Вызов за банку пива

Суши бежал со скоростью Флэша. Во всяком случае, ему так казалось. Он не мог вспомнить, когда последний раз так съёбывался от кого-то. Но Ратайцак никак не отставал. Ну, а что ему, пока Бислер сделает три шага, то скример один. Всё-таки размах ног давал о себе знать, и Суши жалел, что он не 1.90 роста, что курит и не бегает по утрам. Уже скрываясь в чащах, он пообещал себе начать бегать. Пиздаболы и такие, как Себастьян, должны либо молчать, либо развивать скорость страуса эму за долю секунды. Но всё же Ратайцак настиг беднягу и отвесил хорошего подсрачника, чтобы знал мелкий маргинал. Суши рынулся в бой, оппонент пытался отбиться феном. Со стороны это выглядело, будто спаниель до добермана доебался. Сёма постучала пальцами по плечу Фридриха, тот взглянул на неё. Она махала руками, мол «сделай что-нибудь, пожалуйста». Тот всё понял. — Так, блядь, разбежались! — гаркнул Давид, и все прихерели. В самом-то деле, никто не слышал ранее, чтобы драммер кричал. Даня отпрыгнула в сторону, выбивая телефон с рук Шилло. Он недовольно оглянулся, и со словами «Ну, ёб твою» поднял смартфон. Настала тишина, и все наконец-то оглянулись. А вокруг никого, кроме них, снова. Деревья, кусты, непонятная река, заваленная камнями и ещё деревья. А выбираться-то они как собираются? Здесь явно нужна помощь. Никто не запомнил дороги. Суши был слишком занят спасением собственной жопы, а Ратайцак желанием вломить вокалисту. Сёма слишком часто отвлекалась на разглядывание спины Давида, и не только спины. Паскалю было похрен на всё, у него телефон начал ловить сеть. Очень слабо, но хоть что-то. А Даня просто шла, судорожно оглядываясь, ибо ожидала, что из-за каждого куста может выпрыгнуть Суши с новой порцией люлей для неё. Все задумались о том, что же делать дальше, и кто поможет им выбраться. — Нас спасёт Клоссек, — с воодушевлением прокричала Сёма, подпрыгнув. — Он самый адекватный. — Ты видела Даниэля? — покосилась на неё Даня. — Его самого спасать надо. Паскаль посмотрел на авторов, приоткрывая рот. Сёма ожидала от него поток несогласной брани. Но он нахмурился и промолчал. — Согласен, — ответил Фридрих. Присутствующие уставились на него, он в ответ только пожал плечами, мол не, ну, а хуле? Да и что скрывать? Клоссек с виду самый безобидный участник коллектива. Эскимосы даже были морально готовы к тому, что, если они в одном из городов забудут участника, то им окажется именно басист. Но комментарии Давида, что Клоссека самого нужно спасать, никак не остановили Сёму. Ей нужен был Даниэль и точка. Корявым почерком она уже выводила слово «адекватность» на клочке бумаги карандашом для глаз. А в следующее мгновение уже стаскивала шапку с Паскаля. Фридрих, конечно, надавал ей по рукам, но чёрная шапка всё же оказалась у Сёмы. Давид похлопал коллегу по плечу, мол, не расстраивайся. Кроссовком она уже чертила пентаграмму на земле. В круг кинула шапку Паскаля, прикрепив листик с «адекватностью». Туда же последовал и медиатор, который она вытащила из кармана. Она молилась, чтобы всё получилось, и, чтобы не явился кто-то из братюнь Леонтьева. — Во имя Пола Маккартни, Джона Энтвистла и Фли. Во имя адекватности всевышней, Клоссек явись на мой зов! — Мой тебе совет, — оживился вкрай охуевший Суши. — Пристрели её, Гибрид. — Если все надежды на Клоссека, — протянул Кевин, рассматривая фен, — то нам пиздец. Ничего у Сёмы не получилось, и Даниэль не пришёл. Она подошла, молча к Ратайцаку, и попыталась отобрать фен, но тот вцепился в него. Вокалист охренел неимоверно, конечно, от такой наглости, но расставаться с вещью не хотел. Но и девушка не собиралась отступаться. Ей необходим Клоссек, как гитаристу новые струны. Она резко дёрнула фен. У скримера глаза округлились, а брови вовсе спрятались где-то под корнями чёлки. — Ну, Кевин, — жалобно простонала Сёма, — не будь жадиной. — Я спасаю наши задницы от Клоссека. Да и его задницу тоже от этой хуеты. Сёма наступила на ногу Ратайцаку. Тот взвыл от боли, хватаясь за конечность, и ослабляя хватку. Этим и воспользовалась девушка, вырвав с его рук злосчастный фен. Даня фэйспалмит. Сёма кинула ещё и фен в центр пентаграммы. У Клоссека чёрные шелковистые волосы, значит, он тоже нуждается в фене. Девушка надеялась на это. Но вторая попытка тоже оказалась провальной. И тут она вспомнила, что не простит ни один басист. Девушка решила просто перепутать имена лучших бас-гитаристов. А начать решила с участника The Who. Энтвистл собрал уникальную коллекцию бас-гитар, насчитывающую свыше 200 инструментов и придумал технику игры, что сформировала уникальный саунд и помогла группе подняться на вершины чартов. Кто же такое простит? — Во имя Джоша Энтвистла при… — не успела она договорить, как вокруг пентаграммы образовался столб серого дыма. Когда он развеялся, то в центре стоял Даниэль Клоссек собственной персоной с джойстиком в руках. На нём была чёрная майка и трусы с носками на домашние тапки. Охуели все. — Не Джош он, Джон, мать вашу, — спокойно проговорил басист, а оторвавшись от джойстика, посмотрел на окружающую среду. — Нихуя себе, решил поиграть в игрушку. Чё, блядь, здесь творится? Фридрих почесал затылок. Чтобы ему ответить? Знаешь, Клоссек, нас тут с помощью пентаграммы вызвали две неадекватные девчонки, а теперь забросили в какой-то лес. И, да, мы не знаем, как выбраться, помоги? Хотя, почему бы и нет? — Мы в дерьме, — опередил всех с высказываниями Суши, — благодаря этим двум ебанутым писакам.