Одно новое сообщение от Неизвестного

Эти еженедельные свидания с явно ненормальным линчевателем, известным ему только как Кайло Рен, совсем не то, чего Хакс должен ждать с таким нетерпением. Но в следующую среду он обнаруживает себя бездельно слоняющимся по дому, берущим книги без малейшего желания их читать и добавляющим в свой проект парочку ничего не значащих предложений только для того, чтобы потом их стереть. Он знает, что не сможет сосредоточиться ни на чем, кроме телефона, поэтому в конце концов хватает его и открывает последние сообщения. У него не так уж и много переписок: одна с отцом, который шлет ему сообщения раз в несколько месяцев, уведомляя о семейных новостях (из чувства долга, предполагает Хакс, потому что и он, и Брендол Хакс-старший не особенно привязаны к семье); другая — с Фазмой, его редактором, с которой он обсуждает ближайшие планы и которая иногда пытается вытащить его в какой-нибудь бар; еще одна — с Рей, подругой Фазмы, с которой он, по словам последней, «просто обязан был встретиться» и с которой обменялся аж восемью сообщениями, прежде чем диалог сошел на нет; и еще — с банком, который присылает ему автоматические уведомления о состоянии его счета. И конечно, переписка с Кайло Реном, но ее Хакс болезненно игнорирует и вместо этого пишет Фазме. «Как ты?» — набирает он. Ждет пару мгновений, пока на экране не появляется иконка набирающегося сообщения и не приходит ответ: «Что ты хочешь?» В некотором роде оскорбленный, Хакс изгибает бровь. «Пытаюсь завязать разговор». «Ну мне-то не ври, первым ты пишешь, только если тебе что-то нужно. В остальных случаях мне всегда приходится писать самой». Она права, как ни ужасно это признавать. Секунду он обдумывает подходящий ответ и набирает: «У меня есть новая идея для романа». «Уже? Ты же еще не закончил “Старкиллер”… Позвони мне». Он нажимает на клавишу вызова, и Фазма берет трубку почти сразу же. — Надеюсь, что ты не планируешь забросить «Старкиллер». Это пока твоя лучшая работа. — Предыдущие были не так уж плохи. — Я не говорю, что они плохие, — она вздыхает, — просто «Старкиллер» действительно захватывающий. Ты взял все лучшее от старой научной фантастики, отказался от скучных клише и сделал бомбу, которая буквально взорвет всех. Я не позволю тебе забросить это из-за твоего очередного странного исторического романа. — Я не собираюсь бросать «Старкиллер», я только думаю… — Он замолкает, подбирая слова. — Думаю, мне нужен перерыв. Хочу попробовать кое-что новое. Может, всего лишь рассказ. — Рассказ? Ты же не пишешь рассказов, Брен. Ты пытаешься, но все заканчивается романами, которые мы не можем продать. Если хочешь написать роман — вперед, но пусть он остается отдельным от «Старкиллера» проектом. Он кивает, только потом вспоминая, что говорит по телефону. — Ладно. Он почти слышит, как Фазма облегченно выдыхает. Он никогда не доставлял ей проблем, он знает, что с некоторыми ее писателями ладить очень тяжело, и она боится, что он станет таким же. — Ну, раз уж мы друг друга поняли, давай поговорим, — произносит она с улыбкой в голосе. — Расскажи, о чем будет эта история. — Ужасы. — Ужасы? От тебя? Серьезно? — Психологический триллер, — уточняет Хакс. — Ну конечно. — История о серийном убийце, который воспринимает свои убийства как игру. — Клише. — Подожди. Он считает себя судьей в этой игре, выбирает двух жертв каждую неделю и просит случайного человека решить, кто останется в живых. Это игрок. — Как он это делает? — По телефону. Он отправляет видео и текст на случайный номер. — А если полиция отследит звонок? Хакс хмурится. Об этом он действительно не думал. Как эту проблему решил Кайло Рен? — Ну, я представил, что он использует одноразовый телефон. Или он как-то сделал сигнал неотслеживаемым, или он использует разные телефоны с разными игроками. — Тебе нужно проработать этот момент, — рекомендует Фазма. — В сюжете будет гигантская дыра, если ты не сможешь внятно объяснить, почему его еще не поймали. Что дальше? — Большинство людей отказывается играть с ним, но в конце концов он находит парня, который соглашается. Тот становится игроком. — Почему? Хакс снова хмурится, размышляя пару секунд. — Я не уверен. Полагаю… полагаю, это дает ему чувство контроля. Он тот, кто вправе выбирать, убить человека или оставить в живых, своего рода каратель. У него есть власть. Фазма задумчиво вздыхает в трубке. — Что потом? — Пока не знаю, — признается он. — Он мог бы провести небольшое расследование, чтобы выяснить, кто же такой этот убийца, балансируя на тонкой грани между игроком и жертвой, потому что когда Кай… киллер выяснит, что его игрок близок к разгадке, он захочет от него избавиться. — Это интересно. Не ожидала, что ты способен написать триллер, но может получиться действительно круто. А какие между ними отношения? — Я… я не знаю. Они доверяют друг другу, думаю, потому что они связаны этой игрой, они сообщники, но они не могут точно сказать, у кого же из них власти больше. И они оба легко могут стать приговором друг для друга. — Это выльется