Лиам стоял около зеркала в пол и крутился из стороны в сторону. На работе он как-то привык носить рубашки и галстуки, поэтому даже на сборе стаи решил не изменять выработанной привычке. Тем более, откровенно говоря, они шли ему. За эти года он возмужал и стал больше похож на настоящего альфу, нежели на подростка с неконтролируемым характером. РПВ никуда не делось, и, время от времени, парень принимал решение разбить пару чашек и тарелок, желательно о голову Тео. Раньше, жизнь назад, в подобном поведении и черте характера были лишь одни разочарования, сейчас же это превратилось в ту точку баланса, отличавшую Лиама от действительного взрослого. Он устроился работать в музей и пока дорос лишь до помощника заведующего отделом европейской мифологии. Да, у судьбы было хорошее чувство юмора. Ведь его начальником был Ричард. Парень младше него на два года по документам, а по факту старше на две тысячи лет с хвостиком. Разве он мог превзойти того, кто в глаза видел осаду Трои? Поэтому он каждую ночь скрещивал пальцы и молил о переводе в другой отдел. Куда угодно лишь бы не чувствовать смесь быка и шоколада, намертво засевшего в отделе двести тринадцать.
— Наконец-то решил убрать это недоразумение?
— Я не дам тебе развод, Тео, — Лиам повернулся к Тео и поднял бровь, вызывая лишь десятимиллионный обреченный вздох. Они проходили этот ритуал каждый день на протяжении полугода. Рейкен стоял в одних трусах со скрещенными руками на груди. — Не хочешь надеть побольше одежды?
— Я могу забрать у тебя галстук, — он подошел к Лиаму и поправил ему воротник, а также схватил за щеки и скривился.
— Дни, когда ты был проституткой, давно прошли.
— Я был стриптизёром, Лиам, стриптизёром. Я не торговал своим телом, — Тео не стал сдерживать дрожь в теле и секундную остановку сердца. То время считалось святым для них, и любое воспоминание ласкало душу. — Я также жду, когда ты перестанешь отращивать бороду и вновь станешь моим мужем, а не бирюком. Лиам, серьезно, ты альфа-волк, а не альфа-медведь.
— Ага, а ты вообще хрен пойми кто, так что завались и отстань от моей бороды. Я с ней выляжу умнее и солиднее, — он отошел к кровати и бросил в Рейкена ворох одежды. — Одевайся, кому говорю, мы не можем опоздать на встречу, раз она проходит в нашем доме, черт возьми. И не смотри на меня так!
— Лиам… — Тео пожал плечами и надел только шорты. Глаза Данбара вспыхнули красным. — Расслабься, у меня так и не появилось волка. И твои альфа штучки будешь на детей Малии пускать, иначе они разнесут нам задний двор в конец, — он видел, как Лиама трясло. — Да иди ты полем! На улице тридцать градусов! Ничего я не надену больше! Скажи спасибо, я не обратился!
— Ой, ладно, чтоб тебе пусто было, придурок. Хочется хоть раз показаться чем-то более серьезным, чем парой идиотов, — Данбар закатил глаза. — Благо остальные тоже не отличаются великим умом и сдержанностью.
— Я могу надеть те бусы, которые нам подарил Тим.
— А ты не собирался?
Лиам вновь сверкнул своими глазами и отвернулся от Рейкена, садясь на кровать и надевая носки. Химера же в миллионный раз смотрел на него и улыбался. Года и ответственность очень сильно изменили Данбара. Даже после установления баланса в мире и получения в придачу верховного друида, центрального Неметона и огромной стаи из оборотней и чудищ проблемы преследовали их по пятам. И самым тяжелым стал поиск решения с Лорой. Девушка поведала свою историю и то, что Скотт предсказывал ей избавление от ноши всадника одним днем. Как итог у девушки остались огромный шрам, идущий от виска к сердцу и знание даты собственной смерти. В той заварушке с норвежскими ведьмами на волоске от гибели оказались Кори, Кора и Айзек. Последний лишился мизинца на ноге и спокойного сна до конца жизни. Именно постоянное перетягивание каната и превратило Лиама из молодого альфы в вечно ворчащего старика. В конце концов он отрастил бороду! Но отчего-то Тео было приятно наблюдать за этими медленными и явными изменениями.
— Я люблю, когда наступает день единения, — Рейкен воздохнул, но в этот раз мечтательно. Он лишь перед Лиамом позволял себе такую слабость. Однако тот не говорил, что каждая собака видела, насколько ему нравились их шумные сборища четыре раза в год. — Я скучаю по Тиму. И вообще, они позволяют понять истинные размеры нашей стаи.
