Ramin Djawadi — House of Black and White
Ночь, окутавшая горную вершину, где и располагался преданный забвению храм, всё никак не желала уступать место рассвету. Азулон долго присматривался к густым клочьям тумана, проникшим даже в место, где они обосновались для сна. Принц поднялся и, заметив, что его друг всё ещё крепко спит, беззвучными шагами направился в сторону высокой арки. Отчего-то ему казалось, что туман проникает в зал именно оттуда. Звенящая тишина действовала на его всё ещё сонный разум подобно сладкому дурману. Он, по правде, даже не был уверен, куда именно шёл, и что так сильно манило его, заставляя проходить лестницу за лестницей. С каждым шагом ему чудилось еле слышное звучание песни, значение слов которой, к сожалению, от него ускользало. Он долго пребывал в кромешной темноте, отчего-то выжидая момента, чтобы зажечь огонь. Песня слышалась как никогда отчётливо. Азулон выдохнул и наконец-то позволил яркому пламени встрепенуться на своей ладони. Он замер, ошарашенно разглядывая женское лицо, оказавшееся прямо перед ним на расстоянии не более вытянутой руки. Юная девушка, утончённые черты лица которой были искусно подчёркнуты макияжем, продолжала петь, словно не замечая незнакомца, стоящего прямо перед ней. Азулон обратил внимание на её ярко-красное платье, расшитое золотыми узорами, на роскошную причёску. Простая дворянка едва ли смогла позволить себе такую роскошь, а, значит, в достойном происхождении этой красавицы не оставалось сомнений. — Что вы здесь делаете? — наконец-то он решил заговорить. Девушка продолжала петь, в то время как её глаза стали заметно блестеть от скапливающихся в уголках слёз. — Вы слышите меня? — Азулон несмело протянул ладонь, и за секунду до прикосновения, взгляд девушки резко взметнулся в его сторону. По её щекам скатились слёзы, однако на губах отразилась странная, словно вымученная улыбка. — Как славно, — улыбаясь, произнесла она. — Ты потанцуешь со мной? На этот раз она протянула ему ладонь, но парень почему-то отшатнулся назад. — Ну, давай же! Неужели я прошу так много? Азулон кивнул, позволяя ей прикоснуться к своей руке. Он вздрогнул, тем не менее, держа её ладонь в своей, хотя та словно обжигала холодом. Это совершенно не было похоже на танец — они просто стояли посреди кромешной тьмы, и всё, что сдерживало эту тьму, был огонь, всё ещё полыхающий у него на ладони. Она прислонилась лбом к его плечу, шумно выдыхая, но даже её дыхание казалось ледяным. Странно было стоять вот так, не имея даже представления, где именно. И это место, не менее странное, было словно лишено понятия «времени». Девушка приблизилась, шепча ему на ухо: — Я всё знаю, — безэмоционально произнесла она. — Я знаю, что это сделал ты. Теперь её прикосновение стало приносить самую настоящую боль, поэтому Азулон изо всех сил пытался вырвать ладонь. Несмотря на её хрупкую руку, хватка казалась железной. Не успел он моргнуть, как окружение вмиг переменилось. Он стоял на самом краю обрыва, в то время как с противоположной краю стороне в его сторону стали тянуться десятки, сотни и тысячи рук. Лица казались незнакомыми, но на всех них отражалась лютая ненависть. Они обвиняли его в чём-то, пытаясь дотянуться. Отпрянув назад, принц сорвался, угождая прямо в бесконечную пропасть, в которой, кажется, не было дна. Он обнаружил себя сидящим на коленях посреди мрачного, поросшего мхом полуразрушенного зала. Туман давно рассеялся, как и проклятое наваждение, однако Азулон всё ещё сжимал ладонями виски. Чья-то ладонь опустилась ему на плечо и он, уже намереваясь встретиться с очередной иллюзией, резко обернулся, встречаясь с расширенными от ужаса глазами генерала Линга. — Что ты делаешь? — непонимающе вскинул бровь принц. — Уходим отсюда! — закричал юноша, а его глаза расширились от ужаса так сильно, что стали напоминать янтарные лунные диски. Кажется, Азулону впервые приходилось видеть, что его решительный и вечно непреклонный друг способен опуститься до такого всепоглощающего, почти животного