Девиз: Свобода

Этот до боли знакомый коридор. Что я тут делаю? Почему меня снова ведут по нему? Чувствую как мне холодно. Провожу руками по телу и ужасаюсь. На мне латекс? Что происходит? Неужели это чья-то злая шутка? Постепенно темнота коридора рассеивается, а мои шаги и шаги сопровождающего звучат все глуше. Понимаю где я. Ужас завладевает телом. Руки и ноги немеют, и хочется, забившись в угол, сжаться в комочек. Я в той самой комнате, где, когда то принимал клиентов. Черт побери, почему все повторяется? Это дела давно минувших дней. Я попрощался с этим на последнем концерте Due' le Quartz! Испуганно озираюсь. Обстановка не поменялась. Кожаный диван со столиком в дальнем углу, за которым сидит толстый мужик в дорогих шмотках и неприлично смотрит на меня, буквально пожирая взглядом. Этот взгляд больше похож на звериный, чем на человеческий. Взгляд, наполненный похотью и желанием. Чувствую, как по спине пробежал холодок. Ноги утопают в мягком ковре. Почему я так послушно иду? Почему мое тело меня не слушает? Надо бежать без оглядки! Щелчок замка. Дверь заперли. Пути назад нет. Мужик неловко поднимается со своего места и направляется ко мне. Чем ближе он подходит, тем навязчивее желудок напоминает о себе, подползая к горлу. Рубашка мокрая от пота прилипает к жирному телу, а я как дурак стою. Пальцы-сосиски при-поднимают мою голову за подбородок, и он с видом ценителя вглядывается в лицо. Я знаю, что за этим последует и от этого хочется кричать. До носа добирается зловонный запах изо рта вместе с запахом пота, усиливая рвотный рефлекс. - Ну что сучка поиграем? – произносит он и кидает меня на кровать. Тело мое снова стало моим, и я не упускал возможности этим воспользоваться. Крик про-теста срывается с губ: -Нет! Не хочу! Отпусти! Получаю сильный удар в живот и задыхаюсь. Клиент не дает мне времени отойти от удара и взгромождает свое огромное тело на меня, пытаясь поцеловать. Снова протестую и снова получаю удар, но уже по лицу. Разбил губу. -Сопротивляйся! Меня это еще больше заводит, – шептал мне на ухо мужик. От последнего удара и ужасного запаха голова закружилась, я на несколько секунд перестал шевелиться. Этого оказалось достаточно, чтобы его рука по-хозяйски проскользнула в мои шорты. Я кричу и мечусь по постели. Мной овладевают ужас и паника. Слезы словно весенние ручьи бегут по щекам. Распахиваю сырые ресницы и сажусь на кровати. По телу струится холодный пот. Это был сон. С минуту смотрю в темноту, ни о чем не думая, потираю лоб. Дрожь все еще не унимается. Даже во рту все еще стоит тот привкус, которым благоухал клиент из сна. Я поежился. Сколько еще меня будут преследовать эти кошмары? Ответа не было и наверно не будет. Смирившись с тем, что я уже якобы выспался, пошел на кухню, заваривать кофе и сидя на окне встречать новый день. Этот сценарий повторяется изо дня в день на протяжении последнего месяца, с тех пор как на горизонте моей жизни снова возник Сакито. После распада группы мы больше не виделись, о нем ничего не было слышно. За эти годы я, наконец, научился жить свободно. А благодаря тем немногим друзьям, которые не раз были моими клиентами, и, слава богу, об этом не знают, улыбка на губах становилась все искреннее. А он снова вернулся и принес с собой кошмары. Чайник громким щелчком оповестил, что вскипел. Медленно завариваю кофе, вспоминая какие на сегодня планы. Так, фотосессия с ребятами из молодой группы Steals, интервью для какого-то журнала и after party Gackt Job. Я по своему обыкновению залез на подоконник и подул в чашку, зажатую в ладонях, оттуда, будто в ответ повалил пар. По правде говоря, идти никуда не хотелось. Из-за этих кошмаров я был похож на алкоголика. Под глазами круги с мешками, а руки трясутся, что очень портит мой придуманный продюсерами образ. У коллег создается не правильное представление о моей личной жизни. Много слухов доходило и до меня. Все они были направлены на то, что я ширяюсь, пью и сплю с кем попало. Глупые люди. Я посмотрел вниз на улицу, где как муравьи начинает копошиться народ, спеша на работу и домой. Моя квартира на высоте птичьего полета буквально заставляет почувствовать себя богом, возможно именно поэтому я ее купил. На горизонте начало светлеть. Приходит утро, волоча за собой еще один нудный день, на