B E S I D E

POV: Мелинда Я видела её, касалась тёплых рук, обнимала. Она разговаривала со мной. Все было, как раньше, за исключением того, что я понимала одну вещь — это не по-настоящему, и моя бабушка мертва. Происходящее вокруг было так реально, что сначала, увидев лишь один силуэт Оливии, я побежала к ней на всех парах. И вот казалось бы, мы были снова вместе, но со временем она начала прощаться. После стольких месяцев расставания бабуля вновь уходила. Проведённого времени было недостаточно для меня, и я умоляла её остаться, но Оливия была непреклонна. Мне было больно отпускать её снова, но другого выхода не было. Я крепко обняла бабушку напоследок, а затем она исчезла. Я осталась одна в полном мраке, наедине со своими мыслями. Все закончилось, но я не понимала некоторых вещей: если мне привиделась бабушка, то почему после того, как она ушла, я не могла очнуться? Это пугало меня. Темнота, в которой я находилась, сжимала меня в своих тисках и не позволяла двигаться. Мне хотелось выбраться, но я оказалась в заложниках в своём же теле. Со временем, я начала слышать Дилана. Это и стало первым признаком, что все налаживается. Его голос давал мне пинок к пробуждению, и с каждым разом все больше и больше. Я мало, что понимала из его слов, но была уверена в том, что он направляет меня. Иногда голос прекращался, и я слышала других, но они были похожими лишь на неясный шёпот, от которого только становилось страшней. В определенный момент я начала улавливать и другие звуки. И вместо того, чтобы обрадоваться ещё больше, я дико разозлилась. Тот шёпот превратился в голос матери с отцом. Все это время он только пугал меня и сбивал с четкой дороги. Уж не знаю, хотели они моего пробуждения или нет, но из-за них я была скована всеми возможными цепями. И только когда я вновь начала слышать О'Брайена, мне определённо стало легче. Постепенно я начала приходить в себя и, в конце концов, с болью распахнула глаза. Я жадно сделала первый глоток свежего воздуха, широко открыв рот, а затем с трудом подняла голову. Передо мной все кружилось и выглядело расплывчатым, но я четко услышала ругательства Дилана на какого-то мужчину. Он требовал отпустить его и, судя по всему, это было сказано не в первый раз. Я плохо, что видела, но попыталась тут же сделать хоть что-нибудь, что помогло бы парню. Я дернулась в сторону, но передо мной оказался барьер из различных трубок, вколотых в мое тело. Вытащив огромную иглу из своей руки, я зашипела от боли. Кем бы ни был тот мужик, он не посмеет забрать Дилана отсюда. Между нами с парнем была огромная связь всегда, но то, как он помог мне очнуться, раз и навсегда дало мне понять, что мы не просто связаны, мы чувствуем друг друга даже на эмоциональном уровне. Это была не привязанность, которую я ощущала раньше, это было что-то сильнее и крепче. Продолжив усердно освобождаться от капельницы, я наконец смогла привлечь к себе внимание. Разочарование и быстрая усталость настигла меня в тот момент, когда я обнаружила плотно связанные ноги ремнями. От шока моё зрение почти вернулось. Какого черта? Я дернулась и попыталась принять вертикальное положение, но тугой ремень оказался не только на ногах, но ещё и на животе. Я громко вздохнула и упала обратно на подушку. Что ж, по крайней мере мне удалось хотя бы словесно добиться освобождения Дилана. — Я все равно доберусь до него, — со злостью произнесла я, окинув охранника убийственным взглядом. — Не переживай, ты уже помогла мне, — мягкий бархатистый голос Дилана прозвучал в нескольких сантиметрах и разлил горячее тепло по моему телу. Я наконец посмотрела на него и растворилась в улыбке, не обращая внимания на все остальное. Несколько секунд я разглядывала лицо парня и не могла поверить, что мои мучения были закончены. Благодаря ему я чувствовала себя, как будто заново рожденной. Мне захотелось тут же поблагодарить его и крепко обнять после большого промежутка времени, но одного желания оказалось недостаточно. Я была всё ещё слаба и связана. Поверить не могу, что постоянно причиняла ему боль. Каждый раз, когда он пытался спасти меня, я была под огромным давлением и не замечала многих вещей, но теперь все изменится. Хоть и чувствовала я себя плохо, мой организм, казалось, полноценно исцелился и пришёл в форму