страха. — Прошу тебя. — Да что с тобой? — принц поднялся, внимательно оглядывая посеревшее лицо Линга. — Разве ты сам не видишь? — прошипел почти что в ужасе парень. — Это проклятое место. — Ну, конечно, — рассмеялся Азулон, отчасти специально для того, чтобы рассеять клокочущее внутри чувство, которому он был не намерен давать воли. Предрассветные всполохи очертили первые незримые полосы по истрескавшемуся напольному мрамору. Принц спокойно направился в сторону выхода, краем глаза замечая, что его друг тут же сорвался с места, словно страшась остаться с этим местом один на один. — Стоит ли мне беспокоиться о твоём состоянии? — насмешливо спросил он, когда они собрали все свои немногочисленные вещи и направились в сторону ворот храма. Линг был нездорово бледен на протяжении всего пути, однако теперь предпочитал молчать о случившемся в храме. Наверное, его и самого задевало то, что он не смог совладать с собой. — Неужели вы уже уходите? — послышался скрипучий голос мудреца огня за их спинами. Оба юноши обернулись, вглядываясь в приближающийся к ним силуэт. Сложно было сказать почему, но ощутив порывы утреннего, прохладного ветра и ступив на выбитую в скале горную тропинку, им обоим стало легче дышать. — Нет смысла растрачивать наше ценное время на то, что в итоге окажется безрезультатным, — спокойно ответил принц. — Моим делом было попросить вас о помощи, что же, — он беззаботно пожал плечами, однако сохранил ледяной взгляд, — а вашим делом стало отказать мне в ней. Монах взглянул на принца. — Какая скользкая дорога, — качнул головой он, — можно случайно сорваться. Пролить немало крови. Ах, да… — мудрец склонился ближе, — и ненароком захлебнуться в ней. Азулон выразительно окинул взглядом мужчину, после чего его губы тронула саркастическая усмешка. — Спасибо за заботу вам, — он сложил руки в уважительном жесте, замечая, что ошарашенный Линг сделал то же самое. — Мы уж постараемся придерживаться безопасной части тропы. На этот раз они шли не оглядываясь и до самого корабля не перекинулись ни единым словом. Азулон предпочитал морю сушу, однако сейчас испытал неимоверное облегчение, ступив на борт своего корабля, который тут же принялся набирать скорость. Принц задумчиво стоял, опустив руки на край борта. Он смотрел за тем, как острый нос линкора словно разрезает морскую воду, но на самом деле совершенно не видел этого, как и ярких солнечных лучей, бьющих прямо в глаза. — Ваше высочество уверен, что этого мудреца не стоит заключить под стражу? — Линг встал поблизости, внимательно смотря за отрешённым лицом Азулона. — Он слишком многое себе позволил… — Моя цель — это Аватар, — продолжая заворожённо смотреть в сторону горизонта, произнёс парень. — Что мне дело до этого обезумевшего старика? Я более чем уверен, что он сам скоро сгинет, останется там, на руинах своего храма. — Как пожелаете, — Линг отвёл взгляд. — Что же ты там увидел? — Я повёл себя недостойно, — сухо бросил генерал. — Мне не стоило идти на поводу у собственного сознания. Судя по всему, оно подвело меня. — Но ты назвал то место «проклятым», — нахмурился принц. — Я хочу, чтобы ты объяснил мне причину. — Сложно объяснить словами, — после нескольких минут молчания произнёс Линг. — Мне показалось, что я услышал голос, наверное, именно поэтому я и проснулся. И когда увидел, что ты куда-то пропал, то решил пойти проверить всё ли в порядке. По пути тумана становилось всё больше, и вот, свернув за очередной поворот, я увидел их… Азулон заметил, что его друг отчётливо поёжился от одного воспоминания о чём-то, что случилось в храме. — Их? — он попытался придать голосу как можно меньше скептицизма. — Эти глаза… ужасные глаза. Они словно горели огнём и смотрели прямо на меня. — И что же ты сделал потом? — Мне стыдно в этом признаться, но я побежал, — Линг с силой ударил кулаком по металлической обшивке перил. — И я пойму, если после моих слов ты отдашь приказ разжаловать меня в должности, но я клянусь — это было самое худшее, что мне приходилось видеть за всю свою жизнь. — Тебе стоит выспаться, — Азулон похлопал его по плечу, а сам направился в сторону капитана корабля, но был остановлен внезапным вопросом Линга. — Ну, а ты, — с надеждой в голосе произнёс он, — ты ничего там не увидел? — Нет, — сухо бросил принц, намеренно пресекая этот разговор.***
