***
Несколько часов назад
Он мог поклясться, что за какую-то долю секунды понял, что что-то не так. Взгляд Райто начал бегать, метаться по залу в поисках Каролины, но нигде не найдя ее, вампир не на шутку разошелся. Первым делом он проверил всех вампиров в зале, но все Муками и Сакамаки оказались на месте, а встретившись глазами с Юмой, Райто уловил его самодовольную беглую ухмылку. Тот Муками никогда не умел скрывать эмоции: если гнев, то всепоглощающий, а если радость, то такая как сейчас. — Что-то случилось. Неожиданная фраза, которую произнес Райто звучала безапелляционно, что заставило Аято прекратить свой рассказ. Он понял, что брат не слушал его всю последнюю минуту, поэтому спросил: — Что именно? Ты что-то увидел? — Да, — произнес младший Сакамаки обращаясь ко всем братьям, сидевшим неподалеку — Каролина пропала. Субару тихо выругался, а Рейджи поправил очки, продолжая слушать: — Коу глумливо лыбиться. Он явно что-то знает, — Райто не скрывал своей злости. Вампир стал резким, нетерпеливым. Не осталось ни единого намека на вальяжность и расслабленность, с которыми он разговаривал прежде. — Ты уверен в этом или готов оторвать ему голову просто так? — Шу, опустошив шот с алкоголем, наклонился ниже к барной стойке, вклиниваясь в разговор. Он знал, что Комори и сама могла отлучиться куда угодно, ведь обычно плевать хотела на то, что ей говорят вампиры, но чтобы так глупо подвергнуть себя опасности, пропав из поля зрения Сакамаки? Этот факт заставлял насторожится в ожидании крупных проблем. — И то, и другое. Рейджи скептически хмыкнул: — Нам нужно больше оснований, чтобы полагать, что она исчезла. Нужно разделиться и осмотреть Академию. Нет нужны затевать бойню просто так. Конечно, нужды нет. Но это только пока. Ведь, если Муками действительно приложили руку к исчезновению Каролины, то может лучше не мешать младшему Сакамаки разорвать их на куски? А может даже помочь ему? — На это нет времени, — Райто медленно начинал терять терпение. Он знал, что счет идет на секунды, но не понимал, откуда именно стоит начать поиск. Наконец, не выдержав, он покинул зал, решив найти Кэрри по запаху. Остальные Сакамаки лишь проводили его недоумевающими взглядами, пока, не придавая значения всей ситуации. Канато лишь усмехнулся, смотря на ярость своего брата, а затем как всегда спокойно заметил: — Нельзя отпускать его одного, — Канато взглянул на Рейджи, продолжая давить на его сознательность, — только если мы не хотим найти парочку новых трупов ближе к утру. Засмеявшись в кулак, Канато на секунду представил эту сцену. Райто, ведь ничего не будет. Как бы он не извращался, все тапки достанутся Рейджи, как самому ответственному главе их скромного семейства. Все будет, как обычно. Рейджи будет вынужден снова замять все вопросы, связанные с убийствами. В том числе, и замолвить вампирское словечко перед полицией. Рейджи, судя по всему, думал о том же, что и Канато, а потому поднялся из-за барной стойки, не имея желания разгребать будущие проблемы: — Идемте. Нужно проследить за ним. Юма с хищной улыбкой наблюдал, как Сакамаки спешно покидают зал. Уголки его губ так быстро поползли вверх, что братья не могли не заметить явное изменение в поведении их, обычно, холодного и, даже иногда, нелюдимого Юмы. — Как быстро они зашевелились, — Коу ехидно улыбнулся. Стоило Сакамаки покинуть зал, как он потерял всякий страх перед чистокровными вампирами — в особенности Райто. Он прямо как собачка, потерявшая свою хозяйку. Блондин не скрывал своего удовлетворения. Он бегло пробежал глазами по залу, оценивая ситуацию. Карлхайнц и Каролина уже должны быть так далеко от академии Рётей, что их след было бы просто невозможно обнаружить. Остается только ждать, когда король вампиров свяжется с ними, братьями Муками, чтобы щедро отблагодарить их за проделанную работу. Еще бы, они