в некий запутанный роман? Хакс приподнимает бровь и пару секунд молчит. — Что? — в конце концов произносит он. — Ну, ты создал интересные отношения между двумя ненормальными персонажами, которые хотят доверять друг другу, но не могут, и, знаешь ли, у тебя есть определенная репутация автора, пишущего гей-романы. — Я пишу о гей-парах, потому что я гей. Я не пишу гей-романы. Я пишу исторические романы и научную фантастику с гей-парами. — Ничего не имею против. Просто похоже на то, что твой киллер и его игрок будут шикарной драматической парой. Это могло бы действительно шокировать аудиторию. Такое будет отлично продаваться. — Я подумаю над этим, — произносит Хакс тоном, по которому понятно, что ни над чем подобным он думать не собирается. — Есть еще что-то, о чем ты думал? — Я не уверен, стоит ли описывать пытки. — Настолько подробно, чтобы смотрелось классно. Проще говоря, кровь ради крови будет выглядеть скучно и пошло. Решишься описывать пытки — добавь эмоций. На бумаге тебе это хорошо удается. Он небрежно фыркает. Он не считает себя эмоциональным человеком. Черт возьми, да у него едва ли вообще есть чувства и хоть какая-нибудь чуткость. Он постоянно безобразничал в школе, но никогда не мог встречаться с кем-то подолгу, потому что все говорили, какой он холодный и отстраненный. Он не эмоционален в своем творчестве. Он лишь представляет, как все должно выглядеть, использует вычитанные прежде тропы и причудливо переплетает их, увлекая читателей. — Ну, если ты так считаешь. — И внезапно его накрывает тревога: Рен может написать ему, а он окажется слишком занят, чтобы ответить, заболтавшись с Фазмой. — Мне пора идти, я что-то устал. Позвоню тебе позже. — Спокойной ночи, — говорит Фазма и кладет трубку. Хакс со вздохом открывает экран переписки. Что вообще его подтолкнуло к обсуждению этого с Фазмой? Может, под предлогом «нового романа» он хотел обсудить с кем-то происходящее? Так или иначе, написать об этом — не такая уж плохая идея. Вряд ли Кайло Рен станет судиться с ним из-за плагиата, да и продаваться это будет действительно хорошо. Фазма говорила восторженно, хотя бы и потому, что он заверил ее, что продолжит работу над «Старкиллером». Когда телефон вибрирует, Хакс видит новое сообщение от Кайло Рена и прекращает думать обо всем. Темнота, затем — лицо. Изможденный мужчина за пятьдесят, у которого едва ли остался хоть один не седой волос. Он щурится, будто ему нужны очки, но он их потерял. В свете, идущем от телефона, он выглядит жалко, шарахаясь от луча, как напуганное животное. Камера задерживается на нем достаточно долго, чтобы Хакс мог рассмотреть его лицо, а потом сдвигается. Другое лицо. Тонкие, слипшиеся черные волосы взъерошены — это Дофельд Митака. На этот раз он выглядит хуже, чем на прошлой неделе, но Хакс узнает его незамедлительно и, готовый задавать вопросы, выключает видео до того, как оно заканчивается. «лотэр флейтер. 55. он управлял пекарней, но потом он разорился, и теперь он бездомный. годами он воровал в магазинах, чтобы прокормиться. дофельд митака. его ты уже знаешь». «Что все это значит?» «правила те же. ты выбираешь до полуночи, или оба умирают». «Я не собираюсь убивать бездомного за кражи в магазинах». «тогда ты можешь выбрать митаку». «Ты должен был его отпустить». «нет. я только сказал, что не буду его убивать. ты попросил усложнить тебе задачу». «Ты больной ублюдок». «мне говорили. ты уже выбрал?» Задумавшись, Хакс кусает губу. В предыдущих случаях выбирать было довольно легко: одно преступление оказывалось значительно тяжелее другого. Но сейчас? Ему приходится полагаться на другие стандарты выбора. Митака — молодой юрист, у него есть будущее. Флейтер — бездомный старик, который выглядит так, будто вот-вот испустит дух, и у него нет никаких карьерных перспектив. Хакс знает, кого он должен выбрать. «Оставь Дофельда в живых». Он напряженно ждет видео, которое, он знает, скоро придет. И когда оно приходит, Хакс подумывает о том, чтобы не смотреть его. Он размышляет, не удалить ли всю переписку, а потом стереть номер и игнорировать любые попытки Рена заставить его играть. Но даже если Хакс и задумывается об этом, он прекрасно знает, что ничего подобного не сделает. Это видео короче предыдущего. — Закрой глаза, — говорит глубокий голос, который теперь Хаксу знаком. Флейтер не реагирует пару секунд. — Закрой глаза, — повторяет голос. Старик закрывает глаза, в кадре тут же появляется рука с револьвером, и старик получает пулю в голову. Хакс слышит шум, издаваемый, предположительно, Митакой в момент выстрела. Тело Флейтера безвольно заваливается на бок. Хакс, закрывая видео, чувствует злость. «Никогда больше не устраивай такого дерьма». «ок». «Я серьезно. Сделаешь так еще раз — и я больше не буду с тобой играть». Ответа долго нет. Он думает, что Рен проигнорирует его снова, как уже делал раньше, но потом появляется иконка набора сообщения. «мне жаль». Хакс вздыхает и убирает телефон. Он чувствует себя выжатым. Он закрывает ноутбук и уходит в спальню, чтобы немного отдохнуть.