Семь мгновений Палпатина

Свои речи канцлер Палпатин писал сам. Об этом знал каждый в его секретариате, как и о том, что править их после было не нужно. Объективно не нужно — редактор секретариата их, разумеется, просматривал. Как такое возможно никто не знал, но никто и не удивлялся: канцлер Палпатин был, несомненно, необычайным человеком. С речами Палпатин работал в кабинете — в закрытой его части. Затворив все двери, затемнив окна. Сев на пол в окружении артефактов и разложив перед собой отпечатанную речь он погружался в медитацию. Он с детства носил множество лиц — и некоторые пора было уже назвать субличностями. Прогрессивный и демократичный политик Канцлер, любящий интриги и горящий холодом Ситх, гедонист и ценитель искусства Набуанец… И тот, кого боялись они все. Жестокий садист, непримиримый и безжалостный, одним словом умеющий уничтожить человека, заставить кого угодно рыдать от презрения к себе. Редактор.

***

Пришедший на прием к Канцлеру раньше времени магистр Винду вздрогнул и покосился на дверь. Не оттуда ли плеснуло Темнотой чернее черного? Столько отчаяния… Да нет. Показалось.