ведь несколько месяцев пристально следили, шпионили за Сакамаки и Каролиной. Изучали их словно под увеличительным стеклом, втирались в доверие, и все лишь для того, чтобы достигнуть своей цели. Вознаграждением за их «работенку» служило избавление от насмешливых взглядов чистокровных и аристократических Сакамаки, которые считали семейство Муками не более, чем вампирским мусором. Жалкой пародией на хищников, ведь Руки и его названные братья прежде были людьми. Заполучив власть, они бы изменили порядок вещей в мире вампиров, ведь осуществление плана «Яблоко Эдема» позволило бы изменить баланс сил. Муками зажили бы новой жизнью, прекратив быть заклеймёнными. Они бы с легкостью заменили заносчивых Сакамаки, став первыми приближенными Карлхайнца. Все лавры были бы в их руках. Но сейчас Муками были лишь наблюдателями. Их цель была выполнена уже давно — еще тогда, когда Каролина впервые оказалась в кабинете у доктора Олборна. Их знакомство — вот та цель, которую должны были достичь братья. Поэтому сейчас гордо расположившись на диванах в лаунж-зоне, они лишь наблюдали за потугами Сакамаки, лестно отпуская заносчивые комментарии в их адрес. — Рано расслабляться. Не недооценивайте их, — Руки залпом опустошил стопку с алкоголем и откинулся на кресло, — может они и сбиты с толку, но не глупы. Хоть Руки и прибывал в напряжении, но все же губы изредка подрагивали в непрошенной улыбке от грамотно организованной подставы. Все шло просто идеально. — Верно. Руки неожиданно замер, услышав знакомый голос. Муками не верил, что его вот так просто застали врасплох. Обернулся. И увидел Канато, равнодушного ковыряющего кусочек тыквенного торта в своей тарелке. Сакамаки даже не поднял глаз, продолжая говорить: — Я чувствовал с самого начала этого вечера — что-то должно произойти, и ваше напускное спокойствие лишнее тому подтверждение, — Канато поднял глаза на Руки, сидя в противоположном конце лаунж-зоны и говоря тихим шепотом — или вы думали, что играете так убедительно, что никто не заметит подвоха? Хищно и безумно улыбнувшись, Канато отправил в рот кусочек тыквенного торта, и заключил: — М-м-м, какая вкуснятина. Макаруны Райто и близко не стоят. Муками застыли, слушая и внимая — их почти поймали за руку. Но насколько все серьезно? Неужели их план под угрозой срыва? — На вашем месте, Му-ка-ми, — Канато намеренно произнес их фамилия по слогам, дирижируя в воздухе ложкой от десерта, — я бы приготовился к открытому противостоянию. Мои братья не оставят ваш поступок безнаказанным.***
Время текло бесконечно медленно. Минуты растягивались, заставляя органы чувств напрягаться до предела. Каролина продолжала слушать, вглядываясь в непроглядную тьму. Орган уже давно смолк, оставляя после себя лишь удушающую тишину. Холод и сырость подземелья стали привычны, но все же осталось и то, к чему Кэрри никак не могла привыкнуть. Болезненный страх будущего. Зачем ее держат здесь? Что хотят с ней сделать? Тишина подземелья заставляла ежиться от напряжения, полутьма вокруг не способствовала спокойствию, а воображение рисовало в сознании причудливо-кровавые картины о том, как может закончится жизнь Каролины этой ночью. Ей высосут всю кровь? Перережут горло или может оставят ее гнить здесь, в этой самой темнице? Или же ее постигнет куда более ужасная участь — быть приговоренной к вечной жизни в личине чудовища? Мысли разбежались в стороны словно тараканы, когда среди мертвенной тишины раздался звук. В замочной скважине двери, ведущей в камеру, послышался щелчок поворачивающего ключа, и липкий ужас намертво пристал к позвоночнику. Дверь со скрипом отворилась, впуская в темницу мужчину, с которым Каролина, уже имела возможность познакомится ближе. Только не он, пожалуйста. Она не слышала, но почувствовала: Карлхайнц приблизился к ней. С грацией хищника он замер, вкрадчиво