***
Дженни
Сквозь сон слышу чьи-то разговоры. Они пытаются говорить шепотом, но у них это плохо выходит. Я приоткрываю глаза, но яркое солнце, что уже давно встало, не дает мне этого сделать. Я щурюсь, закрывая маленькой ладошкой свет и, еле приоткрыв глаза, вспоминаю, что нахожусь вовсе не у себя дома. Белый потолок, ровные стены больничной палаты и терпкий запах лекарств, что я так не люблю. Я сижу на маленьком диване, подогнув ноги, которые накрыты тонким одеялом, видимо я так и проспала всю ночь в положение сидя. Напротив меня стоит еще один маленький, темный диванчик, на котором крепко спит белокожий парень, повернувшись ко мне спиной, но даже не видя его лица, я понимаю, кто это. На нем все та же полосатая рубашка, но уже не чисто бело-черная, а с пятнами от крови и грязи. Я вспоминаю вчерашний день и все, что произошло, и от этого по ногам снова начинают бегать мурашки. Я быстро вскакиваю с дивана, поправляю волосы, что распушились во время сна в разные стороны, и собираюсь отодвинуть шторку, что ограждает это небольшое спальное место от основной палаты, как в этот момент из-за зеленой шторки показывается Чонгук с двумя кружками кофе из автомата в руках. — О, ты уже проснулась. — Чон мне радостно улыбается, притягивая один стаканчик с кофе, что мне так сейчас необходим. Чувствую себя ужасно. — Доброе утро! — Благодарю. — Я забираю кофе и делаю глоток горячего напитка, отчего почти сразу же просыпаюсь, но головная боль так и не проходит. Я до предела отодвигаю штору, отчего еще спящий парень морщиться, когда прямые лучи солнца попадают прям на него. Он закрывает лицо одеялом и, не обращая на нас внимания, снова уходит в сонное царство. Я некоторое время смотрю на него, вспоминая события вчерашней ночи. Крики, кровь, и кирпич в его руках. Я верчу головой, стараясь прогнать весь этот ужас перед глазами, не хочу вспоминать это, не хочу сейчас видеть его. Мне нужно все хорошенько обдумать. — Ну как, выспалась? — спрашивает у меня парень с горячим стаканчиком в руках, как раз в тот момент, когда мы подходим к Джису, что расположилась на кресле возле больничной койки, с которой исчез сам больной. — А где Джин? — я не отвечаю на вопрос Чонгука, у меня паника, я не понимаю, что произошло. Я округляю свои глаза и на секунду замираю. Только не это! — Эй, Дженни. — Чонгук похлопывает меня по плечу. — С ним все хорошо, его забрали на перевязку. — Парень успокаивает меня, от чего я с облегчением выдыхаю. — Стоп. А он что, очнулся? — и тут я понимаю, что видимо за три часа, что я успела поспать, произошло нечто хорошее. — Да, как раз когда ты заснула, он очнулся. — Чонгук широко улыбается мне, и теперь я понимаю причину его улыбки. От радости за друга я не крепко обнимаю Чона, сначала он видимо не понимает, что на меня нашло, но потом отвечает легким поглаживанием по спине. Но поняв, что я до этого никогда даже не держала его за руку, я быстро отстраняюсь. — Как же я рада, — выдавливаю я из себя, чуть засмущавшись, как раз в тот момент, когда Рози забегает в палату. Как хорошо, что она не увидела наших обнимашек с ее парнем, а то потом бы я точно не отвертелась. — НиНи. — Подруга подбегает ко мне, обхватывая мою шею руками и радостно произносит: — Как же я соскучилась! Я обнимаю Рози в ответ, так давно не виделась с ней! Она вечно пропадает в компании своего нового парня, при этом совершенно забывая про свою лучшую подругу. Я перевожу свой взгляд на Джису, что не обращает на нас ни малейшего внимания. Она смотрит на свои длинные руки и молчит, перебирая в тонких пальцах какой-то серебряный браслет. Вчера впервые за время знакомства с Джису я увидела ее слезы, что не переставали лить из ее больших щенячьих глаз. Она казалась такой ничтожной и потерянной, сидя перед братом, что не