Amantes sunt amentes. Влюблённые — это безумные

Прошло несколько недель с тех пор, как были уничтожены временная линия и базука десятилетия. Кёя не приходил в себя, Крис, кажется, таял вместе с ним, но рук не опускал, продолжая его теребить и дёргать, иногда грубо, как если бы они до сих пор грызлись и не могли найти подход друг к другу, а иногда до того отчаянно-ласково, что плакать хотелось. Кёя будто не слышал ни слова, только порой осознанно смотрел на часы и календарь, но всегда оставаясь рядом. Мукуро и Лею он бесспорно узнавал, но не разговаривал и никак не откликался, только прогонял прочь от себя коротким, резким кивком головой. Он и раньше так делал, но исключительно в те моменты, когда настроение у него было настолько гадкое, что все слова исчезали. Мукуро честно не хотел думать об этом и только крепче прижимал к себе свою девушку. Лея тоже старалась улыбаться, много готовила и тормошила всех окружающих её мужчин, потому что сами они, очевидно, не справлялись со всем тем, что навалилось. Никто из них. Они могли терпеть боль и сражаться без устали, но никто не может остаться в мире с собой, теряя близкого человека. И Мукуро знал, что им обоим снились кошмары, чувствовал ночами испуганно-беспокойное семицветное пламя, а другими ночами затухающий прерывистый огонёк души Кёи. Крис просыпался почти сразу же, и его пламя нежно укутывало эту истерзанную искорку, баюкало и пыталось напитать силой. Кёя ел, когда перед ним ставили еду, выходил на улицу вслед за Крисом, заботился о благоприятном виде собственного тела, но делал это так равнодушно, что казалось, будто табурет или тумбочку заставили саму с себя вытирать пыль – ни малейшего осознания, просто надо. И конечно же все они невольно отсчитывали оставшееся время до даты смерти Криса. Тот словно с насмешкой назвал точное число и время. И Мукуро никогда в жизни не был так благодарен за то, что существуют женские истерики. *** - Куда ты собрался? – холодно спросила Лея, скрестив руки на груди. Крис недоумённо приподнял брови. - В магазин. - Полон холодильник продуктов. - Я за сигаретами. - Пиздишь, - Мукуро, сонно прихлёбывающий чай, поперхнулся и закашлялся. Его даже взглядом не удостоили. – Ты же не куришь. - Иногда хочется, - пожал тот плечами, улыбнувшись. Не прокатило. - Перехочется, - девушка ещё больше нахмурилась. – Ты остаёшься дома. - Ну Лея, я быстро на мотоцикле, тут же магазин за углом! - Ты. Остаёшься. Дома, - прочеканила. И требовательно протянула ладонь. – Ключи. - Знаешь, что?! – вспыхнул Крис, бросая ключи на тумбочку и с грохотом закрывая приоткрытую входную дверь. – Я могу сдохнуть в любую минуту, инсульт ёбнет, тромб оторвётся, всё что угодно! И я не собираюсь всю жизнь сидеть дома и ждать, пока сдохну от старости! Лея на короткое мгновение побелела и сжала кулаки. Громко выдохнула, успокаиваясь. Спустилась с лестницы, забрала с тумбочки ключи. А потом с разворота всадила кулаком Крису в грудь. Тот аж пошатнулся. - ТЫ. БУДЕШЬ. СИДЕТЬ. ДОМА. ЯСНО?! – с тихого тона она быстро переключилась на звенящий в ушах визг. – Я не собираюсь ждать того момента, когда мне позвонят из морга и расскажут, что ты, идиот, решил где-то окочуриться! И если я сказала тебе сидеть дома, тупое ты создание, то ты сидишь дома! И только попробуй хоть что-то вякнуть! Ты хочешь, чтобы мы все тут живыми тенями стали, как Хибари, да?! - Ты ещё посади меня в комнату с мягкими стенами! - И посажу! Вас обоих! И будете сидеть там два идиота, пока оба не отойдёте! И только попробуй выйти из дома, я тебя на поводок за яйца посажу и дальше толчка шагу ступить не сможешь! Быстро пошёл в свою комнату и наконец приведи в порядок своего мужика, которого сам же и довёл! Идиот! И, резко тряхнув головой, с невиданной до этого холодной грацией поднялась по лестнице. На середине пути остановилась и посмотрела сверху вниз на Мукуро. Тот, завороженный, отставил чашку и как на привязи потянулся за ней, в их спальню. Лея нежно улыбалась и ласкала его лицо прикосновениями своих рук, а он как верный слуга опустился перед ней на колени и поклонялся своей богине, осыпая поцелуями её колени и бёдра. Его женщина. Невероятная. Потрясающая. Сильная. Любимая. *** А в один из спокойных дней, когда они и забыли обо всех склоках и ссорах, когда всё стало почти нормальным, даже Лея вновь начала разговаривать с Крисом без уничижительных эпитетов через слово, на кухне грохнуло