произнося: — Не перестаю удивляться… Он сделал паузу, оглядывая девушку перед ним с завуалированным интересом, а затем присел на корточки прямо перед ней, беря в руки ее опущенную голову. Король хотел взглянуть на нее и увидеть в синеве её глаз так хорошо знакомые ему насмешливые огоньки Корделии. Ее живость, эмоциональность, желание. — Чему? Мне или моему сходству с Корделией? — насмешка ему в ответ была лишь защитной реакцией девушки от цепенящего ужаса, который сам Карлхайнц чувствовал кожей. Запах барбариса сменился на яркие цитрусовые нотки, а значит, ты не такая смелая, какой хочешь казаться, пташка. — И тому, и другому. У вас очень пытливый ум, юная леди, и такой скверный характер — Карлхайнц повернул голову брюнетки в сторону, разглядывая черты ее лица с еще большим вниманием, — однако, мне всегда нравились волевые женщины, и ты не станешь исключением, Каролина. — Что тебе нужно от меня? Дрожащая сталь в голосе усилилась, но этот резкий переход на «ты», полоснул по слуху, заставляя вампира слегка приподнять уголки губ. — Мне льстит то, как быстро ты сокращаешь дистанцию, между нами, — Карлхайнц выделил последние слова и наклонился ближе, говоря уже тише, — ведь будущие супруги должны доверять друг другу. Каролина пропустила затравленный смешок, пытаясь понять, когда именно смогла принять предложение выйти замуж от Короля вампиров. Ее усмешка заставила мужчину на секунду удивится. — Супруги? — взгляд Кэрри сделался твердым. Она понимала, что все это происходит не просто так — зачем это тебе? Карлхайнц поднялся в полный рост и взглянул на девушку уже без прежнего удовлетворения во взгляде. Его раздражило то, как пренебрежительно Каролина вела себя по отношению к нему, и это раздражение он решил излить, не церемонясь и откладывая на потом: — А разве ты не знаешь, что забеременеть можно лишь находясь в брачном союзе с вампиром? Тугой ком застрял у Комори в горле. Она не понимала, зачем Карлхайнц сказал это. Вернее понимала, и не хотела верить в сказанное. — Исполнив свое предназначение, ты, Каролина Комори, станешь свободной от брачных уз. Карлхайнц усмехнулся реакции девушки. В свете витражей его лицо приобрело еще более мертвенный оттенок и безжизненность. Все же он решил раскрыть карты перед беззащитной жертвой. — Не считай, что мне есть дело до того, что ты временно будешь моей женой. Не строй глупых иллюзий, девочка. Мне нечего забрать у той, что потеряет все. Ты и так отдашь мне свое тело, душу, но прежде всего свою человеческую жизнь, Каролина, — Карлхайнц вновь оказался слишком близко, — ты исполнишь ту роль, с которой в свое время не справилась Корделия, и родишь мне наследников новой расы вампиров. Каролина не могла вымолвить ни слова. Произнесенные слова повергли ее в шок настолько, что девушка могла лишь безропотно хлопать васильковыми глазами. От ее напускной уверенности ни осталось ни следа. В глазах стояли слезы, а Карлхайнц продолжал давить на Кэрри с той же холодной размеренностью: — После обращения и ты вовсе будешь молить меня о смерти, и тогда я освобожу тебя от ноши бытия, моя дорогая, Каролина. Слезы девушки каплями падали на каменный пол. Будь воля Кэрри, она бы выплакала чертов океан лишь бы все это оказалось дурным сном. Но кошмар не прекращался. — Ну что ж, любимая, — Карлхайнц нарочито сделал акцент на обращении к девушке, чтобы обратить ее внимание, — давай начнем, ведь гостей у нас на свадьбе не предусмотрено. Вампир поднялся с колен, с легкостью освободил запястья девушки из тисков. Каролина окончательно осела на пол, ибо больше не могла находится в подвешенном состоянии, когда хищник вновь взглянул на нее. Мольба в глазах Кэрри была физически ощутима. — Не бойся, сначала боль будет почти невыносима, но придёт время, и она тоже утихнет, — Карлхайнц взял девушку на руки, глядя в ее распахнутые глаза, — твой