Девиз: Свобода

-Прости за шум, - Сакураи пятерней растрепал волосы на затылке, рассеянно глядя чуть пониже моего лица. – Не думал, что сегодня они такие будут. Он говорит, думая, я его слушаю? Наивный. Сейчас меня больше привлекает его вид виновато-растерянный. А глаза, ах эти глаза, с легкой примесью алкоголя, маслянисто поблескивают. Что скрывается за этими черными, как ночь глазами? Как же я хочу это знать. -Ничего страшного, - улыбаюсь и прохожу мимо, задержав взгляд на нем. Отдал бы половину души, чтоб узнать все секреты и все закоулочки сердца загадочного и опасно-манящего Сакураи Атсуши. Что не говори, а это мой типаж мужчин. Твою мать! Какой бардак! Правду говорят, чем старше мужчина, тем больше он похож на порося. А тут, похоже, было целый табун поросей, ну или свиней. Зовите, как хотите. Не двигаясь с места, оцениваю завтрашний фронт работ. Да это на пол дня. Аж плечи опустились. -Не волнуйся, я завтра найму уборщицу, - тонкие пальцы нежно взяли меня за плечи и прижали к груди широкой и теплой. Такой родной груди, в которой даже сердце не билось, а пело. Пело печальные песни о любви и луне. Вот такая была ассоциация. Я замер и, казалось, даже не дышал, будто боялся разрушить или спугнуть спокойствие, подаренное таким нехитрым жестом. Он осторожно коснулся губами шеи. Я закрыл глаза. Тело расслабилось, а сильные руки подхватили снова, как тогда, бережно прижимали к теплому вокалисту. Распахнул глаза, смотрю на мужчину. Губы задвигались в немом вопросе, но он ничего не ответил, неся меня по лестнице в спальню. У самого входа пообещал: -Не бойся, все будет хорошо. Я представляю, что будет дальше, но почему-то не боюсь, как это должно быть. Толи голос подействовал почти гипнотически, толи я сам этого хочу. Непонятно, но будь что будет. Брюнет положил меня на кровать, осторожно, словно боялся, что я разобьюсь. Отпустив меня, Атсуши тихо закрывает тяжелые шторы и зажигает пару свечей. Огоньки дрожат, отбрасывая тени не его правильные черты лица, что делает его более красивым. Это освещение дополняет его и ставит все на свои места. Вокалист выглядел, словно, средневековый принц, сошедший со страниц книг о рыцарях, принцессах и драконах. Мой принц… Тянусь к нему, подзывая. Улыбка на его губах отвлекающий маневр. Раз, и он садиться рядом. Осторожно, почти робко, как будто дрессировщик, пытающий укротить дикую кошку. Он часто меня сравнивал с пантерой. Почему пантера? Не знаю и не хочу знать. Я смотрю в его глаза, он в мои, создавая единение. Странная связь, не дающая отстраниться, отвернуться или уйти. Словно гипноз туманит мой мозг этот полный нежности взгляд. Осторожно тянется рукой к моей щеке. Сам вытягиваюсь вперед, чтоб почувствовать специфичный холодок его пальцев. Так приятно ощущать его разгоряченной кожей, а потом тереться щекой о ладонь. Проводит большим пальцем по моим губам и следит за ним взглядом, прикрываю глаза от удовольствия. Чувствую его губы на моих. Совсем ненавязчивый, даже боязливый поцелуй. Чуть улыбнувшись, кончиком языка обвел его губы, попросив более откровенный поцелуй. Он удивлен. Немного мешкает и наконец пускает меня. Сколько длился поцелуй? Час, два или сутки? Сказать сложно. Какое к черту время, если я даже не уверен, что происходящее не моя очередная фантазия?! В тишине комнаты слышно только потрескивание свечей и шепот тел. Шепчут они довольно отчетливо о том, что хотят соединиться в единое целое. Сердца стучат в унисон, образуя одно сердце на двоих. Так же как и я, Атсуши был заворожен этим. Его губы нежно, но торопливо заскользили по моему лицу, а руки, прижимали к груди и двигались вслед за губами. Лаская, шепчет различные нежности, а я как одержимый обнимаю его, прижимаясь. Пальцы дрожат, выдавая возбуждение. Берет мое лицо в ладони и смотрит в глаза. Схожу с ума от этого взгляда, от холодности пальцев. Не представляю, что Сакураи прочитал в глазах. Однако