так, что подскочил даже Кёя. - Какого чёрта? – прошипела его женщина, и Мукуро восторженно поцеловал её ладонь. Они почти синхронно поднялись и двинулись прочь из гостиной. На полу валялись в дребезги разбитые часы. На мелкие кусочки, даже стрелки были переломаны несколько раз, будто кто-то мало того, что решил грохнуть предмет об пол со всей силы, так ещё и с удовольствием проехался катком несколько раз. Кёя вдруг резко поднял голову и впился Крису в глаза. Тот ненадолго удержал его взгляд, а потом развёл руками и обезоруживающе улыбнулся. - Ну вот я и умер. Мукуро перевёл на него удивлённый взгляд, ожидая продолжения очередной идиотской шутки, но Крис молчал. Лея поперхнулась воздухом. - Ты опять соврал, да? – прохрипела она, почти оседая на пол, но была подхвачена иллюзионистом. – Ты же сказал, что двадцать восьмого. Ещё два дня. Крис нервно почесал никак не заживающий укус на шее. - Ну формально я не соврал, нашли вы моё тело действительно двадцать восьмого, а вот умер я двадцать шестого, да. Хм, как странно говорить о самом себе «умер», - он постучал себе по груди, похрустел шеей и щёлкнул пальцами. – Прикольно, что я ещё жив. Лея ничего не сказала. Но пощёчина была оглушительно звонкой. Крис же по-дурацки улыбался и трогал кончиком языка треснувший уголок губ. - Ну ладно, всё уже. Согласен, да, это было стрёмно. И вдруг со слезами расхохотался. Пламя взметнулось столбом, портя обои и потолок, а Крис всё хохотал как безумный, пока не начал задыхаться от смеха. - Я живой, слышите, я живой, я жив! Два раза умирал, а на третий выжил, чёрт возьми! Вот я где вас вертел, - показал средний палец потолку, - с вашими условиями и временными линиями, идите туда, откуда при рождении вышли, ясно?! – Он хохотал как безумец, всхлипывая и подвывая и горя пламенем так, что плавились пластиковые ручки на кухонной утвари. И вот только сейчас стало видно, как этому дураку тоже было страшно, только сейчас он позволил выплеснуться эмоциям в пугающе-громком смехе, закатываясь хохотом до хрипа и тряся головой. Пламя держало вокруг него барьер, не подпуская друзей, и он обхватил себя руками, всхлипывая и трясясь от вдруг накатившего холода, и почти рухнул, опустошённый и слишком живой, когда его обхватили руками, и слух наполнился звуком заполошно бьющегося сердца. Крис мгновенно провалился в сон, слишком обессиленный пережитым. Пламя улеглось. Парень и девушка тихонько подошли к нему, боясь разбудить, и бережно погладили кто по руке, кто по растрепавшимся и почти стоящим дыбом волосам. Кёя аккуратно подхватил его на руки и понёс наверх. Мукуро выдернули из пришибленного состояния жадным поцелуем. На который он, конечно же, так же яростно ответил, срывая с неё одежду и забрасывая её ноги себе на бёдра, прижимая спиной к стене. Лея стонала по-животному грубо и громко, царапалась и кусалась, хватая его за плечи и нетерпеливо притираясь всем телом. Позже им будет немножко стыдно. Самую малость. А сейчас они слишком живые, чтобы не целовать, не ласкать и не отдаваться всей душой, всем телом любимому человеку. Крис проснулся поздно, солнце тепло нагревало щёку и кончик носа, сзади слышалось размеренное дыхание. Он тихо перевернулся и обнял, не открывая глаз. Такое счастье. Они живы. Они все живы, они здесь. Он рядом. И почти проглотил горький комок, вставший поперёк горла. Руки, лежавшие вдоль тела, крепко обняли его, он снова почувствовал чужое заполошно забившееся сердце. Открывать глаза было откровенно страшно. Чужое движение он почувствовал, но не придал значение, а затем резкая, обжигающая боль заставила его закричать. - Что ты творишь?! – он за волосы оттянул Хибари, рот которого был сильно перепачкан красным. – Больно же! Кёя медленно, не осмысленно облизал губы и наклонил своё пустое лицо к его. И Крис снова не заметил движения, когда чужой лоб с ощутимым звоном встретился с его собственным. Он схватился обеими руками за голову и взвыл. - Да что ж ты творишь-то, а?! Но его, упирающегося и вопящего, опять притянули на руки, и Крис снова наивно зажмурил глаза, боясь, что будет дальше. В висок слепо ткнулись чужие губы, дыхание взъерошило волосы, а до уха донеслось хриплое, звериное ворчание. Когда он открыл глаза, то встретился с яростным грозовым взглядом. - Кёя? Он ничего не ответил, но прижал его к себе так, что кости затрещали. - Больно же, Кёя! - Потерпишь, - ответили хрипло. Крис снова тихо рассмеялся.