разум прояснится и тогда, ты поймешь, что все, что ты знала прежде о человеческом существовании, лишь обертка жизни. Цветастый фасад, не более. Перед тобой откроются врата вечности, силы и красоты. Карлхайнц легко подхватил девушку на руки, понимая, что самостоятельно стоять она вряд ли сумеет, и еще раз пристально вгляделся в ее затравленное лицо. Вот то, что он так желал увидеть. Каролина глядела куда-то в потолок, пока слезы прокладывали влажные дорожки по ее щекам. Она не желала всего этого. Как она смогла докатиться до такого конца? Ее тихий шепот отвлек Короля от размышлений: — А если я не хочу всего этого? Если я не хочу быть вечной и красивой ценой своей человечности? Вампир лишь склонил голову, поправляя волосы на лице девушки и словно приказ, ласково констатировал: — Но разве кому-то кроме тебя важно, что ты думаешь, Каролина? Снова растянутая вальяжность, но на этот раз настолько жестокая и бескомпромиссная, что Кэрри жмурится от боли, разрывающей нутро. На этот раз ей никто не поможет. Не спасет. Не сегодня. Никогда.***
Она исчезла. Расстворилась, словно ее и не существовало вовсе. И от этого хотелось крушить все вокруг. Райто чувствовал, что точка кипения достигнута настолько давно, что разорвать любого, кто попадется под руку, так же просто, как дышать. Он обыскал всю академию, как и просил Рейджи, а не найдя следов маленькой бестии, окончательно озверел. Безусловно, он не терял лица и своей статусности, но то, какими были его глаза, не укрылось от братьев. Настолько растянутыми его нервы уже давно не были, а это только добавляло остроты всей ситуации. — Ее нет, — Райто замер ровно на том месте, где Каролина была застигнута Карлхайнцем, и заметил, — след обрывается здесь. — Прошло больше часа с начала поисков. Она бы не посмела уйти, не предупредив нас, — Аято отвечал, уверенно глядя на брата, — значит, ей помогли быстро исчезнуть. — Кто? — Рейджи поправил очки, — все знают, что она связана с нами. — Значит это дело рук Муками, — Райто выдохнул, убирая волосы с лица. Он привлек к себе внимание тез братьев, что пошли с ним. Тихий полубезумный смех рыжеволосого дьявола окончательно уверил всех в том, что теперь Райто не остановить. Он, оттряхнув шляпу, элегантно вернул ее на голову, заявив: — Я убью их всех, если они будут отрицать свою причастность к исчезновению Каролины. И сделаю это прямо здесь, в зале, при всех присутствующих смертных. — Мы не можем раскрывать тайну существования вампиров общественности. Остынь, — Субару, не особо любивший психотерапию, раздраженно попытался остановить брата, но лишь добился обратного эффекта. Райто дерзко выпалил: — Я хочу удовлетворить свой эгоизм, Субару. Не мешай мне. Братья уже были готовы сцепиться друг с другом, когда в конце коридора мелькнула незнакомая девушка. Она явно спешила к братьям, а подойдя к ним, словно заведенная начала вещать: — У меня сообщение для братьев Сакамаки. — От кого? — Райто пристально вгляделся в лицо брюнетки, понимая, что та под внушением. Рейджи знал, что Канато остался в зале, и, видимо, смог выяснить что-то важное, раз отправил такого своеобразного гонца, а потому заверил остальных: — От Канато. Видимо, он узнал информацию, что может быть нам полезна. Райто надменно взглянул в сторону незнакомки, ожидая сообщения от брата. — Муками причастны к похищению. Они не умеют держать язык за зубами. Жду вас в зале и поспешите, пока я слежу за ними. Брюнетка перестала говорить, все еще смотря перед собой пустым, ничего не видящим взглядом. Словно кукла она застыла на месте. Райто уже не мог сдерживать ярость, рвущуюся наружу, и как только девушка перед ним закончила свое сообщение, вампир натянуто приторно улыбнулся. Брюнетка пришла в себя, непонимающе осматривая окружающую обстановку и юношей перед ней: — Что я здесь делаю? — единственное, что