Мотив счастья

      Сквозь закрытые глаза ощущался яркий поток света. Глухой гул, сбивающий собирающиеся в цепочки мысли, прошёл. Маленькие шестеренки в голове начали неторопливо вращаться. Шея болела и Фриск словно всё ещё чувствовал крепко сжатые на его горле руки. Конечно, это была лишь иллюзия, казалось, будто и вовсе ничего не было, и лишь давящая боль навязчиво напоминала, что всё произошло взаправду. В абсолютной тишине, прерываемой лишь аккуратным шуршанием пишущей ручки, отдыхая на относительно уютной кровати, мальчик медленно приходил в себя. А в противоположном углу комнаты, нервно перебирая рукой свои взъерошенные, отливающие золотом волосы, корпела над многочисленными бумагами невысокая женщина в белом халате. Маленькие, стекающие по щекам капельки пота ненадолго задерживались на её подбородке, и она, не давая им упасть, время от времени неуклюже протирала лицо рукавом халата.       Неожиданно, эту натянутую, словно тугую нить тишину прервал болезненный стон. Женщина, быстро повернув голову в сторону звука, поспешила к только что очнувшемуся ребенку. Фриск осторожно открыл глаза и увидел над собой взволнованное лицо в больших чудаковатых очках. Опустив свой затуманенный взгляд, мальчик увидел скромный бейджик, на котором было написано большими печатными буквами «Др. Альфис». Сообразив, что, вероятно, это был тот самый врач, к которому они с Папирусом хотели попасть, Фриск сделал попытку подняться, чтобы объясниться, но его тут же подхватили заботливые руки и помогли ему присесть.       - П-привет. Ты...это, в порядке? - проговорила доктор чуть запинающимся голосом. Это был тот же самый голос, что и тогда, в лаборатории, когда Фриск был близок к смерти.       Мальчик небрежно тряхнул всё еще тяжелой головой и поднял свой взгляд на женщину. Альфис глубоко выдохнула и попыталась продолжить разговор.       - Знаешь, эм...то, что было в лаборатории...я... Впрочем, это и не совсем лаборатория, думаю, ты это уже понял...эм...- она затихла, так и не вытянув из себя и крупицы толкового. Её лицо из возбужденно алого постепенно становилось мертвенно бледным. Душевные метания женщины начали проявляться. Она дрожащими руками осторожно взяла со стола кружку с неизвестной жидкостью и, как если бы она умирала от жажды, принялась быстро пить. Напившись вдоволь, запыхавшаяся, она вновь посмотрела на отстраненно сидящего в углу ребенка и, невзирая на клокочущие внутри разрушающие чувства, нервно улыбнулась ему, поправила сползающие очки и приземлилась рядом с ним на кровать. Молчание длилось около минуты.       - Малыш, я...не знаю, что ты подумал, но...прошу тебя. Не рассказывай никому о случившемся. Слышишь? Никому. - она взяла его прохладные руки во все еще подрагивающие свои. - Я...э-это очень важно. Если кто-то об этом узнает, не только я буду в опасности, но и все остальные. Ты...ты же хочешь, чтобы все было х-хорошо, в-верно? - отчаянная мольба во взгляде Альфис заставила Фриска оживиться, он наконец понял, где находился и что происходит. Но ни один мускул не дрогнул на его спокойном лице.       - А можно...- прошептал мальчик еле слышным голосом, - Можно я приду туда ещё?       Плотный, не позволяющий разглядеть обстановку, сигаретный дым царил в помещении. Гул неутихающих громких голосов стал своеобразным фоновым шумом и совсем не раздражал слух завсегдатаев. Оранжевые тусклые лампы неярко освещали шумное помещение бара. Это место было, пожалуй, одним из немногих, в котором сохранился дух старины, не затронутый урбанизацией. Вся атмосфера здесь строилась на душном грубом запахе сигаретного дыма, пьяных разговорах и старомодной музыке ХХ века.       Развалившись на скрипучем, повидавшим виды барном стуле, выпуская из тонкой трубочки сигареты клубы белесого дыма, лениво попивая какой-то крепкий алкогольный напиток, в котором неуклюже бултыхались осколки полупрозрачного льда, пристально наблюдая за окружающими, сидела женщина со смуглым цветом кожи, спортивного телосложения, с рыжими, словно неугасаемое пламя, собранными в высокий хвост, длинными волосами. Из под чуть расстегнутой сверху полицейской формы, выглядывал черный, подчеркивающий её идеальную фигуру, тонкий топ. С каждым глотком жгучего напитка ей было всё труднее сосредотачивать свой взгляд на присутствующих, который разбегался и смазывался, и, вскоре, она бросила это занятие, просто наслаждаясь этими спокойными минутами.       Подвыпивший бармен, уставший от работы, мирно сопел в углу, убаюканный алкоголем. Что ж, романтику этого места мог понять лишь тот, кто частенько бывает здесь, а Андайн была именно из таких. Откинув свои огненные пряди с чуть влажного лица, она блаженно прикрыла глаза, намереваясь ненадолго погрузиться в дремоту, но неожиданный телефонный звонок прервал умиротворенные планы рыжеволосой красавицы и она, тихо выругавшись, двумя пальцами достала трезвонящий мобильник и раздраженно нажала кнопку принятия вызова.       - Санс? Какого...? Нет, я не пи...Ик!...ла. В пон-нейшем порядке. Че звонишь? - на другой стороне послышалось недовольное ворчание, но звонивший решил не вмешиваться в личные дела и продолжил беседу. - Альфис? Хах... - рыжеволосая бестия нервно рассмеялась, - Откуда мне знать? Она мне ничего не рассказывает, видимо..