***
— Охо! Капитан. Я вас ждал, пожалуйста проходите, садитесь, — в городской ратуше, в кабинете начальника обороны округа, меня приветствовал тучный приятный мужик с пышными, даже через чур пышными усами. Полулысина не уродовала, а лишь украшала его, а маленькие щёлочки весело улыбающихся глаз выдавали в нём доброго и отзывчивого мужичонку. Мне нравились именно такие харизматичные старички как он, но вместе с тем мне слабо верилось, что такой человек держит в узде всех военных округа. Быть может, представший передо мной персонаж умеет быть грозным, когда это требуется? — Так точно, — я отдал честь и сел. Очень хотелось курить, видимо мне не хватило той, что сдул на вокзале до самого фильтра. Словно угадав мои мысли, полковник протянул мне выступающую из пачки сигару. Я хотел было отмахнуться, но, увидев марку сигар и прочитав место их производства, тут же потянулся за предлагаемым угощением. — Вольно, капитан, садись уже. — Кажется, я начинаю подозревать, почему меня направили именно к вам. — А вот это ты брось, — холод, с которым полковник это произнёс, ужасал, я даже встрепенулся. — Думаешь я разбаловал своих подчинённых? — Виноват, т-щ полковник. — Конечно виноват, — уже веселее молвил усатый. — Ладно, демон с тобою. Давай-ка взглянем на твоё личное дело. В кабинете были настежь открыты окна, занавески колыхались на ветру. Через открытые окна под радостные возгласы людей донёсся хрип громкоговорителя: «Внимание, опасность миновала. Повторяю, опасность миновала. Неурои повернули на сто восемьдесят градусов. Опасность ушла. Повторяю, опасность ушла. Взвод штурмовых ведьм в бой не вступал. Потери отсутствуют». Пока я мысленно радовался за избежавший сражение взвод ведьм и раскуривал сигару, командующий округа, не выпуская свою из зубов, достал из шкафа и кинул на стол увесистую папку. — Капитан Аеквор Спациум. Двадцать лет. Родился в деревне Тарб… — он начал невнятный бубнёж себе под нос — …послужной список… так, хорошо… список наград… прекрасно… вообщем, капитан. Ты понимаешь, почему ты капитан? — Так точно, товарищ полковник, понимаю. Я хорошо понимаю возложенную на меня ответственность. И, прочитай вы внимательнее эту документину, вы бы не спрашивали это. Там написано про моё отношение ко всему, что связано со штурмовыми ведьмами. Полковник хотел было упрекнуть меня, но я быстро добавил: — Страница тридцать. Доклад пятилетней давности от младшего лейтенанта Задорина, — оттараторил я, и скривил недовольное выражение лица. Полковник начал быстро листать и вчитываться в строчки. — Ого, вот как, — он явно переменил своё настроение. — Что ж, виноват, товарищ капитан. — Конечно виноват, товарищ полковник. Мы поняли друг друга. Огоньки в глазах усатого снова весело заиграли. — Что ж, добро пожаловать к нам, — совершенно искренне улыбаясь друг другу, мы обменялись рукопожатиями. Я мысленно поблагодарил лейтенанта Задорина, чтоб я делал без Костеньки. — Позаботься о них, капитан. Храни этих глупых девчонок, — и тут меня накрыл ступор. Тем временем полковник черканул свою до неприличия размашистую, щедрую до чернил подпись на пергаменте и вручил мне свёрток. — Разрешите идти? — Иди. Удачи, Аек. — Спасибо, товарищ полковник, — немалых сил мне стоило выдавить для него улыбку. Тем временем на лбу у меня уже выступил холодный пот. — Максимально быстро прошагав к выходу и затворив за собой дверь в кабинет полковника, я убрал свёрток в сумку и тут-же схватился за голову. Хотелось кричать, выть волком, крушить всё вокруг. На глазах выступила пара слезинок, я больно дёргал себя за волосы. Благо, переполняющие