— Тео…
Лиам смотрел на задумчивого парня. Они за все эти годы словно поменялись ролями. Во много мягкий и несуразный Данбар подобрался и превратился в настоящего мужчину, когда Тео наоборот становился все нежнее, превращаясь в химеру-зефир. Скоро вместо яда он будет посыпать врагов пудрой и радужной пылью. Лиам знал конкретного человека, повлиявшего на них так сильно. Тим. По-честному, истинному альфе было сложно свыкнуться с мыслью о появление ребенка. Когда-то в будущем, к годам тридцати, может даже позже, он планировал завести детей. Но появление его в старшей школе, оказалось неожиданным. Однако только для него. Тео перестроился мгновенно. Лиаму оставалось лишь хлопать глазами на то, насколько сильно и быстро он вжился в роль не хранителя, коим была Сара, а настоящего отца. К сожалению, роль центрального Неметона позволяла Рейкену увидится с Тимом лишь четыре раз в год, в остальное время они путешествовали с Сарой и возобновляли поток энергии. Такова учесть Неметона-человека, ведь корней, объединяющих всех, у него не было. И даже так, смотреть на Тео, который носился с целой оравой детей по заднему двору на перегонки с Принцессой Дианой, завораживало и немного пугало.
Они все изменились. Но разве это плохо?
— Никто не отнимает твою возможность с ним увидется, — Лиам улыбнулся и подошел поцеловать Тео в губы. Коротко, но с напоминанием о своем существовании. — В следующий отпуск мы покатаемся с ними. Сара вроде говорила о планах посетить Аргентину и Чили. Надеюсь мы не встретим там Кейт.
— Нет, она сейчас исследует руины Инков. Она собирается возродить род ягуаров, поэтому и попросила нашей с Тимом помощи. Заброшенный храм когда-то был построен на корнях Неметона. При отсутствии жертвоприношений все полетело в тартарары, — парни обернулись на знакомы голос. — Поэтому как бы ты не хотел, нам придется заехать к ним и поработать, Лиам. Вроде большой мальчик, а кошек боишься.
— Тео! Лиам!
И, подобно урагану, действительно урагану, потому что Тим только учился контролировать огромное количество энергии поступающего из вне, влетел мальчик. Он без раздумий бросился к Тео на шею, подпрыгнув. Тому лишь оставалось приготовиться ловить гиперактивного ребенка. Силы, к сожалению, тот не умел контролировать нигде и ни в чем. Лицо Рейкена стремительно краснело от удушающего захвата и лишь сдавленный свист подсказал Тиму отпустить его. И стоило ему вернуться на пол, как Тео наклонился и начал возвращать должок в виде объятий. Каждый раз он отмечал прибавку в росте у мальчика и еще то, насколько сильно он был похож на Лиама. Миссис Гейер показывала детские фото парня, и ни один адекватный человек не нашел бы различий. Возможно от химеры ему добавится ужасный характер и прекрасное чувство юмора, но это они все узнают в переходный возраст. А пока Тео обнимал девятилетнего Тима и не скрывал своих истинных чувств. Пока рядом не раздался недовольный кашель. Только один оборотень мог испортить ему момент.
— Тим, я все понимаю, но ты закинул трусы Тео мне на голову, будь осторожнее с силами хранителя ветра, хорошо? — мальчик отпрянул от недовольного Рейкена и посмотрел на Данбара снизу вверх из-под ресниц. Он идеально чувствовал потоки энергии и эмоции существ. Даже жалкой бабочки. И конечно же от него не укрылась радость и наигранная серьезность от Лиама. — Но так уж и быть, я прощу тебя за такие же сильные обнимашки. И можешь не сдерживаться, я-то не рассыплюсь, — он усмехнулся и подвигал бровями в сторону Тео.
— Это точно!
— Эй! — воскликнул Тео.
— Ой, да не ревнуй ты. Он только и делал, что жужжал про то, как соскучился по вам, и ныл насчет нашей работы. Лучшие актеры — животные и дети, они не умеют притворятся. Главное не устройте войну за любовь Тима, — она блаженно курила. Тео смотрел на сигарету и состроил свое самое недовольное лицо. — Что? Если дом загорится, я вызову цунами от Атлантики и потушу его. Делов то.
— А то, что мы находимся и живем в этом доме, тебя не смущает? — он затушил ее сигарету и для всего прочего вырвал из рук. — Сара, мы тут устраиваем геноцид за курение в доме с драками в лесу и разрушением стен и порчей ковров, а ты приходишь и безнаказанно дымишь. Имей совесть не разжигать конфликт.
— Он опять ноет насчет сигарет? — Лиам подошел к Саре с Тео, прекрасно слыша, о чем идет спор. Он поднял Тима на руки. Данбар облизался, лишь почувствовав запах янтарного аконита. Видит волчий бог, сегодня им с Рейкеном снова придется бить друг другу морды. Ни одна семейная встреча не проходит без переломанных костей. — Иногда мне кажется, я встречаюсь с надзирателем в тюрьме.
