Amantes sunt amentes. Влюблённые — это безумные

После того странного дня Крис, и без того понурый, стал и вовсе мрачнее тучи. Он то и дело уходил из дома и пропадал до самого вечера. Вот и сегодня часы стремились к одиннадцати вечера, а хозяина дома и след простыл. Мукуро нервно теребил рукава пиджака, Кёя притоптывал ногой и косился на часы, Лея хваталась за телефон, планшет и ноутбук поочередно, в попытке начать не совсем законные поиски пропащего. В половину двенадцатого Крис всё-таки соизволил вернуться. Растрёпанный, с наливающимся огромным синяком на шее и сбитыми в кровь руками. Лея прижала руки ко рту. - А чего мы не спим, а? - нарочито весёлым, точно пьяным голосом. Когда подошёл ближе и правда - дыхнуло спиртным. Но ведь клялся, что никогда не пьёт! - Золушку ждём? Так вот она я, явился! Ик! - Крис, с тобой всё нормально? - первым подал голос Мукуро. Парень, отчаянно сражавшийся со шнуровкой на ботинках, что-то пропыхтел, и кое-как стянул обувь с ног, не развязывая. - А что со мной случиться может, радость моя? Неужели убьёт кто? Так вы не переживайте, я завещание на вас оформил. - Крис, ты что несёшь?! - Ой, не ори, лапа. Я люблю, когда кричат только в постели. Видишь, я здесь? Чего воду мутишь? Спать иди. А сам вопреки голосу вполне трезвой походкой подошёл к Лее и нежно обнял девушку. - Я здесь, я с тобой. Я защищу тебя. Расцеловал налившиеся слезами глаза, пригладил растрёпанные им же волосы. Улыбнулся тепло. Заметил на шее девушки новую фиолетовую отметину. - Ого. Обернулся на Мукуро и смерил долгим смущающим взглядом. - Подойти-ка, моя радость. Иллюзионист нервно прищурился. Он и от трезвого Криса не всегда знал, чего ожидать, а уж напившегося и вовсе стоило опасаться - кто его знает, что выкинет в следующий момент. Дождавшись, пока к нему опасливо приблизятся, Крис выбросил руку и намертво вцепился в волосы на затылке. Мукуро удивлённо зашипел от боли, но его оборвали на полузвуке. Крис поцеловал его. Вопреки тому, как неожиданно было своеобразное нападение, губы были мягкими-мягкими, нежными, тёплыми. На языке горчил привкус дорогого спиртного и кислинки лимона. Крис облапил руками напрягшееся тело и ласково погладил по спине - всё хорошо, я не сделаю больно, это просто мой способ показать, как я люблю. Нежно провёл языком по нервным трещинкам в уголках губ, на мгновение скользнул глубже и щекотно погладил нёбо. Отстранился и звонко чмокнул в нос. Мукуро ошалело хлопал глазами. - Всё? Всех успокоил? Ну то-то же. И ушёл, насвистывая фривольный мотивчик. Мукуро старался не смотреть ни на кого, особенно на Кёю. - Это что сейчас было? Лея хмыкнула, действительно успокоенная и поманила наклониться поближе. Мукуро опять попался. Кёя одарил целующуюся парочку тоскливым взглядом и вышел вон - он был лишним. Мукуро нежно подсадил Лею на подлокотник кресла, чтобы у неё не так уставала шея, заботливый, и скользнул едва тёплыми руками под широкую рубашку, которую она носила поверх домашних шёрт. Его рубашку. Кожа под одеждой была нежная-нежная с ощущаемой чувствительными пальцами россыпью родинок. Лея в ответ просунула ладошки ему под брюки, удовлетворённо выдохнув, когда он вздрогнул. - Ты что творишь? - Ласкаю тебя. И ведь не поспоришь... Крис нашёлся на балконе, где курил сигарету за сигаретой, быстро осушая новую никотиновую палочку до фильтра и выбрасывая в покрытую пылью пепельницу. За спиной как у кицунэ мерцали семь хвостов из пламени. А, Кёя, - улыбка, которой его наградили, была тоже неожиданной - мягкой. Крис сверкнул глазами, докурил последнюю сигарету и выбросил к кучке трупиков остальных. - Чего пришёл? Злишься на меня? Кёя помотал головой и продолжил смотреть. Он и сам не знал, что ощущает. Злость? Вряд ли, на что тут злиться, ему не сделали ничего плохого. Не сегодня, они вообще первый раз встретились. Но в груди всё равно противно скребло и ныло, как и всегда, с тех пор, как они с Крисом познакомились. Сегодня просто чуть сильнее обычного. А когда Крис нежно целовал Лею и Мукуро и вовсе сжало так, что стало больно дышать. В ответ на недавние воспоминания в груди снова кольнуло болью, и Кёя даже неловко прижал это место ладонью, будто так было бы легче. - Больно? - чужие пальцы накрыли его, синие как у самого дьявола глаза смотрели грустно. Был бы он трезв, давно бы надавил сильнее, до хруста, до сломанного крика. Он ведь говорил, что сломает его. Но сейчас этот мучитель казался одиноким и брошенным в собственном доме, полном его друзей. Он тихонько постучал по груди и вжался лицом в переплетённые ладони. - Прости меня. Прости, что постоянно причиняю тебе боль. Прости. Это всё я, я. Ты не виноват. Ты хороший. Это я - неправильный. Но я так хочу, чтобы ты был моим. Чтобы со мной. До конца. Ты не переживай, я скоро отстану. Потерпи меня, пожалуйста, ещё немного. И от этих слов та - неправильная боль, исчезала, стихала и становилась совсем незаметной, но теперь пришла другая - тягучая, жаркая, так, что пекло в глазах. Кёя обнял этого невозможного человека, утыкаясь лицом в пропахшие улицей волосы. Они стояли так долго-долго, пока Крис не стал засыпать стоя, и Кёя его как невесту отнёс в спальню. Холодную, но с кучей одеял. Укутал как куколку в тёплые ткани, обнял покрепче, прижимая к себе, и накрыл сверху ещё одним пледом. Крис глухо мурлыкнул и уткнулся ледяным носом ему в ключицу. - Жизнь бы отдал, чтобы всегда так. Кёя вздохнул. Вот дурак. - Спи. Поговорить бы с ним утром, когда протрезвеет, но не успеет запахнуться в свой хитиновый панцирь. Кёя украдкой потрогал подживающий укус. Ночью он проснулся от того, что его гладили по лицу. Даже голос, нашёптывающий его имя, был теплее и нежнее, чем он когда-либо слышал. Он мотнул головой, просыпаясь, но на глаза легла тёплая ладонь. - Нет. Спи, Кёя. Спи, моё сердце. Спи. Наверно, и правда сон. В котором чужие пальцы перебирали его волосы, не дёргали, а просто гладили, как любимого кота или... нелепо подумать, возлюбленного. - Ненавидь меня, Кёя. Ведь я так сильно люблю тебя, что жить не могу. Кёя дёрнулся было, услышав краем сознания эти слова, но тихим голосом запели колыбельную, и он окончательно уснул. Под тёплые слова, под нежные прикосновения. Крис тихонько вышел из дома на рассвете. Бьякуран рассказал, что Вонгола снова починила базуку десятилетия. Проклятие. Никто не должен знать, что будет через десять лет. Никто. Он и так еле-еле успел.