***
Боль. Ужасная боль. Господи, за что мне это?! Как же все болит, как же болят сломанные ребра! И… о Господи! Спина! Да от нее ж ничего не осталось! Невероятно адская боль разливалась по каждой клеточке, заставляя их сгорать в бешеном урагане жестоких по своей сущности чувств. Я бы закричала, но не смогла. Тогда, в том темном подвале, сорвала голос, пока молила о помощи. Родители были в палате, когда сознание вернулось ко мне. Лучше бы не возвращалось. Они сразу кинулись к койке, чтобы узнать о моем состоянии. Еще через полчаса явились полицейские, чтобы допросить о случившемся. — Мацуи-сан, вы знаете, кто это с вами сделал? — спросил мужчина лет сорока, открыв блокнот, чтобы записать все услышанное от меня. — Исикава Хитоши, — с трудом и хрипом выдала я, а оба следователя разом захлопнули свои записные книжки. Что? Что происходит? — Вы не знаете, что говорите. Это все из-за большого количества обезболивающих, — заявил один из них, они поднялись и направились к выходу из палаты. — Стойте, — хрипло позвала их я. Что с ними? — Не уходите! Я не… Я все понимаю! Пожалуйста… Стойте… По щекам потекли слезы. Они мне не верят? Почему?! Потому что он богатый?! Я слышала, что у него много денег, но это же не может значить, что правосудие на его стороне?! Почему я не заслужила того, чтобы его посадили в тюрьму за то, что он со мной сделал? После этого визита детективов все отвернулись от меня. В полиции заявили, что я все выдумала. Родители сказали, что больше у них нет дочери. В какой-то третьесортной газете появилась статья о том, что все это было сделано мной ради денег. Друзья не навещали меня и смотрели с презрением. А мой парень... Нет, даже не так... Мой жених назвал шлюхой и ушел. Чем я могла его обидеть? Почему всегда виновата жертва? Почему так больно?! Почему тогда, когда я больше всего нуждалась в поддержке и помощи родных, все отвернулись от меня? Оставили одну в этой проклятой темноте, наполненной болью. Наедине с воспоминаниями. Воспоминаниями о том, что со мной делал этот ублюдок в своем гребанном подвале!***
00:00 Я ввела имя богатого мерзавца, который пустил всю мою жизнь под откос. Секунды тянулись просто невероятно долго, а мне казалось, что адская переписка не сработает. Просто розыгрыш. — Ты меня вызвала, — раздался спокойный, холодный голос за моей спиной. Я вздрогнула, обернувшись. Передо мной стояла девочка лет тринадцати в черной школьной форме. У нее были пронзительно алые глаза. Я никогда такого не видела прежде. — Я — Энма Ай. — Девочка из ада? — вырвалось у меня, а я невольно сделала шаг ей навстречу. Вдруг моя небольшая комната сменилась на просторную красивую картину алого заката над озером. — Совершая месть, копаешь две могилы, — заявила Энма. — Ичимоку Рэн. — Да, госпожа, — надо же, а я не сразу заметила парня моего возраста, что стоял чуть поодаль, облокотившись на ствол большого темного дерева. Он превратился в синюю соломенную куклу с алой лентой. — Возьми, если захочешь мести, просто развяжи ленту, — заявила спокойно девочка и протянула мне куклу. Просто развязать ленту, да? А после он отправится в ад. Но ведь и я потом туда попаду. Разве это справедливо? Картина сменилась, а я поняла, что стою в своей комнате с соломенной куклой в руках. Опустившись на кровать, я тяжело вздохнула и внимательно осмотрела подарок Ай. Интересно… — Ты ведь Ичимоку Рэн? Я Мацуи Чиеко, — не знаю, почему, но я вдруг представилась. — Можно просто Чи… Интересно, ты меня слышишь? И что я несу? Он ведь просто кукла сейчас, да? Тогда либо он не слышит мою болтовню, либо я его ей задолбаю рано или поздно. Но сейчас… Сейчас мне как никогда нужна помощь, мне надо выговориться. Хоть кому-нибудь.***