соглашался открывать свои глаза. В моих ушах до сих пор отголоском доносятся ее крики и просьбы. А перед глазами видится, как она бьет руками по телу брата, моля его очнуться, но Джин ее не слышит. Чонгук пытается остановить подругу, но у него не выходит. И только лишь в тот момент, когда она оказывается в надежных объятиях Юнги, что нежно поглаживает ее по фиолетовой голове, Джису успокаивается и засыпает. Я все еще смотрю на нее, и тут неожиданно Джису поднимает голову, замечая, что я изучаю ее. Я моментально отворачиваюсь на все девяносто градусов, но успеваю заметить огромные синие круги под ее глазами и размазанную розовую помаду. Сейчас она совершенно не похожа на себя обычную. Без безупречного макияжа, без ослепительной улыбки и радости в глазах. У меня снова перед глазами Юнги и его крепкие руки на талии Джису. Ее слезы текут на его полосатую, порванную рубашку, а он убирает ее длинную челку с глаз и вытирает соленые слезы. Обняв за плечи, он ведет ее на диван и укрывает теплым одеялом. Целуя в лоб, Юнги отпускает ее руку, но та хнычет и просит побыть с ней еще. Он ложится рядом с Джису, перебирая пряди ее фиолетовых волос, а она утыкается своим носиком в его ключицы, начиная тихо посапывать. Смотря на все это, мое сердце сворачивается в клубочек, я прикусываю губу и сжимаю руки в кулаки, от чего длинные ногти царапают кожу до невыносимой боли. Мне больно, нестерпимо больно даже сейчас просто вспоминать об этом. Я понимаю, что для Джису Юнги не просто друг, и между ними что-то большее, нежели просто крепкая дружба. Тут неожиданно открывается дверь, и в эту большую палату, сидя в коляске, въезжает Джин, что весь светиться от счастья. Эти чуть лохматые розовые волосы, большие круглые глаза и вытянутое лицо, что излучают только тепло. Я побегаю к нему и обнимаю, обвивая руками его такие большие плечи. Я смотрю на него и улыбаюсь самой искренней улыбкой, какой только могу улыбаться. Вчера после сообщения Рози я и не надеялась увидеть друга в живых, а сейчас он снова здесь, передо мной, такой веселый и чуть шебутной в большой розовой больничной пижаме. Наш Джин, что вечно шутит, хоть его шутки редко бывает по-настоящему смешными. Мой друг Джин, что всегда рядом со мной, всегда поможет и поддержит. — Как я рада, что с тобой все хорошо, — выдавливаю я, а Джин сильнее прижимает меня к себе. От него веет привычным приятным ароматом апельсина, а вовсе не отвратительным запахом лекарств, я поправляю его лохматую челку и улыбаюсь. — Ну что, когда встанешь с этой железяки? — Чонгук кивает другу на коляску, в которой он сейчас сидит, а сам стоит, облокотившись на плечи Рози. Подруга, по-моему, совершенно не против. Она лишь наоборот крепко держит его за руку. — Знаешь, а на ней очень удобно. — Джин крутится в коляске по большой и светлой палате, чуть не врезавшись в стенку, от чего я смеюсь, сразу понимая, что с нашим Джином все хорошо. Я пячусь назад, когда друг нарезает круги по палате, и неожиданно упираюсь спиной во что-то теплое и твердое. Обернувшись, я встречаюсь с сонным взглядом Юнги, что придерживает меня за плечи. Он смотрит прям мне в глаза, и я читаю в его взгляде что-то странное, он словно хочет мне что-то сказать, но не решается, поэтому просто отпускает меня и подходит к другу. — Чего такие шумные, поспать нормально не даете, — как обычно бурчит Юнги, похлопывая Джина по спине и говоря почти шепотом: — Рад, что с тобой все хорошо, друг. А то боялся, что начну приветы с того света получать. Джин заливается смехом, показывая свои белоснежные зубы. Не знаю, что он нашел в этом такого смешного, но просто слыша его заразительный смех, я ненароком смеюсь сама. Я так рада, что с ним все хорошо.***
