танцы на стеклах.

Каждый день в пять тридцать, как по расписанию, он отправляется на неспешную прогулку по мостовой, медленно, еле — еле перебирая ногами, одетый в длинное, полностью охватывающее его по нездоровому худое тело угольно-черное пальто, идет широко расправив плечи, будто бы и не замечая порывов ледяного, пробирающего до самых костей ледяного ветра. Останавливается рядом с небольшой скамейкой, на которой когда-то вдвоем с сестрой встречал невероятнейшие закаты и незабываемые рассветы, поражавшие своей неповторимой и необыкновенной красотой, совмещавшие в себе сотни и тысячи прекрасных оттенков различных цветов: начиная от нежно персикового и заканчивая синим, практически сапфировым цветом. Обреченно вздыхает и, погрузившись в воспоминания, так сильно тяготившие и без того неспокойное сердце, без сил буквально падает на скамейку, достает из кожаного портфеля, наполненного кучей бумаг и папок, небольшую вишневого цвета с золотыми вставками коробочку. Молча разглядывает полупустую наполненную ядом коробочку и размышляет, пробегаясь взглядом по темной напечатанной на небольшом кристально-белом кусочке бумаги надписи «курение убивает», ухмыляется. — Идиоты, — тихо выдыхает он, продолжая крутить несчастную коробейку в руках, а потом длинными тонкими белоснежными пальцами медленно выуживает из пачки одну сигарету, — Будто бы никто из них не знает, что убивает совсем не курение, — тяжело вздыхает и продолжает свой монолог, глядя вдаль на пастельно-голубое еще ночное небо, полоской утреннего цвета отделяемое от темно-синей реки, — В мире столько всего, действительно убивающего человека, а их беспокоит только курение? — еле слышно хмыкает, — Тогда я разочарован в этом мире, — он уже было собирается зажечь сигарету, но потом резко передумывает, и еще раз осмотрев коробочку, кидает упаковку вместе с ее содержимым в близлежащую урну, за что удостаивается еле слышного смешка, от стоящего сзади молодого человека. — Ты прав, Джин, — тихо, с едва заметной улыбкой начинает он, медленно обходит скамейку и останавливается рядом с ней будто бы ожидая приглашения, — Я присяду, ты же не будешь против? — некоторое время парень молчит, но потом лишь коротко кивает в ответ, убирая портфель в сторону, чтобы освободить для Намджуна место, тот лишь кивает в знак благодарности. Некоторое время они сидят молча, из-за того что каждый думает о своем, но в какой-то момент младший, глядя на светлеющее в дали небо, на котором начинают виднеться нотки светло-кораллового цвета, начинает говорить: — Ты приходишь сюда каждый день, и каждый день ты пытаешься ее отпустить, — в горле встает ком, но несмотря на это он продолжает, — Но при этом ты делаешь совершенно обратное, — ловит на себе взгляд собеседника, поворачивается к нему и, глядя печально прямо ему в глаза говорит, —Ты садишься на вашу любимую скамейку, как всегда в левом краю, потому что она любила ложиться на скамейку, уложив голову тебе на колени. Каждый день ты сидишь здесь и вспоминаешь об этом, едва сдерживая слезы, — чувствует, что собеседнику тяжело, но все-таки спрашивает, — Зачем? — в ответ неоднозначно молчат, и он уже было жалеет о том, что в этот раз решился подойти. — А ты каждый день слушаешь мои монологи… Наблюдаешь за тем что я здесь делаю, — слегка улыбаясь отвечает старший, ловит нахмуренный взгляд собеседника и продолжает, — Я не знаю. Каждый день я прихожу проститься, думая, что больше сюда не вернусь, на эту мостовую: все здесь напоминает о ней, — но в какой-то момент все выходит из-под контроля…- он обреченно вздыхает, не глядя в сторону Джуна, боясь его осуждения, ему стыдно: Джин взрослый человек, но перед Намджуном, не по годам мудрым человеком, чувствует себя маленьким ребенком, загнанным в угол. — Забавно, — парень говорит тихо и задумчиво, — Ты помогаешь людям, но не можешь помочь самому себе… — он хочет было добавить что-то еще, но его перебивают. — Это не важно, — в голосе парня чувствуется неприкрытая, колючая злость, — Я не смог спасти ее, — молчит, а потом добавляет, — Грош цена такому специалисту, — тело парня пробирает мелкая дрожь, на глазах блестит влага. Собеседник лишь тихо притягивает его к себе, чувствуя, что сам вот-вот сломается, и тихо шепчет: — Она отказалась от помощи, никто из нас не мог ничего сделать. — Но… — парень хочет возмутиться, но сникает, когда чувствует руку, по-родному поглаживающую его спину; собеседник определенно прав. — Ты должен собраться, — ободряюще говорит младший, — Взять себя в руки и перестать винить себя в случившемся. — обнимает крепче, — Ты не виноват, — твердо говорит он, и всяческое желание возмутиться