Доча

Помню, что воспитывала меня мать. Недолго, конечно, но ее рука была совсем не видна в моем воспитании. В мои десять лет ее не стало. Тогда пришел он. Мой батя. Крутейший человек в моей жизни. Почти человек. Как он нашел меня, не помню. Только помню, что ограбила какого-то молодого парня, который заблудился в лесу. После смерти матери, я прибилась к банде, в которой провела почти пять лет. Парня, которого было легко обокрасть, быстро заблудился. Как, в душе не ебу. Странный он был. А потом меня поймали. Легко и непринужденно. Он же и поймал. Буквально через десять минут. Удивлялась тогда неимоверно. Какой-то человек смог поймать меня! Прячущуюся в тенях! Невообразимо. Тогда то и пришел мой отец. Лорд благородных. Никогда бы не подумала, что мой батя заделал меня на стороне. По глупости своей. А ведь меня долгое время считали проклятием семьи, но мать утверждала то, что это не мимолетная интрижка – это любовь. Неправа оказалась. Отчасти. Никогда не знаешь, где тебе уготован неожиданный поворот судьбы. Меня забрали в Лукедонию. Обучали грамоте и этикету. Дядюшка Геджутель был до безобразия нуден и ворчлив (особенно после моих вылазок на кухню), но учил на совесть. В восемнадцать я познакомилась с миром невероятно красивого и невероятного мужчины. Кадис Этрама ди Рейзел – невероятнейший из благородных с ярко выделенным безразличием в глазах и незаметной грустью. Не покидавший особняк без веской на то причины. В основном причиной был мой отец, который мог ждать его десятилетиями. Последний раз Ноблесс принимали в день моего рождения (лекции дядюшки бывают иногда полезными). Так нас (меня и сестренку) представили ему. Она так интересно смущалась. Я была старше ее на три года, хотя это было не очень заметно. Особенно с взрослением благородных (и их старением). Эрге было – по человеческим меркам – около восьми лет. Девочка очень меня любила и ходила хвостиком. Порой приходилось прятаться в тронном зале, только туда юная наследница Лорда не совалась, без веской на то причины. А когда девчушка просекла фишку… Мне было не скрыться нигде. Силы благородных во мне была хоть и половина, а побудить ее все же надо. Мой жизненный срок только увеличивался без пробуждения. Даже немного отмороженный Рагар Кертье (недолюбливаю я этого быстрого таракана) любил подкалывать по этому поводу и без зазрения совести сдавал мелкой. А я прям чувствовала как буду отыгрываться на нем, когда у него родится первенец. А то ходит холостой! Продолжались бы наши догонялки, да веселые сдачи всеми любимой меня Эрге, да не сложилось. В один из дней мои бирюзовые глаза окрасились в красный. Тогда я сильно разозлилась на быстроногого Кертье и решила его проучить. Ничего не вышло, а в свои двадцать я оставалась таким же подростком (по меркам благородных), поэтому расстроилась. Бутон нежных чувств к Рагару (точнее его осознание) и привело к прорыву через барьер. Полукровка получила силу, что не могла удержать. Приняли решение ее запечатать, без согласия носителя ничего не вышло, и сила взбунтовалась. Рядом находиться стало очень опасно, не только для обычных лукедонцев, но и самого сильного из глав кланов. Отец принял решение запереть меня так же, как Кадис запер себя сам. Так начались мои тренировки в освоении тени. В свои пятнадцать быть отменным вором помогало именно это умение. Незаменимый шпион и диверсант на которого не обратят внимание только из-за собственной тени, которая и провела его внутрь. Кроме этого было еще странное управление кровью, которое не подчинялось без проводника-оружия (каюсь, выпросила Рагнарек подержать), поэтому начались нудные тренировки и поиски информации по созданию-разделению оружия духа. За этим занятием мы (я, батя и Рагар) провели десять лет и записи с наработками хорошо спрятали (в особняке Кертье). Тогда я заметила, что и на день не постарела. Глаза вернули прежний оттенок и меняли его при очень сильных чувствах (Рагар был просто уверен, что цвет моих глаз сменился, в чем не смел его разубеждать никто). С появления в замке Лорда обо мне почти никто не знал. Только строго ограниченный круг лиц: сам отец, сестра, дядюшка Геджутель, Рагар и Кадис. С последним чел… благородным у нас сложились вполне хорошие отношения. Он был глотком свежего воздуха после пробуждения сил. С ним было спокойно. Как мы сблизились, я не знаю. Но в один из дней, завалившись к нему, была остановлена звуком разбитой посуды. Тогда я думала это был кто-то из воров, хотя за благородными не водилось такого. Все оказалось гораздо проще. Лорд оборотней был другом Кадиса. Недавно