Я уже второй день в школе блуждаю одна, без Джина это место стало по-настоящему скучным и пустым. В классе меня некому развлечь и развеселить, не с кем обсудить ближайшую контрольную и новый сериал. Я больше не увижу эту розовую макушку и большие надежные плечи перед собой на уроках еще как минимум неделю, и от этого мне становиться только хуже. Так еще и этот надоедливый Юнги, что завалил меня сообщениями и звонками, которые я просто стараюсь игнорировать. Не хочу его сейчас видеть, я слишком запуталась в своих чувствах. Я иду по школьному коридору третьего этажа, здесь почти никого нет, видимо все набивают свои животы в столовой. Но а я же плетусь в библиотеку, чтобы хоть как-то занять себя в эту большую перемену. Проходя мимо очередной кладовой, дверь которой неожиданно отворяется, я на секунду останавливаюсь, с удивлением посмотрев на руку, что вылезает из-за двери, подзывая меня указательным пальцем к себе. Внимательно вглядевшись в эти длинные и большие пальцы белоснежной кожи, я сразу же понимаю, кто скрывается за дверью, поэтому ускоряю шаг. Но тут, неожиданно, кто-то хватает меня за синий пиджак и тащит с собой в кладовку. Я не успеваю заметить, как оказываюсь внутри, и только лишь приглушенный свет лампы дает мне разглядеть «похитителя», который быстро закрывает дверь за мной на щелчок. — По хорошему выпусти меня, — говорю я, скрестив руки на груди и смотря на свои белые кеды. Я старалась избегать Юнги все это время, старалась не думать о нем, поэтому не хочу сейчас разговаривать с ним. — Ха, а ты умеешь по-плохому, Дженни Ким? — недовольно бурчит парень, и даже не видя его лица, я уже представляю эту самодовольную улыбку и скрещенные руки на груди. Помещение довольно маленькое, полностью заставлено тряпками, ведрами и моющими средствами, поэтому нам приходится стоять чуть-ли не вплотную, и от этого становится только хуже. Я чувствую его тяжелое дыхание, и не знаю даже, как реагировать: с одной стороны, я понимаю, что так по нему соскучилась, так давно не видела это милое личико, но с другой — так до сих пор не разобралась в себе и своих чувствах к нему. — Эй, ну, хватит игнорировать меня, — чуть хрипловатый голос парня нарушает недолгую тишину между нами. Он наклоняет голову, стараясь заглянуть мне в глаза, но я резко отворачиваюсь, не давая ни малейшего шанса на зрительный контакт. — Окей, я знаю, что не самый лучший, но такой какой есть, — неожиданно он касается кончиками пальцев моей руки, но я ее резко отдергиваю, пряча за спину. — Я все это время пытался отгородить тебя от этой части моей жизни, но ты сама же проникла в нее, хотя я и не хотел тебя к ней пропускать. Я же говорил тебе не подходить, но ты у нас любишь нарушать обещания. На секунду парень делает паузу, громко сглотнув, и я на мгновение поднимаю взгляд на него, сама не понимая, что делаю. Он закрывает глаза, запустив в черные, как смола, волосы, правую руку и продолжает говорить чуть тише: — Просто тебе не понять, ты всю жизнь жила в любви родителей, одна единственная долгожданная дочь. — Он смотрит на меня, а я снова отвожу взгляд, не понимая, откуда ему столько обо мне известно. — Ты просто не привыкла к насилию, — и снова эти паузы и совсем тихий голос. — В отличии от меня. Для меня это обычная жизнь. Я поднимаю голову, взглянув на Юнги, что не сводит с меня своих преданных глаз, которые чуть блестят в тусклом свете желтой лампы, и мне кажется, что вот-вот из них потекут слезы. Но он сдерживает их и лишь улыбается чуть натянутой улыбкой. Не знаю, почему, но сейчас мне так хочется его утешить, просто дать ему поплакать, крепко обнять и сказать, что у него есть я. Сейчас он мне кажется таким маленьким, несчастным мальчиком, что никогда не получал любви от близких. И я так отчаянно хочу дать ему это тепло, но вместе с тем вспоминая все то, что он натворил до этого, просто не