успело вырваться из ее уст, когда Райто клыками вцепился в ее шею. Он нещадно рвал кожу на ее шее, вонзаясь клыками по самое основание. Стараясь, по всей видимости, уменьшить душевную боль от потери Каролины. Отыгрываясь на этой девушке, он будто бы отыгрывался на себе, ведь понимал, что, даже разорвав тело незнакомки на части, не избавится от чувства вины. Брюнетка, пребывая в ужасе от происходящего, из-за болевого шока потеряла сознание, истекая кровью, пока Аято раздраженно выдохнул: — Ну это обязательно нужно было сделать именно здесь и сейчас? — Аято закатил глаза, когда брат, закончив трапезу, небрежно бросил тело девушки на пол. — Я смог немного отвлечься, а значит, может и не сразу убью всех Муками. Так что да, это было необходимо, — Райто выдохнул, осознавая, что вместе с кровью к нему вернулась ясность мысли. Пусть и не полностью, но он был готов хотя бы постараться держать себя в руках еще какое-то время. Он даже не взглянул на тело, собираясь идти в зал, дабы прижать Муками к стене, как вдруг Рейджи напомнил: — Даже не думай, я не стану убирать следы твоего временного безумства. Но безапелляционно-вышколенный тон брата не остановил Дьявола. Обернувшись, он насмешливо и едко заявил: — Не путай наши роли, Рейджи. Я создаю проблемы, а ты решаешь их, помнишь? Не желая слушать увещевания Рейджи, Дьявол исчез во тьме школьного коридора.***
Разговор все не клеился. Да и как он вообще мог состоятся в нормальном русле, если речь идет о вражеских вампирских кланах? Муками и Сакамаки теперь непросто недолюбливали друг друга. Теперь непризнь между ними перешла в стадию ненависти, а действия — в открытое противостояние. Между семьями началась война. Не начать ее было невозможно и причин тому была уйма — похищение Каролины, возможность раскрытия тайны вампиров и, конечно же, участие в конфликте неизвестного лица, которого Сакамаки пока не сумели раскрыть. Явившись в зал, Райто сразу же нашел Руки. Его надменные интонации было невозможно не узнать, и то, как он разговаривал с Канато, взбесило Райто лишь больше. Он сжал зубы, выдавливая из себя улыбку, чтобы жалкие смертные, окружающие его, не заподозрили ничего неладного, и двинулся вперед. Ведь перепалка главных красавчиков школы не могла остаться незамеченной. Сакамаки пробирался сквозь толпу танцующих на центре зала, вслушиваясь в слова Юмы: — Каролина исчезла, а значит скоро все изменится. Вы доживаете свои последние часы в прежнем статусе, Сакамаки. Мы давно хотели отомстить вам за наше унижение, чертовы аристократы. Он так открыто заявил об этом? С кем же Муками связались, раз разбрасываются такими словами? — Не берусь судить, но, похоже, ваш покровитель наобещал вам что-то весомое. Недостижимое, — Канато усмехнулся, — не стоило тебе угрожать нам, Юма. Похищение Каролины — лишь винтик в механизме вашего плана, но меня сейчас интересует другое. Ехидство Канато умножилось в разы: — Ты сказал, что ваш покровитель лишит нас статуса, ведь мы доживаем последние часы своей аристократической жизни, но вот какая загвоздка… Быстро подоспевшего Райто и остальных Сакамаки, Муками смерили недобрыми, но все же мечущимися взглядами. Они поняли, что Юма сболтнул лишнего, за что и зацепился Канато: — Мы — вампиры королевских кровей, а значит лишить нас статуса может только король вампиров. Аято взглянул на Муками, как на полных идиотов, понимая, что они собственными руками вырыли себе могилу: Райто не простит им похищение своей пассии, а Карлхайнц наплюет на обязательства и обещания, как он делал это всегда. Аято, как один из сыновей Карлхайнца, знал это лучше всех. — Карлхайнц? Вы и его сюда приплели? — Субару уже не скрывал своего раздражения. Появившись за спинами Аято и Райто, сдвинув брови, он боролся с яростью, стараясь не сломать ближайший предмет мебели, тем самым выдав себя смертным. А