после применения различных препаратов. Я ощущала себя, наконец, чистой и теперь могла уверенно отказаться от наркотиков и от Николаса. Я больше не вернусь к нему. Отныне, я хочу быть только с Диланом и, слава Богу, я окончательно это поняла. Все чувства, которые я так старательно пыталась спрятать в дальний ящик, вернулись обратно и с новой силой. Мнительная зависимость закончилась, и теперь я могла ясно думать. Взаимная улыбка Дилана заиграла на его лице, пока наши глаза не отрываясь смотрели друг на друга. Его аккуратные брови, длинные ресницы, идеальная линия губ, которые были припухлыми, красными и чрезмерно искусанными. Мне захотелось дотронуться до них. О'Брайен закусил их при виде того, как я открыто пялилась на них. И снова я улыбнулась. Моё окрылённое состояние продлилось не так долго, как хотелось бы, потому что ни прошло и минуты, как нас прервали. Рядом раздался голос матери, которую до этого я старалась не замечать, как и прибывшего отца. — Мелинда! Наконец-то! Как ты себя чувствуешь, доченька? Ничего не болит? — она подбежала к кровати и встала с другой стороны. Дилан сразу отвернулся в сторону. Его лицо изменилось, а мышцы лица напряглись. Он всем видом отстранился благодаря ей, и мне это не понравилось. — Ничего у меня не болит, — сухо ответила я. На самом деле у меня ужасно болело и ныло все тело. И что самое паршивое, я даже не была уверена, что чувствовала свои ноги. — Скажи, а как зовут парня, с которым ты принимала эту дрянь? — она завалила меня всеми возможными вопросами, от которых я взбесилась ещё больше. Мало того, что они прилетели с отцом, что уже нехорошо. Так ещё и благодаря их охране, я чуть было не осталась без Дилана. Я посмотрела на папу в надежде, что он утихомирит её пыл. Сейчас был неподходящий момент для моего опроса, и я надеялась на его помощь. Но к сожалению, он никак не отреагировал и продолжил стоять в углу, стараясь остаться все ещё незамеченным. Он был молчалив собственно, как и всегда. Ничего не изменилось. Из-под темных волос уже проглядывало несколько седых прядок, но это нисколько его не старило. Появившиеся морщинки на его лице делали его внешне только лучше. Мой отец всегда был привлекательным мужчиной, которого все уважали и ценили, но изнутри он до сих пор оставался той тряпкой, которая никогда не перечила Хелен. Отец не показывал своих эмоций. Его дочь очнулась, а он даже не смотрел на меня. Он опустил голову и вместо того, чтобы радоваться моему пробуждению, разглядывал попросту свои прекрасные туфли. — Вас это не касается, — ухмыльнувшись, ответила я. Мне пришлось самой дать отпор матери и вышло у меня это, как всегда: грубо и небрежно. — Ещё как касается. Виновник должен быть наказан. — Оставьте нас наедине! — серьёзно попросила я. Заметив, что я начала нервничать, Дилан оторвался от стены, которую прожигал до этого взглядом и коснулся моей руки, слегка успокоив моё начавшееся тревожное состояние. Я немного расслабилась. — Вы все равно от меня ничего не получите, — продолжила уже спокойней я. — Мелинда, не вставай в позу. Ты же умная девочка и должна понимать, что мы хотим отгородить от тебя всех людей, которые неправильно влияют на тебя. Мы переживаем. Когда она произнесла слово «людей» во множественном числе, то бросила недобрый взгляд на Дилана, и тот, заметив его, вцепился в мою руку. Между ними, должно быть, определенно произошло что-то такое, что заставляло О'Брайена нервничать. Что она ему наговорила за все это время? От этой мысли я не удержалась и резко ответила: — Тогда, будте уж добры, выйдите отсюда, потому что неправильно влияете на меня только вы с отцом. Хелен распахнула глаза. В любой другой ситуации после таких слов я, должно быть, отхватила по лицу или была наказана, но сейчас она всеми силами держала себя в руках. — Хорошо, мы уйдём, — сквозь зубы произнесла она, — Но потом мы вернёмся к нашему разговору, — встряхнув головой, мать гордо направилась к выходу, — Пойдём, Фред! Нам тут сейчас не рады! — окликнула она громко отца. Папа пошёл следом за ней и охранником, но перед тем, как выйти в коридор, он незаметно склонился надо мной и прошептал тихо на ухо: — Я рад, что ты очнулась. Услышав эти слова, я абсолютно никак не отреагировала, хоть в глубине души и посчитала, что все ещё что-то значу