Законы общества должны быть чистыми как вода, а наше правосудие сточные воды.
дорама — Мыслить как преступник
Из темного угла детской комнаты доносился плач. Тихий, полный страдания и боли. Мальчишка лет восьми горько плакал, спрятав лицо в коленях, которые он крепко обнимал. Рядом с ним был мальчик помладше, его шепот было не разобрать из-за хныканья старшего. Не встретив отклика на свои слова, он отстранился. Смотрел на старшего с сожалением и не понимал, почему тот плачет, но, даже не зная причины, хотел успокоить его. Ему не нравились слезы, и слезы друга тем более. Но малыш не знал, как успокоить старшего, и был растерян. Оглядев маленькую комнатку, мальчик взглянул на игрушку, которую он сжимал в руке. Плюшевый белый котенок — игрушка, которую малыш носил с собой везде, была его другом. Решительно сжав котенка, мальчик нахмурил брови и сунул его плачущему. — Держи, это Пудинг, я отдам его тебе, только не плачь.год назад
Джексон шумел громче обычного. Мальчишка широко улыбался, отчего глаза складывались в милые щелочки-полумесяцы. Он громко смеялся, проносясь мимо родителей. На шее у Джексона висела золотая медаль. Джексон выиграл соревнования по фехтованию среди юниоров. И был безмерно рад этому событию. Джексон бегал по дому, сшибая столики, хвастался медалью родителям. Молодые родители шумного ребенка гордились им и наблюдали за счастливо бегающим сыном, улыбаясь. — Джексон! Малыш! Мать мальчика София Чжоу, женщина с добрыми темными глазами и тонкой фигурой бывшей гимнастки, несла на обоих руках подносы с едой, в честь празднования победы сына. — Садись, мы должны отпраздновать! Джексон тут же пробежал мимо матери и уселся за стол. Продолжая улыбаться, захлебываясь от восторга, он быстро говорил. Торопливо рассказывал родителям о сопернике и том как он победил. Жалуясь, что соперник был ловок, и ему было сложно с ним. Джексон тараторил и оглядывал стол, который ломился от любимых блюд мальчишки. Его глаза разбегались, он не знал, что съесть в первую очередь. Отец Джексона — Рики Ван сидел во главе стола, включив телевизор. Мужчина смотрел новости, с нетерпением ожидая, когда в эфире расскажут о самом юном фехтовальщике Пхаджу — китайце из Гонконга. О Джексоне Ване, его единственном сыне. Но вместо спортивного блока вещали о убийстве двадцатилетней студентки из Университета Искусств. «Три дня назад, в среду вечером, в горах Камаксан в городе Пхаджу обнаружили тело студентки Сеульского университета искусств — Ли Сохи, пропавшую 14 го мая сего года в городе Сеул. Полиция разыскивала девушку 10 дней. И нашли мертвой. Полиция сообщила что» … — Ах, бедняжка. София Чжоу сочувственно вздохнула, ставя на стол поднос с напитками. — Какой же монстр мог сотворить такое с бедной деткой? Женщина смотрела на экран телевизора и не заметила, как Джексон, перегнувшись через стол, наконец остановил свой взор на клубничном торте в шоколадной глазури и уже ел его руками, слизывая сладкий крем с пальцев. Внезапный стук в дверь отвлек старших от новостей, а Джексона от торта. София, наконец заметила испачкавшегося в шоколаде и креме Джексона. Довольно улыбаясь матери, мальчишка продолжал что-то рассказывать. Родители, привыкшие к словесному потоку сына, практически не слушали его, только согласно кивали. — Ох, Гага. С улыбкой вздохнув, женщина кивнула мужу, направившемуся в холл. Рики Ван распахнул дверь и пораженно замер, разглядывая гостей. На пороге стояла дюжина мужчин грозного вида. В полицейской форме и с торчащим оружием из-под пиджаков. — Чем могу помочь? — Вы Рики Ван? Вперед, к отцу Джексона, вышел невысокий, слегка щуплый мужчина в длинном сером пальто и со спичкой в зубах. Услышав имя отца, Джексон, выбежал в холл, и радостно закивал грозным полицейским. — Да, это Рики Ван, и он мой отец! Мальчишка широко улыбался, смотря на незнакомцев, и не понимал, почему те не улыбаются ему в ответ. Они застыли грозными изваяниями и не обращали внимания на Джексона. Тяжелым, напряженным взглядом смотря на отца мальчишки. — Вы арестованы по подозрению в изнасиловании и жестоком убийстве студентки Ли Сохи… Произошедшее дальше навсегда перевернуло жизнь Джексона. На ничего не понимающего Рики Вана надели наручники, под плач жены и сына увезли из дома. Дома, в который он уже никогда не вернется.***
