Пять рубашек

Кровь из носа течёт тонкой струйкой, неприятно щекочет верхнюю губу и шею. На рубашке расцветают алые пятна. Тор не обращает на это никакого внимания и рвётся ещё навалять этому придурку из Ванахейма. Плевать, что он сын посла. Будет знать, как оскорблять наследников Асгарда! Сам придурок из Ванахейма не спешит вылезать из живой изгороди, куда Тор так удачно его отправил, боднув головой в живот. Войну между девятью мирами предотвращает Локи, который буквально виснет на Торе сзади, хватая его за руки: - Идиот! Прекрати, сейчас же прекрати. Тор рычит, пытаясь сбросить брата. Но битва уже проиграна, парнишка выбирается из кустов, и, бросив на братьев испуганный взгляд, удирает. - Ага! - орёт ему вслед Тор, и тут же закашливается, захлебнувшись попавшей кровью из носа. - Замолчи, тебе срочно нужно в лечебницу, Тор, он же тебе нос сломал. - Ничего он мне не сломал, а вот я его сейчас догоню и ноги переломаю. Будет знать, как лезть. - Тор, но ведь ты первый полез, я же видел. - Какая разница! - Большая, варги тебя раздери, ты отцу все переговоры с Ванахеймом сорвёшь. Тор наконец перестаёт вырываться и снова трёт нос, затем морщится: - Кровь не останавливается. Локи, нам нельзя в лечебницу. Никто не должен знать, что я с ним дрался. - Да поздно уже, он всё равно расскажет. - Ничего он не расскажет. Ты видел, как он удирал? Готов поспорить, забился где-то в угол и дрожит. Он, между прочим, оскорбил принцев крови! - Да уж, ты у нас точно принц крови. Идём ко мне, дубина, я сделаю что могу. Молись норнам, чтобы это был не перелом. Они сидят у Локи в комнате. Тор прижимает к носу холодную тряпку, пока Локи роется в шкафчике. Вокруг резко пахнет травами. - Сейчас, где-то у меня была эта мазь… Эй, я всё вижу, не запрокидывай голову, так нельзя, когда кровь идёт. Тор жалобно мычит, но подчиняется. Голова кружится ужасно, а рубашку уже точно ничем не отстирать. - Что, ну что такого он тебе сказал? Я видел, как вы орали друг на друга, но не думал, что у тебя хватит ума на него полезть с кулаками. - Он сказал, что ты приёмный. Иногда Локи думает, что нельзя закатить глаза ещё больше. - Это что, новость? Ну да, приёмный, про это все знают. - Но он так обидно это сказал! - Тебе-то с этого что, Тор. Мама же много раз объясняла нам, что это нормально. - Да, но ты мой брат, а он хотел тебя оскорбить, - не унимается Тор. - Я ужасно тронут. Убери руки от лица. Вот так… Локи осматривает брата. Кажется, никакого перелома и правда нет. И кровь почти остановилась, значит, нужно наложить повязку с мазью, и к вечеру всё пройдёт. В эту минуту он страшно горд — уроки врачевания не прошли даром. Кто-то из них двоих должен в этом разбираться. Без него этот любитель подраться даже до коронации не доживёт. - Твое счастье, нос цел. К вечернему пиру будешь как новенький. - Спасибо. Ай… - Что ещё? - Голова болит. - Посмотри мне в глаза. Тор поднимает взгляд на брата, который быстро чертит в воздухе какие-то знаки. Головокружение сразу проходит. Локи подаёт ему руку и помогает встать с кресла. - Иди поспи, герой, а то ещё на кого-нибудь нарвёшься. Порой Тору кажется, что это Локи его старше, а не наоборот. И вообще, с ним лучше не спорить. Он кивает и идет к балкону, но Локи хватает его за руку. - Сдурел что ли? В таком состоянии в окно лучше не лезть. Лучше зайди к себе нормально, через дверь. В кои-то веки. - У меня вся рубашка в крови. Если кого встречу — точно не отвертеться. Между ними повисает неловкое молчание. Оба помнят про ту дурацкую ночную ссору, но никогда о ней не говорят. Наконец Локи подходит к шкафу и вытаскивает оттуда одну из рубашек. - Держи. - Спасибо, я… Я верну. - Да уж верни, будь добр! Смотрят друг на друга и прыскают от смеха. На душе у Тора становится невероятно легко: значит, Локи и правда не злится! Он быстро переодевается, суёт заляпанную рубаху под мышку и дёргает за ручку двери. - Эй, Локи. - Чего тебе? - Ты правда рад, что я набил морду этому идиоту? Локи улыбается и машет на него рукой. - Одинсон, ты безнадёжен. Да, правда. Иди уже. *** Тор закрывает за собой дверь своей комнаты и едва не сползает на пол. Спать хочется ужасно, только и хватает сил, что задёрнуть занавески. Может, брат немного перемудрил с успокаивающими чарами. Почему-то совсем не волнует, что вечером может здорово влететь за драку. Тор