Polly

POV от Полли Недавние знакомые, взяв меня за шкирку, поволокли по грязному асфальту в первую же попавшуюся подворотню. На меня посыпались со всех сторон удары. — Где деньги за дозу, которые ты должна ещё с прошлого раза?! — вопил один из них. — Отпустите!!! — верещала я, как сумасшедшая. Толпа разъяренных ребят сгущалась надо мной, словно клочок предгрозового неба. — Эй, ты! — окликнула меня расфуфыренная девица, которая сидела на баке из-под мусора. — Не глупи! Отдай им то, что они просят и у тебя не будет проблем. Такой вот дружеский совет, — как бы между прочим пояснила она. После произнесенных ею слов толпа на минуту остановилась в ожидании моих дальнейших действий. Я закрылась руками, жалостливо всхлипывая. У меня не было не единого доллара в карманах драных шмоток, которые я уже успела заляпать кровью. У меня не было НИЧЕГО! , кроме героина, но и его отняли, так как за всё нужно платить. Но что взять с отбитой девчонки, у которой ничего не имеется, не считая быстрых ног, которые подвели в самый нужный момент, и длинного языка, распространявшего без капли стеснения сплетни и байки. — У меня нет денег! Вообще… Отвалите, поганые уроды! В меня полетела стеклянная бутылка. Её осколки раскровили мне лицо. — Ну раз нет money**, значит будешь расплачиваться по-другому, — сказал кто-то, как мне показалось на тот момент, издалека, ибо я уже мало что соображала и по-маленьку теряла сознание. С меня безжалостно стали сдирать одежду: рвать майку, снимать шорты и трусы. Я лишь истерически кричала из последних сил в надежде на то, что кто-нибудь придёт на помощь. Вдруг резкий толчок привёл меня в чувство: я ощутила чью-то твердую плоть, упрямо вбивающуюся в вагину. Я не могла пошевелиться: мне крепко держали руки и ноги. — Hey, wait! *** — закричал чей-то до боли знакомый голос. — Что вы делаете, ублюдки?! POV от Курта Кобейна После разрыва с Тоби я искал всё больше уединения буквально ото всех, даже от ребят с группы. Нет, они, конечно, меня поддерживали и покрывали благим матом милашку Вэйл и всё такое, но настало такое время, когда я просто хочу сменить обстановку. Сам того не замечая, я оказался в самом неблагополучном районе штата. Я бродил и думал… Вёл здесь я себя довольно-таки шумно: не пропускал ни одной банки, валявшейся на дороге. Я бы не удивился если бы за моё «дерзкое» поведение меня прикончили бы на этом самом месте, пустив пулю мне в живот. Я не был бы против и даже не воспротивился, если бы в меня какой-нибудь на голову отбитый чувак тычил пистолетом. Я бы наоборот поддразнил его, сказав: «Давай! Ну же!..» Мои раздумья прервал истошный протяжный стон в глубине пролегавшего мимо закоулка. Я медленно отправился на этот ужасающий звук. Надо признать, кровь в жилах у меня слегка застыла. Тут ненароком я вспомнил припев песни: «Rape me, my friend..», что навело на меня вопиющий ужас. Странно петь о насилии, но не встречаться с этим лицом к лицу. Моё сердце ёкнуло не на шутку: какие-то тухлые уроды держали, точно пауки, свою жертву, а самый мускулистый сидел сверху, приготовившись ещё раз войти… — Hey, wait! — крикнул я, не зная зачем, что было духу. — Что вы делаете, ублюдки? На меня оглянулась вся собравшаяся здесь компания, даже главный насильник соизволил обратить свое внимание на такого, как я. — Вали отсюда, сопляк! Ещё раз увижу, натяну башку на твой вонючий зад! — Почему вонючий? Я его, в отличие от тебя, мыл сегодня! Услышав мою колкую реплику в свой адрес, которая эхом разнеслась по подворотне, некоторые присвистнули в качестве одобрения. — Я тебя нигде не встречал раньше? — с угрозой спросил уродливый качок, оставив свою жертву в покое и направляясь ко мне, на ходу застегивая джинсы. — Кажись, чувак, ты с Нирваны?! , — окликнула меня фифа, восседавшая на мусорном бачке, словно на троне. — Кобейн, если не ошибаюсь? Говорят, ты всё тратишь на наркоту, а потом буянишь со своими дружками-придурками в отелях. — Думай, что хочешь. Я не собираюсь ничего обсуждать, опровергать или отрицать. Твоё дело… Только скажи, раз ты здесь единственная, как мне кажется, адекватная особа, чем эта бедняга провинилась? — и указал на лежащую без чувств девушку. — Она должна нам. — Сколько? — 500 долларов пока что без процентов. Я для вида порылся в кармане толстовки, нащупав там свежеупакованную пачку денег. — Держите! Там тебе ещё на чаевые, — кинул я сверток в качка. На удивление он поймал сверток и сквозь зубы процедил: — Забирай её! На глазах у всех я подошел ближе к скорчившемуся в комочек существу — по-другому нельзя описать то, что я увидел, — стянув с себя толстовку, напялив кое-как на страдалицу, водрузил на себя столь дорогую и легкую ношу и отправился туда, откуда пришёл. Никто не проронил ни словечка, а только проводили косыми взглядами, но мне не привыкать.