Джексон с матерью стояли в плотном кольце репортеров, обступивших их полукругом. Потерянные и разбитые мать с сыном в ужасе смотрели на незнакомцев, тычущих в их лица камеры и диктофоны. Вспышки фотокамер слепили женщину и мальчишку. Джексон отчаянно цеплялся за ладонь матери, жмурясь от вспышек фотокамер. София тащила Джексона сквозь толпу и не отвечала на вопросы кричащих журналистов. В какой-то момент она остановилась, замерев от шока. Джексон сжал ладонь матери, почувствовав болезненный удар в спину. Бледно-желтая жижа стекала по спине растерянного мальчишки. Джексон не понимает за что в него швырнули яйцом, испуганно застыв, он продолжал сжимать ладонь матери. Вслед за первым яйцом летит второе, но теперь уже в лицо. Джексон видит как круглый предмет похожий на камень летит в его сторону и в ужасе жмурится, ожидая удара. Но холодные руки матери обхватывают его, она накрывает сына своим телом, защищая. Скрывает от разъярённой толпы. Теперь яйца летят и в нее. Джексон слышит ругательства и мельком видит покрасневшую женщину, протискивающую сквозь кольцо репортеров к его матери. В мгновение ока женщина оттаскивает Софию Ван от сына, схватив за волосы, и громким ревом кричит. — Верни мне Сохи! Верни мне дочь! Голос женщины полон боли и отчаяния, она дергает мать Джексона из стороны в сторону. Ее лицо искажено от рыданий, темные волосы торчат в разные стороны, словно она пыталась выдрать их клочьями. Она продолжала кричать и таскать Софию за волосы, волоча, пытаясь ударить ее лицом о асфальт. Джексон с криком бросается на помощь матери, пытаясь оттащить разгневанную женщину, но та, заметив мальчишку, хватает его за рукав футболки и дергает. Джексон падает на колени, раздирает их в кровь. — Я заберу его, заберу вместо Сохи! Убитая горем женщина, поваливает Джексона на пол и пытается задушить. Испуганный мальчик не сопротивляется, лишь хрипит, в ужасе смотря в обезумевшие глаза незнакомки. София, с трудом поднявшись с нагретого солнцем асфальта, кидается на женщину и отталкивает ее от сына. Подхватив ошалевшего Джексона на руки, София пытается спастись бегством, но репортеры продолжающие снимать потасовку не расступались. Щелк. Щелк. Щелк. Вспышки камер, крики журналистов и немой крик беспомощной матери с сыном. Никто не пытался помочь ей, никто не хотел помогать китаянке, чей муж убил невинную корейскую девушку. Они продолжали щелкать камерами, не расступаясь, и не позволяя Софии сбежать. И не видя спасения София упала на землю. Прижимая сына к груди, сносила удары разгневанной толпы и их оскорбления. Никто, ни одна живая душа не пришла ей на помощь. Никто не слышал ее стонов боли и горького плача маленького Джексона.год спустя
В маленькой комнатке 8 на 12 квадратных метров, с крохотным окошком под самым потолком, было душно. В глубине комнаты протяжно звенел телефон, настойчиво требуя ответа. Однако Джексон проснулся не из-за жары и не из-за звонящего телефона, а от холода. Открыв глаза, Джексон поднял взор на лицо матери от которой исходила прохлада. Замерев на секунду, мальчик хныкнул и тихим голосом позвал мать: — Мама… София Ван не откликнулась, продолжая лежать с закрытыми глазами и обнимать его. По щекам мальчишки покатились слезы. — Мама… Голос мальчишки сломался, он захрипел, отчаянно зовя мать, но София