меня чувства были не настолько сильны, чтобы я мог попортить свою не столь густую шевелюру и вырвать пару клочьев волос. Хотелось забиться в угол и посидеть хотя бы пару тройку минут в темноте. — Успокойся, ты сам это выбрал, — спокойно сказал я сам себе, хотя сердце просто разрывалось. — Успокойся, ты сможешь их защитить. Больно, просто ужасно. Я поспешил выйти из ратуши и закурить. Оказавшись на улице, я взглянул на небо. Там в вышине угадывались силуэты людей. Я заулыбался, сжал кулак и прижал его к сердцу. «Я смогу», — еле слышно прошептал я.***
На окраине города меня ждал небольшой военный джипик без крыши. Уютный. Сколько я на таком исколесил за пять лет обучения… Я не спеша подошёл. — Здравия желаю, товарищ капитан. Садитесь, я отвезу вас в замок к вашему взводу. — Я козырнул в ответ сержанту. По дороге мы в меру весело, но крайне продуктивно поболтали. Он рассказал мне и о городке, и кто когда запасы провизии подвозит в городок и в замок. И кто, где и чем промышляет. На память я всегда жаловался, а посему сержант лишь посмеялся, когда я, словно в учебке, конспектировал почти каждое его слово. Дорога заняла двадцать минут. По прибытии я максимально, насколько смог, тепло распрощался с сержантом, так как в след он мне бросил неосторожную фразу: «удачи, позаботься о них». Скрепя сердце, я отправился по лётному полю к стенам цитадели. Воспоминания, больно ударив в голову, всё-же взяли своё, и даже вид столь любимого мною моря не смог отвлечь. Я, рядовой, был ведомым сержанта Кассии Синичкиной. Лейтенант Мария Браун вела взвод ведьм сквозь утренний туман навстречу одному нэурой. И в тот день, как впрочем и в любой другой, я безбожно отставал. — Эй, Спациум! Думаешь, если оказался один в малиннике, то можешь отлынивать?! А ну шевели пропеллерами, Карлсон недоделанный! — Есть! — только и смог я выдохнуть. На меня оглянулась Кася. Сбавив обороты, она подлетела ко мне и виновато улыбнулась. — Не обижайся, но ты и правда должен поднапрячься. — Не могу! Щас помру. — Соберись, — Кася взмахнула руками, накладывая на меня заклинание. — Ты что? А если Браун увидит? — Ничего, иначе ты совсем свалишься. — лететь стало гораздо легче, но лицо Каси как будто исказилось болью. Спустя пять минут показался нэурой. Завязалась перестрелка. Взвод ведьм в полном составе палил из всех орудий, а особо шустрые даже умудрялись докинуть гранату. Мне оставалось лишь завидовать. Бой был в самом разгаре, когда мы с Касей только подлетали. — Синичкина, давай! — проорала лейтенант. Специальная способность Каси была незаменима — она умела видеть ядра неуроев. Но в это раз враг оказался слишком юрким и на удивление быстро регенерирующим. Уничтожить его мог только точный ракетный залп. Помимо этого, нэурой ловко прятался в тумане, порой словно телепортируясь. Даже лейтенант не поспевала за ним. И тут, как назло, я осознал ошибку. Кася потратила слишком много сил на заклинание усиления. Её глаза никак не хотели светиться, сигнализируя об успешном включении способности. — Чёрт тебя побрал, Аек! Ты за это пойдёшь под трибунал! Я открыл огонь, стараясь загладить грех своей слабости. Но пот застилал глаза. Я никак не мог даже поймать в прицел юркого нэурой. И вот, это должно было случиться. Нэурой, словно из ниоткуда, возник у нас с Касей за спинами. Мелькнул красный луч. Я не успевал поставить барьер, и меня своим щитом закрыла Кася. Её сил не хватило, барьер был пробит. Не помню, что было дальше. Вроде как, Касе полностью сожгло лучом обе ноги, и я пикировал, чтобы спасти её от удара об воду. Далее всё как в тумане. Был трибунал, множество выговоров, каким-то чудом Мария отмазала меня от тюрьмы и записала в резерв. От сослуживцев я ловил сочувствующие взгляды, некоторые из девушек даже пытались успокаивать. Но последнее, что я запомнил, перед тем как погрузиться тогда в поезд, это полный презрения взгляд Марии. Тогда я проклинал лейтенанта Задорина, год назад уговорившего меня идти в армию.***