— А я с бомжом. Вот и борода появилась, — Тео закатил глаза и пригрозил Лиаму пальцем. — Я отчетливо слышу твои мысли. Если я поймаю тебя за углом амбара, впрысну столько яда, что завалил бы слона! Тебе ясно?
— Опять пчелы разжужжались? — Лиам замахал свободной рукой, вызывая у Тима смех. Это был самый простой способ успокоить заводящегося Тео. — Сара, ты уверена, что Кейт можно доверять? Однажды она надела на Скотта маску берсека и натравила на нас. Тогда были майя, инки могут оказаться не лучше.
— Дерек связался со мной, — Лиам и Тео вылупили глаза. — Да, как вам аргумент? То, что в другой реальности она выросла как бизнесмен, а не охотница, стабилизировало её психику. Тем более в прошлый раз в Венесуэле мы обнаружили свитки с сотворением родственной связи на основе вида и генетической составляющей, если по-современному. А по-простому, возродить кости погибших ягуаров.
— Звучит как глобальное жертвоприношение, — Лиам выгнул бровь. — Кто является носителем для физической оболочки? Если нам придется собирать всю стаю в джунглях, ты оплатишь весь перелет! Я тогда в Исландии потратил половину состояния!
— Носителями являются мертвые ягуары, — Сара выдохнула. — Сейчас Кейт судится с «зелеными» по поводу истребления десяти ягуаров. Запутанная ситуация короче. Не думаю, что лететь прямо завтра, поэтому расслабьтесь. Я постараюсь обезопасить себя. Ни одно существо в своем разуме не посмеет кинуться на верховного друида и центральный Неметон, — она усмехнулась. — В любом случае, я уже связалась со здешней стаей.
— Тим, я надеюсь на твою рассудительность, — Тео повернулся к ребенку и запустил руку ему в волосы, улыбаясь. — Следи за тетей Сарой и не позволяй ей ввязываться в заварушки. Сам понимаешь, воскрешение воинов-ягуаров на трупах животных звучит не очень. Ты у нас уже в девять лет смышленее Лиама.
— Ты нарываешься сразу на двух существ сильнее тебя, — Данбар отодвинул Тима. — Не слушай его. Он придурок, ты же знаешь да? Мы говорили об этом.
— Что значит вы говорили об этом?! — Тео вскрикнул.
— Хорошо, я буду следить за тетей Сарой, — Тим начал вырывать из рук. — Долго еще мы будем сидеть дома? Все уже давно собрались. Я так давно не видел Ванессу и Колтона! И еще мне хочется помериться с остальными в росте! Сара, я тогда побегу! Ты сказала, что мы должны помочь одеться этим двум разгильдяям, но вроде только Тео не готов. Я могу идти? Я чувствую запах еды.
— Конечно, дорогой, беги, — он сорвался с такой скоростью, что трусы, до сих пор лежащие на плече Лиама, прилетели ему в лицо. Мальчик уже не слышал ругань альфы. — Тим прав, уже все собрались и даже разложили еду. Вы точно хозяева этого дома?
— Ты хотела сказать берлоги? — Тео покосился на Лиама. — Зря Тим старается выиграть в гонке роста. У него плохая генетика по этому поводу. — Тео пришлось замолчать от ярких красных фонарей, направленных на него, и злобного рыка.
— Что с тобой? Ты чего такой нервный?
— Тео с утра достал со своей бородой. Говорит сбривай! Достал уже. Посмотри на него! Ему уже скоро тридцать, а на теле ни волоска. Еще немного и меня примут за педофила! — он самодовольно почесал бороду и снял осточертевшие трусы с тела, запустив их в Рейкена. — Еще раз намекнешь на мой образ медведя, проснешься с осиным гнездом под подушкой. Я тебе волчьим богом клянусь! — он фыркнул и направился за дверь. — И вообще, мне надо уже идти.
— Да, ладно тебе! Люблю я тебя и твою, черт возьми, бороду тоже! — заорал ему вслед Тео, но тот лишь показал ему средний палец.
— Лиам… — прошептала Сара.
— Ты знаешь, что сегодня за день?
— Конечно.
Сегодня был день рождения Скотта. Они никогда не встречались на эту дату, предпочитая сидеть у себя в комнатах и грустить в жаркий июльский день. Тот так и не вернулся. Лора сказала, что попыталась забрать его с собой, но желание парня уничтожить Лабиринт и окончательно освободить Минотавра вынудило остаться в другой, обреченной на смерть, реальности. А это значило только одно, их бывший альфа погиб, спасая целую мультивселенную от проклятия. Малия, очнувшись и узнав о смерти мужа, несмотря на тоску по детям, провела неделю в лесу. По всем ударил уход Скотта. Лидия со Стайлзом часто проводили время вместе, вспоминая, откуда начали расти ноги, и куда их это привело. Тео приходилось наслаждаться потухшим Лиамом целый месяц. Парень не вылезал из кровати и лишь смотрел в окно. Только возвращение Сары и Тима заставило его подняться и привести себя в порядок. Однако Рейкен знал, раны от потери своего альфы еще долго кровоточили, да и сейчас стало лишь проще, боль притупилась, но никуда не делась.