Месяц за месяцем, Азулон всё больше и больше убеждался в том, что искать крошечную иглу в стоге сена гораздо проще, нежели одного человека, который мог находиться в любой точке целого огромного мира. Каждая попытка оказывалась тщетной, все зацепки приводили в пустоту, вся команда, да и сам принц — хоть и отчаянно пытающийся не признавать этого — понимали, тщетность всей кампании, растянувшейся на два с лишним года. «Лучше бы война», — постоянно думал про себя принц. С каждым днём он чувствовал нарастающую злость за то, что трон незримо ускользал из его рук. Он понятия не имел, что было на уме у его отца, да и вряд ли существовал хоть кто-нибудь, кто был бы посвящён в планы великого Созина. Порой заходя в очередную гавань, или выходя в открытое море, ему думалось, что это и есть вся его жизнь. Была, есть и будет. Что он не вернётся, не увидит столицы, а так и будет вечным принцем-изгнанником, бороздящим весь мир на своём крошечном, не под стать принцу, корабле. Иногда ему казалось, что люди, встречающиеся ему по пути, перестают воспринимать его как принца, что они вот-вот выплюнут ему в лицо единственную причину, по которой он всё ещё не может вернуться домой. Череду мыслей прервал Линг, предварительно постучавший, а после склонившийся перед ним в чрезмерно приподнятом расположении духа с вытянутыми ладонями, на которых возлежал свиток с красной королевской печатью. — Письмо лично от Лорда Огня, ваше высочество, — довольно произнёс он. Азулон протянул руку, разворачивая послание. Он заметил, что его ладони еле заметно дрожат от напряжения. Несколько раз прочитав написанное, принц усмехнулся себе под нос. — Передай послание команде, — он обратил взгляд на друга, позволяя себе короткую полуулыбку, — мы возвращаемся домой. Несмотря на проливные дожди, начавшиеся ещё по приближению к Стране Огня, ничего не могло испортить приподнятого духа как всей команды, так и самого принца. В один из вечеров, завидев на горизонте берег портового городка, Азулон почувствовал почти что детское нетерпение вновь оказаться там, откуда он уезжал в самых противоречивых чувствах. Теперь эти чувства словно притупились, и он был готов вновь встретиться с отцом, не понимая, зачем понадобился ему так скоро. Письмо отца показалось принцу тревожным, хотя бы из-за идеального почерка Созина, который в этом письме был невероятно отрывистым и поспешным. Столица встретила гостей уже к ночи и встретила довольно неприветливо. Их процессия продвигалась по совершенно безлюдным улицам, а во многих домах почему-то даже не горел свет. Драконий лось генерала Линга постоянно недовольно фыркал и трусил гривой, то и дело тормозя всю процессию. — Исчадие ада, а не животное, — парень наконец-то поравнялся с Азулоном, ехавшим верхом совершенно спокойно. — Знаешь, друг, — ехидно вскинул брови принц, — мне кажется, что дело тут вовсе не в животном. Линг лишь насупился, однако не ответил — он не мог позволить себе осадить принца в присутствии посторонних. — Лучше скажи мне, — продолжал Азулон, — Что ты намерен делать дальше? Ведь по нашему возвращению, я, думаю, больше не буду нуждаться в твоей помощи. — Очередная военная кампания, полагаю, — пресно бросил он. — Это уже решать не мне. — Ты не рад? — принц отчего-то нахмурился, однако продолжал спокойно вести разговор. — Что же тогда, хочешь стать земледельцем или разводить скот? — По правде, я хотел бы жениться. Эх-х, — он задумчиво вскинул голову, — разве не прекрасно, когда по возвращению после очередного военного похода ты возвращаешься туда, где тебя ждут? Азулон только усмехнулся, задумчиво смотря на друга. — Как ты банален, — покачал он головой, переводя взгляд на виднеющиеся вдалеке