Спустя пять лет, впервые за то время, произошёл мой второй в жизни боевой вылет. Я — лейтенант, ведущий двоих, ещё совсем зелёных штурмовых ведьмаков, и проклинающий командование, в лице сидящий сейчас в уютном кабинете Марии, за присвоение мне столь высокого звания и выдачу в нагрузку двух подопечных. Во взводе уже тридцать процентов парней, болезненно мне кого-то напоминающих. Все тридцать процентов вращали винты совсем слабенько. Вторая в жизни стычка с нэурой. Такого же типа, как четыре года назад. Я могу угнаться за ним, я молниеносно маневрирую. После того, как его модули дальнего боя были уничтожены метким огнём девушек, он вступает в ближний. И я отправлю его в нокаут голыми руками, лишь незначительно усиливая удары магией. Пара ударов, треск, ударные волны больно бьют по ушам и нэурой падает в океан, как сломанная кукла. Слёзы не успели обсохнуть с моих глаз, и я оказался в одной из самых плохих ситуаций, в которой может оказаться командир. Моё печальное, полное тревог и беспокойств лицо увидела девушка. В форме. Мой взвод штурмовых ведьм. Погоны сержанта. Увидев меня, она на секунду растерялась, но тут же собралась и отдала честь. — Здравия желаю, товарищ капитан! Сержант Мидзутани Олива! Рада приветствовать нового командира… то есть… вы… капитан… — она явно нервничала. Вежливость требовала тут же козырнуть в ответ, но я не мог себе сразу это позволить. Я внимательно оглядел девушку. Вся вытянутая по струнке, форма с иголочки в идеальном состоянии. Смотрит по военному, в упор, но как бы сквозь меня, в глазах улавливаю немного страха. И я решил немного отклониться от нормы поведения, да и старшинство звания хоть немного, но позволяло. Я поспешил поднять руку и улыбнуться. Девушка тут же замолчала и уставилась на меня со смесью страха и удивления. Поспешно утерев остатки слёз, я изобразил на лице улыбку. С совершенно искренним выражением я поднёс руку к козырьку. Улыбкой и мягкими словами я попытался максимально сгладить её напряжение и испуг: — Капитан Аеквор Спациум. Сержант Мидзутани, семпай, спасибо за приветствие и за вашу добрую службу, — отдав честь, я протянул ей руку, приглашая к рукопожатию. — Рад буду работать с вами. Мидзутани изобразила максимально, насколько только возможно, удивлённый взгляд, но руку в ответ всё же протянула. Хотел было я ей поцеловать ручку, но рассудил, что это уж слишком её шокирует. Не слабо, но и не слишком сильно я пожал её маленькую, аккуратную лапку. Вроде бы Олива успокоилась, ибо даже вполне бодро обратилась ко мне. — Товарищ капитан, разрешите вопрос. — Разрешаю, — ответил я по-военному, но постарался максимально смягчить интонацию. — Почему вы назвали меня «семпай»? — я тактично выждал небольшую паузу, дабы убедиться, что это весь вопрос, потому что начни я отвечать раньше, то посчиталось бы, что я её перебил, а даже случайно затыкать её мне не хотелось. — Потому что… поверишь ли, у меня за плечами всего три боевых вылета. Сколько за вами вылетов, сержант Мидзутани? — А… эм… примерно триста тридцать. — Вот именно. Поэтому, семпай, прошу, позаботьтесь обо мне. Рассчитываю на ваше содействие, — я снова улыбнулся и отвесил небольшой поклон в японском