протяжении которого я должен улыбаться и строить из себя радостного дурочка, которому наплевать на все: на запреты, на правила, на чужое мнение. Как же это угнетает! Смакуя, я допил свой кофе и начал собираться, хотя до фотосессии еще как до Пекина раком. Решил выйти пораньше, и пройтись пешком, дома сидеть было невыносимо. Особо выряжаться не стал, поэтому я натянул на себя свои любимый светло-голубые джинсы с цветочками на левой штанине, белую майку и клепаный ремень, с розовыми клепками. Какая погода была на улице, я не знал, пришлось на всякий случай брать куртку. Солнце, которое поначалу светило слабо, но как на зло оно набрало силу, когда я вышел из дома. Спрятав глаза за темными стеклами очком, я двинулся вниз по улице. Утро выдалось хорошим. Ветерок ненавязчиво дул в лицо, разбрасывая розовые пряди по плечам, а лучики нежно гладили кожу. Не спеша шел, а мне на встречу поток людей. У каждого свои заботы и свои печали, хотя живут они все однообразно. Каждый новый день повторяет старый. Все они куда-то торопятся, а я просто иду, не думая ни о чем. В двух кварталах от студии разместили сигаретный ларек. Подхожу к нему и долго, тщательно знакомлюсь с ассортиментом. Прикладываю палец к подбородку. Сколько я уже не курил? Очень давно. Помнится, в Due' le Quartz меня заставляли курить Seven Star. Быстро нахожу эту марку среди прочих и тыкаю пальцем в витрину: -Девушка, дайте вон те сигареты. Продавец, не поднимая глаз на меня, лезет под прилавок и достает белую пачку. Прошло три года, а внешний вид упаковки совсем не изменился. Отсчитываю нужную сумму и чувствую, как девушка пристально смотрит на меня. Сначала ее взгляд блуждал по пальцам, потом скользнул к шее и наконец достиг лица. Секунда молчания. Сейчас спросит, не Мияви ли я. Как в воду смотрел. Крашеная блондинка немного помялась и робко спросила: -Извините, а вы случайно не Мияви? – пальцы заметно задрожали, когда она принимала деньги. Эх, пора одевать маску. Ухмылка, являющаяся моей визитной карточкой, заиграла на губах. Приспустил очки и приложил палец к губам: -Тшшш, - прошипел я, наклоняясь ближе к ней. – Пусть это будет нашим секретом. Девушка была сильно взволнована. Даже румянец окрасил щеки. Трясущимися руками фанатка протянула мне деньги обратно и улыбнулась: -За счет заведения. -Спасибо. Отойдя на приличное расстояние, открыл пачку и прикурил одну сигарету. Милая девушка. Приятно видеть, что есть адекватные фанаты. Сделал первую затяжку и закашлялся. Все-таки от этого отвыкаешь. Но в силу моей упертости я решил докурить. До пункта назначения оставалось совсем чуть-чуть, но домучить начатую сигарету успею. Втягиваю дым и вдыхаю воздух носом, смешивая одно и другое. А так легче. Смеюсь сам над собой. Прям как подросток. В студию, как и ожидалось, пришел самый первый. Вздыхаю и плюхаюсь на диван. Настенные часы горят, что до фотосессии еще полтора часа. Оглядываюсь в поисках дела, но все безуспешно. Немного поерзав, обнаружил, что диван более чем удобный. Может попробовать поспать? Решено! Устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза, освобождая свою голову от мыслей. У меня действительно серьезный недосып, последняя мысль , которая мелькнула в моей голове, и сон захватил меня в свой плен. -Детка, проснись, - чувствую чужие руки у себя на колене. – Пора работать. Голос был очень знакомый. Не спящая часть мозга пытается проанализировать, но все попытки оказываются тщетными. Пока незнакомец не произносит последнюю фразу мне на ухо с легким придыханием. Сигнал подан, тело моментально проснулось. Молниеносно вскакиваю: -Сакито? Он видит в моих глазах страх, животный страх и, по-моему, ему это приносит удовольствие. Эта его властная, самоуверенная улыбка, которой я когда-то восхищался, которую сейчас ненавижу больше всего на свете. Я не могу сказать, что не уважал его тогда, более того я его любил, пока он не решил, что торговать мной это очень выгодное дело. -Да, детка, - от его голоса бегут мурашки по телу, хочется убежать куда подальше. – Это я. Неужели ты по мне не скучал? Сакито властно хватает меня за руку и возвращает на диван. Его пальцы, его прикосновения как тогда парализуют. Почему я не могу ему противостоять? Покорно сажусь рядом. Страх опутывает своей паутиной, словно паук. Бывший вокалист, ныне