"Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!" М. А. Булгаков, "Мастер и Маргарита".
They say there’s something in our sky, We should pay attention I don’t care to realize I’m too busy mopping Daughter - The End
Она держала в руках абсолютно безликий конверт. Повертела его, даже, поджав губы, принюхалась, мысленно оправдав себя тем, что если уж это было допустимо для Холмса, то с ней тоже ничего не случится — очень сомнительно, что кто-нибудь решит использовать некий быстродействующий яд специально для полиции Скотланд-Ярда. Так и вышло. На секунду Салли почувствовала глубокое разочарование от собственной так и не произошедшей смерти, но предпочла по этому поводу не рефлексировать. На листе бумаги, содержащемся в конверте, значилась уже привычная для всех занимавшихся данным расследованием надпись: "Вам доставлено сообщение из ада". Донован раздражённо поморщилась. Подобная претенциозность была отнюдь не в её вкусе, хотя она и признавала, что поводы для очевидного самолюбования у преступника — или преступницы, даже Холмс не был уверен — наличествовали. Человек, стоящий за серией убийств, казалось, нарочито провоцировал Скотланд-Ярд, хорошо ориентируясь и в деталях полицейской работы, и в законодательстве, и даже в том, как максимально запутать следствие, не меняя общей концепции преступлений. От камер наблюдения преступник, например, скрывался достаточно успешно. И Салли могла поклясться — она всё это уже видела. Неделю назад, обнаружив череду совпадений с ранними делами Шерлока Холмса, они с доктором Уотсоном переглянулись. Не то чтобы они были в хороших отношениях — для Джона она по-прежнему была лишь человеком, который был отчасти виноват в прыжке Шерлока с крыши Бартса, пусть и умело инсценированном. Однако в момент отчётливого осознания того, как далеко завела их всех первая «игра» они оба испытали тревогу. Разумеется, оставалась вероятность, что расследование продвинется, а то и завершится быстрее, чем события выйдут из-под контроля, и они предпочли поверить в неё. Они (Скотланд-Ярд всем составом, а в первую очередь Лестрейд, Салли, множество их коллег, а заодно и доктор Уотсон, которого давно считали фактически сотрудником полиции), собственно, всегда верили в какую-то чушь: в то, что Мориарти не существует, что Холмс-младший мёртв и, конечно, в то, что окружающий их мир когда-нибудь перестанет полыхать и пытаться скатиться в сюрреализм и апокалипсис . В последнем пункте Салли, впрочем, всерьёз сомневалась. Давно прошли те времена, когда она винила во всём происходящем бедламе исключительно родителей, себя, многочисленных бывших, начальство и Фрика. В том, что мир вздумал рушиться, виноват был весь мир разом: оказались чересчур шаткими конструкции, на которых он держался, придурки, прозванные властями, занимались только дележом нефти и территорий, а люди… А людям нравилось отрезать головы, взрывать квартиры или, например, заставлять совершать самоубийства. Просто в рамках поддержания тонуса, разумеется. Верить в этот мир не получалось, стакан всегда был наполовину пуст, даже если в качестве жидкости вместо воды предлагалось виски. Особенно если виски. На завершившемся пару часов назад свидании Салли как раз спросили, является ли она оптимисткой. — Стараюсь поддерживать эту иллюзию, иначе вместо зарплаты выпишут успокоительные! — съязвила она. — Разве в иллюзиях есть нечто положительное? — О, ну ты ведь благополучно считаешь, что ешь морепродукты и остаёшься вегетарианкой, не так ли? Девушка напротив Салли дёрнулась и смущённо заулыбалась, отчаянно напоминая своим поведением Молли Хупер. Донован взглянула на неё пристально: собеседница была, в общем-то, ничего, тёмненькая, тоненькая метиска, дочь китаянки и англичанина. Андерсон назвал бы её милашкой. Он, в конце концов, всегда предпочитал брюнеток (или брюнетов, однако о последнем не слишком охотно распространялся). Но человека, не способного поддержать светскую беседу и съязвить в ответ, Салли в постель вести не хотелось. Поэтому она вспомнила о нераспечатанных файлах, которые будут необходимы начальству уже через пару часов, вымученно улыбнулась и покинула кафе. В конце концов, даже стейк, который Салли заказала исключительно из принципа, больше напоминал макет еды, нежели готовую к употреблению и вкусную пищу. Она размышляла об этом по пути к ближайшему входу в метро, когда её оповестили ещё об одном найденном трупе. Лестрейд, хорошо знавший, что у Салли отгул впервые за четыре последних месяца, говорил с ней тем тоном, который больше подобает самоубийце перед финальным шагом с крыши. Донован энтузиазм и Лестрейда, и гипотетического