обретенным, но от этого, почти бесценным. Мужчина рассказывал про внешний мир и что там твориться. Было невероятно такое слышать. В свои пятьдесят сидеть на месте было не реально, особенно когда первые двадцать лет быть человеком и жить тем, что дали твои умения. Я делилась этим с Музакой-ним, и нам было комфортно. Шли года Эрга росла и перерастала детские привязанности и уже не так воспринимала меня. Отец подкалывал по поводу женитьбы. Смущалась, краснела, но отстояла свою точку зрения, а потом женился Рагар. На балу в честь свадьбы я не появилась, как и позже. Не поздравляла с обретенной женой и возможном уже зачатом наследнике клана Кертье. Было больно. Только с рождением Раджека я поняла почему отец хотел что бы я определилась, хочу ли замуж. Невозможный Кертье просил моей руки у Лорда, я отказала. А ведь на месте матери крохотного белокурого комка могло быть мое место. Сознание четко запечатлело тот день в моей памяти. Вот я беру кряхтевший комочек на руки, панику, если поврежу что-либо. Смех Рагара и его помощи при правильном удержании малыша. Его веселое агуканье и дергание моих бирюзовых волос его маленькими ручками. Моя нежная улыбка и немного хриплое: «Хочу такое же счастье» – привело к моему первому украденному поцелую. Мужчина целовал нежно и аккуратно, боясь спугнуть меня. Ноги подкашивались, но он крепко держал меня. Обвить шею руками давало понятие, что у меня маленькое сокровище. Заставило нас оторваться друг от друга только тихое хныканье. Отдав Рагару его сына и не обратив внимание на слова: «Подожди здесь» - я сбежала и не попадалась на глаза Кертье достаточно долгое время, зато навещала Раджека. В его пятнадцать лет начала притаскивать к нему сладости. По-тихому, так, что бы не заметил его отец. А в один из дней он нас поймал. С уликами. С мелким у нас был уговор: встречаемся два раза на месяце, когда луна пойдет на прибыль. В эти дни Раджек отговаривался от всех и вся. А именно в этот день не смог оторваться от своего отца. Мелкий вполне спокойно передвигался по теням, не мастерски, но не приглядываясь не заметят. Рагар решил проследить куда его сынуля гуляет по определенным дням и вычислил нас. Заговорщиков этаких. У нас как раз были планы по проникновению к Кадису. И Раджеку интересно и Рейзелу не так скучно. А пройти нужно было так, что бы его Ручной Злыдень (батя и его вредные привычки) не заметил. А этот параноик может. Как говорилось выше – не удалось. Нас поймали и отконвоировали за уши в поместье Кертье. Рагар долго и нудно отчитывал нас и просил предупреждать о ТАКИХ вылазках, не прониклись и решили в следующий раз. Удобно, оказывается, придумать свой язык жестов! Раджека отправили спать, а меня Рагар посадил на свои колени, обнял со спины и зарылся носом в волосы, вдыхая их запах. - Почему ты тогда сбежала? – на выдохе спросил он. По коже побежали мурашки, а дыхание сперло. Я не могла ответить. Он сжал меня в своих объятиях сильнее. – Почему? Разве?.. - Рагар, - перебила я его и перевела дыхание, - это не правильно. У тебя есть жена и ребенок, я незаконнорожденная дочь Лорда о которой известно только десятку благородных. У нас не было бы будущего. – хватка усилилась, стало немного больно. Я терпела. Не видеться пятнадцать лет и ничего не знать было для него наказанием за поцелуй. Это читалось во всех его движениях и невозможности разжать объятия. Он не хотел отпускать, а приходилось. Я успокаивающе гладила по его тыльным сторонам ладоней и длинным пальцам. Неожиданно он поднял меня на руки и отнес в пустующую спальню, в которой пахло свежим бельем и улицей. - Останься со мной на ночь, больше я ничего не прошу. Только не сбегай, - покраснев, я кивнула. Мужчина аккуратно поставил меня на пол и стянул ленту, держащую мою косу. Снял плащ, оставшись в высоких сапогах, белых прочных брюках и кофты с высоким воротом, которой он скрывал подбородок и губы. Рагар, так же неожиданно, снова обнял меня и повалился на кровать. Прижимая меня к себе, Кертье успокаивался и погружался в сон. Аккуратно извернувшись в его сторону, невесомо коснулась его губ своими и устроила голову на его груди, моментально засыпая. Утром я проснулась одна. Вернувшись в свою комнату, оккупированную у бати, собрала некоторые вещи и попрощалась с отцом и дядюшкой. Наведалась к Кадиса и попрощалась с ним, попросив передать привет Музаке-ним и Эрге (она здесь больше времени, чем я провожу). На Лукедонии меня больше не видели, а через тридцать шесть лет пропал Ноблесс. Так началась моя история как Эмилии ди Раскрея, или, по-матушке, Эмилии Бархам.