***
Дженни
Я долго стою возле зеркала, думая: красить губы яркой помадой или бледным блеском? Смотря на волосы, что прямыми прядями лежат у меня на плечах, я задумываюсь: накрутить их объемными локонами? Но, поймав в зеркале взгляд своих же миндалевидных глаз, я кричу и плюхаюсь на мягкую белую кровать, что, на радость, оказывается рядом. — Дженни, это всего лишь встреча с другом. — Я лежу на кровати, перебирая в ладони цепочку, подаренную когда-то отцом и не знаю, как унять свои мысли. — Он тебе не нравится, ты отошьешь его сегодня и это точка. Я говорю это так громко, что мне кажется, соседи тоже слышат мое вранье. Я не знаю, как поступить, что делать и как вообще вести себя рядом с ним? Он не отстанет от меня, пока я его не отошью, но вместе с тем, я и не хочу его терять, не хочу отпускать. Я бью себя по щекам и закутываюсь в одеяло, как раз в тот момент, когда ко мне в комнату кто-то стучит, и я понимаю, что это мама. — НиНи, с тобой все хорошо? — мама выглядывает из-за двери, которую она чуть приоткрыла и обеспокоенно смотрит на меня. Такая родная улыбка и такие теплые глаза, я невольно улыбаюсь видя дорого человека в дверном проеме. Мама проходит и садить на край кровати, подзывая меня сесть рядом. Я выбираюсь из теплого пледа в такие же теплые объятия мамы. Она кладет мою голову к себе на колени и нежно поглаживает по макушке, перебирая пряди моих длинных каштановых волос, таких же, как и у нее. — Давай, рассказывай, кто этот парень? — мама с улыбкой опускает взгляд на меня, а я лишь прячу свое лицо под красной махровой подушкой, что сливается с моими пухлыми щечками. Мама начинает щекотать меня, из-за чего я верчусь в разные стороны, пытаясь остановить ее. — Хорошо, я расскажу, — сквозь смех произношу я, и мама отстает от меня, но ее любопытные глаза не оставляют меня в покое, поэтому собравшись с мыслями я все-таки это произношу. — Что бы ты делала, если бы влюбилась в плохого парня? — Я итак это сделала, — недолго думая, мама смеясь произносит это и убирает мою непослушную прядку волос за ухо, но мой интерес лишь только просыпается. — Ты хочешь сказать, что папа был плохим парнем? Серьезно, он всех избивал? — я сажусь на кровать, любопытно смотря на маму. Никогда не думала, что папа мог быть таким, всю жизнь привыкла видеть его в милом фартуке и распевающим песни сопливых девчачьих групп. Точнее, видела раньше. — Вообще-то когда-то он был главарем банды, у него даже татуировки остались. — Мама говорит это с таким серьезным лицом, но я до сих пор не могу ей поверить. — Ладно, допустим, что папа был плохим парнем, но как ты приняла его? Как ты смирилась в тем, что он избивает людей, переступает через закон? — Это не имеет значения, важно лишь то, как он относиться к тебе, и что ты чувствуешь, находясь рядом с ним, — говоря это, мама ложиться на кровать, как бы углубляясь в воспоминания. Я понимаю, как ей сейчас сложно говорить об этом, но вместе с тем её лицо расплывается в улыбке, а глаза полны любви и доброты, что так похожи на мои и только лишь пара морщин выдает ее уже немалые годы. Я так любила ее советы, так любила ее рассказы, да и вообще она была для меня лучшей подругой, что всегда поддержит, поможет разобраться в чувствах, и ее слова расставят в моей голове все по полочкам, давая точный ответ на давно мучащий меня вопрос. — Спасибо. — Я обнимаю маму крепко-крепко и поблагодарила еще раз, как раз в тот момент, когда мне пришло сообщение, оно было от Юнги: «Жду внизу» Я быстро вскакиваю с кровати, подбегаю к зеркалу и, поправив голубую блузку, хватаю ярко-красную помаду, которую кинула в маленькую черную сумку. После чего подбегаю к маме и целую ее в нежный и чуть влажный лоб. — Надеюсь, он не настолько плох и вернет тебя домой в десять вечера? — кричит мне мама в тот момент, когда я уже, накинув тоненькую куртку, выхожу из комнаты. — Нет, он… хороший, — кричу я в ответ, мысленно представляя, как мама расплывается в улыбке.***