— Он хотел выглядеть так, потому что это праздник. Лиам висел на крыше и чуть не стал жертвой вендиго, когда Скотт пришел к нему на помощь и обратил в оборотня, — Тео смотрел на выход, Сара сверлила взглядом дверной косяк. — Он воспитывал Лиама несмотря на собственную юность и всегда был готов подставить плечо, спину и поделиться советом. Думаю, Лиам никогда не мечтал стать альфой, тем более истинным, но общение со Скоттом не оставило ему выбора. Два героя.
— Ты тоже герой, Тео, — Сара улыбнулась. — Вы все герои.
— Нет, Сара, я подлец. Был подлецом и подлецом умру. Да, я скорее умру, чем предам Лиама и Тима, не спорю. Но никто и ничто не встанет передо мной, если уже им будет угрожать опасность. Я разорву и убью любого, — глаза Рейкена загорелись желтым и тут же вернулись привычную синеву. — А он другой. Сердце Лиама всегда знает, как поступить и остаться героем, чтобы не случилось.
— Ты не находишь, что в этом мире все невероятно? — Сара сморгнула непрошенные слезы. Слова Тео разбили её защиту умудренной жизнью женщины. — Каждый раз мы разгадываем новые секреты мироздания. Нам, смертным, — она посмотрела на потолок. — Рано или поздно смертным, точнее, приоткрывается завеса сверхъестественного мира. Могла ли я, друид, чьи ошибки привели к страданиям многих живых существ, мечтать стать хранителем центрального Неметона и параллельно самого милого мальчика на свете? И, самое забавное, теперь я действительно не понимаю еще больше вещей.
— Каких, например? — Тео фыркнул. Он слышал, как на заднем дворе дети начали играть в догонялки с Айзеком. Ему почему-то казалось, что Сара не скажет ничего успокаивающего. Она просто не могла.
— Во-первых, как сложится жизнь этого мальчика? Он вырастет. Найдет себе партнера, влюбится, разобьет себе сердце, откажется от любви и вновь к ней вернется. Он будет много плакать и смеяться, молчать и болтать без умолку. Когда-то океан для него станет обыденность, а человеческая жизнь уникальной, — она улыбнулась. — Тим не просто центральный Неметон. Он сердце всей Земли. Он то, что возможно потеряли люди и сверхъестественные существа тысячи лет назад. И, как абсурдно бы не звучало, вы и наши проблемы подарили миру чудо, вы…
— Нашли потерянное сердце… — Тео смотрел куда-то сквозь женщину. Эти самые слова он сказал Лиаму, еще не зная об их долгой истории. И вот спустя столько лет они вернулись к нему назад. Рейкен закрыл глаза и прикусил губу. Сара, хоть и не оборотень, но прекрасно читала людей. А ему было плевать. Он не обязан скрывать свои счастье и радость. Однако, дабы сохранить образ вредной и склизкой химеры, парень перевел тему. — А второе? После первого есть второе.
— Конечно, — Амбер улыбнулась. — Пока мы живы у всего есть свое продолжение. У дерева ветка, у солнца луч и так далее.
— Сара, без диснеевских речей можно? — он вздохнул. — Я знаю, что ты стелешь. Давай руби правду матку.
— Одна вещь не давала мне покоя почти шесть лет, — Тео сразу стал серьезным. Именно тогда они решили снять проклятие всадника с Лоры. — Когда мы столкнулись с ведьмами… И одна из них попросила заглянуть в суть, — Сара щелкнула пальцами, отрезая звук, исходящий из дома наружу. Теперь они находились в изоляции, и никто не мог подслушать. — Ничего существенного, но сама фраза засела в мозгу и я, как нормальный человек, стала накручивать себя.
— Это как-то связано с ведьмами? — Тео сжал губы.
— Нет, с ними покончено, — она подошла к зеркалу, у которого крутился Лиам. — Это связано с Минотавром и Клаудией. — повисло молчание. — Вроде все закончилось хорошо. Скотт, воспользовавшись когтями гарпии по назначению, разорвал порочный круг и освободил души от вечного заточения, Минотавр в нашей стае и работает с Лиамом в музее, все погибшие перестали такими являться. Чувствуешь счастливый конец?