С того момента прошел месяц. Вся буря немного улеглась, но все продолжали коситься в мою сторону, а родные и друзья продолжали презирать меня. Как же больно… Неужели они не понимают этого? Почему они это сделали? Боялись потерять работу? Но разве семья не важнее? Я сидела возле офиса Исакавы. Не знаю, что хотела сказать или сделать, но все же продолжала упрямо ждать появление этого наглеца. В сумке лежал Ичимоку. Иначе, как по фамилии, я не решалась его называть, все же он не просто кукла. Стеклянные двери разъехались в стороны, выпуская Исакаву и его помощника. Заметив меня, он скривился и ускорил темп, надеясь пройти мимо, но я встала ему навстречу. — Что тебе надо? — прорычал мужчина. Какой же он мерзкий. От одного вида тошнит. — Неужели все еще надеешься на деньги? — Ты ублюдок, — спокойно ответила ему я. И откуда только у меня эта смелость? — После всего, что ты со мной сделал, смеешь заявлять мне такое? Тут же щеку обжег хлесткий удар его ладони. Голова безвольно мотнулась, а по щекам скатились слезы. Как-то непроизвольно пальцы потянулись к горящей коже. Перед глазами стояли… — Не смей ко мне подходить, дрянь! — прикрикнул Исакава, сжимая руки в кулаки. Бесится, что не убил меня сразу? — У меня жена и дочь, а ты смеешь являться ко мне со своими необоснованными заявлениями?! Мои пальцы невольно сжали соломенную куклу. — Да развяжи ты уже эту ленту! — воскликнул Рэн, но его слова остались неуслышанными девушкой. За этот месяц, что парень был рядом с Чиеко, он внимательно слушал все, что она ему говорила. О том, как ей больно, о том, как все, кого она любила, предали ее. Иногда шатенка срывалась на крик, истерику. В такие моменты ее руки тянулись к нему, но она каждый раз отдергивала себя. Ленточка оставалась не развязана. Сам того не ожидая, Ичимоку всем сердцем желал отомстить ублюдку, что посмел сломать жизнь некогда светлой и доброй девушки. Я сидела на лавочке в парке. Располагалась она напротив озера. Чудесное место, на душе сразу воцаряются невероятное спокойствие и умиротворение. Глядя, как сейчас, на луну и прозрачные воды, я на время забываю о всех тех кошмарах, что пережила. Достав из сумки Ичимоку, я положила его на лавку рядом с собой так, чтобы он тоже видел озеро. — Наверное, я надоела тебе за целый месяц, — усмехнулась я. — Нет, но я бы не отказался, чтобы ты развязала ленту, — спокойно ответил помощник Ай, пусть девушка его и не услышала. — Знаешь, я ведь много думала об этом, — я не сводила взгляд со спокойных вод озера. — Сперва мне очень хотелось отомстить этому ублюдку за все, что он мне сделал, но… Понимаешь, он уничтожил меня физически, а вот мои друзья и родственники добили. Так что же мне и их ненавидеть? Им тоже желать смерти? На весь мир ведь не напасешься… Они просто не понимают, что причиняют мне боль. Они не представляют, что я пережила. Никто не может даже примерно представить, сколько боли причинил мне Исакава. Он сломал мне руку, когда я попыталась ударить его. Он сломал мне ногу, когда я попыталась сбежать. Он едва не выбил мне несколько зубов, когда я пыталась кричать и звать на помощь. А потом приходил и бил железными носками сапог по ребрам. Снова. Снова. Снова и снова. Я замолчала и быстро стерла набежавшие слезы. Так больно вспоминать, но ведь никто об этом не знает, а мне так хотелось рассказать столь страшные для меня воспоминания хоть кому-то. Пусть это и будет демон в форме куклы. — Он держал меня без воды и еды несколько дней, — я откашлялась, чтобы прогнать проклятый хрип в голосе. — Каждый день он приходил ко мне и терзал плеткой мою спину. Он сломал меня. Я ненавижу его, хочу, чтобы он попал в ад. Но я не развяжу ленточку, — я встала. — Что?! — Ичимоку поверить не мог в услышанное. — Эй! Не сдавайся! Он ведь причинил тебе столько боли! Ты не можешь! — Твои друзья тебя ведь найдут? — спросила я. Конечно, найдут. — Спасибо, что слушал меня все это время… Хоть вряд ли у тебя был выбор… Прости, если я надоела тебе. Приятно было познакомиться. Я поковыляла домой. У меня был план на ближайшее будущее.