напомнила мне та, и я поспешила кивнуть ей. — Сложно забыть, когда только об этом и думаешь. — Хорошо. Тогда начни собираться где-то через два часа, чтобы потом не возникло проблем с опозданием, — мама стала сверлить меня взглядом, и можно было подумать, что я постоянно куда-то опаздываю. — Ладно. Без проблем.17:00
Я в последний раз поправила свои волнистые волосы, а затем прошлась по себе взглядом. Глаза были накрашены вечерней палеткой от «МАС», хайлайтер отлично подчёркивал мои скулы и нос; губы выделялись тёмно-бордовой помадой, что даже придавало моему образу некую сексуальность. Я провела рукой по своему платью из тёмного бархата и почувствовала приятное ощущение удовлетворённости. Я выглядела лучше чем обычно; я бы даже сказала, что я выглядела просто чудесно — и это было так приятно осознавать… Зачастую, так сильно надоедают джинсы и кофты, что хочется нарядиться в какое-нибудь платье и почувствовать себя настоящей девочкой. И сегодня прямо-таки какая-то монополия желаний. Я остановила взгляд на своём вечернем наряде: платье обтягивало, как вторая кожа, но не было видно и малейшего изъяна фигуры. Я стала боком и увидела, что в этом платье мой зад выглядит уж очень привлекательно. А может это освещение так падает? Или же всему виной то, что я здорово всхуднула после разговора с Вильямом?.. Забавно. Да из-за таких эмоциональных стрессов, которые я переживаю последние десять дней, можно не то, что схуднуть, можно и до суицида себя довести. А ведь самое главное, что о Магнуссоне мне прекрасно и регулярно напоминал мой гипс на левой руке. — Милая, спускайся уже! — поторопила меня мама снизу, и я неторопясь спустилась к ней. Я заметила её у большого шкафа с обувью — она что-то перебирала и перебирала, и кажется, что со всем не замечала моего прихода. — Мам, ты что ищешь то? Я, может, смогу помочь тебе, — я облокотилась бедром на стену. — Да я вот думаю, как мы переоденем туфли. На улице снег, сугробы, а значит, что идти сразу в туфлях — точно не вариант. Если честно, то я уже замучалась с этим вопросом. — Господи, мам… Что тут думать то? Пойдём в уличной обуви, а туфли переоденем в женском туалете или же прямо в раздевалке. В «Маемо» ведь есть приём уличной одежды? — Вроде… да, — задумчиво ответила мама, и бросила на меня взгляд. — Эва! Я даже чуть растерялась от такого возгласа. — Ты чего? — Ты выглядишь, как актриса старого кино! — вновь восторженно воскликнула та, и поближе подошла прямо ко мне. — Это хорошо или плохо? — с сомнением отозвалась я, и прошла к ближайшему зеркалу. Из отражения на меня посмотрела настоящая красавица с серыми глазами… В каком-то смысле, я даже сама на себя не была похожа. Но чёрт! Мне это так нравится! Наконец-то получится нормально забыться. — Конечно, хорошо! Ты выглядишь та-а-а-к изящно, — протянула мама, и тоже подошла к зеркалу. — Ты же моя доченька. Чтобы я без тебя делала? Она приобняла меня, и я почувствовала себя взрослым ребёнком. — Зачем так думать? Я же всегда буду рядом, пока ты этого захочешь. Я встретилась взглядами с мамой в отражении зеркала. — Извини, я просто растрогалась. Поехали. Мы положили в мамину сумку наши туфли, а затем направилась к машине. Открывая дверь к пассажирскому сиденью, я вдруг остепенилась… На улице не шёл сильный снег, да и вообще народ не гулял по улицам, и поэтому, отчётливо чувствовалась состояние предвкушения. Все чего-то ждали в своих домах или же кафе, а может и ресторане, как это, впрочем, будем делать и мы… Покой рождественской улицы разрушала лишь музыка