Рядом с тобой

      В понедельник днем я отправилась на вверенную мне территорию, в глубине души надеясь ещё застать его там, но, конечно же, меня никто не встретил. Я сразу почувствовала, насколько странно будет находиться здесь одной, и предпочла сперва осмотреться, не решаясь пройти дальше.       Бо́льшая часть обстановки выглядела весьма стандартно и минималистично, например, небольшой комод сразу возле входа, повторяющий по цвету металлический оттенок стен, и узкий диван сбоку от него, скрытый от взора входящего. По центру комнаты, напротив окна, располагался широкий письменный стол из темного дерева, а слева от него — длинный стеллаж во всю стену, заполненный… Неужели? Настоящими книгами! В моём детстве их уже не было. Затаив дыхание, я залюбовалась бордовыми, изумрудными, золотистыми переплётами. Редкий лучик света, пробивавшийся сквозь жалюзи, подсвечивал крошечные пылинки в воздухе и переливался на книгах, словно маленький огонек. Как вдруг на одной из полок что-то… моргнуло? Ах, так это… Я подошла к стеллажу и осторожно прикоснулась к одному из переплётов — пальцы прошли сквозь него, и вместе с воссозданным изображением я сняла с полки сдвоенный датапад. В раскрытом виде маскировочная матрица показала мне образ перелистываемых бумажных страниц. Технологическое чудо — последняя магия, что осталась нам, внутри вечно пустующей комнаты самого занятого на свете человека.       Двухэтажные апартаменты — звучит просторнее, чем есть на самом деле. На второй этаж вела небольшая лестница, сразу напротив входа. Оторвавшись от созерцания голограммы, я поднялась по ней («миски в комнате наверху») и уже хотела было зайти в спальню, как вдруг за дверью раздался хорошо различимый шум падающих предметов. Ну прекрасно... Удрученно вздохнув, я с грозным видом сдвинула дверь в сторону: передо мной предстал хаос из разбросанной возле шкафа одежды, а с верхней полки высунулась наглая усатая морда.       — Вот ты как: подставляешь меня в первый же день?       Градус вторжения в личное пространство возрастал с каждой минутой. Прогнав хулиганку, я принялась собирать толпу одинаковых белых рубашек и прочих вещей, бережно распределяя все на вешалках. Копошась на полу, я попутно рассматривала интерьер: среди прочего выгодно выделялась большая кровать напротив двери (с которой за мной искоса наблюдала вредительница) и большие зеркала в дверцах шкафа. Разобравшись с погромом и пополнив запасы кошачьей провизии, я поспешила в центральный ангар на уже начинавшееся занятие по пилотированию, перед уходом отобрав у хвостатой пожеванный носок. «Милли разворошила шкаф. Я все убрала». «Забыл закрыть. Спасибо».       Первая неделя тянулась медленно, едва перевалив за середину. Разбираясь с порученными обязанностями за несколько минут, я игнорировала уколы совести и задерживалась в комнате генерала подольше. Я понимаю: наверное, это не очень красиво с моей стороны… Но мне так нравится бывать здесь: до отбоя засиживаться на диване внизу, подтянув колени к груди, и читать, свободной рукой поглаживая спящую Миллисент. Вдали от шумной казармы это место стало моим убежищем от постоянного нахождения в обществе. Мне практически никогда не удаётся там расслабиться, даже ночью. Это довольно изнурительно: круглые сутки находиться в большой компании.       Закрыв проекцию книги, я отложила датапад и прислонилась щекой к спинке дивана. «Сейчас бы на стрелковый полигон – душу отвести». Кажется, лейтенант Митака выразил желание подменить генерала на время отсутствия, но Хакс весьма красноречиво дал понять, чтобы никто «не лез переучивать его зверинец». От этой фразы в голове сложился довольно забавный образ.       Но прямо сейчас… Ведь это вовсе не тоска по оружию в руках? Это другое чувство. Оно преследует меня, закручиваясь в сердце, как тугая пружина. Нечто мучительное и одновременно нежное. Когда скучаешь по кому-то, это похоже на нестерпимое желание затянуться, на первый глоток алкоголя за долгое время… А курить мне хотелось страшно. «Добрый день, генерал, сэр. Маленький отчет за неделю: объект под присмотром, ест за двоих и безобразничает в умеренных масштабах. А ещё – у нас очень холодно. Где бы вы ни были, вам явно больше повезло с погодой». «Доброй ночи, О’Деро. Я в другом часовом поясе. Отнюдь, погода оставляет желать лучшего — постоянно идёт дождь. Возможно вернусь быстрее, чем планировал — избавлю вас от хлопот». «Извините, что пишу в такое время. Не хотела беспокоить». «Вы не беспокоите. Я поздно работаю».       