Heiliger Unheilig

Солнце весело сверкало в голубизне неба. Его лучи - теплые, приятно греющие кожу - скользят по лицам людей, заставляя их едва заметно прикрывать глаза. Июнь давно вступил в свои права, даря тепло и возможность насладиться легким ветерком, играющим с волосами и норовящим забраться под одежду. Весело смеясь, по улице бегали дети и подростки, разных возрастов, но с одинаково счастливыми и расслабленными лицами. Пока ребята помладше играли в песочнице или спорили, у кого плюшевый мишка симпатичнее, старшие играли в догонялки, громко смеясь и делясь радостными криками о том, кто кого не поймает. Скрывшись от преследователя за мощным стволом дуба, девушка тяжело дышала. Её длинные - до конца лопаток - каштановые волосы находились в безумном беспорядке, а зеленые, словно два маленьких изумруда, глаза сияли счастьем и безудержным весельем. С опаской оглядываясь по сторонам, стараясь не попасться в своеобразную ловушку, девушка выскользнула из своего убежища и побежала в другую сторону, тут же слыша позади себя возмущенные крики. - Ира, так не честно! Ты даже не даешь себя заметить,- громкий мальчишечий голос раздался в нескольких метрах от нее, заставил девушку ускориться и побежать быстрее, изредка оглядываясь на раскрасневшегося парня. - Ты сам виноват, Андрей. Нужно быть проворнее. Или ты так хочешь угостить меня мороженым? - довольно посмеиваясь, прокричала в ответ девушка, получив в ответ лишь возмущенный крик и новую попытку её поймать. Ирине Василец недавно исполнилось семнадцать лет, но это совершенно не мешало ей радоваться тихой, спокойной жизни в Могилёве - одном из самых уютных городов Белоруссии, где её семье приходилось жить. Её отец - майор Владислав Василец - служил в ближайшей части и командовал тамошним гарнизоном. Её мать - Анастасия Василец, в девичестве Мальшец - не захотела оставлять мужа одного и потому вместе с детьми перебралась поближе к месту службы мужа. Старший брат так же посвятил себя службе, но уже в Москве, в качестве капитана советской разведки. Сама же девушка недавно окончила школу и, наслаждаясь летней погодой, часто думала о том, куда поступить дальше. Родители хотели видеть свою дочь в качестве учительницы - они оба считали, что нести знания, которыми ты располагаешь, другим - высшее благо, но Ирина была против. Ей не хотелось никого учить. Она хотела большего - путешествовать по миру, встречаясь с интересными людьми, брать у них интервью, изучать другие языки. Поэтому она решила, что в начале августа подаст заявление на факультет журналистики. Ну и пусть родители не одобрят этого, но зато после учебы ей будет обеспеченно место в хорошей газете да и брат будет рядом. Зацепившись за веточку, лежащую на дороге, Василец с тихим вскриком упала, позволяя тем самым другу добежать до неё и дотронуться до её плеча. - Ух. Наконец-то догнал. Ты в порядке? - отдышавшись, спрашивает Андрей, присев на корточки рядом с девушкой и смотря на её разодранные коленки, на которых уже выступила кровь. Тяжело вздохнув, юноша вновь поднялся на ноги, но лишь затем, чтобы подхватить сидящую на земле шатенку под колени и талию, тем самым беря её на руки и неся в сторону дома девушки. - Я сама могу идти, - слегка надувшись, произнесла Ира, чем, однако, вызвала лишь тихую усмешку парня. Сколько он себя помнил, его подруга всегда была такой - она предпочитала все делать сама, справляясь с проблемами. Её сила воли порой поражала даже её семью - девушка с таким упорством отстаивала своё право поступать так, как считает её сердце и разум. И это не могло не интересовать. Андрея притягивало в ней буквально всё - тонкая талия, мягкие руки, чуть полные губы, яркие зеленые глаза, волнистые каштановые волосы... Ира была прекрасна и Леонов в глубине души надеялся, что однажды она сможет ответить на его чувства. Сидя вечером на кухне, попивая ароматный чай, юноша и девушка смотрели в яркое звездное небо. На календаре ярким цветом было выведено число - двадцать первое июня тысяча девятьсот сорок первого года. Уже через несколько часов этот лист будет сорван и тихая, спокойная жизнь девушки превратится в ночной кошмар. Клаус внимательно изучал доклад своего капрала. Всё было готово и оставалось лишь ждать прямого приказа о наступлении. Хёссен не был в восторге от того, что ему предстоит делать, но отказаться он не мог - слишком важное место он занимал, слишком много времени пришлось потратить на то, чтобы устранить конкурента, также метившего на это место. "Ничего. Война долго не продлится", - улыбнувшись краешком губ, подумал светловолосый, переводя взгляд на усыпанное звездами небо. До начала войны осталось три часа.