даже не злится на этого ванахеймского придурка. И зачем он вообще к нему полез? Не помнит. Надо будет помириться. Голова опять немного кружится, только совсем от другого. Он и забыл, как приятно пахло от прошлой рубашки, что одолжил ему Локи. Чем-то свежим, какими-то травками. А ещё ткань приятно холодит кожу. Тор нехотя, но очень аккуратно раздевается, прежде чем улечься в кровать. Не хочется рубашку опять помять, он же обещал вечером вернуть. И сдержит слово. Пусть Локи убедится, что Тор не тупица и не медведь, а вовсе даже умеет обращаться с вещами. Только бы пир не проспать. Будит его громкий стук в дверь и глухой, но возмущенный голос: - Ты что, дрыхнешь до сих пор? Отец велел не опаздывать! - Ничего я не дрыхну! Сейчас выйду! Тор вскакивает и быстро натягивает штаны, потом ищет плащ, прыгая в одном сапоге по комнате. Сейчас он даже рад, что им с братом ещё не обязательно надевать на пир парадные доспехи. В такие за две минуты не влезешь. Второй сапог наконец найден, а вот рубашки все в куче, проклятье, это потому, что он вчера тысячу лет искал что-то в шкафу, и пришлось всё перевернуть. Недолго думая, он хватает со стула рубашку Локи. Страшно гордый собой, что догадался раздеться перед сном и ничего не помял, быстро надевает её на себя, влезает в жилетку и застёгивает пояс. Заодно и вернуть не забудет, всё равно в комнаты вместе после пира возвращаться. Дверь распахивается. Локи издевательски тянет с порога: - Ваше высочество, изволите идти или как? - Я всё, я готов. - Как твой нос? - Что нос? А! Прошёл небось, - Тор наскоро ощупывает лицо руками, убедившись, что нос действительно не болит, и даже не опух. - Ну идём. *** Братья страшно не любят торжественные приёмы. Это не то же самое, что развесёлые пирушки, когда все сидят за одним длинным столом, травят байки и пьют медовуху. На приёмах скучно. Нельзя поджигать салфетки и бросаться виноградом. Нельзя менять местами ложки и вилки, пересыпать соль в перечницу и наоборот. Нечего и говорить о том, чтобы привести в обеденную залу лошадь. Последнее, правда, огорчает только Тора. - Мне всё ещё кажется, что отличная была затея с лошадью. - Тор, это смешно один раз. - Можно приводить разных! - Тор… - Можно тайком притащить козу и выпустить под стол. Представь, как мамина фрейлина завизжит, когда кто-то начнёт жевать ей юбку! Локи прыскает в кубок. Ладно, последнее и правда смешно. - Ну что, ты в деле? - Ага. Фригг строго смотрит на них. Ну да, на Торжественном Приёме нужно вести себя Как Подобает. Тьфу. Время тянется чудовищно медленно. Разговоры и расшаркивания, и даже музыка такая, что зубы сводит. А ещё у Тора снова начинает болеть голова. Он уже думает, как бы слинять в комнату, как вдруг Локи пихает его локтём в бок. - Смотри, кто идёт. - Кто? - Да этот, которому ты с утра грозился ноги переломать. К их столу подходит сын ванахеймского посла. Тор сжимает кулаки, готовый бить сразу в лицо, если что пойдёт не так. Но парнишка склоняется перед и выдаёт тираду с извинениями, деликатно не затрагивая происхождение одного принца и разбитый нос другого. Локи с лёгким кивком отвечает: - Мы с братом посовещались и решили, что случившийся инцидент не стоит ваших извинений. - Инц… что? - начинает Тор, но Локи пинает его ногой под столом. - Надеюсь, что наши миры будут и дальше сосуществовать в дружбе и согласии, - напыщенно говорит мерзкий любитель полежать в садовой изгороди. - Не сомневаюсь. А теперь позвольте откланяться, у принца Тора ещё не прошла головная боль, вызванная вашим утренним знакомством. Ванахеймец кланяется ещё раз и наконец-то уходит. Тор возмущённо поворачивается к брату. - С чего ты вообще взял, что у меня голова болит? - Просто чувствую, - пожимает плечами Локи. - А где ты так говорить выучился? Здорово звучало. Но по-моему, он ничего не понял. - Это придворный этикет. Должен же кто-то из нас будет вести переговоры, когда ты развяжешь войну, потому что кто-то опять перешёл тебе дорогу. - Толково придумано. А можешь сделать так, чтобы у меня голова прошла? Утром же получилось. - Могу, но только ты опять спать захочешь. - Это ничего. Всё равно на этот пир козу притащить уже не получится. Утренний ритуал со знаками повторяется, и боль тут же отступает. Может, надо поучиться этим чарам, думает Тор. - Иди спать, а я ещё посижу, чтобы отец не