соседних домов, но у этого было какое-то своё очарование. Такая необычная и непривычная обстановка для Осло! Чувствуется настоящий уют. Сев в машину, мы сразу же тронулись с места — прямиком в «Маемо». За окном одна улица сменялась на другую, и я с лёгкостью могла сравнить их украшения: где-то всё было украшено гирляндами, а где-то был уже виден игрушечный Санта. Здорово, наверное, сейчас в самом центре Осло. Там уже наверняка поставили главную ёлку страны, на которую вечно, буквально каждую зиму, съезжаются поглазеть туристы. Подъехав к «Маемо», я поняла, что этот ресторан не из тех в которые ходят каждый день. В подобных заведениях явно не закажешь гамбургер или же картошку фри. О хорошем статусе «Маемо» говорил даже внешний вид стоящих на входе охранников. Я и мама прошли внутрь, и мы сразу же наткнулись на белоснежный ресепшен. За ним стояла женщина в белой рубашке, которая при виде нас сразу же вежливо улыбнулась. — Добрый вечер! Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — На фамилию Мун была бронь, — отозвалась мама, снимая с себя свою куртку, и я, смотря на неё, начала делать абсолютно тоже самое. — Сейчас проверю данные, миссис Мун… Да, верно. Ваш столик номер «7». Мистер Отто проведёт вас к нему. Я обернулась, и увидела позади себя уже готового «служить» пожилого мужчину. — Извините, а где я и моя мама сможем оставить свои куртки? — спросила я у него, и тот поспешил ответить. — Я сам отнесу, а затем принесу их для Вас по окончанию вечера. — Чудесно… — прошептала я, и протянула мужчине свою куртку, а затем и куртку своей мамы. Мистер Отто ушёл меньше, чем на минуту, а по-возвращению, он повёл нас к нашему столику. Я же смотрела на большой потолок, который был расписан под сияющее звёздное небо; а затем, я присмотрела нужную мне, да и маме, дверь в туалет, где мы потом с лёгкостью сможем переодеть зимнею обувь на туфли. — Вот, пожалуйста. Ваш столик под номером «7», — сообщил нам Отто, а затем добавил. — Если вам что-то понадобится, то я к вашим услугам. Мама учтиво кивнула, и мы сели за свои места. — А здесь красиво, — сказала та, оглядываясь по сторонам. — Не то слово… Кстати, может сходим и переднем обувь, а то я отчаянно чувствую себя медведем? — предложила я, и мама вдруг рассмеялась. — Ты выглядишь отлично даже без своих туфлей. Пока мы шли к этому столику, то на тебя смотрел, должно быть, чуть ли не весь зал, — вставая со стула, говорила мама. Мы всё же зашли в туалет, и переодели зимнею обувь. Ого… А с таким каблуком мои ноги стали выглядеть необычайно стройными. Мне было сложно наглядеться на саму себя. — Была бы я парнем твоего возраста, то я бы непременно познакомилась с тобой, — проговорила мама следя за тем, как я смотрю на своё отражение. — Не преувеличивай, — отмахнулась я, и мы вышли из туалета. Вновь окунувшись в обволакивущую обстановку зала «Маемо», я почувствовала себя словно на показе мод. Вспомнив слова матери о том, что на меня все смотрели, я стала и сама обращать на это внимание. Ловя взгляд то пожилого мужчины, то женщины в красном платье — я невольно покрывалась румянцем. Завидев Отто, я поняла, что он провожает к другому столику кого-то ещё. Мне, на самом то деле, показалось это чуть странным, ведь я думала, что этот мужчина будет весь вечер обслуживать только меня и маму. И кого же это он сопровождает? Чёрный изящный костюм, лакированные мужские туфли… Я посмотрела на лицо владельца и пришла в лёгкий шок. Шистад безэмоционально шествовал к своему столику позади какого-то мужчины в похожем