застыла холодным изваянием и не отзывалась. — Мама…. Джексон придвинулся ближе и обнял мать, утыкаясь лицом в ее шею. Дорожки слез тут же покатились по холодному телу женщины. — Мама… Джексон плакал тихо, продолжая звать мать, со временем его голос затихал, и он заснул со слезами на лице. Именно в таком положении спустя два дня их нашла подруга Софии — Джум Бхувакуль. Грузная женщина упала на землю, едва распахнула двери комнаты, в которой лежали Джексон с матерью. Запах разложения висел в воздухе, тяжелым грузом давя на землю. Джум, не в силах подняться на ноги, поползла к лежащим в центре комнаты. — Софи… Дрожащим голосом позвав подругу, женщина замерла, увидев мертвое лицо Софии Ван с застывшей на нем гримасой страдания. Зажав рот ладонью и сдерживая крик, Джум отшатнулась. Слезы покатились по ее щекам. Опустив взгляд на руки Софии обнимающие сына, Джум вздрогнула. Ладонь подруги шевельнулась. С надеждой Джум резко приблизилась к Софии, ожидая что та откроет глаза, но ее лицо не изменилось. Где-то внизу послышался шорох, и Джум опустила глаза в сторону звука. Джексон шевелился под стальной хваткой Софии, мальчишка медленно повернул лицо в сторону. Бледно, серое, изможденное лицо, потрескавшиеся губы и дрожащие ресницы Джексона испугали Джум. — Джеки… Джексон молчал, темные глаза подернутые дымкой смотрели сквозь женщину. — Джексон!***
В доме, из которого не доносилось ни звука, на протяжении долгого времени, внезапно стало шумно. Детский истерический крик эхом разносился по округе. Прибывшие полицейские, вызванные Джум Бхувакуль, пытались отнять Джексона от мертвой матери. Мальчишка со слезами цеплялся за руки Софии, однако, ослабевший от двухдневного нахождения с телом мертвой матери, Джексон не смог сопротивляться. –Мама! Мальчишка кричал, слабо протягивая руки к матери, которая спала мертвым сном. Передав Джексона Джум Бхувакуль, полицейские тут же перенесли тело Софии Ван на носилки, накрыв простынкой, понесли прочь от мальчика. Джексон плакал в объятиях рыдающей Джум. Мальчишка смотрел в след мужчинам несущим носилки. Он хотел побежать следом, но тело не слушалось его, замерев в объятиях Джум.***
Единственным человеком, кто пожелал проводить Софию Ван в последний пусть оказалась ее подруга — Джум Бхувакуль. После ареста мужа Софии — Рики Вана, все отвернулись от женщины, оставили ее одну. Заклеймили женой убийцы. Никто не верил в невиновность мужчины, и порой сама София сомневалась в муже, начиная ненавидеть его. Джум была единственной, кто поддерживала ее, и не верила, что Рики способен на все те зверства, в которых его обвиняли прокуроры. Женщина твердила, что это неправда, защищая беспомощную подругу, и теперь, когда той не стало, она проводила ее похороны. Джум искренне горевала от потери подруги, ее сердце разрывалось от боли, когда она видела разбитого Джексона. Мальчишка сидел в поминальном зале, сложив ноги, он обнимал их и тихо рыдал. Джум сидела рядом, нежно поглаживая мальчишку по спине, старалась успокоить его. Но как унять боль от потери матери? Никак, и Джум это понимала. Слыша всхлипы ребенка, едва сдерживала рвущиеся наружу слезы. Ее боль ничто по сравнению с болью Джексона. Тихий стук прервал плач ребенка, и они оба синхронно подняли головы на звук. На пороге стояли двое мужчин, при виде которых Джум разозлилась. — Что вы здесь забыли?! Убирайтесь. — Мы пришли поговорить с вами, госпожа Бхувакуль. Один из мужчин многозначительно посмотрел на Джексона, затем перевел взгляд на Джум. Со вздохом полным негодования женщина сжала кулаки, затем взглянула на Джексона, который испуганно смотрел на мужчин, в его глазах стояли слезы и страх. — Джеки…я скоро вернусь. Едва слышно прошептав, Джум с трудом поднялась и, зло сверкнув глазами на мужчин, молча вышла из помещения, заставляя тех следовать за собой. Отойдя на приличное расстояние от поминальной комнаты, Джум резко остановилась, развернувшись, взглянула на мужчин. — Что вам надо?! Мужчины переглянулись, затем, вздохнув, протянули Джум документ. — Рики Ван был казнен три дня назад, мы не могли свя…. Мужчину прервал громкий звук упавшей на пол серебряной миски с водой. Обернувшись, они увидели Джексона, застывшего посреди коридора.***