Все шло гладко до того дня, пока однажды у самой двери я не столкнулась с проходящим мимо магистром тёмного ордена. От неожиданности отпрянув назад и шумно ударившись, я привлекла к себе ненужное внимание.       — Что вы здесь делаете, рядовой? — искаженный вокодером голос привел меня в ступор, а за ним последовали тяжелые шаги. Вблизи Рен оказался ещё огромнее, чем показалось тогда, в зрительном зале. Он практически навис надо мной, заслоняя от света, и я ощутила глубочайшую беспомощность перед этим человеком, глядя на него снизу вверх.       — Я…       Маска бесстрастно таращилась на меня, выжидая ответа.       — Поливала… кактус. — «Идиотка!» — Редкое растение. Нужно часто поливать. — Предложения, как назло, получались короткими и невразумительными, и только я собралась открыть рот чтобы произнести очередное, как вдруг почувствовала медленно нарастающий в ушах скрежет, а затем — царапанье на виске. В голове… больно. Рука дернулась было вверх, но не поднялась. Слова застряли в горле, и, не успев сориентироваться, я произнесла их мысленно: «Спросите у генерала». Шум достиг своего апогея, и через мгновение я уже не сдержалась бы и издала звук, когда вакуум, окруживший мою голову, со свистом отхлынул, так же внезапно, как появился. Вжимаясь в стену и испуганно глядя туда, где за маской скрывались глаза, я резко и глубоко вдохнула, словно выныривая из глубины.       — Спрошу, не сомневайтесь.       Ещё несколько секунд я бездумно смотрела перед собой: сознание сузилось до стекающей по виску капли холодного пота. Удаляющиеся шаги гулом отдавались в черепе, пока грудная клетка тяжело поднималась, еле-еле начиная успокаиваться. Я повернула голову вслед уходящей фигуре, но зацепила взглядом лишь поворачивающую за угол тень. «Пожалуйста, позвоните мне, когда сможете».       Комлинк просигналил через несколько минут.       — Что-то случилось?       — Я попалась Рену.       На другом конце повисло молчание.       — Все хорошо?       — Не знаю. Я выходила от вас, а он шел прямо навстречу. Пристал с вопросом, что я здесь делаю. Не успела ничего придумать… наплела первое, что пришлось, — стало тяжело говорить из-за подступившего к горлу комка, и я мысленно приказала себе успокоиться, — потом он сделал что-то… со мной. Прочел мысли... Мне так кажется. Вы понимаете, о чем я?       — Да. Порылся в голове.       — Как это возможно? — Я съёжилась, запустив руку в волосы, пытаясь прогнать воспоминание о чужих пальцах. — И что он мог так узнать?       — Насколько мне доводилось видеть — много чего. Элен, послушайте… Узнал и узнал, крифф с ним. Думаю, вряд ли вы с ним ещё пересечётесь: Рен не страдает пристрастием к прогулкам. Не принимайте близко к сердцу.       Я опустила голову на колени и затихла.       — Это моя вина?       — Вовсе нет. С единственным источником проблем на моей базе вы сегодня столкнулись.       Мягкий голубой свет голографа в темноте выглядел успокаивающе.       — Спасибо.       — За что?       — За то, что с вами можно поговорить.       Голос в динамике по-доброму усмехнулся.       — Если получится, привезите какой-нибудь кактус.       — Хотите запустить им в Рена? Для таких целей обязательно привезу.       После этого случая, с началом второй недели во мне поселилась беспросветная меланхолия. Я часто задумывалась, что если бы магистру удалось добраться до моих воспоминаний о брате, у меня могли возникнуть проблемы.       «То самое» оружие, судя по слухам, с новой недели перешло в стадию активного тестирования, что привело к ощутимому повышению температуры: на планету обрушился ливень вперемешку со снегом, и на плацу творилась настоящая катастрофа. А ещё эти красные всполохи в небе… На самом деле я люблю дождь, только если не приходится добираться до дома без зонта. В дождь всегда хочется спать.       