руки-то чесались. — Заткнись, Субару, не беси меня, — Юму трясло от гнева. Еще секунда и он бы бросился в драку, вот только слова бывшего друга отрезвили его: — Нет. Эдгар, только не говори, что повелся на это, — Шу разочарованно выдохнул — ладно Руки, он грезит о возвращении былого статуса, но ты. Я думал, ты окажешься умнее и распознаешь махинации Карлхайнца. Аято театрально усмехнулся, посмеиваясь: — Ну что, он уже выполнил свою часть сделки? Или вы все еще ждете, не понимая, что вас просто поимели? Лицо Коу нужно было видеть. Глаза налились кровью, желваки заходили на некогда красивом бледном лице, но Аято не хотел останавливаться. Он твердо решил довести Муками до точки невозврата — до черты, после которой отмыться от позора уже невозможно. Эти выродки и так по уши в грязи. Муками понимали, что Сакамаки вмиг раскусили план их отца лишь потому, что достаточно хорошо знали принципы его жизни. Действительно, похитив Каролину, Карлхайнц перестал выходить на связь, поэтому каждый из Муками понял, что значит, быть обманутым. А кроме того, еще и попасть под горячую руку Сакамаки. — И дайте угадаю, что же он вам наобещал. Наверняка, что-то вроде дара «чистого бессмертия»: говорил, что освободит вас от клейма бывших смертных и даст статус чистокровных вампиров. — Райто не спрашивал, а холодно констатировал факт, позволяя себя дерзость и резкость. Дьявол подошел вплотную к главе семейства, и смерив его нахальным взглядом, продолжил: — Неужели вас так легко и просто купить, а, Руки? Муками был готов кинуться на Райто, но вовремя вмешался Адзуса. Он успел удержать брата под плечи не позволяя сдвинуться, а затем осадил Райто: — Не говори того, о чем не знаешь, Сакамаки, — Адзуса говорил мертвецки безжизненным тоном, — ты не представляешь через что пришлось пройти всем нам. — Открою тебе тайну, — Райто дерзко оскалился, продолжая провоцировать Руки, — мне плевать на вашу жалкую жизнь, Адзуса. Единственное, что меня волнует, так это то, что моя малышка сейчас неизвестно где, с моим полубезумным папашей, одержимым идеей создания сверх расы вампиров. Обращение Райто к Каролине полоснуло по слуху. Никогда прежде, ни одну женщину в своей жизни, он не называл так… Нежно. Дьявол подошел ближе и заговорщически прошептал, продолжая: — Поэтому у вас есть лишь два варианта: сказать нам все, что вам известно или умереть. Холод во взгляде говорил, что Райто не шутил, а чтобы окончательно уверить остальных в твердости своих слов, он решил подкрепить угрозы действия. — Я даже готов лично привести приговор в исполнение. И схватил Руки за шею, поднимая над полом. — Очевидно, что Карлхайнц просто воспользовался вами. Вы сделали все, что было необходимо, а затем были выкинуты за ненадобностью. Никто с самого начала не собирался делить с вами власть. Вы как были ничтожествами, так ими и остались. Теперь лишь с небольшой поправкой — ваше существование стало окончательно бесполезным. Рейджи спокойно поправил перчатки на руках, останавливая заносчивого разгоряченного братца: — Не забывай о рамках, Райто. Они все же одни из нас. Вампиры, — Муками уже надеялись вздохнуть с облегчением, когда Рейджи продолжил, поправляя очки — для их убийства нужно нечто большее, чем просто твое желание покарать их. — Это неважно, — Дьявол сжал пальцы на шее вампира так, что казалось, послышался хруст позвонков. Милая улыбочка Райто добавляла происходящему лишь больше безумия, превращая все в фарс, на который стали оборачиваться окружающие студенты. Многие были пьяны к тому времени, но все еще оставались в сознании, поэтому вампиры были вынуждены держать себя в руках. Все, кроме Райто, естественно. Сейчас ему было плевать на правила. Руки сощурился, терпя острую боль, но взгляда не отвел. Он продолжал настойчиво сверлить Райто серыми глазами, когда Коу решил вмешаться: — Ты будешь