Тихий плач Джексона звучал в темном углу детской комнаты. Он плакал. уткнувшись лицом в колени. Рядом с ним сидел БэмБэм, сын ДжумБхувакуль. Мальчишка с сожалением смотрел на плачущего Джексона, а затем, придвинувшись ближе, заговорил: — Почему ты плачешь? Джексон заплакал громче, заставив младшего вздрогнуть. — Кто тебя обидел? Покажи?! Внезапно нахмурив брови, БэмБэм потряс мягкой игрушкой в виде белой кошечки. — Я им покажу как обижать моих друзей! Джексон всхлипнул, подняв заплаканное лицо с коленей, наконец взглянул на Бэма. — Не плачь. Мальчишка улыбается смотря на Джексона, но тот снова начинает плакать и прячет лицо в ладошках. БэмБэм хмурится и настойчиво сует Джексону свою игрушку. Но тот продолжает рыдать, и Бэм придвигается ближе, обнимая Джексона. — Держи, это Пудинг, я отдам его тебе, только не плачь.десять лет спустя
— Бэм! Невысокий накаченный парень стоял, облокотившись о старенький скутер, и с усмешкой смотрел на тощего мальчишку вышедшего из здания библиотеки. — Джеки! — Эй! Разве я не говорил, что лучше качать тело, а не мозги?! Тебя же скоро ветром сдует! Джексон хмыкает, смотря на счастливо улыбающегося младшего, сбегающего по ступенькам. — Ноги как спички! И как они не сломались еще?! Джексон, не в пример тощему младшему, действительно был в теле. Широкие плечи выгодно подчеркивала черная косуха, но прятала крепкие бицепсы. По нему было видно: он силен и не даст себя в обиду. В то время как БэмБэм, хоть и был широк в плечах, но тонкие ноги в обтягивающих джинсах говорили, что мальчишка не силен физически. Да и ему не было нужно это, у него был Джексон– старший брат, который защитит его. — Хватит ворчать как старуха, ты всего на год старше меня, а ворчишь хуже бабки базарной. — Кого ты назвал бабкой?! Ван насупился и погнался за засмеявшимся младшим. Бэм звонко смеялся, убегая от брата и дразня его, от чего Джексон смеялся в ответ и шутливо угрожал ему. — Ах ты мелкий! Наконец, поймав Бэма, Ван обхватил его и, закинув себе на плечи, понес в сторону своего скутера. — Ты легче перышка! С завтрашнего начнешь есть больше, ты должен набрать массу! — Да, бабуля Ван! Как только Джексон отпустил младшего, тот вытянулся по струнке и, отдав честь, снова засмеялся. Джексон хмыкнул и кинул младшему шлем. — Надевай, тетя Джум наверно уже заждалась нас! Младший послушно надел шлем. Сев на скутер, мальчишки с визгом выехали на дорогу. И уже спустя 20 минут с шумом заходили в дом. — Мам, мы дома! БэмБэм скинул ботинки и торопливо поднялся наверх в комнату матери, оставив Джексона внизу. Покачав головой, Джексон улыбнулся, и тоже разувшись побежал наверх. Распахнув дверь в комнату Джексон остановился. Джум Бхувакуль, мать БэмБэма, лежала на кровати, подключенная к пищащим аппаратам. Бледная, уставшая, но в ее глазах горели искорки радости, когда она смотрела на сына и Джексона. Она усыновила Джексона, не позволив забрать его в приют. Пусть она не заменила ему мать, но она стала ему семьей, и Джексон был безмерно ей благодарен. Он любил ее, любил как мать. И его глаза блестели так же ярко, как глаза Джум при взгляде на него. Заметив Джексона на пороге, женщина протянула ему дрожащую руку, и Джексон, торопливо взяв ее ладонь, сел рядом с ней на ее постель. — Она ждала вас весь день, ребята! Сиделка Джум, престарелая госпожа Ким, с улыбкой встала со своего места, позволяя Бэму занять