Рядом с тобой

      Первое утро далось мне чудовищно тяжело. Хотелось не то чтобы умереть, уткнувшись лицом в подушку, но как минимум пойти на пробежку с матрасом. Я отвыкла так рано просыпаться, учитывая, что добрую половину ночи практически не спала, ворочаясь на новом месте. Как там говорят? Приснись жених невесте? Упаси боги.       Под одеяло, которым я накрылась с головой, просунулись две тонкие ручонки и принялись меня щипать. Я высунулась и метнула испепеляющий взгляд на ехидно улыбавшуюся уже одетую Кристанос. Выспалась, поганка. Чертыхаясь, я галопом преодолела расстояние от шкафчика до общей ванной и обратно и по привычке сначала влезла в кроссовки вместо сапог. Вопреки опасениям, они оказались вполне подходящими для бега. Морозный ветер ударил в лицо, когда мы вышли из здания.       Наша «могучая кучка», в тёплых куртках спросонья пошатывающаяся на плацу, напомнила мне обитающих на моей планете карликовых вамп. Через несколько минут, жадно хватая ртом холодный воздух, я пророчила себе все заболевания, которые логично было приобрести на ежеутренних пробежках ни свет ни заря по треклятому холоду. Дать бы хорошего пинка тому, кто все это придумал. Моей выносливости хватило от силы минут на десять: бегун я, честно признаюсь, на редкость паршивый. Откуда-то сбоку к нам подрулил неправдоподобно бодрый майор Форкс, поспешив пофамильно пожурить задыхающихся, плетущихся в конце строя. Пока мой мозг на ходу пытался доспать профуканное ночью время, тридцатиминутная пробежка прошла для меня на удивление быстро. По возвращении мне не понадобилось идти в душ — я продрогла, а не вспотела.       Все уже окончательно проснулись и дружной толпой направились в столовую утолять нагулянный аппетит. Надо сказать что местная кухня отнюдь не поражала многообразием выбора, и в большинстве своём это вообще мало было похоже на еду. Я выбрала не глядя, и пока дроид-буфетчица наполнял мою тарелку, взяла ещё стакан, предположительно, фруктового сока.       В 8.00 мы уже были в первом тренировочном зале. Многое тут было выполнено в оранжевом цвете, те же маты на полу и несколько рядов трибун. Смотрится позитивно по сравнению с тем, что я видела до этого. Яркое место. Бедные сотрудники, находящиеся здесь годами: белый и черный, черный и серый, серый да белый. Я бы уже свихнулась. В черной-черной комнате на белой-белой планете…       Зал был построен по типу «ямы». Если зайти через основные двери, сначала попадаешь на застекленную смотровую площадку, проходящую по кругу помещения. Вниз ведет широкая лестница, спускающаяся полукругом вдоль правой стены. Возле левой закреплены большие прямоугольные мешки для отработки ударов, свисающие с потолка. Тоже, кстати, оранжевые.       К нам вышел майор Форкс. По правде говоря, ещё с первой встречи, он произвел на меня впечатление надежного человека. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что ему можно доверять.       Это был урок по рукопашному бою. На первом занятии спарринг нам не грозил, но уровень подготовки у всех разный, и тем, кто послабее, придётся быстро догонять остальных. Нам нужно было скорее начать показывать результат. Для разминки предстояло отрабатывать простые удары на грушах и «набивать кости». Так всегда делается, чтобы руки и ноги со временем стали «жестче», если можно так выразиться. Мешки показались мне каменными, и руки быстро заболели. Но в этом и есть вся соль, так что нечего жаловаться. Через двадцать минут майор велел нам сесть и передохнуть. Он показал две комбинации приёмов: попроще и посложнее. В обеих нужно было блокировать выпад противника и резко приблизиться вплотную для последующей атаки, к более сложной версии прилагались три дополнительных удара: один после блока и два после выпада.       — Кому пока сложно: начните с отработки первого варианта. Как станет получаться — зовите меня. Если все прилично, перейдёте ко второму.       Тренировкой я осталась довольна. Было непривычно, но к концу занятия вторая комбинация в моём исполнении выглядела вполне неплохо для первого раза. Похвала от Форкса меня воодушевила.       В середине дня я уже еле успевала перевести дух: занятия шли одно за другим, приходилось быстро переключаться с одной информации на другую. Все тренинги длились по два часа. К вечеру я была уже так измотана, что готова была уснуть в любой позе, если бы представилась такая возможность. После утренних физических нагрузок ноги казались ватными. А это ещё только первый день, впереди полгода каторги. Приходилось периодически напоминать себе о том, ради чего я здесь, но затея все больше и больше казалась мне провальной. Я не представляю, где мне взять ту соломинку, за которую можно будет ухватиться. Удастся мне узнать что-нибудь о брате или нет — я понятия не имею, что буду делать дальше. В 18.00 начиналось последнее занятие на сегодня. Я пообещала себе лечь спать, как только доберусь до кровати.       После урока по кибербезопасности, где нас должны были научить поиску, извлечению и защите данных, я успела забежать в душ, чтобы хоть как-то взбодриться и перестать клевать носом. Я привезла с собой свой любимый шампунь: его запах долго остаётся на коже и волосах, как легкие духи… напоминает мне о доме.       