ворота. — А вот это уже интересно, — принц кивнул вперёд, где подле дворцовой стены выстроились целых два ряда вооружённых гвардейцев. — Думаешь, здесь что-то не так? — напряжённо поинтересовался Линг, склоняясь ближе к принцу. — Не люблю параноидальных людей, — спокойно, без единой нотки волнения в голосе произнёс он, — однако будь добр отделиться от нашего отряда. Держись поодаль и постарайся выяснить как можно больше информации, если что-то пойдёт не так. Генерал кивнул и без единого возражения повернул своего лося, скрываясь в потёмках небольшой улочки.Audiomachine — The Lion's Heart
Спешившись, принц и все его люди остановились возле ворот, в то время как со стороны гвардейцев в их сторону уже направлялся их предводитель. Поклонившись, он моментально перешёл к разговору, достаточно грубо пресекая назревающие вопросы Азулона. — По приказу Хозяина Огня Созина мне велено арестовать вас и ваших людей. Азулон не сразу нашёлся в ответе, ошарашенно взирая на генерала дворцовой гвардии. Позади послышался удивлённый шёпот, переросший в возмущённые возгласы. — Могу я узнать причину? — холодно бросил принц. — Принц, вы обвиняетесь в предательстве своей страны. На этот раз он и правда не нашёл слов. Лишь яростные вспышки молний могли осветить то количество стали, зажатой в руках всей дворцовой гвардии, выставленной против вполне ожидаемых гостей. Азулон выставил ладони в боевой готовности, приказывая всем своим людям сделать то же самое. Он давно перестал отмахиваться от крупных капель дождя, которые теперь проливались на землю непрерывным потоком. Ноги вязли в образовавшихся лужах и грязи. — Передаю приказ Его Величества, — отчеканил генерал дворцовой гвардии, вышедший навстречу. — Принцу и всем его людям велено добровольно опустить оружие и сдаться. — На каких основаниях? — прошипел маг огня, еле сдерживая пламя, которое порой проскальзывало янтарными языками по его ладоням. Генерал начал говорить, однако очередной раскат грома безжалостно поглотил его слова. — Я — принц этой страны, — сузил глаза Азулон. — Вы собираетесь напасть на своего принца? — Только если он не сдастся, — не менее сурово произнёс широкоплечий мужчина, который был на целую голову выше самого принца. — Иначе мне придётся применить силу. Эта фраза могла означать лишь одно — какую бы цель не нёс приказ, в нём не звучало слов брать наследника престола и его людей живыми. — Вы ведь допускаете мысль, — шагнул вперёд парень, — что я когда-то взойду на престол, не так ли? Думаете, я забуду тех, кто повинен в сегодняшнем «происшествии»? — Это приказ вашего отца, принц, — склонил голову генерал. — Значит так тому и быть. Азулон не подавал сигнала — сигналом послужило яркое, искрящееся пламя, вырвавшееся из его обеих ладоней. Он, как и его люди, сражался без единого колебания, понимая, что от этого, вероятно, зависит его собственная жизнь. Не оставалось времени думать, что, наверное, было и к лучшему. Он не думал, почему его собственный отец приготовил ему эту западню. Он лишь управлял стеной пламени, то затухающей, то взмётывающейся чуть ли не до самых грозовых туч. Он не пытался понять, почему те, кто должен был поклоняться ему, пытаются нанести ему чуть ли не смертельные удары. Он лишь отвечал на них десятикратно. От огня стало нечем дышать, однако справляться с мечниками было много легче. Ситуация стала меняться в корне, когда к воротам приблизился огромный отряд магов Императорского кортежа, вероятно, имеющих схожие приказания. Казалось, что теперь вся столица буквально объята пламенем, от него было некуда бежать или прятаться. Оно было способно сжигать даже самих покорителей, точно те были живыми факелами. Принц так увлёкся атаками, что совершенно позабыл о защитных приёмах. Огненная дуга сумела сбить его с ног, но именно это промедление дало Азулону возможность увидеть то, что происходило вокруг. Он бегло скользил по лицам своих людей, лежащих на земле. Для большинства из них всё было кончено. Эта мысль заставила принца тяжело