Я выбегаю из подъезда нашего многоэтажного дома и среди света фонарей вижу черную машину с затемненными стеклами, что припарковалась прям возле моего подъезда. Тут неожиданно открывается дверь с водительской стороны, и оттуда выходит парень, облаченный в полосатую рубашку и черные джинсы. Он поднимает темные очки на макушку своих таких же темных, как смола, волос и обольстительно мне улыбается, на что я отвечаю коротким «Привет», когда уже почти подхожу к машине. — Я думал, что зря жду тебя. — Юнги открывает мне переднюю дверцу машины, при этом облокотившись на нее и не сводя с меня взгляда. Понимая, что он изучает меня с ног до головы, я не могу унять жар, что пылает внутри меня. Всякий раз видя его глаза, я не могла унять свое тело, что совершенно переставало меня слушать. — Как видишь, я сдерживаю свои обещания. — Я смотрю на него, но Юнги лишь усмехается в ответ и захлопывает за мной дверь. Внутри меня все бушует просто от того, что я вижу его перед собой. Просто видя, как он заводит машину, как пристегивает мне ремень безопасности, почти вплотную прижавшись своей головой к моему телу. Я понимаю, что так больше быть не может! Я устала обманывать себя и его, устала притворяться, что ничего не чувствую к нему! Мы едем уже минут тридцать, обгоняя почти каждую машину, что встречалась у нас на пути. За окном виднеется ночной Пусан, что я так люблю рассматривать. Небольшие улочки, дороги и совершенно обычные люди, что быстро пересекают дорогу по пешеходному переходу. — Куда мы едем? — своим вопросом я нарушаю тишину, что царит между нами некоторое время. Не знаю, почему молчит Юнги, но мне до сих пор стыдно и некомфортно разговаривать с ним после тех сообщений. — Тебе там понравится, — молвит парень, прибавляя газ и крепче сжимая руль в ладонях. В его лице всегда столько азарта, страсти и чего-то необыкновенного, когда его пальцы касаются твердого обруча руля. Смотря на это, я понимаю, что так мало о нем знаю: об его интересах, вкусах и увлечениях. И с каждым разом мне хочется узнать его все больше и больше, знать то, о чем не знают другие, самое сокровенное и тайное. Я даже не замечаю, как мы оказываемся уже на месте, но голос Юнги, что что-то повторяет, возвращая меня в реальность. — Дженни. — Он щелкает пальцем прям перед мои носом, отчего я невольно вздрагиваю. Я уже собираюсь выходить из машины, но Юнги легким движением руку останавливает меня, схватив за плечо и развернув к себе лицом. Я удивленно смотрю на него, но он лишь качает головой и быстренько достает из бардачка спальную повязку для глаз. — Мы не договаривались насчет этого, — говорю я, указывая пальцем на повязку с кошачьими глазами, что мне уже не нравится. — Плюс я ужасно боюсь темноты. Я возмущенно говорю это Юнги, но тот меня вовсе не слушает и лишь натягивает эту повязку мне на голову, скрывая весь свет, полностью окуная в темноту, что я так не люблю. — Тебе нечего бояться, когда я рядом. — Я чувствую его теплое, щекочущее дыхание возле своего уха, от чего по ногам снова бегут мурашки. Черт, его голос так необыкновенно действует на меня, что я готова подчиняться любому его приказу.***