суицидника разделяла полностью. — Замечательно… — пробормотала Салли, морщась как от зубной боли, — это именно то, чего мне не хватало. Вновь начался дождь: бесконечная унылая морось, та погода, которую Салли искренне ненавидела всю свою жизнь. Периодически Донован даже порывалась уехать куда-нибудь в более тёплые края, где, по её представлениям, жизнь могла бы быть лучше, но перед её поступлением в колледж тяжело заболел дедушка, потом она встретила парня и отказалась рассматривать варианты переезда, а потом оказалось, что её жизнь уже устроена — работа с ненормированным плотным графиком, съёмная квартира, подобревшие к старости родители, перебравшиеся в Уэльс. Что-то менять было поздно, отчаиваться, казалось бы, ещё рано. Но в чудеса верилось хреново. И вот теперь Салли Донован, недавно отметившая своё тридцатипятилетие, к этой дате окончательно разочаровавшаяся во вселенской справедливости, Великобритании и собственной жизни на закуску, опрашивала свидетельницу, обнаружившую третий труп. — Я растерялась. Я просто хотела помочь! Человек мог и выжить, к тому же он рухнул даже не в воду, и я могла осмотреть тело. Не то чтобы я действительно была полезна, но я… Я хотела помочь! — повторяла маленькая взъерошенная студентка, выбравшая неверное место и время для дневной пробежки, — но когда я спустилась к реке… Девушка содрогнулась от омерзения и снова схватилась за живот. В сущности, Салли могла её понять: удар головой о твердый грунт при падении с большой высоты привёл к деформации головы погибшего, а следовательно, и выпадению мозгового вещества. Казалось, что кто-то сбросил с моста арбуз. И ещё этот запах, стойкий густой запах крови, смешанный с тем, как пахнет после дождя земля… Обнаженный мужчина с неестественно вывернутой шеей как раз лежал поодаль: Андерсон крутился вокруг него, пытаясь собрать хоть какие-то улики, пока не затоптанные им самим и не смытые дождем. — Я увидела возле тела пакет с одеждой, а также конверт, лежавший рядом. В газетах писали о серии псевдосамоубийств, — она откашлялась, с опаской взглянула на Салли и продолжила, — и я не знала, как поступить… — Именно поэтому вы сочли наилучшим написать об очередном трупе в комментариях к блогу доктора Уотсона. Замечательно. Вы, без сомнения, очень помогли следствию. «Разумеется, о какой элементарной благодарности мы можем говорить, если свидетели пишут сразу Холмсу и его блоггеру, минуя Скотланд-Ярд! Возможно, нам стоит уволиться и предоставить Фрику расследовать дела. Он даже мог бы собрать команду. Отряд самоубийц. А я бы смотрела на это со стороны, прихлебывая какао с зефиром...» — подумала Салли. Её раздражало буквально всё: в первую очередь, преступник, заставивший трёх людей раздеться и спрыгнуть с различных строений вниз головой. Издевательская манера сбрасывать следом тщательно упакованный и подходящий жертве комплект одежды (идеально чистый, разумеется) и конверт с одной и той же... подписью? заметкой? подсказкой? досаждала не меньше. — На бумаге, конечно, будут отпечатки только жертвы. Как и всегда, пострадавший сам заклеил конверт и приложил его к костюму. — Джон, стоявший поодаль от Салли, кивнул ей почти понимающе. — Хоть в чём-то мы продвинулись? Шерлок покачал головой. Он выглядел очень сосредоточенным и очень нервным. — Нужно уточнить кое-что, Джон. Пара деталей. Позже. «Хотя бы не рассылает журналистам сообщения «Неверно!». Уже достаточно для этого дня...», — вздохнула Салли и продолжила, не слишком-то и скрываясь, подслушивать. Притворившись, что занята осмотром места преступления, она чуть приподнялась на мыски и огляделась. Графство Шропшир, судя по первому впечатлению, славилось исключительно своим Чугунным мостом — громоздким, хоть и коротким (всего-то двести футов!) сооружением, возвышавшимся над речкой Северн. Машины на мост заезжать не могли ещё с начала прошлого века, сам мост и вовсе казался Салли переоценённым и требующим значительного ремонта. — Зачем только и стоило везти нашего покойничка именно сюда… — пробормотала Салли. — Едва ли убийца отловил жертву во время велосипедной прогулки. Ей определённо не нравилось ни это графство, ни памятники архитектуры, ни наступивший серый ноябрьский день. К реке Северн у неё и вовсе были вопросы: первый труп нашли под Севернским мостом (второй, впрочем, вопреки логике, под Воксхолльским). Пытаясь занять себя хоть чем-то, она подняла голову и стала пристально рассматривать конструкцию моста — от Лестрейда она слышала, что каждый элемент рамы сооружения был отлит отдельно, в том числе огромные, несуразные рёбра. Их ей разглядывать было неудобно, приходилось