на его костюм. «Должно быть, это его отец» — пролетела в моей голове мысль, и я поняла, что стала идти гораздо медленнее. Затем, не знаю каким образом, Шистад повернул голову в мою сторону и мы встретились взглядами через весь зал. На его красивом лице мелькнуло узнавание и он, практически незаметно, кивнул мне в знак приветствия. Чёрт, как же он всё-таки хорош… Крис продолжил идти следом за отцом и Отто, и я вновь перевела взгляд на толпу. О, Боже… Мне кажется? Большинство женщин и девушек провожали в спину Шистада восторженным взглядом. Неужели, он и здесь успел всех покорить помимо Хартвиг Ниссен? За эту особенность, Шистад близок к тому, чтобы после смерти попасть прямиком в Ад. Я и мама сели за столик, и я сразу заметила, что Крис сидит не так уж и далеко от нашего столика. Как будто специально… Но это неоправданная мысль. Найдя его уверенное лицо в толпе, мы вновь сумели поймать взгляды друг-друга. — На кого это ты там всё время смотришь? — поинтересовалась мама. — Крис Шистад. Он здесь, — коротко ответила я, и перевела взгляд на неё. — Да? Тогда может объединим наши столики, м? — оживилась мама. — Чем больше компания в праздник, тем лучше. Согласна? — Нет. Это очень и очень плохая идея, мам. — Что же плохого? Вы же не чужие друг-другу, — не унималась та, и я покрылась ещё большим румянцем, чувствуя, что Шистад по-прежнему смотрит на меня, когда я и вовсе смотрела в другую сторону. — Чужие, — хрипло произнесла я. — Давай лучше закажем что-нибудь, а то в горле пересохло. Мама кивнула, и щелчком пальцев подозвала официанта. Крис… Грёбаный Крис Шистад… В последний раз мы разговаривали в заброшенной учительской… И да, это был не самый лучший разговор, который я бы с радостью выкинула из головы. Мама рассматривала меню и называла блюда, которые хочет заказать. Закончив, она передала его мне, и я назвала перво-попавшиеяся закуски и выпивку. — Ты как-то загрустила, — сказала мама, и я покачала головой. Как же много лишнего я наговорила ему. Да, Крис не идеальный… далеко не идеальный, но он и не заслужил того, чтобы я так много высказывала ему. Да и к тому же, Крис Шистад честнее многих. Я вновь бросила взгляд на его столик и заметила, что тот уже оживлённо разговаривает со своим отцом. — Через пару минут начнётся развлекательная программа, — произнесла мама, взглянув на золотые часы на своей руке. — Придёт певица, ведущий и кто-то там ещё. — Хоть какое-то утешение, — с сарказмом ответила я, и бросила взгляд к потолку. Какое же всё-таки необычное дизайнерские решение! Сделать потолок под звездное небо… необычно и так волшебно. Ничего подобного я раньше не видела. — Чего это ты ещё и на потолок всё время смотришь? — мама, как и я, посмотрела вверх. — Ого, теперь я чувствую себя, как в Хогвартсе. Надеюсь, что тут не будет игры в зачисление на факультет. Неудержавшись, я фыркнула, а затем улыбнулась. Заиграла ненавязчивая музыка, и на сцену вышел мужчина в белом смокинге. — Всех с Рождеством, дорогие гости! — заливисто поговорил тот, и многие начали хлопать. — Как настроение? Многие начали хлопать ещё громче, и я развернулась в пол оборота, чтобы лучше видеть ведущего, да и сцену в целом. — Меня зовут Верде Гёль, и я ваш ведущий на сегодняшний наисветлейший праздник — Рождество, — пока мужчина всё это говорил, музыка из колонок сменилась на музыку живую. Позади него выстроились люди с музыкальными инструментами и они с лёгкостью подхватили уже идущую мелодию. Ну не талант ли это? — Однако, хотелось бы начать этот прекрасный вечер не с