ее место. — Спасибо, госпожа Ким. Я принес для вас ужин из палатки на улице. БэмБэм кивнул госпоже Ким, улыбаясь сел на кресло, тут же забыл о сиделке и погрузился в разговор с матерью. Они разговаривали, терпеливо слушая тихий голос женщины, рассказывали о своем дне. Джексон возмущался худощавости Бэма, пока тот спорил и говорил, что Джексон просто слишком много проводит времени за тренировками. За разговорами и смехом они и не заметили, как сиделка вернулась. — Ребятки, уже поздно. Мне нужно сделать уколы госпоже Джум и… — Да-да, конечно. Джексон, вскочив, потащил продолжающего возмущаться и оправдывать свой вес быстрым метаболизмом Бэма. — Нет, ну правда! — Бэм! Мама устала, и нам тоже пора! Наконец вытолкав младшего в коридор, Джексон вздохнул. — Пошли спать. Завтра у тебя экзамен. — Точно! Мальчишки быстро умылись, тихо, стараясь не шуметь, легли на полу в гостиной. –Хен? Ты спишь? БэмБэм, лежавший рядом со старшим, тыкнул его пальцем в бок и замолк когда тот шикнул. — Чего тебе? — Не могу заснуть. — А тебе надо бы выспаться, ты же хочешь поступить в эту школу, как ты сказал? — Юридическую. — Хм. Джексон вздохнул, развернувшись взглянул на Бэма. Ван молча разглядывал младшего, и тот также молчал смотрел в глаза старшего. — Зачем? Зачем тебе эта школа? — Мммм… — Бэм отвернулся и, уставившись в потолок, замолк. — Из-за тебя. — Меня? — Да! Я должен оправдать имя твоего отца. Я не верю, что он… — Эй! Джексон повысил голос, в темноте его глаза сверкнули, и Бэм испугался. — Ты ничего не должен! Он убийца! Из-за него умерла мама! И я … Крик из комнаты матери Бэма перебил Джексона. Он застыл, смотря на младшего, который так же как и он замер. Когда крик повторился, оба вскочили и бросились наверх. Джексон первым прибежал в комнату Джум. Госпожа Ким возвышалась над ней, пытаясь удержать ее дергающееся в конвульсиях тело. Мать Бэма тряслась, ее глаза закатились, а изо рта шла пена. — Джексон! Быстро вызывай скорую! Сиделка, пытаясь сдержать трясущееся тело Джум, кричала Вану, который торопливо схватил мобильный и набрал скорую. Прокричав в трубку просьбу о помощи и назвав адрес, Ван кинулся помогать сиделке, которая уже не могла сдерживать Джум. БэмБэм, вошедший в комнату в этот момент, испуганно стоял на месте не в силах сдвинуться. — Бэм! Джексон кричит, держа Джум за плечи, в то время как сиделка пытается сделать укол, но из-за трясущегося тела не могжет найти вену. — Бэм! Помоги мне! Очнувшись, мальчишка приближается к матери.Обняв ее, Бэм плачет, чувствуя трясущееся тело матери. Приступ, который охватил ее, был сильнее предыдущих, с которыми госпожа Ким справлялась сама. И мальчишку захватил страх от мыслей, которые словно ядовитые черви заползли в его голову. А что если? Бэм боится продолжить свой вопрос даже мысленно, это ужасает его. Он обнимает мать и молится. Джексона, слышащего молитвы младшего, тоже охватывает страх. Где-то вдали слышится вой скорой помощи, оглушая взволнованных мальчишек. — Они приехали! Бэм, открой им! Младший кивает, размазывая набежавшие слезы по лицу, выбегает из комнаты. Спотыкаясь бежит по ступенькам вниз к спасительной двери. Он так надеется, что все станет хорошо, как только он распахнет ее. Что болезнь матери отступит, и она встанет, пойдет гулять вместе с ним и Джексоном в Сеул. Он распахивает дверь, и в дом вбегают медики. — Она наверху. Бэм ведет их за собой. Он бежит, продолжая отгонять мысли червячки, и почти видит как улыбается его мама, у нее розовые полные жизни щеки, она зовет его по имени. Вернувшись в комнату, мальчишка замирает, увидев Джексона сидящего подле кровати матери, застывшего, молча смотрящего на ее. Медленно переведя взгляд на лицо Джум, БэмБэм падает на колени. Видение рассеивается, Джум Бхувакуль смотрела на него остекленевшим взглядом.