же теперь перешел в наступление, не как варвар, а как мудрый полководец, заставивший врага самому сдаться. Мы целуемся, медленно опускаясь на кровать. Руки осторожно скользят по телу. Он не наваливается сверху и не сдирает грубо одежду. Любуется, изучая каждый сантиметр тела, которое пока в основном прикрыто одеждой. Когда же взгляд останавливается на затвердевших сосках, предательски торчащих из-под майки, зрачки расширяются. Его это задело. Вокалист сама нежность. Его ловкие пальцы расстегивают джинсы, освобождая меня от узкого плена ткани. Минута и штаны с бельем лежат на полу. За ними последовала и майка. Я же лежу, обнаженный перед мужчиной, которого хочу, как никогда никого не хотел. Он с видом ценителя осматривает мое обнаженное тело. -Божественен… - страстно прошептал, обводит контур моей фигуры. Хоть я и мужчина, бедра у меня чуть шире плеч. Замечает и восторженно улыбается. Никто до Сакурая не смотрел на мое тело с искренним восхищением, как смотрят на произведение искусства, а не как на шлюшку со смазливой внешностью и красивым от природы телом. Мужчина опускается к моему плечу и, едва-едва коснувшись губами кожи, звучно вдыхает мой запах. Не останавливает руки ни на секунду, проводя ими по изгибам моего тела, вызывая волны колючего жара, бегущих по коже и собирающихся внизу живота. Выгибаюсь под касаниями, тем самым даю больше возможности изучить меня. Когда же горячий язык начал обводить каждую татуировку на моей груди, в точности повторяя контур и оставляя влажные следы на коже, с пересохших от желания губ сорвался предательский полу стон. Не вижу его лица, но точно знаю, что Атчан улыбается. Кажется, я слышу его всего: биение сердца, чуть хриплое дыхание, стук крови в венах и главное улыбку. Такую искреннюю и теплую, заставляющую трепетать. Ткань рубашки плохо, но все же, пропускает тепло его тела. Мне этого мало. Робко тянусь к пуговицам, но Атсуши меня мягко осаживает, беря мои руки в свои ладони, отстранившись. Чем вызывает недовольство и немой протест, выраженный с помощью бровей. Нахмурился. Поцеловал складочку на лбу и встал с постели. Неотрывно слежу за каждым действием. Мгновение и свечи гаснут. В комнате становиться темно. Рассеяно моргаю, пытаясь его разглядеть, но все тщетно. Ничего не видно, а только слышно, как с легким шуршанием рубашка опустилась на ламинат. А за ней звук расстегивающейся ширинки. Вокалист раздевался. Еще одно шуршание, но более грубое и звяканье пряжки ремня. Теперь и джинсы на полу. И тишина. -Атсуши? - тихо позвал его. -Я здесь, - глубокий и подрагивающий голос раздался у самого плеча. Дыхание обожгло кожу. Внезапность, только подливала масла в огонь, то есть я хотел его все больше и больше с каждой секундой. Осторожно ложиться рядом, целуя плечо. Теперь я всей кожей ощущаю его тепло, нет, его жар. Хочу его увидеть, но темнота плотно накрыла черным покрывалом все вокруг. -Почему… Не дает возможности договорить, мягко целуя, забравшись пальцами в волосы на затылке. Вкус его губ и сладкий привкус языка плотно врезаются в память. Обнимаю его за талию. Намекаю, что жажду продолжения. Однако он непоколебим. Не позволят мне вольничать, и делает все сам. Гладит живот, затем обхватывает пальцами мой возбужденный и давно требующий внимания член. Замер. Чуть толкаюсь в его ладонь, прикусив за губу. Получив одобрение, мужчина пару раз провел по напряженному стволу ладонью, собрав на нее смазку, сочившуюся из головки. Раздвигаю ног шире и медленно двигаю бедрами. Сакураи при каждом толчке чуть сжимает головку, чем заставляет мое тело дрожать и выгибаться. Казалось бы, такие незатейливые ласки, но от них все больше и больше теряю самообладание и разум. Словно, под действиям наркотика. Ни разу во время секса я не получал такого удовольствие. Пальцы Атсуши сжали мои волосы и запрокинули голову чуть назад, открыв доступ к шее. Теплые сухие губы нежно касаются