ворчал потом. - Ух ты. Спасибо. - Всё, что угодно, для царевича, который утром столь достойно бился за мою честь. *** Без брата приём становится ещё невыносимее, и через пару часов Локи тоже сбегает к себе. Проходя мимо комнаты Тора, он понимает, что брат так и не вернул ему рубашку. Если честно, больше всего Локи хочется избежать неловкой сцены с её возвращением. Они опять будут пялиться друг на друга, вспоминая тот случай. А ведь он так и не спросил, почему Тор не хотел её отдавать. И вообще не уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос. Наверняка Тор завалился спать и бросил рубашку на пол рядом с кроватью. Локи решает, что тихонько зайдёт в комнату и заберёт её, а потом спустится к себе через балкон. Где-то он просчитался. В комнате горят свечи, а Тор лежит на животе поверх покрывала, и читает книгу, болтая в воздухе босыми ногами. - Ой. Думал, ты уже спишь. - Ничего, заходи. Я тут это… - Читаешь? - Да. Нашёл трактат по этикету. Локи так и застывает на пороге. - Тор. Два часа назад ты хотел привести на пир козу. А сейчас читаешь трактат по этикету? - Ну да! Я подумал, что это может мне пригодиться. Ну, знаешь. Чтобы так же здорово выражаться, как ты. Вот за это он и любит брата — никогда не знаешь, что тот ещё выкинет. Локи смеётся, и даже язвить не хочется. - Ладно, не буду мешать. Я вообще-то за рубашкой. Тор издаёт неопределённого происхождения звук. Отрывает взгляд от книги. Медленно садится. - А, ну да. Рубашка. Я, кхм, куда-то её подевал. Вернулся от тебя утром, так спать хотелось, не помню ничего. Локи подходит ближе и втягивает носом воздух. О нет. - Тор. - Что. - Ты сам знаешь, что. - Ну это была единственная приличная! Я так спешил, что не подумал. - Так единственная приличная или не подумал? Тор растерянно смотрит на брата. Локи беспощадно продолжает: - Так, слушай. Я не хочу, чтобы было как в прошлый раз. - Угу. - Слушать я тоже ничего не хочу. И не надо мне ничего доказывать. - Ладно. - Вставай давай. Сейчас я заберу её и уйду, хорошо? - Да. - Руки вверх подними. Локи сам не знает, зачем говорит это. Зачем он вообще это делает. Но Тор послушно задирает руки вверх, и Локи тянет за низ рубашки, чтобы снять её. Да, всё нужно сделать именно так, иначе этот придурок снова вцепится в рубашку и они её порвут. Рубашка снимается легко, одним движением. Тор опускает руки и смотрит ему прямо в глаза. Локи тоже хочется смотреть брату в глаза, а не куда-нибудь ещё. И он старается держать взгляд. Тор вдруг со всей ясностью и простотой понимает, что нужно сделать, и шагает вперёд. Поцелуй приходится куда-то вбок, в уголок губ. Тор знает, что это нужно делать с закрытыми глазами. Теперь понимает, почему. Чтобы не было так страшно. Проходят две или три долгие секунды, а Локи всё ещё здесь, не подбил ему глаз, не сбежал и не наорал. Просто стоит рядом. И, кажется, дыхание задержал. Со вторым поцелуем он не промахивается. Неясно, что дальше, после того, как губы прижимаются к губам. Тор не успевает сообразить, потому что Локи вдруг выдыхает и чуть приоткрывает рот. Это очень… странно. Мягко, влажно и немного сладко. И ноги будто отрываются от земли. Он прихватывает нижнюю губу Локи, и случайно стукается зубами о его зубы. Это больно, и Локи издаёт тихое шипение. Паника всё сильнее — неясно, что дальше. Что вообще все делают с зубами в такой ситуации. А нос? Нос тоже страшно мешается. Наверное, можно обнять. Тор обнимает Локи за плечи, не отрываясь от его рта. Вздыхает, делает какое-то неловкое движение, и вдруг чувствует резкую боль в нижней губе. Магия рассеивается, и Локи пихает его в грудь. - Одинсон, ты умом тронулся? Проспал весь день и силы девать некуда? Я думал, ты мне сейчас плечо вывернешь. - Извини, я легонько… - Что это вообще было? Ох, нет, молчи. Неясно, что хуже: это или твои извинения. Тор молча стоит, и в глазах его блестят слёзы. Неужели всё так плохо. Локи щёлкает пальцами, и свечи в комнате гаснут. Он подходит к открытому окну и молча перемахивает через перила. Слышно, как приземляется на свой балкон этажом ниже. Слышно приглушённое: «Идиот». Идиот, думает Тор, молча возвращаясь в кровать. Он вообще всё испортил. Но может быть, удастся объясниться. Идиот, думает Локи, яростно меряя шагами комнату. Наследник престола — а целоваться не умеет! Но может быть, удастся всё исправить.