стиле. — Да! — весело отозвалась девушка. — То есть, так точно! Прошу прощения за неподобающее обращение! — Сейчас не было неподобающего обращения, пожалуйста, не волнуйтесь так, сержант. Я люблю свободную форму обращения. Даже скорее, она для меня в большем приоритете чем по уставу, — Мидзутани смолчала. — Сержант, не слышу ответа, — молвил я и улыбнулся ей во все зубы, давая понять, что командир из меня будет мягкий, что твоя подушка. — Так то… то есть да, хорошо! Похоже, первый контакт налажен. Перекинувшись ещё парой слов, мы с Мидзутани отправились вглубь замка. На мне лежало бремя познакомиться с остальным отрядом.***
Что отличает хорошего командира от плохого? С учётом растяжимости самих понятий, перечислить можно множество отличий. Но, в виду пикантной ситуации, я старался не выглядеть в дурном свете, а посему ещё до прибытия в цитадель, пока ехал в поезде, на зубок выучил личное дело каждой. Все лица и имена до единого, стараясь даже не упускать из памяти черт характера и предпочтений в еде. Отвратительная память протестующе выла и огрызалась, но за пять лет тренировок, четыре из которых были форменным адом, я довёл до совершенства не только тело, но постарался укрепить и разум. Хоть в процессе таких тренировок сам процесс мышления был крайне болезненным, я достиг хоть и маленького, но успеха. Хороший командир знает своё оружие и своих товарищей, в некотором роде также являющихся его оружием. Я дёрнулся, подумав такую формулировку, и наконец поднял глаза от документа на окруживших меня людей. Просторный зал, поддерживаемый колоннами по периметру. В центре столы по типу школьных парт. Я стоял за некой смесью трибуны и стола, а за моей спиной зелёная школьная доска, носящая в себе также функции простыни кинопроектора. На меня внимательно смотрели несколько… много пар умных глаз. Старший лейтенант и походу мой заместитель, Таня Морозова, с говорящей фамилией, является лучшим солдатом высотником. Не мудрено, ведь на большой высоте холод крепчает. Любимое оружие — крупнокалиберная тяжёлая винтовка. Любимая тактика — расстрелять противника из аномально высокого пике мощными пулями, усиливаемыми собственной скоростью. Сильная девочка с двумя косичками цвета бездонной чёрной бездны и отчасти обманчиво робким видом. Лейтенант Алисия Мельхиор тоже оправдывала свою фамилию. Настоящий демон-рубака, вооружённый двумя винтовками со штыками, скорее напоминающими мечи. Но, вопреки манере сражаться, взгляд её мягок. Внушительный вид и длинные волосы цвета солнца довершали её имидж. Странно, что её оружие не катана. Ан нет, когда девушка поймала мой взгляд, то приосанилась, и я заметил носимый на пояснице небольшой вакидзаси. Прапорщик Милена Харпер была не особо примечательна. Как и в случае с Таней, Милена напоминала хуманизированный образ родной страны. Высокая, улыбчивая, сильная. Оружием ей служила ручная ракетная установка. Прапорщика Сайку Куруруги украшало каре, и любимое оружие — пулемёт MG-42. Позор, но я не отличал большинство разных пулемётов, ракетниц, а из пистолетов максимум мог отличить люгер от парабеллума, что уже являлось не очень приличным показателем, а парабеллум, в свою очередь, от маузера. Благо, за поясом у Сайки я узнал маузер. Наконец, следом за ней стояла уже знакомая мне сержант Мидзутани Олива. Каштановый водопад волос и самый робкий вид из всех делали её очень миленькой. Оружием ей служил пулемёт. Кажется М60, эволюционировавший из первой немецкой штурмовой винтовки. И последними в строю стояли двое близняшек. Лейтенанты Мия и Лия Канадэ. Оружие Мии — новомодный