для него. Я всегда относилась к нему лучше матери, поэтому мой лед по отношению к отцу был намного тоньше, но он все ещё был и, к сожалению,не пробиваем. Как только моя палата опустела, и мы с Диланом остались наедине, мы оба облегченно выдохнули. — Развяжи меня, — первое, что радостно произнесла я и засмеялась, — Пришло же кому-то в голову. — Хорошо. Только пообещай, что пока не будешь вставать с кровати. Я, конечно, против этого дерьма, но врачи неспроста это сделали. Тебе нужно набираться сил, — занервничал он. — Не волнуйся, я не буду вставать, — убедила я его. По крайней мере, именно сейчас. Как только я буду чувствовать себя лучше, непременно покину это место. Дилан аккуратно расстегнул все ремни, что мешали мне и вновь сел рядом. — Как-то так, — он пожал плечами. — Итак, — я вздохнула, мне не терпелось все узнать, — Что со мной случилось? Я хотела вспомнить всё сама, но это было трудно. Мне нужна была помощь. Слишком много мыслей было в голове, но правильно сложить картинку целиком не получалось. Множество пробелов. Последнее, что я хорошо помнила, было то, как я убежала из своего дома, оставив Дилана на растерзание Джоршу и Алексу. Потом сплошные обрывы. Я даже не помню, как добралась до Николаса, потому что мне было жутко плохо. Из рассказа Дилана я узнала, что эти отморозки привязали его к стулу. Потом, благодаря Лео ему удалось выбраться, а ещё Дилан грохнул по голове Меклода бутылкой. На этом моменте я не удержалась и расхохоталась. — Надеюсь, ему было очень больно, — ухмыльнувшись, произнесла я, ничуть не жалея его, — А с Алексом что сделали? — Он сам ушёл. Я удивилась. Надо же... Хоть у кого-то из компании Джорша оказались на месте мозги. Постепенно рассказ Дилана начал меняться и к тому моменту, когда он дошёл до нас с Николасом, я уже не хотела слушать. Да и ему было больно рассказывать. Его кадык постоянно двигался, отчего парень тяжело сглатывал. Голос дрожал, а глаза отражали его неописуемое состояние в тот момент. — Тебе стоит поблагодарить Лео, если бы не он, эти врачи и слушать бы меня не стали. Поверить не могу, что чуть не потерял тебя, — Дилан вновь вздохнул и уже в какой раз подряд коснулся моей руки. — А в какой палате находится Николас? — мне вдруг стало до жути интересно, и я не смогла проигнорировать тот факт, что пострадала не только я одна. О'Брайен резко убрал свою руку и посмотрел мне в глаза. Его взгляд был таким проницательным, будто мой вопрос был самым паршивым за всю его жизнь. — Волнуешься за него? — его тон стал ужасно холодным, а настроение тут же поменялось. — Нет, просто если моя мать узнает, где он, то непременно сделает все, чтобы сразу после больницы он отправился в тюрьму. Конечно, я презирала Ника, ведь именно из-за него я оказалась здесь, но страницу с ним я хотела перевернуть мирно и без скандалов. Он пойдёт своей дорогой, а я своей. Каждый из нас достаточно сделал выводов, уж я теперь точно. Но Хелен просто так не успокоится и будет постоянно мучить меня. Ей нужна месть, но не для того, чтобы отгородить меня от неприятностей, а для того, чтобы быть уверенной в том, что я не стану портить её жизнь снова. О'Брайен хотел что-то ответить, но промолчал. По прежнему злился, и я четко понимала причину. Как ему можно было доказать, что в его ревности не было никакого смысла? Как объяснить, что я уже все решила и ему теперь не о чем беспокоиться? Мне всего-то лишь нужно было знать куда идти в случае чего, если мама начнёт активно действовать. Я бы предупредила Николаса о её намерениях и не больше. — А по-моему, ты просто боишься, что с ним могло что-то случиться, — стоял на своём парень. — Нет, мне без разницы на него! — я повысила голос и тут же откашлялась. Моё горло заболело от сухости. Дилан нервничал впустую, и мне это не нравилось. Почему я должна была оправдываться? Я прекрасно знала, что к Нику я не испытывала за все время ничего, кроме дотошной привязанности из-за наркотиков. Хотя не спорю, что нам было весело. Задумавшись, я резко вспомнила, что было в тот вечер. Мы долго разговаривали. Я просила дозу, но Ник так сильно был обижен, что не впускал меня сначала даже в дом. Он был зол и отправлял обратно. Мне пришлось переступить через свои принципы и извиниться перед ним за своё поведение. Даже после этого