На часах было восемь вечера, когда я полулёжа устроилась на диване в компании кошки и старинного романа одного имперского писателя. Снаружи по-прежнему лил дождь: барабанная дробь по окнам практически не прекращалась.       — Будешь по мне скучать? — вместо ответа животное сладко зевнуло и принялось мять лапами мой рукав.       — Видимо, это «да». Ничего, скоро приедет твой родитель.       Сквозь жалюзи сверкнула молния, и после раската грома дождь медленно перешел из грозного марша в успокаивающий шепот. В комнате царил приемлемый для чтения полумрак, и я периодически напоминала себе о необходимости следить за временем, чтобы не задремать. Нужно постараться вернуться в казарму до отбоя: один раз задержалась на пять минут и собрала по пути всех, кто мог меня отчитать. Главное — выйти вовремя, а там…       Спустя какое-то время, немножко выспавшись, я стала потихоньку приходить в себя. Оставаясь в глубокой дреме, я сперва почувствовала щекой своё плечо, нагревшийся в руках датапад, а затем — что на ноги опустилось нечто невесомое… теплое. Под боком заворочался кот… «Тина́й, вечно мешаешь спать, глупое мохнатое… Похоже, я опять уснула на летней веранде, и мама меня чем-то укрыла. И куда это книга уплыла из рук?» С закрытыми глазами я подтянула покрывало повыше. «Надо будет помыть Тиная, вечно он грязный после дождя… Какой ещё дождь? Сейчас же зима!»       Я встрепенулась и распахнула глаза. Приглушенный свет, книжные полки… Проведя взглядом по комнате, я наткнулась на спину сидящего за компьютером человека. Не может быть, чтобы…       — Генерал Хакс? — я ахнула и поспешила спустить ноги на пол, стремительно осознавая, в каком нелепом свете себя выставила. Ну все, позор на всю оставшуюся жизнь! А на надгробном камне будет написано: «Любимая дочь. Верная подруга. ЗАДРЫХЛА в комнате начальства!»       — А, О’Деро, проснулись?       — Прошу прощения, генерал, сэр! Я…       Мужчина обернулся ко мне с выражением лица «Прекратите ломать комедию». Кто-нибудь знает способ, как провалиться сквозь землю?       — Ничего. Я в молодости тоже спал как убитый.       — В молодости? — утрируя интонацию и вопросительно подняв бровь, я попыталась быстро поменять местами надетые «левый на правую» сапоги. — Так а вам сколько? Тридцать с хвостиком?       — Тридцать четыре.       — О-о, конечно, пенсия не за горами. — Мы обменялись прищуренными взглядами, и я улыбнулась ему. — Можно спросить, как прошла поездка?       — Весьма продуктивно. Как и ожидалось, переговоры не удались.       — Сарказм?       — Куда уж без него.       Мы одновременно поднялись. Я сделала несколько несмелых шагов в центр комнаты, а генерал в это время наклонился к стоящей возле стола сумке, доставая из неё нечто в серебристой обертке.       — Помнится, вы просили меня кое-что привезти. Кактусы на той планете растут размером со средний истребитель, так что…       Передо мной возникли несколько больших раскрывшихся бутонов белых альдераанских роз, с отличительной для сорта мельчайшей светящейся сетью на лепестках. От удивления я сперва прижала ладони к губам.       — Вы серьёзно?       В ответ он только едва заметно улыбнулся (или мне показалось?). Я бережно взяла у него горшок с цветами, на мгновение коснувшись его руки, а затем поднесла бутоны к лицу… Какой чудесный запах.       Я подняла взгляд и, чувствуя, что безбожно краснею, наконец произнесла:       — Спасибо.       — Решил, что они больше подойдут для подарка девушке, чем что-то колючее.       Сердце пропускало удар за ударом. Этот взгляд напротив…       — Они очень красивые... Не представляю, где вы их нашли, вымирающий вид все-таки, — я сильнее прижала к себе свёрток.       — Рад, что вам нравится. Ну а зачем, позвольте узнать, понадобился кактус? — Хакс облокотился на компьютерное кресло и скрестил руки на груди.       — Сказала Рену, что поливаю его у вас, — неловким жестом я положила руку на шею и отвела взгляд. — Глупо получилось.       — Кажется, это на вас похоже.       Я уловила добрую насмешку в его глазах. Мы были одни, все в том же полумраке, а в окно тихо стучался безутешный дождь.       — Уже поздно. Спокойной ночи, генерал. Ещё раз спасибо за розы… Они чудесные.       — Спокойной ночи, Элен. Не опаздывайте на тренировку.