— После твоих слов нет, — он замер, побледнев. — Постой… Ты решила обратиться к самому началу, к…
— Сути, да Тео, — она развернулась от зеркала. — Лора и Клаудия пришли к нам с Минотавром, поставив перед фактом сделки. И закрутилось. Однако призадумавшись, я посмотрела в корень. Кто, черт возьми, привел Минотавра к Клаудии. Ни один из них ничего не помнит. Каким образом началась эта история? Не думаю, что Минотавр пытался продать больной женщине машину.
— Может это была часть чей-то сделки? — Тео никак не мог прийти в себя.
— Не знаю. Никто не знает, — Сара вновь щелкнула пальцами. — В любом случае, пока существует мир, останутся вопросы, — женщина закатила глаза, когда услышала звуки бьющейся посуды и крики ребенка. — Не говори Лиаму, пока не закончится праздник, хорошо? Он и так переживает события тех лет.
— Хорошо.
Сара вышла из комнаты, а Тео лишь думал, что не сможет и рта открыть от шока.
***
В этот жаркий июльский день Лидия стояла под кронами огромных дубов, совершенно не обращая внимания на солнце. На ней было легкое белое платье, по телу тянулись несколько нитей замысловатых татуировок, уши увешаны кольцами сережек. Её длинные рыжие волосы тянулись до поясницы, заплетенные в аккуратные косы. Её взгляд не выражал ровным счетом ничего. Девушка слишком сильно утонула в своих мыслях. Силы банши после встреч с ведьмами возросли минимум в пять раз и стали бременем. Не было в их стаи существа, для которого она бы не знала дату смерти. Лишь Сара находилась в курсе её новых невероятных способностей. И за это Мартин приходилось платить отсутствием сна, нервозом и постоянным состоянием прострации. Её общение с людьми сильно сократилось. Она превращалась в математика затворника с небольшим сумасшествием. Однако Лидия никогда не пропускала встречи стай. Как бы плохо ей не было, она исправно улыбалась и растворялась в компании старых друзей.
— Скотт…
— Ты уже здесь? — Лидия вздрогнула и резко развернулась. За ей спиной в легкой футболке и шортах стоял Стайлз. Он вновь постригся коротко, как начале старшей школы. На его лице прибавилось пару морщин, время от времени появлялись бледность и даже для него чересчур заспанный вид. Стилински вошел в ряды ФБР и также начал пропадать из зоны видимости стаи. — Я думал побыть тут несколько минут в одиночестве, пока Дерек возится с детьми и Роки. Серьезно, я думал это у меня СДВГ на максимум.
— Вы отлично справляетесь с ним. Я рада, что вам хватило смелости усыновить его после случившегося с его стаей. Становится омегой в одиннадцать лет — отвратительная перспектива. Как незаметно у всех появились дети, — она улыбнулась. — Одна я старая дева. — Лидия наклонила голову. Последнее, что ей хочется, знать дату смерти своего новорожденного ребенка.
— Ты не старая дева, Лидия, — парень закатил глаза. — Тебе только-только исполнилось тридцать лет, а ты уже один из самых известных математиков в мире. И сверхбанши в придачу. Все будет, когда настанет тому время.
— Ты просто хочешь покурить, Стайлз, пока нет ни Дерека, ни вечно орущего по этому поводу Тео, — она закатила глаза и показала, что в руке у неё три сигареты. Никто и никогда не рискнет спорить с Лидией. Себе дороже. — Ты же обещал бросить еще прошлой весной. Все никак не получается?
— Ты, между прочим, тоже, — он закурил и блаженно втянул едкий дым. — Волчий бог, я ждал этого, казалось, весь сезон, — парень взглянул на девушку. — Ты же знаешь, у нас в отделе ничего гладко не бывает. Наша нормальность — полное сумасшествие. Особенно когда ты в специальной группе по сверхъестественным существам.
— Я курю, потому что не умру от сигарет, — она выгнула бровь. Стайлз понял намек, но не решился лишить себя счастливой минуты. — Ноги сами привели меня сюда. Он оказался в другой версии событий, а мы по странной причине решили поставить скромную плиту здесь, где-то невероятно далеко от города, в сердце нашей стаи.
— Ну все же тела Скотта здесь нет, поэтому не все ли равно, где нам испытывать чувство вины? — он усмехнулся. От сигарет его голос стал заметно ниже, добавилась хрипотца. — Ведь именно ради этого ты приехала на час раньше?
— Осуждаешь?
— Отнюдь. Я планировал провести около его могилы остаток дней, умоляя не поступать таким образом. Но Роки и Дерек хотят есть, а как оказывается им недоступна система под названием «доставка пиццы», — Сталйз криво усмехнулся. — Лидия… — он посмотрел на девушку, та сверлила взглядом надгробие. — Прошло девять лет, а мне все также больно. Скажи, этому хоть когда-нибудь придет конец?