увеселений, а с медленного танца. Мужчины приглашают дам! Не упустите возможность, парни. Многие столы ожили, и мужья стали звать в медленный танец своих жён. Свет в зале стал не таким ярким, и теперь появилось ощущение уединённости. А может и мне кого-нибудь пригласить? Я обернулась себе за спину, а когда вновь развернула голову обратно, то неожиданно увидела, что из-за стола без хлопот встал Крис и направился в мою сторону. Я хоть и сидела в пол оборота, но всё равно даже виду не показала, что стала чуть более напряжена, чем была до. Шистад подошёл к столику номер «7», и я смогла увидеть его ярко-зелёные глаза, которые теперь неотрывно смотрели в мои. — Могу ли я пригласить Вас на танец? — произнёс тот бархатистым голосом, и протянул мне свою руку. — Боюсь, что у Вас есть девушка, — сказала я и развернулась к столу, как это и было положено изначально. Мама посмотрела на меня так, словно я была настоящей дурочкой, но я всё же проигнорировала её взгляд — пререкаться, очевидно, плохая мысль. Она ведь не знает про сумасшедший характер Ибен, который имеет такое ярко выраженное свойство, как ревность. И тем более, мама не знает о наших огромных ссорах с Шистадом. — Её здесь нет, Эва. Его прямое обращение ко мне, заставило моё тело неприятно отозваться. Имя «Эва» из его рта звучит слишком запретно. Да и к тому же: к чему вся эта игра, официальность, манеры? Я молча встала, и вот, я и Крис были практически на одном уровне, чему были виной мои каблуки. Он взял мою руку в свою, и мы направились в место для танцев, где не было столов или же чего-либо ещё, что помешало бы движению в танце. Красивая мелодия заставляла меня чувствовать себя в безопасности или же в каком-нибудь таком месте, где вообще не бывает проблем, и чем ближе мы подходили к сцене, тем сильнее становилась это ощущение. Крис остановился, и аккуратно положил свои руки на мою талию. Его большой палец прошёлся вверх и вниз, но я сделала вид, что не заметила этого движения. Я положила свою загипсованную и здоровую руку ему на плечи, и мы стали медленно, но плавно танцевать. — Не ожидал увидеть тебя здесь, Мун. — Взаимно. Я думала, что ты будешь отмечать рождество в Макдональдс. Он тихо засмеялся, но словами на моё выражение никак не отреагировал: — Представляешь, мой отец сказал, что ты похожа на модель с журнала, — зеленоглазый облизал нижнюю губу, и чуть ближе придвинул меня к себе. — Разве он видел меня? — Да. Он увидел тебя ещё на входе, но рассказал мне об этом только за столиком, — чуть подумав, он добавил. — На самом то деле, ты и вправду очаровательно выглядишь. Зардевшись, я отвела взгляд от пристального лица Шистада на ближайшую танцующую пару. — Люблю, когда ты смущаешься, — сипло произнёс тот, и уже двумя руками прошёлся по моей талии вверх и вниз. Из-за этого его движения по мне прошла волна мурашек. — Крис… Я бы хотела… — Если ты хочешь извиниться, то можешь забыть про это. Забудь, и всё. Не порть вечер Вильямом, Ибен и остальными, — перебил меня Шистад. Ненадолго замерев, я согласно кивнула, а тот вдруг протяжно ахнул. — Блять, Эва… Что ты со мной делаешь? — А что я делаю? — чуть улыбнувшись, спросила я. — Это платье, ты… Вы сводите с ума. Ты сейчас чертовски сексуальна, даже несмотря на треклятый гипс, — после этих слов, его руки спустились чуть ниже, и я чуть ли не пятой точкой чувствовала его прикосновение. — Так, — я чуть остановилась. — Руки выше. Зеленоглазый, хоть и нехотя, всё же послушался меня. — Чувствуешь облегчение и свободу от школы? Хоть и ненадолго, но так