парень долго упирался и, в конце концов, поставил мне условие, которое отныне я должна была соблюдать в его доме. «Никаких детских истерик, чтобы ни случилось. Только ты в ответе за свою жизнь и никто больше. Здесь каждый думает только о своей заднице и если твоя оказалась в ненужном месте, значит виновата в этом только ты, потому что сама пришла сюда». Как-то так звучали его слова. В каком-то роде Ник и в самом деле был прав. Я была виновата в случившемся. Даже виновата в большей степени, потому что по доброй воле притащилась к нему домой, зная заранее, что здесь происходит. Вот и результат. Согласившись с ним, я была уверена, что получу желаемое. Но Николас, как и всегда начал вести со мной игру, в которой мне следовало доказать ему, что я больше не ребёнок. Мы прошли в его дом, а затем поднялись наверх. В не знакомой мне комнате мы остались наедине. Николас достал два шприца и задрал нам двоим рукава. От испуга я дернулась, но он напомнил, что только пройдя с ним через все вместе, я могла завоевать его доверие. И я, черт возьми, согласилась! Мои глаза заслезились от этих воспоминаний и от того, насколько я была одержимой и глупой. Было сложно управлять собой в то время, когда тобой уже правила зависимость. Дилан пристально все это время смотрел за мной и будто чувствовал, что я что-то вспоминала. Он был напряжен и тщательно сканировал все мои эмоции. — Мне правда все равно на него, — тихо произнесла я, опустив взгляд на свои руки. Я обнаружила маленький синяк от иглы и вздохнула. — Мне нужен был не он, — вытянув вперёд руку, я показала пятно Дилану. — Я верю, Мел, но твои слова обычно расходятся с желаниями и действиями, и это заставляет беспокоиться. Если тебе все равно, почему ты до сих пор думаешь о нем? — он провёл двумя пальцами вокруг этого места. — Просто не хочу быть частью маминых делишек. Хочу забыть все. — А может ты хочешь оставить маленький шанс на то, чтобы потом вернуться? Кто знает, насколько тебя хватит, — обидно произнес он. А вдруг и вправду мой организм обманывает меня и где-то на подсознательном уровне я оставляла себе шанс? «Нет» — я отогнала эту мысль. Я просто хочу жить, как раньше. Вести себя, как будто ничего и не было. Это будет нелегко, но только с Диланом я смогу всё преодолеть. — Я никогда не вернусь, никогда, — твёрдо ответила я, окончательно расставив свои приоритеты, — Тебе не о чем беспокоиться. Просто доверься мне. Все кончено. — Хорошо, Мел, — вздохнул он, — Значит я могу быть уверен в том, что ты не сильно расстроишься, узнав о том, что Николас мертв? — Ты можешь быть в этом уверен... Его слова прозвучали так спокойно, что я не успела уловить сути, но как только я повторила это в своей голове, я буквально обомлела. — Стоп... Что ты сказал? — спросила я и уставилась ошарашено на парня. — Нам и вправду больше не о чем беспокоиться, потому что Николас умер. Как ты сказала? Все кончено? Ты права: всё кончено и тебе не придётся выгораживать его. — Подожди, Дилан! Но... но... как... — мои эмоции стали выдавать меня. Этого не может быть. Он не мог умереть. Я была неопытной, но Ник давно занимался этим. Как такое могло случиться? В голове случился взрыв. — Вот так. У всех наркоманов исход рано или поздно один. — Как ты можешь так спокойно говорить об этом? — не выдержала его спокойного тона я. — А как ты можешь сначала говорить, что тебе все равно, а теперь сидеть и плакать? — громко спросил он и встал на ноги. Я и не заметила, как мои щёки уже были мокрыми. Смахнув слезы, мне стало дико паршиво. Я почувствовала полное разочарование. — Потому что это несправедливо! Жизнь несправедлива к нам! Мне жаль его! Потому что от него все отвернулись! У него не было человека, который помог бы ему выбраться! Дилан, я не оправдываю его, но он был несчастен! — Он был слаб и этим все сказано. Я продолжала всхлипывать и ронять слезы. В его словах был смысл, но я не понимала, почему так сильно меня это тревожило. Я постоянно ненавидела Николаса, но сейчас, узнав о его смерти, мне все равно стало больно. Сказать о том, что я как-то привязалась к нему было неправдой, но я определенно зависела от парня. Разумеется, совсем не так, как от Дилана. Это было что-то другое, но я не могла понять что. Кем мы вообще были друг для друга? Знакомыми по несчастью, которые