— Нет, ты же сам знаешь, — она говорила тихо, уверенно и четко. — Когда ты лишаешься руки, ты просто учишься жить без неё. Все вокруг меняется, ты сам меняешься. Такая утрата иногда, во снах, в раздумьях и мечтах стирается из памяти, но лишь на мгновение. Вот и мы вынуждены мечтать и предаваться воспоминаниям подобно старикам, иначе сердце так и не перестанет изнывать от боли.
— Ты…
— Да? — она наконец-то посмотрела на друга.
— Ты до сих пор одна, потому что твои способности банши усилились? — Стилински спросил это практически шепотом. Девушка еле-еле расслышала его, но многолетняя дружба просто так не проходит. Её отпечатки и влияние остаются с нами до конца. И конечно же Стайлз разгадал её задумку. — Мы… Мы так и не поняли, куда делся Перриш. Прошло долгих семь лет, как его объявили в розыск, и пять, как он стал без вести пропавшим. Я знаю, между вами были весьма теплые отношения.
— Эта загадка не дает мне покоя до сих пор, если честно, — она устремила свой взгляд на красный стаканчик, стоящий прямо на могильной плите Маккола. — Он спас абсолютно всех, кроме себя и Перриша. И, если его жертва укладывается хотя бы в логические рамки, то исчезновения второго большой вопрос.
— Ты считаешь, они как-то связаны? — Стайлз вздохнул. — Даже ведьмы не смогли сказать, где находится Перриш. Они, гадины, потрепали нам нервы и не только. К сожалению, я вынужден просить забыть его. Понимаю, это совсем не в нашем стиле… Однако Лидия, данная загадка выше наших умов и сил. Почему ты вообще вспомнила о нем спустя столько лет безуспешных поисков? Прости, но кажется все сдались…
— Потому что мои силы продолжают расти, — жестко бросила девушка. — С каждым новым сезоном рамки и границы раздвигаются. Я проклята, Стайлз. Укус Питера навсегда сделал меня чудовищем пострашнее каждого из вас! Я устала от знаний. Я от них, черт возьми, устала. И пусть я научилась менять дату смерти человека с помощью нарушений событий, но неделю назад чаша терпения переполнилась.
— Что случилось, Лидия? — парень занервничал от поведения подруги.
— Я схожу с ума, Стайлз.
Подул легкий летний ветерок. Он не давал никакой свежести, наоборот обдавая духотой. Глаза Стилински невольно переместились на все тот же красный стакан. Скотт, как и Стайлз, обожал газировку. Колу с сахаром, если быть точнее. Первый человек, пришедший к нему на могилу чертил знак стаи и наливал стакан колы в знак памяти. Так им удавалось создавать эффект присутствия. Эту традицию ввел Лиам, никто не собирался с ним спорить. Стеклянная бутылка с полупустой колой стояла около могилы, видимо её принесла сюда Лидия. Странное чувство стало посещать парня. Вопросы, которые оставались нерешенными многие годы, понемногу собирались в неразрешенный и подозрительный клубок проблем. А как им всем известно, он рано или поздно превращался в оглушительный удар по ничего не подозревающей голове.
— У смерти исчезли пределы, Стайлз, — радужка девушки стала бесцветной, словно у слепой. — Больше время и пространство не преграда. Вчера я проснулась от того, как со скучающим видом наблюдала за убийством Цезаря Брутом. Неделю назад я была на месте кролика в лесу, пока его не нашла лиса. А ровно семь часов назад я побыла в теле Королевы Гарпий, ощущая свое тело камнем, — она задержала дыхание. — А значит и пространство стало не помехой, — по её щеке скатилась слеза. — Я так больше не могу. С каждым часом становится все тяжелее и тяжелее…
— Лидия, ты что-то почувствовала насчет Перриша?
— Нет, — уже град слез покатился из её глаз. Она упала на колени. — Я ненавижу этих ведьм. Они прокляли меня. Никто не говорил, что с новыми силами моя голова предаст меня. Никто. Я устала, Стайлз…
— Ну, же, дорогая моя, иди сюда, — он сел на землю и обнял девушку. — Нам стоит попросить Сару о помощи, думаю, вмести с Тимом им удастся запечатать часть твоих способностей. Этот паренек на многое способен. Принцесса Диана живет уже явно больше, чем должна обычная собака.
— Я не чувствую… Я не чувствую его смерть, — она шептала, вцепившись в футболку Стилински. — Раз за разом я пыталась, но после сотни попыток глухо. Стайлз — это ужасно. Все не соответствует логики. Я не чувствую его смерти!
— Так это же хорошо, значит у нас есть шанс исправить ситуацию, — он прижал её к груди сильнее и окончательно запутался. Стилински не понимал сути истерики Лидии. Он оценивал ситуацию, как положительную, — Сама подумай, раз ты, как сверхбанши, у которой возможности увидеть и предотвратить смерть хоть сороки сбитой грузовиком, хоть Наполеона. Или же ты в состоянии побывать в теле бессмертного существа из другой реальности, вызванной сделкой Минотавра, то уж Перриша мы как-нибудь спасем. Мы совсем не те юнцы, какими были в школе. Все будет…
— Стайлз, — она остановила его словесное излияние одним лишь словом.