револьверный гранатомёт, стреляющий реактивными снарядами. А Лия вместо оружия носила здоровенный стальной щит. При виде их моё чутьё подсказывало, что не стоит их разлучать в бою. Отличал я абсолютно одинаковых куколок исключительно по носимому оружию, ибо даже серебряные волосы были одинаковой длинны. Когда все семь девушек вошли в зал и отдали честь, меня хватило на банальные: «здравия желаю, капитан такой-то, рад буду с вами работать…» И всё. Ступор. Тренировки брали своё, и в своё время выучить армейский устав на зубок мне сердечная боль так и не позволила. На секунду ударившись в такие мысли и воспоминания, я улыбнулся. Конечно, отряду нужно время, чтобы привыкнуть ко мне, но что ещё сказать? Как разрядить атмосферу? «Спасибо за гостеприимство»? Нет, банально и глупо. «Давайте покажем нэурой, где раки зимуют!» Тоже по идиотски. Я применил секретную способность «лицо кирпичом», дабы не выдать моей паники, и принялся мысленно рассуждать. Что должно следовать после приветствий? По-хорошему, сперва должны были представиться они. Назвать имена и звания. Хоть я и так их уже все знал, но девушки почему-то молчали. Я всмотрелся в лица и начал читать эмоции. Непонимание, страх, опасение, я даже угадал презрение на лице одной из Канадэ. Вдруг взвыла сигнализация, замигали красные лампочки на стенах, а голос из внутренних громкоговорителей цитадели пропел: «Внимание, замечен нэурой! Внимание, замечен нэурой!» — Автоматическая система оповещения? — мне стало любопытно. Но девушки, не обращая на меня внимания, молча переглянулись и бросились бежать. Я был ошарашен. Ужасное нарушение устава. Но делать нечего, и я поспешил вслед за ними в ангар. Подчинённого начальник наказать всегда успеет, но я решил взвалить себе на плечи более благородную задачу — выяснить причины, ибо дьявольски сильно сомневаюсь, что одна лишь непривычка к новому командиру может являться причиной нарушения устава. Я смотрел вслед своему, улетающему в далёкие небесные объятия отряду, стоя в ангаре перед мобильным блоком со своим ударным модулем. Ну что ж, догнать я их догоню, а потом что? Неуроя победим, и я вернусь в замок под презрительное молчание своих подчинённых? Мрачная перспективка, как ни посмотри. Но делать нечего, и я принялся забираться в модуль. Нажимаю кнопку активации, направляю магические силы в устройство… и тишина. Индикаторные лампочки зажглись, а винты включатся отказываются. Чёрт! Почему? Производственный саботаж? Диверсия нэурой? Я выскочил из модуля. Открываю крышку обшивки одного из них. Ну, конечно диверсия, причем явно не от нэурой. Банально были разрезаны и разорваны волноводы, передающие магию в нижнюю часть модуля на винты. Открутить гайки и поставить новые проводники — дело шестидесяти секунд, но за минуту на какое расстояние продвинется мой недобросовестный отряд? Я принялся за работу. Пока нашёл разводной ключ, пока отыскал ящик с запасными волноводами, пока заменил, прошло уже две минуты. И тут, когда я уже вылетал из ангара, над головой просвистел красный луч и врезался в широкую дверь последнего. Наша цитадель, цитадель штурмовых ведьм шестьсот шестьдесят пятого ударного звена стояла на берегу океана. В десятке километров от неё расположился городок, где меня приветствовал командующий округа. И более ничего. Если смотреть с высоты, то с одной стороны покуда хватало глаз раскинулись зелёные поля, с другой синие. В сегодняшний день на небе не случилось ни одного облачка, поэтому поднявшись, я даже мог разглядеть вдали очертания семи объектов, летящих по небу. Пространство рассёк гигантский