Игра по наитию

      — И чё теперь? — стоя в воротах школы, устало спросил Аомине. — Танака казался мне единственным нормальным преподом.        Масами холодно посмотрела на одноклассника. Радость от того, что они с Аомине целую неделю будут оставаться после уроков не только ради мытья полов и парт, потихоньку сошла на «нет», уступив место злобе за наказание.         — Теперь нам придётся заниматься, — Киёмори всем своим видом постаралась продемонстрировать недовольство, но, похоже, Дайки было абсолютно плевать. — Если бы ты учился, ничего такого не было!         — Ничего такого не было, если бы ты не была рукожопом и нормально бросала.        Девушка даже подвисла от такого заявления. Это она то «рукожоп»?         — Ладно, — баскетболист лениво помахал рукой и не торопливым шагом направился в сторону остановки. — До завтра.         — Как «до завтра»? А заниматься? — Масами ухватилась за рукав пиджака молодого человека, и попыталась остановить. — Мы же наказаны!         — Ну, чё за детский сад? Ты, правда, думаешь, что он будет проверять, где и как долго мы учимся?        Масами согласилась с тем, что Танака-сенсей, вряд ли, будет контролировать протекаемость их занятий, но через неделю у Дайки пересдача, и если он её завалит, учитель легко сложит дважды два. И в конечном итоге им обоим влетит «по самое не балуй».       Аомине без энтузиазма согласился с доводами одноклассницы, и обреченно вздохнув, поплелся за ней обратно в школу.       — Ну, показывай, какие у тебя есть конспекты, — попросила Масами, после того, как Дайки пододвинул к парте ещё один стул и оседлал его задом-на-перёд.        Ребята решили обосноваться в библиотеке, которая в середине учебного года не пользовалась большой популярностью у студентов. После долгих уговоров библиотекарь всё-таки пустила нерадивых учеников, правда, при условии, что они не будут мешать другим посетителям. Каких именно посетителей имела в виду женщина, никто не понял, поскольку кроме неё, Масами и Аомине в библиотеке больше никого не было.         — У меня все конспекты с собой, — молодой человек плюхнул на стол толстую потрёпанную тетрадь страницы, которой, скорее всего, с лёгкой руки Момои были разделены на блоки с помощью цветных регистров.        Масами недоверчиво взяла в руки то, что Дайки назвал своими конспектами, и аккуратно перевернула несколько листков — не густо — в основном рисунки и какие-то бессмысленные каляки на полях. Потом между страницами мелькнули яркие глянцевые изображения, и Киёмори без зазрения совести вытащила вырезку из неизвестного ей журнала. Под ярким заголовком, было размещено фото миловидной брюнетки, которая стыдливо прикрывала ладошками голую грудь. Красные чулки и маленькие, в тон им кружевные трусики, подчёркивали её потрясающую фигуру.         — Хм, — смущенно кашлянула Масами. — Наверное, это мне не нужно было видеть?         — А, — Дайки лениво протянул руку. — Это Хирохито Мэй. Правда, она красотка?        Девушка почувствовала, как заалели её щеки, и чтобы хоть как-то скрыть смущение она быстро отвернувшись, начала копошиться в своей сумке.         — Не знаю, Аомине-кун, я не особенно хороший эксперт в области женской красоты. Тебе виднее.         — Здесь всем виднее, — он без стыда ткнул пальцем на грудь модели. — Они такие большие, уверен, упругие на ощупь…        Он не договорил. Почему-то прервался на полуслове и как-то рассеянно повёл плечами.        После двух с половиной часов физики, Масами услышала жалобное урчание желудка своего одноклассника и, сжалившись над ним, предложила на сегодня закончить. Она и сама порядком устала, а Аомине оказался не самым способным учеником — всё время зевал и поглядывал на настенные часы.         — У меня завтра до шести занятие в кружке каллиграфии, — закидывая в рюкзак учебники, сообщила Киёмори. — Если ты будешь до этого времени в школе, то можем заняться химией, или английским. На твой выбор.        