Преодолевая ступеньку за ступенькой я еле как, отбивая носки моих любимых белых кроссовок, поднимаюсь по лестнице, что, по-моему, длится бесконечно долго. Меня одновременно раздражает и взбудораживает факт моего неведения. Я не боюсь Юнги, но вместе с тем внутри присутствует какой-то страх, что сразу же исчезает, окажись я в неловких объятиях парня, после очередного моего падения со ступенек. — Извини, — тихо молвлю я, ухватившись покрепче за рубашку Юнги. — Я чувствую, тебе не хватило одной испорченной рубашки, эту ты решила вообще порвать, — чуть язвительно отвечает мне парень, после чего я слышу треск рвущейся ткани. — Хотя, знаешь, я не против. Я хотела уже поднять маску с глаз, чтобы взглянуть на ущерб, который я вновь нанесла Юнги, но парень быстро останавливает меня, схватив за руку, что крепко сжимает в своей большой, надежной ладони. — Стой, уже почти пришли. — Брюнет чуть быстрее тащит меня по ступенькам, отчего я еле успеваю за ним, мысленно ругая себя за свою неуклюжесть. Но, услышав скрип открывающейся двери, я понимаю, что мы наконец-то добрались. — Все? — срашиваю я, так как хочу быстрее взглянуть на то, к чему мы так долго шли. А если честно, то внутри я невероятно счастлива этому сюрпризу, приготовленному им специально для меня. — Какая же ты все-таки нетерпеливая, — бубнит парень, посадив меня в какое-то мягкое кресло и аккуратно подойдя сзади, сняв с меня запотевшую повязку. Дует очень холодный ветер, и даже через мои плотные серые джинсы я чувствую его порывы. Распахнув глаза, моему восторгу нет предела, я невольно открываю рот, видя такие огромные звезды на небе, что словно бриллианты переливаются в свете яркой луны. Такое необыкновенное звездное небо я видела в последний раз вместе с папой еще в глубоком детстве. Поддаваясь воспоминаниям об отце и наших с ним посиделках на крыше, я невольно замечаю, как по щеке катится одинокая слеза, оставляя мокрый след на моей холодной, бледной коже. Звезды словно новогодняя гирлянда ярко моргают в ночном небе, а луна и вовсе ровным полумесяцем застыла, освещая городские улочки, на которых ближе к ночи остается все меньше народу. А эта манящая темно-синяя бездна уводит мое сознание далеко за пределы Земли, погружая в прошлое, что так дорого моему сердцу. — Сегодня день, когда на небе видны очень многие звезды. — Юнги говорит шепотом, не знаю почему, видимо, не хочет мешать мне. Он лишь накидывает на мои плечи теплый плед с динозавриками и мило улыбается. — Я тут узнал, что ты любишь астрономию, решил, что тебе понравится. Здесь лучшая площадка для наблюдения из Пусана. Я смотрю на Юнги, что стоит рядом со мной и тоже смотрит куда-то в глубину этой манящей синей бездны, при этом улыбаясь своей по-настоящему невероятной улыбкой. Я не знаю, как описать ему свои чувства, то что я ему невероятно благодарна, просто благодарна за то, что он появился в моей жизни, сделав ее особенной и по-настоящему живой после смерти отца. Я не знаю, что сказать, как сделать так, чтобы он понял то, что я по-настоящему чувствую, находясь рядом с ним. Поэтому я просто подбегаю к нему и обнимаю, обвивая свои слабые ручонки вокруг его груди и прижимаясь, как можно крепче, вдыхая аромат его тела с легким привкусом его любимого парфюма, к которому я уже так привыкла. Я не понимаю, зачем это делаю, есть ли у меня какой-то план или цель? Нет, я просто хочу его обнять, просто хочу почувствовать теплоту его крепких рук, просто хочу реально дотронуться до него прямо здесь и сейчас, не думая о будущем и прошлом. Это же не иллюзия? Это же правда он? — Ты нарушила наш договор, — насмешливо говорит Юнги, прижимая меня покрепче и аккуратно перебирая мои волосы в своих ловких руках, я так люблю, когда он играет с ними. — Я уж думал, раньше тебя сорвусь. Я улыбаюсь его словам, прижимаясь своей пухлой щечкой к его мягкой груди, под которой бешено стучит сердце. — Ну и что мы будем делать? — на секунду Юнги отодвигается от меня, только для того, чтобы заглянуть в мои глаза, что выдают меня с поличным, говоря сами за себя, что по уши влюблены. Я чуть опускаю голову, стараясь не смотреть на него. Мои руки потихоньку сползают с плеч Юнги, но парень возвращает их на место, как бы говоря, что не собирается меня отпускать. Брюнет соприкосается своим лбом с моим и, закрыв глаза, продолжает свой монолог: — Не помню, говорил я это тебе или нет, — запинаясь молвит он и, чуть кашлянув, продолжает почти шепотом, — но ты мне нравишься, и даже очень. Я застываю в удивлении, не зная, куда деть себя, хочу закрыться в ванной, чтобы он не заметил моих алых щек, но парень настырно не отпускает меня из своей крепкой хватки. Он смотрит прямо на меня, но я же всячески перевожу взгляд то на небо, то на маленький столик с креслицами, что стоят посередине этой огромной крыши. Я не знаю, что ответить: сказать правду, возомнив, что он тоже мне небезразличен или сорвать? Меня терзают сомнения, я не знаю, как поступить, не знаю, что будет правильней для нас? Но тут мои раздумья неожиданно прерывает Юнги: — Можешь сейчас ничего не говорить, — твердит он, делая паузу и нервно сглотнув, от чего его кадык снова опускается вниз. — Дашь ответ, когда точно будешь уверена, хочешь ли ты этого. — Юнги невольно улыбается, на что я ему отвечаю тем же. Он также крепко держит меня, соприкасаясь своим носом с моим маленьким носиком. Я не знаю, что делать, так не хочется его отпускать, так не хочется снова обманывать его. Я не понимаю, почему не могу просто признаться, почему не могу просто сказать «Ты мне тоже нравишься». Почему это так трудно? Внутри снова борются две меня: одна, что напоминает мне обо всех его ужасных поступках и вторая, что так любит его объятия и просто желает остаться здесь с ним навсегда. Невольно я перевожу взгляд на его губы, что он поджимает в тонкую розовую трубочку. Но потом снова проводит своим языком по ним, делая соблазняюще влажными, от чего я не замечаю, как сама же тяжело вздыхаю. — Я не могу тебя отпустить, — слышу я сквозь шум проезжающих недалеко от нас машин его голос, что так ласков и нежен. От его слов мое сердце чуть-ли не выпрыгивает из груди, пытаясь поближе прижаться к своей второй половинке, которая так отчаянно ждет ее. Тут неожиданно гудит телефон, и Юнги, достав его из кармана, отпускает меня из своих таких надежный объятий. Он извиняется и отходит, так, чтобы я не слышала их разговора, хотя и не собираюсь подслушивать. Он разговаривает довольно долго, обильно жестикулируя при этом, поэтому я решаю не мешать, а, вместо этого, насладиться этим потрясающим видом. Я стою возле перил, что не дают мне упасть вниз на наш прекрасный город, что освещается ночными фонарями. Я вижу людей, что кажутся совсем крохами в этом огромном мире. Они, словно муравьи, перебирают мелкими ножками по асфальту, торопясь домой, а, может, и на какую-нибудь встречу. В этом мире мы все муравьи, что живут этой рутинной жизнью, пытаясь хоть как-то разнообразить ее, но, в конечном счете, все действует по одному сценарию. Мы рождаемся, учимся, работаем, влюбляемся, заводим семьи и, в конечном счете, рано или поздно умираем. Кому-то жизнь дает очень короткий срок, поэтому, проживая его, мы должны лишь с улыбкой вспоминать о прошлом, а не сожалеть, что не сделали чего-то. Поэтому сейчас смотря на этот волшебный город, а потом, переводя взгляд на Юнги, что за последнее время стал мне так дорог, я понимаю, что просто проживаю зря эти драгоценные минуты моей единственной жизни. Я закрываю глаза и, собрав всю силу в кулак, что накопилась во мне за это время, я направляюсь в его сторону, как раз в тот момент, когда он откладывает телефон. Я быстрым шагом преодолеваю это небольшое расстояние между нами и собираюсь уже произнести это, сказать, что он мне небезразличен, и что его чувства взаимны, но парень говорит быстрее меня и, кстати, уже более серьезно. — Извини. — Он тараторит, смотря куда-то вдаль, даже как-то не обращая на меня внимание. Его глаза помрачнели, а голос охрип. — Мне срочно нужно ехать. Еще раз прости, что испортил вечер, ты даже не увидела главный сюрприз. — Парень на секунду улыбается, но его улыбка тут же исчезает