задышать, однако он, тем не менее, поднялся на ноги. Рядом с ним всё ещё сражалось несколько воинов. Он, признаться, нисколько не сомневался в их силе, однако их всех буквально задавливали количеством. — Кох, — прошипел принц, когда яростной вспышке удалось проскользнуть сквозь его контроль и обжечь ему ладонь. — Дело дрянь, ваше высочество, — кричал один из его людей за спиной. — Мы не выстоим, они ведь со всех сторон! Отразив сразу несколько атак, Азулон обернулся, окидывая его грозным взглядом. — Я сказал — мы стоим до последнего! — громко, чтобы услышали все, кто остался, закричал он. — И если кому-то нужна моя жизнь — то вперёд, пусть возьмёт её, если не обожжётся! Всё смешивалось перед глазами, а дождь вновь и вновь пытался ослепить тех, кто остался. Сейчас Азулон проклинал все стихии разом, ему казалось, что все они решили противостоять ему. В одну секунду ему почудилось, что он неуязвим и это чувство было великолепным, захватывающим и, наверное, одним из лучших, что может испытывать маг, словно сливаясь со своей стихией. Для него не существовало противников — было лишь пламя, озаряющее всё вокруг. Обернувшись на чей-то крик, принц снова ослабил магию, что позволило одному из гвардейцев с палашами подойти непростительно близко. Азулон успел лишь вскинуть ладонь, как сабля уже полоснула его где-то в области живота. Он упал на колени, опираясь ладонями о землю и замечая кровь, сочащуюся по одежде. Он даже не думал надевать доспехи, какая ирония. Губы принца искривила ядовитая усмешка. Вскинув голову и смахнув с неё налипшие на лицо пряди волос, Азулон увидел, что из всех его людей остался лишь один, яростно несущийся в его сторону юноша, ещё моложе его самого. Он тяжело сглотнул. — Вставайте, принц! — закричал тот, на бегу вытирая измазанное кровью лицо. Солдат, ранивший самого Азулона, сам обернулся на крик, резко вонзая клинок в бегущего навстречу. Тот повалился на землю, и как бы принц про себя не надеялся на то, что он продолжит сражение, больше не двигался. Лицо мага огня исказилось от ярости. Он ловко поднялся на ноги, перерезая горло солдата пламенными кинжалами. Едва ли он контролировал яростный крик, больше напоминающий рычание, когда принялся атаковать всех вокруг спиралевидными потоками пламени. Круг из гвардейцев давно замкнулся и теперь стремительно смыкался вокруг одного стоящего на ногах принца. Да, всё было кончено, но если уж приказал своим людям стоять до последнего, то и сам должен был выполнить свой же приказ. Хотя бы таким образом отдавая дань тем, кто сложил голову за его жизнь. За всех, кто сделал это. Всех без исключения. Продолжая хаотичные атаки, всё больше напоминающие защитные приёмы, принц видел, что первые ряды солдат находятся на расстоянии пары вытянутых рук. Он вскинул голову, невольно жмурясь от попадающих прямо в глаза крупных дождевых капель. Что-то сверкнуло где-то подле грозовых туч, зигзагообразной змейкой устремляясь прямо вниз. Азулон, словно ведомый необъяснимым инстинктом, вскинул ладонь, чувствуя, как неимоверной мощи энергия проникает прямо внутрь него самого. Какие-то доли секунд превратились в целую наполненную яркостью и неистовым жжением по венам вечность. Однако это прекрасное, всепоглощающее чувство постепенно становилось невыносимым, заставляя мага огня чувствовать, что он словно сгорает изнутри. Осознав, что скоро будет неспособен контролировать эту силу, принц направил руку вперёд, позволяя молнии вырваться наружу, обрушиться прямо на солдат, ошарашенно замерших в самых нелепых позах. Треск и неоновое свечение исчезли вместе с оглушающим взрывом. Не растерявшись, он бросился прочь из воцарившегося на площади хаоса, хотя и сам с трудом различал дорогу. Это было мало похоже на бег, потому что чуть ли не на каждом повороте ему приходилось останавливаться, сгибаясь в приступах боли. Крови было немало, но её, к счастью, смывало дождём. Пару раз он обернулся, подмечая, что и лужи крови и следы, по всей очевидности, успеет замыть дождь. Но едва