могу себе позволить проявить жалость. — Но ты убил человека, — чуть запнувшись, молвлю я, ведь до сих пор не могу забыть тот ужас. Просто рассматривая глубокие ссадины Юнги, что сейчас стали только в разы больше, я сразу же вспоминаю о том обездвиженном юноше с разбитой головой, до сих пор не веря, что все это — дело рук Юнги. — Дженни, ты думаешь, что десять лет занятий единоборствами не научили меня тому, как правильно наносить удары, чтобы не убить человека, а только лишь его отключить? — Юнги снова усмехается, видимо не веря моим словам. — С тем парнем все хорошо, жить будет. Да он еще мало получил за Джина. — За Джина? — переспрашиваю я, словно попугай, чуть округлив глаза и не понимая, что он имеет ввиду. — Да, а ты не знала? — Юнги облокачивается на одну из полок, вопросительно подняв брови, на что я отрицательно качаю головой. — Я бы и не трогал их, если бы эти ублюдки не выстрелили Джину в ногу. — Так это были они? — и снова мои очевидные вопросы с такими же очевидными ответами. Я просто до сих пор не могу поверить, что все на самом деле так, а не как я себе напридумывала. Я, конечно, никогда не была «за» насилие, но вместе с тем начинаю понимать мотивы поступков Юнги. Он отомстил за друга. Брюнет одобрительно кивает мне в ответ, а я даже не знаю, что сказать. Мои мысли снова завернулись в большой и запутанных клубок, который я никак не могу размотать. И с каждым новым словом этот клубок становится все больше и больше, запутывая меня еще сильнее в своих же чувствах. — А за что они так поступили с Джином? — я уже не отвожу взгляд, а, наоборот, смотрю прямо на него, пытаясь хоть что-то прочитать в его глазах. У меня невероятно много вопросов в голове, на которые Юнги мог бы дать мне ответы. — Дженни, почему ты такая любопытная? — Юнги, чуть сузив глаза, смотрит на меня, а я лишь пожимаю плечами, жду ответа от него, но он лишь улыбается и переводит тему в совершенно другую сторону. — Ты больше на меня не злишься? — С чего ты взял? Думаешь после твоих слов, мое сердце растаяло? — я вопросительно смотрю на него, изогнув брови, но Юнги снова лишь усмехается, скрестив руки на груди. — Ну, во-первых: ты больше не отводишь взгляд. Во-вторых: разговариваешь со мной вполне нормально. И в-третьих: я вижу по твоим глазам, что ты не злишься, — бубнит Юнги, перечисляя очевидные причины и загибая при этом свои длинные пальцы. — Во-первых: я не смотрю на тебя. Во-вторых: я просто отвечаю на твои вопросы. В-третьих: я тебя не прощала. — Я недовольно, также как и он, скрещиваю руки на груди, облокотившись на дверь, а Юнги лишь заливается смехом, смотря на мой «суровый»внешний вид. — Такая милая, когда злишься. — Юнги щипает меня за пухлую щеку, от чего я в удивлении округляю глаза. Да что он творит! — Эй, я, вообще-то, серьезно. — Я снова смотрю в пол, стараясь не обращать внимание на улыбку Юнги, от которой по телу разливается такое приятное тепло. — Я правда запуталась в себе. — Я говорю очень тихо, надеясь на то, что Юнги меня правильно поймет и оставит в покое. — Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать. — Я все понимаю, — через некоторое время я чувствую на макушке его теплую руку, а по его голосу ясно, что он правда все понимает и не собирается на меня давить, - Прости меня за все.***