кожи, посасывая ее. Оставляет следы-метки, словно клеймо принадлежности. В темноте, на ощупь, нахожу его плечо. Пальцы вцепляются мертвой хваткой в него, а ногти впиваются в горячую кожу, рискуя порвать ее. Это жест будто отрезвил его. Вокалист замирает и резко отстраняется от меня. Чертова темнота! Ничего не видно. Хлопаю глазами, но все равно не могу ничего разглядеть. Он встает с постели. - Атчан? – голос выдает мое отчаяние и недоумение. -Мив, прости. - Шуршит чем-то в темноте. Загадка то, как он ориентируется. – Я перебрал сегодня. Прости, пожалуйста. Он жалеет, что сорвался? Что возбудился и… Сажусь на кровати и смотрю в сторону, откуда доносился голос. Обида скопилась комом в горле, а член продолжал пульсировать. Разрядки мне никто не дал, да еще и жестоко прервали такую прелюдию. Я еще плохо соображаю, а между тем Сакураи продолжает: - Я тебя напугал, - Я попытался оправдаться. – Молчи. Знаю, что поступил подло. Больше этого не повторится. Ручка двери повернулась, и в комнату ворвался свет коридора. Мужчина стоял на пороге. На нем был махровый халат. Он повернулся ко мне, освещенному светом. Сейчас я являл собой интерпретацию картины «Прелюбодей». Лежа на больших мягких подушках с раскинутыми в сторону длинными ногами с вздымающейся грудью и с ошалевшими от возбуждения глазами, смотрел на него. Но осознание своего внешнего вида смутило. Я спешно свел ноги и покраснел. Но Сакураи не покоробило это зрелище. Он только виновато бросил через плечо. - Спокойной ночи, малыш. Не бойся. Дверь закрылась. Я один. Хочется позвать его, попросить не оставлять меня. Но слова упрямо не хотели выходить из губ. Поворачиваюсь на бок и утыкаюсь в подушки. Они пропахли Атсуши. Судорожно вдыхаю этот запах. Тело горит там, где он прикасался. Воображение против меня. Оно вновь и вновь демонстрирует мне то, что производило пару минут назад. Издаю тихий стон. Внизу живота потянуло сильнее. Черт, я хочу его. Лежу на боку. Не осознавая того, руками глажу себя. Облизав пальцы, тереблю сосок. Судорога по всему телу. Выгибаюсь в дугу. Закрыл глаза. Рука ниже. Ниже. Немного мучаю себя, средним пальцем вывожу на лобке причудливые узоры. Провожу им по стволу. Задыхаюсь в сладком предвкушении. В голове звучит голос Сакураи. Не ставлю под сомнение то, что это он меня ласкает. Боже, это невыносимо хорошо! Массирую яички. Скулю тихо-тихо и вновь утыкаюсь лицом в подушку. Нетерпеливо обхватываю член и сразу двигаю ладонью. Это его ладонь. Вскидываю бедра, толкаясь навстречу руке, и снова скулю. Перед глазами застыл его образ с горящим от возбуждения взглядом. Позвал его по имени. Тихо, но довольно отчетливо. Тело бьет мелкая дрожь. Теку, бесстыдно теку. Собираю ладонью смазку и жадно слизываю ее с кожи, в то время продолжая двигать уже другой рукой. Мне было достаточно нескольких минут, чтобы горячее семя выплеснулось из меня, чтобы хриплый стон сорвался с губ, а тело выгнулось и затрепетало от судорог наступившего оргазма. Обессилено лежу на кровати и смотрю в темноту. Оргазм не принес должного облегчения. Грудь все еще вздымается. Дыхание не восстановилось толком. Осознание того, что я снова остался один на один со своими кошмарами. Сворачиваюсь в клубок и обнимаю себя. Страшно засыпать. Нет. Я не буду спать один. Кое-как встаю и нахожу в темноте свои боксеры. Спешно натянув их, прихожу в спальню для гостей, где, к моему облегчению, спит Атсуши. Он лежал на боку. Такой собранный, готовый в любой момент проснуться. Изящные брови были нахмурены. Даже во сне мужчина винил себя за этот срыв. За то, что поддался порыву. Дурак, я не испугался! Забираюсь к нему в постель осторожно, чтобы не разбудить. Он теплый. Сплетаю наши ноги и прижимаюсь к груди. Ощущение полной безопасности окутало мое тело. Сакураи рефлекторно обнял меня и прижал к себе. Утыкаюсь носом в грудь и проваливаюсь в крепкий сон. Эту ночь я спал без кошмаров.