ли был кто-то, считавший, что столичные улицы подходят для того, чтобы от кого-то скрываться. Это было чистейшим безумием, однако Азулон продолжал бежать, хотя от потери крови кружилась голова, а перед глазами всё то и дело расплывалось. После одного из поворотов, когда улица заметно расширилась, а здания стали появляться реже, принц не удержал равновесия, падая прямо в грязь, которой сейчас была покрыта вся дорога. Он никогда ещё не чувствовал себя настолько ничтожно, настолько унизительно и бессильно. Но какой бы ни была боль, принц всё ещё пытался подняться, несколько раз приподнимаясь на ладонях, однако всё так же падая лицом в грязь. Отчего-то на тёмной дороге, буквально утонувшей в дождевой воде, ему казались лица тех, кто отдал за него свою жизнь. Наверное — думалось принцу — они так и остались лежать там, перед дворцовой площадью. И уж едва ли кто-то позаботится о том, чтобы хотя бы один из мятежников был погребён достойно. Скорее всего, они всю ночь будут там, в этой грязи, давно смешавшейся с кровью. Принц обхватил лицо ладонями, сотрясаясь в немых, бессильных рыданиях. Азулон сомневался, что способен на слёзы — Созин сумел подавить в нём это умение много лет назад — поэтому приходилось довольствоваться тем, что осталось. — Дай мне руку, — послышался голос прямо над ним. Принц отнял ладони от лица, приподнимаясь на локтях. Он изо всех сил пытался разглядеть небольшую фигурку, кутающуюся в тёмно-бордовый плащ. — Айрис? — прохрипел он, подаваясь чуть ближе, чтобы понять, кажется ему это или нет. — Да это и правда ты, — губы Азулона болезненно искривились. Он несколько раз моргнул, касаясь ладони девочки, которая с нечеловеческим усилием попыталась потянуть его за собой, чтобы тот поднялся на ноги. Если бы не предобморочное состояние, он бы несомненно поразился её силе, однако сейчас парень пытался сконцентрироваться лишь на том, чтобы оставаться в сознании. Он не сразу понял, что они находятся возле академии. Айрис приложила палец к губам, и после короткого кивка Азулона, повела его окольным путём, приведшим их во внутренний двор. Всё время он старался ступать как можно тише, облегчённо опускаясь на пол сразу, как закрылась дверь. Он прекрасно помнил эту небольшую комнату, помнил, как учил Айрис каллиграфии перед отплытием. Правда теперь всё расплывалось перед глазами и порой помещение казалось ему совершенно незнакомым. — Тебе повезло, что тут у всех отдельные комнаты, — девочка присела в позу лотоса, настороженно наблюдая за Азулоном. Умыв лицо от грязи и запёкшейся крови, принц почувствовал себя гораздо лучше, хотя по-прежнему сомневался в своей способности здраво мыслить. Всё ещё пытаясь прийти в себя, он обратил внимание на то, как сильно изменилась девочка за два года. В её огненных глазах прибавилось решительности, да и сама она держалась гораздо уверенней, чем в первые дни их встречи. — Да и повезло, что сейчас каникулы… — продолжала она, говоря специально, чтобы не выдать страха. — Мало таких, как я, кто остаётся даже на лето. Он провёл ладонью по бледному лицу, шумно выдыхая. Ладони по-прежнему пробивало на дрожь, как и его самого. Краем глаза он заметил, что девочка со страхом поглядывает на пятна крови, окрасившие часть его одежды. — Айрис, плохо дело, — хрипло произнёс он, качая головой и хватаясь за стену, чтобы подняться. — Не представляю, что может произойти с тобой, если кто-то узнает. Меня будут искать, так что… — Пусть попробуют сделать тебе ещё хоть что-нибудь, — девочка скрестила на груди руки. — Узнают, как много новых приёмов я выучила за это время. — Это не шутка, — подался вперёд Азулон. Слова были сказаны так категорично, что Айрис невольно попятилась. — Я теперь не просто изгнанник, но и враг нашей страны и Лорда Огня. Никто из тех, кто прежде был мне верен, уже не встанет на мою сторону, увы, — усмехнулся он, — кто встал на неё, уже мёртв. — Значит, я буду на твоей стороне, — серьёзно произнесла девочка. Она принялась искать что-то в своих вещах, после чего