настолько глуп, что выдашь себя обществу людей? Его попытка привлечения внимания показалась Дьяволу настолько жалкой, что он сильнее сжал хватку, вонзаясь ногтями в плоть Руки, отчего из шеи последнего потекли тонкие ручейки крови. — Спешу напомнить, у нас здесь Хэллоуин: на кровь, или мертвых вампиров, никто не обратит своего внимания. По крайней мере сейчас, а это главное, ведь я теряю терпение и время, — голос Райто сильно изменился, стал больше похожим на гневный рык, разъярённого зверя, — где она?! Где Каролина?! Коу опешил. Никогда прежде он не видел Райто таким. Сказать по правде, даже сами Сакамаки на секунду удивились, ведь их брат, судя по его поведению, был готов на все, ради той девушки. Даже на убийство соплеменников. Каролина Комори, что ты, черт тебя дери, сделала с Райто Сакамаки? — А что, если я скажу, что мне известно, где ее держат? — Адзуса поднял пустой взгляд на Райто, — отпустишь брата? Райто с трудом заставил себя не свернуть шею Руки. Небрежно глянул на Адзусу, и обманчиво ласково протянул: — Конечно. Я подумаю.***
В лимузине было явно мало места для двух семей вампиров. В любой другой ситуации Сакамаки и Муками ни за что бы не сели в один автомобиль, но в данное время положение обязывало. Теперь уже и обманутые Муками желали отомстить. Едва поняв, что их обвели вокруг пальца, они как на духу выложили все, что знали о планах Карлхайнца. Удивительно, как быстро люди, расставляют приоритеты и меняют союзников. — Так зачем ему именно Каролина? — Райто была противна сама мысль о том, что его отец может насильно удержать Кэрри, да еще и сделать ее своей невестой. Женой. Матерью наследников. Муками уже посвятили Сакамаки во все известные им детали плана и сейчас рассказывали остальную полезную информацию. — Каролина — двойник Корделии. Согласно преданиями и легендам народов мира двойники обладают скрытыми способностями, которые могут проявится в момент приобщения к кровной линии оригинала. — Приобщения? — Рейджи скрестил руки на груди, слушая, — поясни. Руки принялся обьяснять подробности ритуала: — Нам известно, что кровная линия Корделии — это она и ее сыновья. Каролина же до приезда в ваш дом не имела к вам или кровной линии Корделии никакого отношения. Однако, стоило любому из сыновей Корделии дать попробовать Каролине своей крови, как она приобщилась к вашей кровной линии, начиная пробуждать свои способности. Вы ведь наверняка замечали за ней странное поведение. Глаза Райто на секунду выдали его замешательство. Он вспомнил все разы, когда давал Каролине пить свою кровь, после чего она вечно повторяла, что ей невыносимо холодно. — Да, я лично видел, как она лунатила, бродила у нас в гостиной, пытаясь засунуть руки в огонь камина. Шу, произнесший это, обратил на себя всеобщее внимание, давая всем понять, что теория Руки — не вымысел. — Уверен, Райто знает о Каролине намного больше интересных фактов, — Руки продолжал подливать масло в огонь, — но сейчас это не так важно. Главное то, что приобщение произошло. — Мечтой Карлхайнца всегда было создание сверх расы вампиров. Особенных экземпляров с уникальными способностями, — Аято уставился в окно на быстро мелькающий ночной пейзаж, — но с чего он взял, что у нее получится исполнить его желание? Руки продолжал говорить, попутно отвечая на возникающие вопросы: — Кровь вампира внутри двойника активизирует наследственную память и усиливает связь между ним и оригиналом, позволяя пробудить скрытые способности. Поскольку, Каролина — двойник Корделии, Карлхайнц рассчитывает, что Каролина-вампир может быть ему полезна в создании особой уникальной расы вампиров, поэтому и принял решение обратить ее. Карлхайнц не знает, удасться ли ей родить ему наследников особой расы, но и не готов отступать, не попробовав. Адзуса, все время слушавший брата молча, внес и свою лепту. Смотря на