классно, — умело перевёл тему Крис. — Чувствую. Но тебе, вообще-то, скоро ещё и в пьесе играть, — заметила я, и невольно провела рукой по его крепким плечам. После моего движения, его зрачки чуть расширились, а затем снова вернулись в прежнее положение. Чудесная, располагающая к романтике мелодия, закончилась также быстро, как и началась, и все пары невольно остановились. Крикнуть: «На бис», было бы тем-самым необходимым. Однако, кто-то один стал хлопать музыкантам, и все, включая меня и Криса, присоединились к их числу. Я в последний раз бросила взгляд на Шистада из-под ресниц: — Спасибо за танец. — Тебе спасибо, Мун. Крис направился к своему столику, а я к своему. — Эва, вы так красиво смотритесь вместе! — сдавленно сказала мне мама. — Мм-м-м-м, перестань, — нехотя проговорила я. — Итак. А теперь на конкурс требуется три девушки! — продолжил ведущий. — Эва, давай сходим? — сразу же предложила мама, и я отрицательно, чуть ли не в ужасе, покачала головой. Мне совсем не хотелось позориться перед зеленоглазым, его отцом, да и всеми остальными тоже. Всякие конкурсы — это определённо не моё. — А я пойду! — пролепетала та, и стала вставать со своего места. — Сидя на одном месте можно пропустить всё самое интересное.***
22:24
Вечер уже подходил к концу, а я так больше и не заговаривала с Крисом. Мы постоянно переглядывались, но не более. Танец с ним мне будто приснился. — Наш праздничный вечер подошёл к концу. Всем спасибо за приятное времяпровождение! — сказал ведущий, и зал заполнился аплодисментами. — Такой хороший день, такой хороший день! — весело приговаривала мама собираясь. — Пожалуй, он лучший за весь последний месяц, — согласилась я, и мы направились к ресепшену. Ко мне и маме сразу же подошёл уже знакомый Отто, и протянул нам зимние куртки. — Доброй ночи, — сказал он, и направился к остальным. — Долго буду ещё вспоминать этот вечер, — сказала мама, смотря вслед мистеру Отто. Только я хотела сказать, что тоже ещё не раз буду вспоминать этот день, как на мою талию непринуждённо легла чья-то тёплая рука. — Не успел с Вами поздороваться, миссис Мун, — сказал Шистад рядом со мной, и невзначай опёрся своим бедром об мою пятую точку. — Ничего, Кристофер. — Хочу вам кое-кого представить. Это мой отец… — я даже обернулась, чтобы увидеть его папу. — Бивен Шистад. Ого… Рядом с Крисом стоял по-настоящему хорошосложенный мужчина. Красивая внешность, проглядывающая седина — Бивен Шистад выглядел, как из журнала «Forbs». Солидный, халёный и даже, в какой мере, властный. — Приятно познакомиться, — сказал отец Криса моей матери, и поцеловал ей руку. Затем между ними завязался небольшой пустяковый диалог, и я развернулась лицом к Крису. И оказалось, что он стоит уж очень близко ко мне, и почему-то, я этого раньше совершенно не замечала… или же просто не хотела акцентировать на этом внимание. Между мной и ним было от силы сантиметров десять, что при желании, можно было бы с лёгкостью услышать дыхание друг-друга. Я медленно положила ладонь на его локоть, а затем сняла его руку со своей талии. — Что-то ты слишком любишь нарушать личное пространство, — сказала я, вглядываясь в его выразительные зелёные глаза. — Давай уедем? Его слова привели меня в чувство. Что-то мы слишком далеко заходим, что даже чисто в априоре — не есть хорошо. — О чём ты? Куда? — я сделала пол шага назад остепенившись. — В клуб. Ты со мной? Если ты не поедешь, то тогда я поеду один. — Уже поздно… — Ты со мной? — повторил свой вопрос Крис, но я уже и так знала чего хочу наверняка.