Amantes sunt amentes. Влюблённые — это безумные

- Крис? - Мм? - совершенно безразличный, пустой взгляд. Лея даже вздрогнула. Выдохнула и тихонько присела рядом. Парень отвернулся, но всё равно так, чтобы она смогла удобно облокотиться о его плечо. - Что случилось? Ты сам не свой. - Я не «не свой», я, оказывается, ничейный, - тихо рассмеялся парень, взмахивая рукой. Целая, даже не начатая бутылка виски опасно качнулась, едва не коснувшись пола. Крис цокнул языком и поставил её подальше от себя. - Вот видишь, даже напиться не могу. Лея вздохнула. - Не вздыхай так, солнце, счастье упустишь, - грустно фыркнули ей в волосы, обнимая. - Дурак ты. Никакой ты не ничейный, ты наш. - Ваш, да? - тёмно-синие в темноте глаза полыхнули чем-то безумным. - А ведь я знаю, что все вы, вы все! могли бы жить без меня. И даже не чувствовать, что чего-то не хватает. Если бы меня никогда не было, вы бы даже и не заметили этого. - Что за мысли? Ты же есть. - О, да, я есть, - снова рассмеялся парень. - А вот тут,- постучал себе по грудной клетке. - Меня нет. И нигде нет, знаешь? Меня нет… - Крис, - мягко окликнули его и обхватили искривлённое в отчаянном веселии лицо. - Я здесь, с тобой. Видишь? Я рядом, я тут. Ради тебя. В первую очередь, ради тебя. Слышишь. Ты не один, я с тобой. С тобой. Услышь меня. Ты не одинок. Ты никогда не будешь одинок, у тебя есть, по крайней мере, я. - Ты – моя душа. Но моё сердце… оно совсем далеко, я не чувствую его. «Ты опасен…» - билось в ритме пульса. «И ты даже не представляешь, насколько…» - Отнеси её наверх, она устала. Мукуро странно покосился на Криса, забирая из его рук спящую Лею. - … У меня никогда не было друзей, Крис. - О чём ты? - … Но тебя я мог бы и хочу называть своим другом. Своей семьёй, которой у меня никогда не было. Ты дорог мне. Вы все. Я устал быть один. Слышать такие признания от Мукуро было странно и как-то дико даже. Крис едва снова не закатился смехом, но успел прикусить губу. Как ужасно он должен себя вести и выглядеть, чтобы даже Мукуро попытался его утешить? Мукуро, которому самому бы себя найти. - К чему ты это говоришь? - Скажи, если я сойду с ума и раню Лею, ты убьёшь меня? – он говорил совершенно спокойно, с чистым, твёрдым взглядом. И бережно держа в своих руках спящую девушку. Нет, он никогда не сможет причинить ей боль. - Я не допущу этого. - Тогда как мне спасти тебя? Я не знаю, что мне делать. И ведь он совершенно искренен. Кому-то этот разговор мог показаться бессмыслицей, но они оба знали о том, что было не сказано, но доверено и принято. Крис резко выдохнул и порывисто подошёл к Мукуро, обнимая его вместе с Леей. - Не нужно меня спасать, дурачок. Не нужно. Оставь это. - Больно. - Мне тоже, поэтому не нужно, не нужно. Я люблю вас, всех. - Я знаю. Когда Мукуро ушёл, Крис резко обернулся к тени у окна. - Долго собираешься уши греть? - Ты опасен,- глухо произнёс Хибари Кёя и снова растворился в тени. Семь цветов пламени на одно мгновение осветили комнату ярче солнца. Хибари очнулся от гудящей боли в голове. Кто-то бережно перевязал ему выбитое плечо и рваную рану на ноге. И так же аккуратно зафиксировал руки над головой плотной верёвкой. Он дёрнулся раз, другой, но когда на повязке выступила кровь, остановился. Перед глазами и так плыло. - Тц, стоило оставить на минуту. Голос Криса звучал странно, слишком спокойно и монотонно. Он перевязал рану снова, и всё так же не спеша принялся освобождать Хибари от одежды. Тот стиснул зубы и затряс головой. - Не дёргайся, а то оглушу, и узнаешь о том, что я с тобой сделаю, постфактум. Мм… Низкий горловой стон, когда Кёя остался без рубашки. - Невероятно красивая тварь, а. Губами нежно прошёлся по линии челюсти и переключился на шею, влажно вылизывая и заставляя кожу быстро остывать и покрываться мурашками. Кёя хрипло выдохнул сквозь зубы. - Ты такой красивый, Кёя, и такой дурак… Зачем ты пошёл, один, а? Решил сбежать от меня на другой свет? Не выйдет. А после этой твоей выходки Вонгола отдала мне тебя насовсем. Ну, по документам ты теперь числишься в семье Джессо, как и Мукуро, но по факту ты и твоя жизнь принадлежишь мне. И знаешь, что? Я могу делать с тобой всё, что захочу, и никто ни скажет мне ни слова. Ты думаешь, кто-то за тебя заступится? Нет, ты мой, Хибари Кёя. Ты только мой. В висках стучало от крови и услышанных слов. А Крис, словно