у Джина отпадает; Джун слышит тихие всхлипывания и продолжая успокаивающе поглаживать спину собеседника, снова говорит — Говорят, что в жизни каждого есть какое-то ключевое событие, которое меняет человека, сначала сжигает его дотла, а потом словно феникса возрождает буквально из пепла, собирая все осколки его души воедино, делает его сильнее, чтобы он снова расправил свои крылья, — делает паузу и, замечая стихшие всхлипы, добавляет —Как бы тяжело не было бы это говорить, но, мне кажется, это именно оно. — Ты прав, — парень отстраняется и глубоко вздохнув, продолжает — Давай встретим рассвет и попрощаемся с ней раз и навсегда? — а затем тихо добавляет, — Она любила смотреть на рассветы… — собеседник лишь улыбается ему в ответ и, он понимает, что это значит «да», его сердце в этот момент пропускает несколько ударов, а сам Джин чувствует как его начинает плавить от одной только улыбки младшего. — Мне кажется, что это знак, — глядя на огненно-красное, с примесью алого и малинового цветов солнечного диска, которое напоминало крылья ранее упомянутого им феникса, — Мы должны взять под опеку университеты, хотя бы раз в неделю проводить осмотр каждого из студентов, чтобы таких случаев не повторялось, — Джин, с трудом оторвавшись от неба, удивленно глянул на него, хлопая длинными ресницами — Я уверен, нам не откажут, — уверенно закончил младший и многозначно глянул на собеседника, ожидая его реакции. — Мы обязаны это сделать, — задумчиво глядя на собеседника, твердо произносит он и вдруг добавляет еле слышно, — Спасибо, — и встретившись с удивленным взглядом Намджуна, продолжает, — Спасибо за все, — потом немного думает и предлагает во время перерыва зайти к его матери на чай, Намджун соглашается. Намджун любит чай. На пороге маминой квартиры Наджуна встречает Джин, глаза которого буквально светятся от счастья, когда он видит его, а улыбка сверкает настолько ярко, что Джун наигранно жмурится и прикрывает глаза рукой, говоря о том, что негоже человеку иметь такую ослепительную улыбку. Джин лишь по-детски заливисто смеется, предоставляя взгляду парня ямочки на вернувшихся щеках. Мама, впервые за долгое время, накрывает на стол, вновь на троих: разливает травяной чай с мелиссой и мятой по чашкам, раскладывает столовые приборы рядом с фарфоровыми тарелочками, которые когда-то давно на день рождения ей подарил Джун, и тепло улыбается, глядя на парней, по-прежнему стоящих в дверях. Атмосфера в небольшой квартирке наполняется такой любовью и заботой, которых нельзя сыскать, она буквально пропитана уютом и теплом. Эта квартира больше не пустует. Эта квартира — это тот самый дом, которого не хватает многим людям. *** — Джи-ин, — тянет Намджун и аккуратно гладит лежащего у него под боком парня, пытаясь разбудить его; Джуну, конечно, нравится вот так лежать, обнимать Джина, который свернувшись в комок, забавно что-то бубнит себе под нос, крепче прижимая к себе младшего, перебирать его мягкие пряди, но дела есть дела, — Джин, — парень шепчет на ухо, обжигая его горячим дыханием, от чего старший сразу же просыпается и, едва разлепив глаза, садится на кровати, пытаясь понять, что его разбудило. Джун улыбается, глядя на сонного парня, который сейчас больше похож на маленького щеночка, и его прекрасные ямочки кажутся Джину восьмым чудом света. Но в какой-то момент парень тянется к своему рюкзаку, и улыбка медленно покидает его, сменяясь очень странным и неоднозначным выражением лица. — Прости, что разбудил, — Джун виновато улыбается и, только за одну эту улыбку Джин уже готов его простить, легко целует парня в висок, а потом продолжает говорить, глядя на очередную темно-синюю папку с досье, — Университет Культуры, — медленно шелестит страницами, и резко останавливается на странице с фото учащегося. На фото красуется парень, который выглядит до боли знакомо, и глядя на список его симптомов и диагнозов, Джин начинает понимать, почему Джун разбудил его так рано, а потом и сам делается невероятно серьезным и, несмотря на то, что от силы, минуты две назад проснулся, присаживается поближе к младшему, полностью оглядывая досье. — Мин Юнги, — еле слышно шепчет он, и продолжая разглядывать фото в папке, аккуратно его поглаживает, на мгновение задерживает руку на нем, будто бы не веря своим глазам, вглядывается в лицо на фото, будто выискивая что-то, взгляд его становится очень задумчивым, мышцы лица едва заметно напрягаются, — Это сейчас прозвучит странно, но… — хочет что-то сказать, но вместо него договаривает Джун. — Он как две капли воды похож на твою сестру, — делает небольшую паузу и чуть тише продолжает, — И диагнозы у него те же.