Я стою возле двери больничной палаты, не решаясь зайти внутрь. Вокруг кружит куча врачей и медсестер в белых больничных халатах. Они мило мне улыбаются. Но даже смотря на всю эту приятную атмосферу, я не могу здесь спокойно находиться. Ненавижу больницы, да и все что с ними связано. На табличке возле палаты аккуратными буквами написано полное имя друга и дата его зачисления в палату. Я нажимаю на кнопку, от чего дверца автоматически открывается, и я вхожу внутрь светлой большой палаты, замечая, что у друга уже есть гости. Поклонившись, я иду к ним, обратив внимание на милую, довольно молодую женщину рядом с Джином, что как обычно расплывается в лучезарной улыбке, подзывая меня поближе к ним. — Дженни, рад, что ты наконец-то пришла. — Друг радостно кричит, отчего женщина тоже обращает внимание на меня, также мило мне улыбнувшись. Сумев разглядеть ее лицо, я нахожу очень много схожих черт между ней и Джином. Я присаживаюсь рядом на небольшое кресло, положив коробку с тортиком на столик рядом с койкой, где располагается друг с этой незнакомой женщиной, что поглаживает больного по руке. — А, точно. — Джин неожиданно кричит, переводя взгляд с меня на эту незнакомку и снова на меня. — Мама, это моя подруга, Дженни. Дженни, это моя мама. После слов Джина у меня чуть не отвисает челюсть, неужели это его мать? Такая молодая, без единой морщинки на лице, с невероятно длинными светлыми волосами и лучезарной улыбкой, такой же, как и у сына. — Рада знакомству, Джин много о тебе рассказывал. — Женщина протягивает мне изящную тонкую руку с невероятно большим кольцом на ней, введя меня тем самым в небольшой ступор. — Я тоже, — быстро тараторю я, пожав руку в ответ. Тут мать Джина неожиданно встает, поправив подол довольно коротко синего платья, которое оголяет ее невероятно худые и загорелые ноги. — Не буду вам мешать, — говорит она, поцеловав сына в лоб и, прихватив сумочку, направляется к выходу на невероятной красоты шпильках. — Я зайду к тебе завтра, отдыхай, дорогой! — Хорошо, — отвечает Джин. — Люблю тебя! — И я тебя, дорогой! — До свидания. — Я кланяюсь ей, но она уже скрывается за дверью, и лишь громкий стук ее высоких каблуков отдаленно доносится до нас. — Это точно твоя мама? — Ха-ха, сама же видела. — Друг как обычно улыбается, а я лишь еще больше округляю глаза, до сих пор не веря его словам. — Ужасно красивая женщина. — Я присаживаюсь на койку рядом с Джином. — Теперь понятно, в кого вы с Джису такие красавчики. — Я чуть протягиваю последнее слово и тыкаю друга в плечо, но тут неожиданно его улыбка сползает с лица. — Вообще-то, это только моя мама. — Джин все еще старается выглядеть веселым, но по его лицу видно, что я зря затронула эту тему, которая, видимо, для него чересчур личная. — Ой, прости. — Я опускаю голову, поджав губы. — Нет, все нормально. — Джин берет меня за руку и начинает теребить ее, как бы говоря, что с ним правда все хорошо. — Просто я мало с кем об этом говорю. — Он делает небольшую паузу. — Я незаконорожденый, у нас с Джису разные мамы, но один отец. —Ооо, не переживай, я - могила. — Я поворачиваю воображаемый ключ возле рта и выкидываю его в сторону большого окна, за которым уже начинает темнеть. Джин невольно улыбается. — Я знаю, что ты никому не расскажешь. — Он сильнее сжимает мою ладонь. — Я доверяю тебе. Он смотрит на меня и неожиданно дергает за руку, от чего я чуть-ли не падаю на него, но останавливаюсь прям возле лица, чувствуя на себе его нервное дыхание. Я не понимаю, что происходит, поэтому не могу даже двинуться или что-то произнести. Все тело словно замирает. — И еще за время, что я был без сознания, я тоже многое понял. — Он делает паузу, опустив на секунду взгляд своих медовых глаз. — Я понял, что мы попросту теряем время. Живем надеясь, что когда-нибудь решимся на отчаянный поступок, но в один момент может случиться так, что тебя больше не станет. Поэтому нужно жить, не жалея не о чем. — Он смотрит на меня своими большими глазами, а я не понимаю, к чему он ведет этот разговор. — Делая то, что велит сердце. Я не замечаю, как это происходит. Но неожиданно его руки обхватывают мою голову, а теплые пухлые губы касаются моих, не давая ни малейшего шанса вдохнуть. А я замираю, не осознавая, что Джин вправду меня поцеловал.