Ик!...скоро у неё будет свидание с анатомическим манекеном, хех. Ну, или с её любимыми отчетами. Ну не, Сань, я не драматизирую....Просто...Какой ребенок? Вы что там, с детьми не можете своими разобраться? И вообще...Сань, откуда у тебя...Ик!...ребенок? Альфис, неугомонное дитя...ох, давай завтра, ок? Сейчас я немного не в ф-форме....Пока дружищееее... - даже не дослушав говорящего, Андайн спешно сбросила вызов.       Равнодушный ко всем жителям ливень щедро поливал притихший ночной городишко. Полицейская, немного пошатываясь, вышла из любимого заведения и, обозвав нелестными словами висевшие над землей грозовые тучи, поплелась в сторону дома. Игнорируя падающие на неё холодные капли, женщина напрасно пыталась упорядочить свои вышедшие из под контроля мысли, но ничего не выходило. Даже взбалмошный звонок Санса не смог отвлечь её от своих переживаний. Все её мысли крутились вокруг милой златовласой толстушки, которая работала в городской больнице. В голове против воли всплывали яркие картинки сегодняшнего утра... « Последнее время мою «динозаврюшку» мучают жуткие кошмары. Мне всё никак не удавалось поговорить с ней на эту тему, она постоянно увиливала, отшучиваясь, а теперь и вовсе избегает, не уделяет мне внимания, ссылаясь на большой объем работы. Я, конечно, понимаю. Доктора - работа ответственная, но, ведь, самой работы практически нет! Максимум, кто может её посетить - какая-нибудь наглая старушенция с болями в спине. Остальным занимаются «докторишки» помельче. И поэтому сегодняшним утром я решила прямо с ней поговорить...       - Альф! Доброго утрааа! - настроение у меня было преотличное, и я тут же побежала на кухню, чтобы повидать мою Альфис, вставшую ни свет ни заря. Она отыскалась стоящей возле холодильника. - Альф? - Я подошла поближе и заметила нечто странное - моя любимая держала в руках коробку с молоком. А это молоко медленно выливалось на пол, Альфис же, чуть прикрыв глаза, беззаботно посапывала под звук льющегося молока.       И тут до меня дошло - её точно что-то волнует. Конечно, она и раньше отличалась тревожностью и часто нервничала по пустякам, но последнее время...Должна быть серьезная причина, чтобы она НАСТОЛЬКО переживала. Перепугавшись за нее, я быстро схватила ее на руки и понесла в гостиную, где положила на диван. Спустя мгновение, Альфис заморгала и очнулась.       - Ааах! - она ошалелым взглядом посмотрела на меня, а затем успокоилась и опустила голову. - Андайн...извини, я...       - Погоди, дурочка. Что с тобой приключилось? - я аккуратно прижала её к дивану, чтобы она не сбежала в этот раз.       - Ха-ха, ты о чем? Со мной все в порядке...ха-ха. Немного не выспалась, вот...и всё... - она попыталась вырваться, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно и прекратила свои попытки.       - Нет уж. Говори. Я вижу, что тебя что-то сильно беспокоит. Так почему ты мне не расскажешь об этом?       - Я...не могу тебе сказать...это...эм...просто работа. - Альфис попыталась мило улыбнуться, но получалось слишком наигранно.       - Если это просто работа, так почему не расскажешь? - я не собиралась сдаваться, в конце концов, нечасто выпадает шанс «прижать её к стенке». Она заметно нервничала и отвела от меня взгляд.       - П-прости, Андайн! Я...я......Я не могууууу! - не выдержав такого напряжения, она разревелась. Ну вот, довела её до слез, а ведь хотела как лучше. Я бросила взгляд на часы - сегодня моя смена днем. Вот черт, пора собираться.       - Ладно, отдыхай, солнышко. - я наклонилась и поцеловала в щечку это милое заплаканное создание. - Мне пора. А ты отдыхай и не вздумай работать! До вечера!       А вечером...я как всегда пришла немного раздражительная - интересного ничего не было, даже воры у старушек не крали сумки! Была куча монотонной работы, которую я ненавижу всем своим сердцем. Я надеялась, что Альфис уже успокоилась и приготовила чего-нибудь вкусного. Так и было. Из коридора чувствовался запах чуть подгоревшего шоколадного печенья, и я, преисполненная надежд, бросилась на кухню. Но там...никого не оказалось. На столе лежали большая полная чашка с печеньем а рядом...записка.       «Я приготовила немного печенья.       Оно подгорело, но я очень старалась.       Прости, что так внезапно, но       Я так больше не могу! Мне нужно       абстрагироваться от всего и       работать. Я на некоторое время       переезжаю жить в больницу.       Люблю. Извини. Мне очень жаль.       Альфис.»»       Дождь не прекращался до утра. Казалось, словно над этим маленьким миловидным городом нависло нечто зловещее. Может, так оно и было. За окном, вдалеке, бесшумно качались головки золотых цветов...       « Сегодня весь день лил дождь, а ночью разразилась гроза. Это если о погоде. А если о деле, то я наконец прочитал ту книгу, что нашёл. Скучная и нудная. Никакой динамики. Просто повседневная жизнь. И кому это может быть интересно? Точно не мне, хах. Впрочем, рутина и есть неотъемлимая часть жизни любого человека. Вот зачем её писать ещё и на бумаге? Завтра пойду гулять или, может, займусь чем-нибудь более интересным. На сегодня всё.       27 июля.»