продюсер Steals, смотрит мне в лицо и любуется, а я кидаю взгляд на часы. Целый час? Неужели остался час, до прихода людей в студию, которые могли бы одним своим присутствием предотвратить его действия. Я бы и сам мог бы, но я не знаю, заперта дверь или нет, и не поставил ли он кого на входе. Тело отлично помнило наказания за ослушания. Повторять не хотелось бы. -Мияби, что ты как не родной? Родной? Какое к черту родство?! Как хотелось это сказать, но я смолчал. Пытаюсь отодвинуться, но ex-вокалист вцепляется в мою руку до синяков. Он знает, что у меня кожа очень нежная, каждая маленькая царапинка может в мгновение ока превратиться в огромный синяк. Отворачиваюсь, не хочу его видеть. Мужчина поворачивает меня за подбородок: -Давай поиграем? – его дыхание обожгло щеку. – У нас в запасе весь день и возможно ночь. -Как день и ночь? – не выдерживаю и подаю голос, который предательски трясется. – Фотосессия же должна начаться через час! Твою мать! Он все подстроил! Господи, какой я болван! -Тшшшш, - прикладывает палец к моим губам. – Глупый, тебе никогда не повзрослеть. Я совсем не понял, к чему он это сказал, да и думать времени не было. Ужас нарастал, теперь было видно мой страх. Тело то и дело перебивало мелкой, но вполне заметной дрожью. Недолго думая Сакито начал превращать реальность в ночной кошмар. Секунда и я уже под ним. Я никогда не отличался физической силой, и он это знал. Достаточно приложить чуть больше силы и мое тело само подчиняется чужой воле, как это делает сейчас. Не вырваться, не сбежать. Приходиться, стиснув зубы, терпеть. Все как тогда: властные руки, требовательные, даже жестокие поцелуи и грубость в каждом прикосновении. Вот с меня сдирают футболку, и холодные пальцы терзают мои соски. Господи, за что? Почему именно я? Что я такого сделал? Вопросы сыпались один за другим. А Сакито упивается властью. Я уже полностью раздет и стою на четвереньках, в ожидании жуткой боли и унижения. Секунда и он врывается в мое тело. Слезы хлынули из глаз, машинально вгрызаюсь в свою ладонь, оставляя на ней кровоточащие следы. Он не любил, когда я издаю какие-либо звуки и всегда наказывал. Слышу, как он рычит от удовольствия. Естественно! Порвать меня, так чтоб кровь фонтаном, это его любимое. Если честно, то я совсем ничего не соображаю, лишь слышу хлюпанье. Он вколачивается в меня, кусает, царапает и бьет. А мне уже на все по тангенсу. Однажды такое было. Я так же отключился сознательно, хотя все видел и помнил. Кикаса говорил, что это болевой шок. Они с Казуки были против такого обращения со мной, но Сакито разве станет слушать? Он кончил с громким криком, в последний раз войдя на всю длину. Вокалист встал и застегнул ширинку: -Детка, ты был просто великолепен! - направился на выход. – Подожди меня, я сейчас вернусь., и продолжим. Он ушел, а я так и лежу на полу голый, изнасилованный и униженный. Надо как можно быстрее убираться отсюда. Из комнаты, где прочно закрепился запах моей крови и его спермы. Тело совсем не слушалось, да и все вокруг было как в тумане. Кое-как натягиваю джинсы с майкой и по стеночке выхожу из студии. Коридор пуст. Я как зомби направляюсь вроде бы к выходу. Джинсы пропитываются кровью и липнут к бедрам. Казалось бы, я сейчас не мог бы даже шевелиться, но я иду, спасаясь от новых издевательств. Время от времени оглядываюсь назад не для того, чтобы удостовериться в отсутствии Сакито позади, а скорее просто по инерции затравленного зверя. Так, коридор пуст, а значит, путь свободен. Черт, ощущение боли возвращается. Останавливаюсь передохнуть, но мозг подает сигнал: «Нельзя останавливаться! Беги!» Как бежать, если я идти не могу!? Продолжаю путь по стеночке, когда раздается это пугающий звук - звякнул лифт. Сейчас кто-нибудь выйдет и увидит меня. Паника сковывает тело. А вдруг это Сакито? Тогда я пропал. С замиранием сердца смотрю, как открываются двери, и появляется мужчина в черном плаще. Надо спрятаться, прежде чем он меня заметит. Кручу головой в поисках какого-нибудь закутка, но не придумываю ничего лучше, чем, закрыв лицо ладонями, спуститься на пол по стене. -Мияви? – незнакомец оказался рядом, положив мне руки на плечи. – С тобой все в порядке? Какое к черту «в порядке»!? Ты что ослеп!? Вот мудак! Интересно кто это? Раздвигаю пальцы