присела рядом, держа в руках какую-то настойку. — Думаю, что твою рану стоит обработать. Он кивнул и уже собирался начать отдирать буквально намертво приставшую к ране ткань своей одежды, но так и не сделал этого, внимательно смотря в широкие янтарные глаза Айрис. По одному её взгляду было понятно, что ей страшно, но он, тем не менее, выражал и решительность. — Как ты относишься к крови? — Не знаю, — пузырёк в руках девочки дрожал в унисон с её ладонями. Она оглядела руки, замечая, что те уже перепачканы кровью, как и часть рукавов. — Знаешь, мама работала в больнице, — наконец, произнесла она. — Думаю, что она видела немало крови, хоть и не рассказывала мне об этом. Если она справлялась, то и я это непременно сделаю. Азулон понимал, что затягивать нельзя, поэтому специально прикусил ладонь, резко поднимая пропитанную кровью ткань. Несмотря на относительно небольшую глубину раны, крови было немало. Сначала он решил, что справится сам, однако после того, как порез заново открылся, любое движение приносило ему режущую боль, распространяющуюся от области живота по всему телу. Айрис заметила это, поэтому смело двинулась вперёд, принимаясь промывать рану, а после осторожно наносить лекарство. Принц откинул голову, прислоняя её к стене. Со временем боль словно притупилась, поэтому он оглядывал небольшую, но уютную комнату совершенно отсутствующим взглядом. За окном по-прежнему лило, а порывы ветра оказывались порой настолько сильными, что заставляли скрипеть деревянные оконные рамы. — Это что, — кажется, Азулон и правда стал засыпать, потому что несмелый голос Айрис заставил его вздрогнуть, — сделал твой папа? — Думаю, что так, — ответил он после некоторых раздумий. — Но почему? — нахмурилась девочка. Принц усмехнулся и вновь замолчал. Сложно было объяснить ребёнку то, чего он и сам, кажется, не осознавал до конца. Да, их с отцом всегда разделяла пропасть. Да, Созин был непомерно строг в воспитании сына. Он не чурался использовать любые меры наказания, если тот терпел неудачу, однако попытка убить единственного наследника выглядела настоящим безумием. — У нас непростая семья, — наконец, сказал он. Азулон не собирался пояснять сказанное, хотя Айрис больше и не задавала вопросов. Он всегда ценил в собеседнике умение вовремя пресечь разговор, поэтому несомненно удивился проницательности маленькой девочки, задавать вопросы для которой было делом совершенно естественным. Закончив накладывать повязку, Айрис заметила, что Азулон закрыл глаза и не двигался, привалившись к стене. — Я закончила. — Он никак не отреагировал, поэтому девочка несмело толкнула его в плечо. — Принц. — Я не умер, Айрис, — усмехнулся он, устало приоткрывая глаза. — Если уж решу сделать это, то уж точно не здесь. — Ладно, — она уселась напротив, обхватывая колени руками и опуская на них подбородок. — Что ты будешь делать? — Я должен понять всё, что происходит в столице, — он задумчиво потёр переносицу. — Слишком уж много тут не сходится. Маг огня принялся разглядывать свои ладони, до сих пор не веря в случившееся. Все в Стране Огня слышали легенды о древних покорителях молний — высшей форме стихии, но до сегодняшнего дня это и правда было лишь легендой. По крайней мере, для него самого. — Вчера я слышала, что к столице направляется целый гарнизон, — Айрис наконец-то сказала то, что хотела изначально. — Что за гарнизон? — нахмурился пуще прежнего Азулон. — Не знаю, — она пожала плечами, оборачиваясь на стук в окно. Драконий ястреб тарабанил клювом по оконной раме до тех пор, пока Айрис не впустила его в комнату. Принц тут же извлёк послание, напряжённо перечитывая его несколько раз. — Хм-м, — задумчиво протянул он. — Мне только что сообщили о твоём гарнизоне. К столице и правда направляется войско. Герб с лепестками сакуры. Тебе это о чём-то говорит? Девочка лишь пожала плечами, удивляясь странной реакции Азулона. — А вот мне говорит о многом, — с улыбкой произнёс он. — Это герб Саито — одного из самых могущественных родов в Стране Огня.