ему было мало, продолжал нежно целовать лежащее под ним тело и одновременно больно сжимать бока, словно пытаясь пальцами добраться до рёбер, и без того ходящих ходуном. - Я никому тебя не отдам, слышишь? – синие глаза блестели холодом и злостью, за спиной расцветала радуга семи цветов пламени. – Ты же видишь? С таким монстром как я никто не станет спорить. Они предпочтут трусливо поджать хвосты и трястись в своих норках, надеясь, что я до них не доберусь. Мм, Кёя. Видишь коробку? Знаешь, сколько всего я припас для тебя? Я ждал, я всё ждал, когда ты увидишь меня, заметишь. Но ты же не человек, да? Как и я. Тебя нужно приручить, сломать и собрать заново, так, как хочется мне. Чтобы ты понял, что теперь мой. - Ты опасен. Ты опасен. Опасен. Крис зарычал и выскочил из комнаты. - Что он тебе сказал? - Мукуро. - Ты запер его, наверняка привязал, очертил свою комнату барьером из смешанного пламени, чтобы даже я не смог туда прорваться. Но я и не буду, ты слишком любишь его, чтобы всерьёз навредить. Но не сломай его. Пожалуйста, не ломай этого человека. Он очень мне дорог. - И мне. И мне, ты же знаешь. Я жить без него не смогу, я думал, сам сдохну, когда нашёл его на полу в луже крови. Я Десятого едва не убил, Бьякуран едва смог меня успокоить. Понимаешь? Я жизнь ради него отдам, я всё сделаю. Но даже не могу думать, что с ним что-то случится или он посмотрит на кого-то другого так, как никогда не станет смотреть на меня. Мне больно, Мукуро. Я ведь тоже живой. Но почему этого никто не замечает? - Что он тебе сказал? - Сказал, что я опасен. И это правда, ведь я… - Ты дурак. Ты же знаешь, что Кёя не умеет общаться. Ты прав, он больше зверь, чем человек, и все его слова для тебя должны быть не более чем рычанием. Но ты ведь умеешь отличать скулёж от рыка? Кёя не умеет объяснять. Знаешь, что он говорит, когда выходит сражаться на смерть? Что ему интересно. Не страшно, не тревожно, ни что-то другое. А знаешь, что он мне сказал, когда я чуть себе вены не вскрыл, когда моя сила выходила из-под контроля, и я не мог спать? Я с ума сходил, я не знал, что сделать, чтобы прекратить всё это. Я хотел умереть, чтобы больше не было больно. И ведь обо мне бы никто не сожалел, Крис. Ни ты, не Лея ещё не нашли меня, меня ничто не держало, никто не плакал бы обо мне. А Кёю как чёрт принёс, вытащил меня, выходил, и пока он перевязывал мне руки, всё бормотал, что я опасен, а у самого руки тряслись. Опасен, чёрт побери. Не для него, а для самого себя. А что услышал ты? - Кёя. Кёя-Кёя-Кёя. Горячечные губы покрывали торопливыми поцелуями озябшее тело, пальцы нервно сжимали края одежды, словно никак не решались, что делать. Но определились и нежно-нежно легли на прохладную кожу. Хибари дёрнул головой и сжал зубы. Но не смог удержать стона. Тонкого, почти жалобного, вырвавшегося ненарочно. Затрясся всем телом и тихо всхлипнул. - Прости-прости-прости. Крис торопливо развязывал узлы, осыпал поцелуями сжатые в кулаки руки и даже не вздрогнул, когда острые белые зубы впились ему в основание шеи. Кёя сжал его плечи, едва освободившись, лишая движения и тихо рыча, сжимал зубы, глотая кровь. Крис тихо рассмеялся и погладил его по голове. - Дурачок. Артерия чуть выше. Тот так же резко отстранился, как и напал. Вытер губы рукавом и вылетел прочь из комнаты, едва не сбив с ног идущего по переходу Мукуро – Крис даже из спальни слышал приглушённую ругань. - Живы? - Как видишь, - пожатие плечами. - Потому и спрашиваю, что не вижу. Крис полыхнул пламенем, и Мукуро поспешил уйти. На голову упал тёплый комок. - Что? - Я замёрз, у тебя холодно, - как ни в чём не бывало ответил вернувшийся Хибари. Он сноровисто раскрыл брошенный на Криса плед и застелил им кровать, в процессе оказываясь тоже под тёплой тканью. - И что ты здесь делаешь? - Я спать хочу. - Тогда я пойду, - дёрнувшегося Криса больно схватили за руку и уронили на кровать. Кёя прижал его к себе и жадно вжался носом в затылок. - Ты опасен. - Кёя, я… - Ты опасен. Поэтому я буду рядом. Ты же этого хотел? - Уходи, дурачок, ты мне ничего не должен. - Я должен тебе свою жизнь. Ты забрал её. И не отдаёшь. Я буду рядом. Семицветное пламя освещало комнату подобно северному сиянию, пока несломленный хищник прижимал к себе сломанного человека, молчаливо цеплявшегося за него как за последний прутик надежды. - Не делай себе больно.