Под все виды тренировок стрелковых навыков был выделен отдельный корпус, состоящий из нескольких площадок, с множеством разноплановых виртуальных тренажеров для практики на более профессиональном уровне. Форкс дал указание собраться в зале для стрельбы на дальнюю дистанцию. Видимо, предстояло начать со снайперской подготовки.       — Обучать вас лично вызвался лучший снайпер на базе. И, да, именно ему принадлежит инициатива создания этого отряда.       Меня порядком заинтриговали слова майора. Что ещё за «великий и божественный», снизошедший до личного обучения новичков? Заняться, что ли, больше нечем?       Электронное табло на стене переключилось ровно на 18.00. Боковым зрением я заметила, что на площадку кто-то вышел. Я повернула голову, и в тот же момент мои брови полезли на лоб с такой скоростью, что искать их, наверное, придётся уже на затылке. Я не знаю, каким цензурным словом можно описать ту степень коллективного выпадения в осадок, в которой мы все пребывали, оперативно кучкуясь в два зашуганных рядочка.       Генерал Хакс, без стандартного кителя и шинели на плечах, стоял перед нами в обычной светло-серой майке-борцовке. Он усмехнулся, оценив нашу реакцию на его приход.       — Вольно, солдаты.       Теми же двумя рядами мы уселись на пол, пока генерал проводил для нас краткий экскурс.       — …энергия, использующаяся для формирования бластерного заряда, зависит от типа бластера. Большинство ручных образцов снабжены двумя видами боеприпасов: газовой обоймой и энергетической батареей. Небольшое количество высокоэнергетического газа подается из газовой обоймы в полость, называемую «возбудителем». В ней газ обогащается энергией из батареи и подается в активационный модуль, где преобразуется в сгусток частиц энергии высокой плотности, выстреливаемый по цели. Многие бластеры снабжаются дополнительными устройствами, позволяющими повысить скорость и точность стрельбы, например, энергетическая батарея повышенной ёмкости или лазерный целеуказатель — ЛЦУ, который при использовании шлема позволяет выводить на дисплей оружейный видеоприцел. Также каждая модель снабжена теплопоглощающими панелями для предотвращения перегрева. Помимо этого…       Я честно навострила уши, но информация уже слабовато задерживалась в уставшей голове, поэтому большую часть лекции, подперев рукой щёку, я с задумчивой улыбкой наблюдала за расхаживающим по залу генералом, увлеченным своим монологом. Через несколько минут он взял в руки винтовку с одного из стендов:       — Перед вами бластерная винтовка модели DC-15A. Вес 4,3 кг. Оснащена снайперским прицелом, он расположен снизу цевья, — генерал указал на деталь под широкой частью ствола, — при необходимости стрельбы на большое расстояние прицел устанавливается на положенное место. Модель заряжена картриджем с газом тибанна и энергетической батареей на 240 выстрелов, в зависимости от параметров настройки мощности оружия. Самая высокая настройка позволяет произвести 50 выстрелов на картридж. На этой мощности выстрел из винтовки может оставить отверстие в стене из дюракрита глубиной в полметра. DC-15А является полностью автоматической. Поддерживает ЛЦУ. При установке на треноге максимальная дистанция поражения составляет 10 километров. На выходе заряды имеют вид синих плазменных струй. А теперь разбирайте их со стенда и перейдём к практике.       Народ распределился по площадке, была команда занять позицию лёжа. Большинство сначала просто благоговейно рассматривали винтовки, не решаясь никуда нажимать. Мы с Кристой легли рядом, как и все, на расстоянии примерно полутора метров друг от друга. Я разложила треногу, разместила на ней винтовку и, покопавшись, установила прицел. Так… а что там дальше? Вот всегда так: что касается практических навыков, мне нужно лично несколько раз все показать и рассказать, иначе — пиши пропало.       — Так, что тут у тебя?       Рядом со мной со скучающим видом появился Хакс. Я не нашла вразумительного ответа и нелепым жестом просто показала рукой на собранную конструкцию.       — Вот…       — И все?       — И все…       — Понятно. Подвинься.       Я слегка отползла в сторону, уступая ему место у приклада. Генерал и так вызывал у меня весьма противоречивые чувства, а когда я оказалась с ним практически бок о бок, мое сердце пропустило удар, и тело наполнила звенящая легкость. Сначала он попробовал на словах и жестами донести до меня все то, что я благополучно прослушала в начале тренировки, но потом, внимательно посмотрев в мои бестолковые глаза, тяжело вздохнул, взял мою руку в свою и по ходу объяснения прикладывал мою ладошку к тем деталям винтовки, о которых говорил.       — Не люблю я учить вас, барышень. У вас руки под кисточку для макияжа заточены.       Я хохотнула, он улыбнулся. После того, как от меня удалось добиться пересказа последовательности действий и двух более-менее убедительных выстрелов, генерал, удовлетворённый своими преподавательскими способностями, оставил меня для самостоятельной работы, напоследок уточнив мою фамилию.       На следующих занятиях я все больше с удовольствием отмечала для себя, что Хакс — довольно простой в общении человек. Оставаясь серьёзным, он иногда мог подколоть или пошутить и всегда терпеливо объяснял, если что-то было непонятно. Теперь при упоминании его имени в голову приходил уже не мрачный образ руководителя грозной военной базы, а воспоминание о холодном металле винтовки под пальцами и его теплой руке…