с лица, делая его более суровым и даже чуть-чуть грустным. — Ничего страшного. — Я наигранно улыбаюсь, меня сейчас сильно беспокоит состояние Юнги, что такого случилось. — Все в порядке? — Да, не переживай, — и опять эта ненастоящая улыбка. — Просто срочно нужно выехать. — Парень даже не обращает на меня внимание и направляется к двери, но там на секунду останавливается и поднимает на меня свой пустой и потерянный взгляд, что совершенно не знаком мне. Я не понимаю, что с ним происходит, до этого не видела его таким. — Ой, давай я вызову тебе такси? — Нет, я поеду с тобой, — твердо отвечаю я, стараясь успевать бежать за Юнги по этой длиннющей лестнице, сама не понимая, что такого случилось. Я не успела признаться ему, не успела сказать те заветные слова. Но сейчас это уже не важно, сейчас я не могу оставить его одного в таком состоянии, просто не могу.***
Мы на огромной скорости несемся по длинному шоссе, что ведет нас далеко за город, или мне так просто кажется. Но вокруг нет ни домов, ни фонарей, ни людей, а только лишь асфальт, на котором остаются следы от шин. Юнги все время молчит, не произнося ни звука, он как будто снова надел свою маску безразличия, не обращая внимание на окружающих его людей. Я не понимаю, что случилось, надо мной издевается мое же любопытство, которые, как шило в попе, не дает мне спокойно сидеть на месте. А если честно, то я правда переживаю за Юнги, не зная, о чем уже думать. Что такого сказали ему по телефону? Его такое надменное лицо и чуть потерянный взгляд. Его руки, что сжимают руль с такой силой, что, мне кажется вот-вот и он поломается пополам. Юнги ведет машину невероятно быстро, резко поворачивая на поворотах, от чего меня кидает в разные стороны, и я снова вспоминаю ту аварию, поэтому покрепче прижимаюсь к ремню безопасности, боясь даже просто взглянуть на спидометр. Я даже не замечаю, как мы останавливаемся, потому что почти всю дорогу сижу с закрытыми глазами. Но резкий скрежет колес возвращает меня в настоящее, как бы говоря, что мы спокойно добрались до места. Я хочу побыстрее выйти из машины, подышать свежим воздухом, видимо, меня сильно укачало. Но парень снова останавливает меня, посмотрев на меня с такой серьезностью, с какой не смотрел никогда. — Обещай, что будешь сидеть в машине и не выйдешь из нее, пока я не вернусь, — сурово проговаривает Юнги, при этом крепко держа меня за правое плечо. В его лице столько суровости и злости, что я сама невольно пугаюсь. Опять его темная сторона. — Хорошо, — коротко отвечаю я, но Юнги, видимо, этого мало, он сильнее сжимает мое плечо, и сейчас я действительно начинаю паниковать. — Обещай, — повторяет парень, не прерывая наш зрительный контакт. Но я не понимаю его еще больше, зачем ему это? — Обещаю, — отвечаю я, все также смотря на него и на секунду чувствую теплоту в его взгляде. Неожиданно он приближается ко мне и целует в лоб, почувствовав на коже его чуть шершавые, но такие мягкие губы, я еще раз смотрю на него и понимаю, что все-таки Юнги никуда не спрятался, это правда он, тот медвежонок, который мне нравится, просто чуть суровый и злой, но это Юнги. Это он! Парень гладит меня по чуть растрепанным волосам и выбегает из машины, прихватив с собой биту, заметив которую, я сразу же понимаю цель нашего приезда. И на секунду жалею, что настояла поехать вместе с ним. Только не это, только не драка. Мне становится все душнее в машине, я не могу унять себя, все думая о том, что Юнги сейчас кого-то избивает. Салон душит меня, а все внутри готово вылезти наружу, поэтому я не послушав парня, выбегаю из машины, понимая, что добром это не кончится. Я вдыхаю свежий ночной воздух, отчего мне почти сразу же становиться легче. Вокруг нет почти ничего, кроме какого-то небольшого заброшенного здания, что, на удивление, освещается