задирать голову так, что спустя пару минут начинала ныть шея. Салли не была ни высокой, ни низкой; большую часть времени её рост не доставлял проблем, если только речь не шла об осмотре мостов или попытке достать чипсы с верхней полки. И всё-таки она немного завидовала Холмсу, который казался созданным исключительно для того, чтобы осматривать места преступлений максимально качественно. — Я даже решил бы, что тут замешан Мориарти, — тем временем размышлял Джон, — если бы мы не были так уверены в его смерти. Конечно, это покажется тебе тривиальным, но знаешь, с момента появления твоей сестры я не удивился бы ничему. — Я думаю, что остатки тела Мориарти уже успели сгнить за те годы, что Скотланд-Ярд пытается обвинить его в каждом тщательно продуманном преступлении. — Ты осознаёшь, что преступник, вероятнее всего, рассчитывал привлечь именно твое внимание? — негромко спросил Джон. — О, лучше чем ты думаешь. — Шерлок поморщился и опустил голову. — Единственное, что нам необходимо знать — почему именно сейчас. Преступник, кем бы он ни был, не питает тяги к убийствам ради убийств. У него есть цель, а серия поддельных самоубийств — судя по всему, хорошее средство достижения. Что-то определённо заставило этого человека решиться на подобное преступление: но, собравшись преступить закон, он рассчитал всё в подробностях. И, очевидно, дата тоже была выбрана неспроста. Джон только покачал головой. Дождь усилился, но он, погрузившись в свою тревогу, едва замечал это. Его не отпускало дурное предчувствие, начавшееся ещё две недели назад, когда был найден первый труп… Не то чтобы доктор Уотсон был склонен безоговорочно доверять своей интуиции, но жизнь с Шерлоком Холмсом приучила его никогда не отбрасывать даже самые иррациональные объяснения. И если уж ему казалось, что Шерлок чересчур спокоен для расследующего серию убийств адреналинового наркомана, обожающего преступления, особенно происходящие в Британии, то у этого должны были найтись причины. И вот они-то — Джон готов был поклясться — и составят Скотланд-Ярду массу проблем, тех «особых» проблем, которых они не видели с того момента, как покинули Шерринфорд.***
Если только у Салли выдавались свободные часы или возвращалась бессонница, борьба с которой продолжалась последние пару лет, она проезжала через весь город на метро, чтобы, плутая и иногда чертыхаясь сквозь зубы, добраться до полузаброшенного парка на окраине и сидеть там до темноты — благо, до дома ей оставалось всего пересечь пару улиц и затем свернуть к притулившимся на окраине многоэтажкам, предназначенным тем, кто так и не накопил ни на собственный дом, ни на приличную квартирку. Впрочем, Салли не жаловалась. Под вечер в парке можно было встретить шумную компанию подростков или владельцев собак, сосредоточенно поглядывающих то на часы, то на резвящихся питомцев, но её как будто никто и не замечал. Для усталой Донован это становилось отдушиной в мире, где большинству окружающих её людей то и дело требовались раскрытые дела, документы или руководство к действию. Не то чтобы она при этом не любила свою работу или нуждалась в консультации психолога... Не то чтобы. И вот теперь, даже когда она по обыкновению притулилась на одной из скамеек, расслабиться всё равно не получалось. Мысли неуклонно возвращались к сегодняшнему убийству. Раз за разом Салли прокручивала в голове детали: тело упало под определённым углом, сверху шлёпнулся пакет с аккуратно упакованной одеждой и вложенным безликим письмом. Сообщение из ада... Студентка находит труп обнажённого мужчины и сообщает об этом в блоге Джона Уотсона. За одиннадцать дней до этого с Воксхолльского моста падает ещё один мужчина, детали повторяются. Ещё за четыре дня до этого — первая жертва. Всё — по крайней мере, для её, по меркам Фрика, посредственного ума, — указывало на то, что кто-то сознательно играет со Скотланд-Ярдом, а вероятнее, с самим Холмсом. Три псевдосамоубийства, совершённые голыми мужчинами в ночное время суток. Тела, разумеется, обезображены: кто-то хорошо всё спланировал. Упасть с такой высоты и «сохранить лицо» было трудной задачей из-за почти гарантированного размозжения головного мозга. У второй жертвы, к тому же, был смят висок — он рухнул на камень. — Хорошенькое комбо. Стоило, наверное, пойти в бар… Пользы было бы больше. — Салли вздохнула и устало закрыла лицо руками. Если бы она чуть менее тщательно пыталась отбросить мысли о том, что преступник старательно, со вкусом и значительной долей иронии инсценирует падение Шерлока с крыши Бартса, то заметила бы наблюдающую за ней фигуру в плаще. Но Донован было, конечно же, не до этого.