свои перемотанные бинтами руки, зеленоволосый юноша тихо произнес то, что Райто хотел слышать меньше всего. — В конце концов, для Карлхайнца Каролина — всего лишь расходный материал. Расходный? Использовав маленькую бестию, он просто избавится от нее и следов ее существования? Райто хотел сказать, но не успел. Лимузин остановился, а из окошка водителя послышался громкий голос шофера: — Господин Рейджи, мы на месте. Сакамаки и Муками переглянулись, собираясь с мыслями. Покинули салон черного лимузина, оказавшись у входа во дворик небольшой католической церкви на окраине города. Резной чугунный забор скрывал за собой небольшой внутренний дворик церкви, вымощенный аккуратной белой плиткой. По обеим сторонам крыльца были высажены белые и красные розы и старые, вековые деревья. Церквушка хоть и была маленькой, но все же была выстроена по традициям и устоям лучших католических соборов Европы. Окно-роза на фасаде здания и массивный крест на крыше давали понять, что у этой церкви не простые покровители. Даже для своего небольшого размера церковь выглядела дорого. Убранство было роскошным. — Какая ирония, даже здесь замешана церковь, — усмехнулся Аято, обращаясь к остальным вампирам, проходя ко входу в здание — кто-то из вас верит в бога, господа? Райто хотел съязвить в ответ, но напряжение нервов было настолько сильным, что лицо сохранило свое каменное выражение. Кто-то из Муками мрачно хмыкнул в ответ на слова Аято, а Канато, замер, настороженно оглядывая строение перед собой: — Чувствуешь? — он обратился к Райто, глядя на церквушку, от которой исходила странная темная энергетика, и отметил: — Он здесь. Младший Сакамаки лишь сейчас обратил внимание на эту зловещую ауру. Черт, да что не так с этой церковью? Энергетика короля вампиров ощущалась кожей, но Райто не сразу обратил на нее свое внимание, ведь все его мысли были заняты Каролиной. Где она? Что с ней? Сможет ли он увидеть ее вновь? Где-то там внутри этой церкви бьется сердце его Каролины. Оно ведь все еще бьется, верно? Мерзкая мысль пронзила сознание. Убедиться в том, что Кэрри жива, было жизненно необходимо. Поэтому не дожидаясь остальных, Райто двинулся ко входу, желая скорее войти внутрь. Отворить массивные дубовые двери не составило труда. Но едва раскрыв их, он застыл, будто каменное изваяние. Остальные вампиры поспешили за ним, но тоже замерли у входа, оглядывая происходящее внутри церкви, и не в силах сдвинутся с места. Мраморная плита — основание золотого алтаря, украшенная розами, была установлена вертикально, будто каменный памятник. Сверкая в свете луны, алтарь, украшавший всю длину стены, оставался все таким же величественным, однако не он привлек внимание вампиров. К плите было приковано истерзанное тело девушки. Платье, кожа, все было залито кровью. Пятна, подтеки, и капли украшали брюнетку будто фантазийный рисунок, написанный рукой мастера. На платье Кэрри Райто заметил красную розу, как символ того, что перед ним новая версия Корделии. История повторилась — жена Карлхайнца вновь умерла среди красных роз, украсивших ее тело. И ведь действительно умерла. В ту же секунду вампиры осознали, что сердцебиение девушки прекратилось. Оборвалось. Как и ее человеческая жизнь. Теперь Каролина перестала быть прежней, превратившись в новую версию себя. Нового хищника. Райто не успел понять, что все еще стоит на месте, наблюдая. Он не знал, чего ожидать, ведь новообращенных вампиров всегда считал неудачными версиями чистокровных вампиров, но сейчас все было далеко не так просто. Перед ним не просто девушка. Перед ним его малышка Кэрри. Или уже нет? Вампиры насторожились, когда девушка пришла в сознание. Иссиня-черные волосы открыли лицо Комори, когда она подняла голову, дабы взглянуть на своих опоздавших спасителей. Теперь спасать было некого — новая Каролина наконец открыла глаза.