— Да?
— Я не чувствую смерти ни Перриша, ни Скотта…
***
— Эм…
Лиам поднялся со своего места и вновь быстрым взглядом окинул присутствующих. Разве он мог когда-то представить, что для размещения всех членов стаи придется сдвигать пять огромных столов? И, самое невероятно, это дети. Половина мест тут отведена для детей. И, о волчий бог, даже его ребенок сидит и с остервенением разрывает грудку курицы. Несмотря на свой немного инфантильный характер и неуклюжесть, иногда даже наивность, все уважали Лиама как альфу и повернулись на тихий зов. Он пробежался взглядом по Вину, Джастину, Клаудии и наконец Талии. Вот на кого он будет вечно равняться в лидерских качествах. Даже после потери искры женщина задавала им жару на тренировках и в спорах. И все же, несмотря на присутствие членов стаи Амбер, большая часть оборотней и прочей нечисти находилась под его крылом. Тео не стал подталкивать Данбара к продолжению, прекрасно понимая, отчего и почему тот решил сказать тост, хотя в принципе ненавидел это. Никто не собирался этого делать.
Этим теплым июльским днем у них праздник. Не похороны.
Однако терпение кончилось у Принцессы Дианы. Она громко гавкнула.
— Да, да, я понял. Прости, — собака легла и положила голову на лапы. — Думаю, всем известна причина, по которой мы собрались. В этом году вместе со сменой течения энергии летнего сезона, мы празднуем день рождения Скотта МакКола. Не многие из детей знают его лично, но каждый в состоянии убедиться какие невероятные вещи он успел сотворить, — Лиам закрыл глаза на мгновение. Они вспыхнули алым. — Он подарил нам мир вокруг. — подул летний ветер. — Каждый после укуса лично убеждался, нам спокойная жизнь не светит. Определённые события принесли нам много боли, в виде потери близких. И даже здесь, он обхитрил и время, и пространство, и саму смерть. — Лиам уверенно сверлил свой стаканчик взглядом. — Этот день и праздник кончится. Это жаркое июльское солнце спрячется за горизонтом на востоке и все, кажется тень ляжет на нашу память, ведь время имеет особенность стирать буквы и лица… Однако пошло оно к черту. Этим тостом я не только хочу почтить Скотта памятью, я хочу послать это ненавистные время к черту. Пока живет моя стая, пока дышит хотя бы один её представитель, имя его будет жить вечно. Он ушел, но научил нас, что вместе мы сила, с которой нужно считаться. Мы стая.
— Выпьем!
И тут стол, хранивший гробовое молчание взорвался аплодисментами и смехом. Оборотни, люди и другие сверхъестественные существа стали пить, вспоминая только хорошее о Скотте, как и призывал их Лиам. Вакханалия, от которой трещала голова, с каждой минутой нарастала. Они не просто так собирались в этом доме. Прямо за участком была поляна, полная обычных цветов и травы, ни намека на аконит. Там, когда жара хоть немного спадала оборотни, играли друг с другом, а люди на пледах продолжали ужин. Поэтому, когда солнце начало садиться и температура стала падать, все понемногу перемещались туда. За столом остались только Тео, Лиам и Тим с Сарой. Они решили сразу убраться, не используя магию и примочки Неметона. Рейкену хотелось побыть с сыном наедине, а Лиаму хоть немного в тишине. И даже когда столы опустели они не спешили расходиться. Тео видел, как Тим ерзает на скамейке и оглядывается на детские крики.
— Да ладно тебе! Иди поиграй с ними. Все, кроме Роки, свалятся потом без сил, а у нас с тобой целая ночь. Наговоримся! Ты улетаешь только завтра вечером. Будем вместе, пока самолет не оторвет вас от земли, — Рейкен закатил глаза и, потрепав Тима по волосам, подтолкнул. — Только не сожги кого-то нечаянно. Еще одних разборок с Эрикой я не выдержу. Бьюсь об заклад, она научилась намного лучше избегать хвоста химеры.
— Ладно, постараюсь не жульничать! — он встал и посмотрел на Сару. — Я пойду?
— Конечно, я скоро присоединюсь к Талии и вам на поляне, — она улыбнулась и встала, наблюдая за удаляющимся мальчиком. — Речь была прекрасная, Лиам. Только для справки, солнце встает на востоке, а садится на западе. Не стоит в торжественной речи использовать факты, которые легко перепутать, — Данбар посмотрел на Тео. Тот сидел с таким же удивленным лицом, что и Лиам. — Неважно. Я пойду все же послежу за Тимом. Уверена, немного волос сегодня убавиться огнетушителем. Твоя сестра крутой друид! Талантливая семейка! — она засмеялась и пошла по дорожке. — Солнце правда у них заходит на востоке! Ха!