Дайки нахмурился — ходить каждый день на дополнительные занятия он не хотел:         — Завтра посмотрим.        На улице было темно, а огромное количество невыполненного домашнего задания неприятно оттягивало плечи, влекло сесть в автобус и проехаться две остановки. Но, тот факт, что большую часть дня Масами провела в сидячем положении, заставил девушку отказаться от услуг общественного транспорта и пройтись, размять ноги, подышать свежим воздухом.        Дайки шагал рядом, и крутил на пальце баскетбольный мяч. Киёмори помнила, что они живут в одной стороне, но не имела понятия насколько близко.        Они шли молча, и для Масами молчание было ужасно неловким, в то время как увлечённый мячом Аомине, казалось, ничего не замечал. Впереди замаячила высотка, в которой жила семья Киёмори, и девушка решила уточнить, где именно находиться дом баскетболиста.         — За супермаркетом нужно было поворачивать влево, — ответил молодой человек. — А чё?         — Супермаркет был ещё два квартал назад. Ты зачем прошёл свой дом?         — Тебе провожал, — бесхитростно сообщил Дайки. — Сацки всегда заставляет меня идти с ней до самого дома, а она живет в квартале частных секторов! Все уши прожужжала, что баб вечером нужно провожать.        Масами сразу вспыхнула — с одной стороны приятно, что Аомине решил её проводить, а с другой:         — Я не баба, Аомине-кун! — надулась девушка. — Подбирай, пожалуйста, слова!        И обиженно топнув ножкой, она быстрым шагом засеменила к подъезду, не забыв напоследок, как следует хлопнуть железной дверью.        — Ты сегодня долго, — послышался с гостиной голос Ясу. — Что-то случилось?         — Нет, нет, — Масами быстро разулась и практически взлетела по ступенькам на второй этаж. — Поужинаю позже. Буду у себя в комнате.        Плотно прикрыв за собой дверь, она бросила на кровать рюкзак и приложила холодные ладошки к разгорячённым щекам. Казалось, лицо сейчас просто треснет из-за широкой улыбки, в которую растянулись губы. Она каждый день будет заниматься с Аомине Дайки! Каждый день сидеть возле него, чувствовать, как его плечо прикасается к её, когда он наклоняется чтобы лучше рассмотреть какую-то формулу. Вдыхать едва ощутимый запах его волос и исходящий от одежды запах горной свежести, наверное, это из-за кондиционера которым пользуется его мама при стирке.        Масами обхватила себя руками и закружилась по комнате, а потом с разбегу прыгнула на кровать.        Аомине Дайки ей абсолютно не нравился, а тот факт, что у него есть девушка, обезличивал его в её глазах, но… Киёмори почувствовала, как в животе завязывается тугой, жаркий узел и подтянула к груди коленки.        Раньше такого не бывало, но она почему-то очень точно знала, что это не к добру.       Не к добру её глупая улыбка от-уха-до-уха, не к добру, топанье ногами и убегание из-за того, что её обозвали. Верх глупости улыбаться и ловит себя на мысли, что такой «флирт» никому не понравиться, сразу после того как спряталась от глаз Дайки. И совсем унизительно выполнять мужскую работу во время дежурств… Да, одноклассник, пусть и неосознанно, но менял устои моральных принципов Киёмори, и к сожалению, как казалось самой девушке, менял не в лучшую сторону.       Так получилось, что образ идеального мужчины-её-избранника, под влиянием семьи, литературы и фильмов, был сформирован в голове Масами ещё в раннем детстве: самодостаточный, харизматичный, умный, целеустремленный. Он должен стать для неё не просто опорой, а стеной, за которой можно укрыться. А все её проблемы и заботы переложит на свои широкие, сильные плечи, сможет её чему-то научить.        Пока все получалось в точности наоборот. Она решала проблемы Дайки — дежурила вместо него, учила, но по-прежнему ощущала его силу, стихийное превосходство.         — Это гормоны, всего лишь гормоны и самовнушения, — резко принимая сидячее положение, одёрнула себя Масами. — На улице весна, а девочка в моём возрасте просто обязана о ком-то вздыхать