фонарями. Видимо, меня укачало от такой быстрой езды, поэтому найдя в машине фляжку с водой, я быстро делаю глоток, но потом также быстро выплевываю его обратно. Это виски! Я кашляю, стараясь прогнать этот ужасно жгучий привкус с губ, но тут я замечаю, как какой-то парень выбегает из-за здания и мчится к машине, что стоит подле нашей. Его руки в многочисленных порезах и из них течет кровь, также как и на лице из губы. Я невероятно пугаюсь, поэтому решаю подойти к нему, может, нужна какая-то помощь, но парень скверно смотрит на меня и, сев в машину, начинает мчатся отсюда на бешеной скорости. Посмотрев на него, я сильно пугаюсь за Юнги, его нет уже минут двадцать. У меня начинают дергаться ноги то ли от холода, то ли из-за страха за парня. А вдруг его тоже так сильно искалечили, вдруг он уже истекает кровью? А, может вообще убили? Моя богатая фантазия придумывает самые ужасные сценарии, и я не замечаю, как ноги несут меня все ближе к тому месту, откуда выбежал парень. Я понимаю, что поступаю неправильно, что не должна нарушать свое обещание, но я не могу сидеть спокойно и ждать. Просто я сильно переживаю. Подходя все ближе, до моих ушей доносятся голоса и крики. На секунду я остановливаюсь, подумав, что, может быть, лучше все-таки вернуться обратно в теплую машину, но мое любопытство, как обычно, берет верх надо мной, поэтому, оказавшись уже почти в гуще событий, я жалею, что вижу все это своими глазами сейчас. Его крепкие руку, что совершенно недавно обхватывали мою талию, теперь держат в руке огромный кирпич. Но, не успеваю я крикнуть «Нет», как этот кирпич разбивается об голову другого парня, превращаясь в два кусочка поменьше. Я закрываю рот руками, видя, как тело этого человека падает на пол. Он не двигается, глаза закрыты, а из лба сочится тоненькая струйка крови. Я не знаю, что делать, меня словно парализовывает, поэтому я падаю на пол, приземлившись на колени, и, при этом, потеряв дар речи. Он убил его! Убил! Я поднимаю взгляд своих уже заплаканных глаз на Юнги, что тоже уже заметил меня в этой гуще пыли и крика. Он тяжело дышит, отчего его грудь вздымается вверх и вниз при каждом вдохе и выдохе. Его глубокая рана на щеке, что еще не успела зажить со времен аварии, снова пропускает капли этой ужасной красной плазмы. А я пытаюсь что-то произнести, но меня всю трясёт от увиденного. Сердце забывает, как стучать, а легкие, как дышать. — Я тебе сказал сидеть в машине, — кричит Юнги на меня, его глаза блестят в лунном свете, излучая только злость и гнев, что пылает сейчас внутри него. Я чувствую, что он готов убить меня сейчас, но сдерживается, сжав кулаки так сильно, как только может. — Иди обратно, живо! Мне страшно, Юнги только что убил человека, лишил его будущего, лишил жизни. Я плачу, охватывая лицо руками и не понимаю, что творится вокруг меня. Кто-то кричит, падает и убегает, а я сижу на холодной земле и не могу остановиться. Не знаю, кого мне жалко: себя, этого несчастно парня или Юнги, но я реву, как самая настоящая девчонка. Я снова боюсь Юнги, я снова понимаю, что не могу быть рядом с ним, с человеком, что вот так легко может ударить другого, лишив того жизни. Через шум крика Юнги, что говорит мне возвращаться обратно, я слышу, как звенит мой телефон, оповещая о новом сообщений. Я холодными и еле подвижными руками вытираю нос и достаю из кармана куртки свой смартфон. Но, открыв личные сообщения и читая первые строчки, я снова теряю дар речи, не понимая, что творится с этими миром. Рози: «Дженни, срочно приезжай в центральную больницу, Джину осталось совсем немного.» Я роняю телефон и пытаюсь встать на ноги, мой мозг затуманен и только лишь слезы не перестают лить солёными ручьями из моих глазах. — Джин, — повторяю я и чувствую, как сердце сворачивается в маленький клубочек. — Прошу, не умирай!