и смотрю сквозь, образовавшиеся щелки. Напрочь выбило имя этого человека. Мозг, как у Арнольда Шварценеггера в фильме «Терминатор», подбирает соответствие. О! Соответствие найдено. Сам Сакураи Атсуши из Buck-Tick сидел передо мной на корточках. Что он тут забыл? Мужчина повторил свой вопрос, на который пришлось ответить коротким кивком, чтобы поскорее отвязаться от него. Он подозрительно окинул меня взглядом – явно не верит. -Опа! – прицокул языком Сакураи и помог подняться. – У тебя джинсы все в крови. Резко, ну мне так кажется, что резко, отталкиваю его от себя, стараюсь сказать как можно четче: -Все нормально. – иду дальше. – Тебе показалось. Не скажу, что я хорошо знал бактиковца, поэтому нельзя допустить того, что он все понял. Даже близкому человеку не скажешь, что тебя жестоко отодрал мужчина. Хотя от помощи друзей я бы не отказался. Так, почему пол так стремительно приближается? Я падаю? Перед глазами все поплыло, неужели обморок? Нет! Только не сейчас! Мне надо уйти отсюда! Вовремя меня подхватывает Атсуши, не давая упасть. Ну, хоть лицо не попорчу, уже неплохо. Какое-то просто нахожусь в его руках, предпринимая все попытки привести себя в рабочее состояние, но пока все тщетно. Теплая ладонь гладит меня по голове. Заметил, что дрожу? Возможно. -Мив, тебе надо к врачу. Да, конечно! А потом чтоб все журналы сияли заголовками о том, что Великого Мияви изнасиловали! Нет уж, спасибо! Но сказать ничего не в силах, поэтому лишь отчаянно мотаю головой. Наверно выгляжу я сейчас очень жалко. Ведь по глазам музыканта было видно, что он все понял. -Кто это сделал...? – Сакураи не успел договорить, его прервали. -Мияби, прелесть моя, ты где...? - Сакито встал как вкопанный, наблюдая за нашими «объятьями». – Шлюха! Как я ненавижу, когда он меня так называет! А ведь ты сам меня таким сделал! Повесил ярлык и заклеймил на всю жизнь! И злость, и страх – все перемешалось во мне. Вижу взгляд Сакито, такой тяжелый и властный. Прячусь от него на груди вокалиста Buck-Tick. Пальцы произвольно сжимают плащ на его спине, а тело дрожит. Мои действия мужчина прочитал моментально и обнимает меня. -Золотце, - это обратились ко мне. – Иди сюда. Мы не закончили. Я никогда никому не подчинялся. Всегда делал все, что мне вздумается. Только Сакито имел надо мной власть. Его голос в любом звучании действовал на меня как гипноз. Мое тело произвольно подчиняется. Освобождаюсь из рук Сакураи и делаю шаг, затем другой. В мгновение ока поворачиваю голову и молю мужчину о помощи глазами. Господи, спасибо за то, что послал именно его! Бактиковец быстро соображает и закрыл меня спиной. Она как стена. Утыкаюсь в нее и чувствую, что в безопасности. -Нет, закончили, - спокойный тон, пропитанный сталью, пробирает до костей. Выглядываю из-за спины. Интересно, какая реакция у Сакито? Тот в свою очередь встал в свою фирменную позу атаки. Он что драться собрался? Вокалист по-кошачьи присел и сощурил глаза. -Кто сказал? – вокалист уже шипит. -Я сказал, - просто ответил Сакураи и, стянув с себя плащ, завернул меня в него. Ничего не успел осмыслить, как он подхватил меня на руки и понес к лифту. На Сакито смотреть страшно, поэтому я просто утыкаюсь в теплую грудь мужчины и закрываю глаза. Удивительно, но мне спокойно. Очень даже. Сейчас я свободен, к сожалению лишь на некоторое время, но все, же свободен. На первом этаже я всей поверхностью тела чувствовал, как на нас косятся люди. Одному богу известно, как спаситель это предвидел и скрыл меня полностью под плащом. Таким образом, не одна душа не знала, что этот сверток на руках известного вокалиста, является Великий Мияви. Мы быстро пересекаем расстояние от здания до машины, и меня укладывают на заднее сидение. Огромный черный джип набирает скорость. И как нестранно мое понимание ко мне возвращается. Меня куда-то везут. -Куда…? – голос очень ослаблен. Голова кружиться, а боль утомляет. Он что меня не слышит? Сакураи не поворачивался и вообще не отреагировал на мой жал-кий вопрос. Ход стал снижаться. А, это мы встали на светофоре. Мужчина поворачивается и мягко, даже нежно улыбается. От этой улыбки становилось как-то спокойно и уютно. Бархатистый голос разрывает тишину: -Ко мне домой. Эта улыбка и этот голос - единственное, что я запомнил, прежде чем потерять сознание.