хорошо проводили время? Скорее всего, я считала Николаса, в каком-то роде, опытным. Он постоянно учил и лепил из меня другого человека. Так может я просто потеряла своего учителя? Мне было сложно справиться со своими эмоциями, которые не должен был видеть Дилан. Он неправильно их понимал, а мне было невыносимо смотреть на это. Я должна была просто побыть какое-то время наедине с собой и всё разложить по полочкам. Успокоиться и придти немного в себя. Должно быть, это были просто ложные эмоции и, на самом деле, мне нужно было свыкнуться с тем, что всё теперь будет по другому. Моя жизнь медленно возвращалась в прежнее русло и от этого такая реакция. В любом случае, мне было необходимо какое-то время в одиночестве. — Тебе пора, — обратилась я к Дилану, скрываясь от его осуждающего взгляда. — Хочешь, чтобы я ушёл? Что на этот раз, Мел? — он начал злиться. — Прошу, не задавай только вопросов, просто оставь меня. — Что, блять, это опять значит!? — не выдержал О'Брайен и повысил голос. — Мне нужно время. — Время? Тебе нужно гребаное время? Я устал ждать! — Пожалуйста, не злись. Все будет хорошо. Он громко ухмыльнулся, а затем, склонившись надо мной, взял меня за подбородок и приподнял лицо. — Твои слезы. Они убивают меня, особенно когда я знаю, что они из-за другого. Ты никогда не задумывалась о том, что можешь потерять меня? Будешь ли ты так плакать по мне? — Не говори ерунды, — тихо ответила я. — Подумай над этим, потому что я могу больше не вернуться. Он быстро отстранился и, взглянув на меня, как на врага народа, развернулся и вышел в коридор. — Дилан! Дверь палаты с грохотом закрылась, и я тяжело вздохнула. Он ведь вернётся? Мысль о том, что он и вправду мог уйти навсегда твёрдо во мне поселилась и разом заменила все переживания касаемо Ника. Конечно же, он вернётся. Он ведь любит меня. Я легла на подушку и с каждой проведённой секундой наедине начала задумываться о происходящем. Николас умер, жаль его, но стоят ли мои переживания хотя бы немного того, что пережил Дилан, или мои чувства к нему? Это того не стоило, но как и всегда, я поняла всё слишком поздно. А я ведь и в самом деле могла потерять его... POV: Зои Перед моим носом открылась дверь. Я встретилась с серьезным мужчиной, от которого даже на расстоянии веяло дорогим парфюмом. Идеально выглаженный костюм превосходно сидел на его теле. Волосы были залачены назад, что делало его внешне очень похожим на своего сына. Надменный взгляд, от которого становилось неловко. Я дико смутилась перед тем, как что-то произнести. — Могу я узнать у вас новый адрес Джорша? — неуверенно спросила я и почувствовала, как щеки налились краской. — Зачем тебе его адрес, деточка? — Мне нужно поговорить с ним. — Этот негодяй снова с кем-то подрался и сейчас отлеживается в своей комнате. — Он вернулся домой? Я слышала, что вы выгнали его, — мой голос задрожал. — Лишь позволил на некоторое время вернуться и придти в себя. Что ему передать? — Ничего, я хотела поговорить с ним лично. Он долго молчал и разглядывал меня, затем распахнул дверь и отошёл в сторону. — Что ж, заходи, но недолго там! — Большое спасибо, — я натянула улыбку и последовала за ним в дом. Мистер Меклод проводил меня до комнаты Джорша. Я немного потопталась на пороге, а после зашла внутрь. Увидев парня на кровати с перебинтованной головой, я произвольно приоткрыла рот, удивившись тому, что слухи оказались правдой. Дилан и вправду доставил ему неудобства, о которых говорил весь университет. Джорш выглядел крайне нездорово. Его лицо было неестественно белым для его смуглой кожи. Под глазами красовались синяки, а щеки впали. При виде меня он нахмурился и стиснул зубы, затем попытался приподняться, но не смог. И это, казалось, разозлило его еще больше, чем моё появление. Он выругался, но так и остался в лежачем положении. — Ты ещё, кто такая? Что пришла? — огрызнулся он в мою сторону, после чего я спокойно подошла к нему и села на край кровати. — Я помогу тебе отомстить. Наши глаза встретились. И сначала я подумала, что он прибьёт меня даже будучи в таком положении, но вместо этого Джорш хитро улыбнулся, и все мои мысли отпали. — Отомстить? Слушай, а мне кажется я тебя вспомнил, — произнес парень, и я ответила ему той же хитрой улыбкой. Мы определенно подружимся.