— Тео…
— Да, я уже посмотрел в интернете, — Рейкен резко напрягся. — Солнце встает на западе и садится на востоке. Это непреложный факт. Ничего не пойму, — друид уже ушла достаточно далеко. — Сара помнит сколько соли насыпала в суп тридцать лет назад на день рождения Вина, а тут… Не знаю, что сейчас было, но парадокс сравнимый с движением небесных тел звучит… Опасно?
— Ну не знаю, — промямлил Данбар.
— Может ей напекло? — он фыркнул. — От собственного самомнения? — Ему хотелось смеяться и шутить, однако червячок сомнения закрался в его голову. Он обязательно поговорит с женщиной позже и покажет ей википедию. Сегодняшний разговор не выходил из головы. Из раздумий выдернул громкий лай Принцессы Дианы. — Что, дорогая? Хочешь поиграть с детьми? Ты, в отличии от них, да и взрослых, чересчур умная и рассудительная. Можешь не спрашивать разрешения. — она вновь гавкнула. — Да иди-иди говорю. — Порыв немного землю и довольно повиляв хвостом, собака рванула куда-то вниз.
— Тебе ни разу не приходило в голову, что Принцесса Диана чересчур умная? — Лиам поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Тео и, не дожидаясь ответа, положил ему голову на плечо. Тот без промедления поцеловал парня в лоб и взял за руку. — Скотт не смог её обмануть тогда в лесу, она помнила меня после ухода в Лабиринт и, как хорошая девочка, не лезла в бой с Королевой Гарпией.
— Что за день чертовых парадоксов? — недовольно бросил Тео. — Не хочу я, наблюдая за детьми и друзьями, думать о подобном. Сара права, у тебя была великолепная речь. Скотт гордился тобой до смерти и после тоже, уверен, не перестал этого делать. Как тебе вечер? Скоро тебе тридцать, и ты альфа огромной стаи.
— Не верится.
— Почему?
— Потому что я счастлив, — он говорил тихо, будто боялся слежки. — Спустя столько лишений и боли, гибели моего альфы, и в шаге от сумасшествия я счастлив. Мое сердце разрывается на части от всепоглощающей радости. Посмотри вперед, — Тео наконец-то смог оторвать от него взгляд и устремить его на поле. — Фиолетовое небо, как море, ни единого облачка, ничего, что могло бы затмить счастье наших потомков, детей и родителей. Я люблю каждого. Все мы знаем, на что я готов пойти ради них. Я люблю тебя и Тима, возможно, впервые за этот длинный путь, я могу сказать, что люблю собственную жизнь. Для меня это звучит, как еще один парадокс.
— Теперь я не понимаю…
— Чего?
— Ты собираешься страдать по поводу собственного счастья? — он схватил Данбара за щеки. –Алло, прием, логика вызывает Лиама назад на планету Земля, — его взгляд потемнел. — Я каждую секунду счастлив, после того как вернул твою задницу из Лабиринта. И не собираюсь выслушивать подобную херню, — он улыбнулся. — Я люблю тебя, дурак. И всегда буду любить. Знай это и позволь себе быть счастливым, — он вспомнил фразу Сары сегодня, их ночь перед уходом Лиама в Лабиринт и решил повторить. До него дошел смысл, — ведь я нашел тебя, не только для себя, стаи… Для целого мира! Я нашел…
— Свое потерянное сердце.
Как предсказуемо он закончил его слова, и как предсказуемо, что они тут же поцеловались.
***
А принцесса Диана все бежала. Она, как умная и хитрая собака, жившая больше положенного срока, в отличии от своих хозяев, набралась мудрости. Ей надоело слушать причитания и недовольства людей, наблюдать, как те совершают одну ошибку за другой. Собственно, как и в этот раз. Принцесса Диана была невероятно счастлива увидеть детей, старых друзей и новых знакомых. И все же собака не понимала, как можно бездействовать в столь парадоксальное время. Поэтому ей не оставалось ничего другого, как бежать сломя голову по путанной лесной тропинке. Она четко различала запах банши и гиперактивного парня. С каждым пройденным метром их смешенный аромат то терялся, то вновь появлялся на горизонте. И лишь спустя пятнадцать минут она смогла достичь своей цели, громко дыша и вывалив язык наружу. Главное Принцесса Диана успела. В отличии от своих тупых хозяев. Собака уставилась куда-то на границу леса и могилы, рядом с которой находилась бутылка колы. Она громко гавкнула, потом еще раз и еще. Её проигнорировали. Снова. И вроде как бы логично.
Но вот, что странно для этой истории.
Солнце все же село на востоке.
А стакан на могиле уже опустел…