луч. Прорезав воздух, он упал совсем рядом с городком. Звук взрыва дойдёт до меня лишь спустя несколько секунд, но было совершенно ясно видно, что рождённый взрыв мог стереть минимум половину города. — Ух тыыы… а ты силён. Похоже, ты не такой, как остальные твои собратья, — я опустился на одну высоту со своим врагом и оглянулся на него. Я не боялся даже такого сильного нэурой. Напротив, я был счастлив, что мне удастся помериться силушкой богатырской с таким силачом один на один, не подвергая свой отряд опасности. Небольшой враг, размером с рыбацкое судёнышко, но ужасающе мощный. Он словно смотрел на меня и лишь ехидно поблёскивал, пуская солнечных зайчиков своим блестящим чёрным корпусом. Нэурой пустил слабый тонкий луч. Я видел что этот луч, который не убьёт даже обычного человека, даже при прямом попадании пройдёт мимо, и не стал ставить щит. А затем я услышал негромкое шарканье со стороны своего грозного врага. «Шарх, шарх, шарх», словно внутри него шуршат картоном о камень. — Смеёшься надо мной? Считаешь слабым? «Киу», - издал нэурой металлический звон, одновременно активируя все свои красные пятна-турели, но атаковать не спешил. И даже не двигался. — Хорошо, но пощады не жди. Я достал из кармана небольшой стальной брусочек. Ситуация как раз располагала показать этому наглому нэурой одну из своих сильнейших способностей. Я подбросил брусок в верх. Военная комиссия на полигоне молчала. Никто не решался прервать священный шок увиденного. Одни не могли поверить своим глазам и раскрыв рты молча смотрели, другие спешно перевязывали раны, вытащив осколки стекла, не выдержавшего такого звука. Я же в свою очередь пытался устоять на ногах. Вернув себе немного сил и самообладания, я оглянулся. Теперь Мария смотрела на меня не с презрением, а с опасением и страхом. Интересно, как я сейчас выгляжу? Двадцатилетний мальчишка, без погонов, в форме рядового, только что снёс целый испытательный городок, оставив лишь щепки и оплавленные остовы. — Мария! Что ты теперь скажешь?! — но отвернувшись от созерцания картины разрушения и взглянув на меня, она не улыбнулась, не обрадовалась моей силе. Вместо этого подарила холодный, полный ненависти взгляд и произнесла всего одно слово. — Переводим! Я с силой ударил по бруску, когда он сровнялся со мной по высоте. Небо залил яркий свет, словно возникло второе солнце. После последовал оглушительный грохот и рёв. В сторону нэурой на сверхзвуке полетели мириады металлических, расплавленных и доведённых до состояния плазмы капель. Воздух разрывался от перепада давления, ударная волна в этот момент дошла даже до городка. Огненный вихрь разрезал пространство и неспешно затух. Нэурой почувствовал опасность и за мгновение ока до удара решил благоразумно сменить позицию. Молниеносно возникнув у меня за спиной, он поспешил открыть огонь. Я не стал ставить щит, вместо этого уйдя в пике, я выудил из другого кармана несколько монет и раскинул их веером. Полукругом полетела плазма, но нэурой опять уклонился, и вот он уже пикирует наравне со мной. Из его корпуса снова вырвались лучи, и я второй раз в жизни поставил щит. Лучи были крайне быстры, но я всё равно мог уследить по отдельности за каждым и щит поставил, дабы проверить свою силу. Лучи угасли, я выхватил пистолет. На секунду как будто снова услышал шуршание, этот презрительный смех нэурой, и в последнего полетели огненные стрелы. Своей магией я делал с пулями то же самое, что и с кусками металлического бруска и монетами — разогревал и разгонял. Несколько пуль прошили врага насквозь. Одна из чёрных блестящих конечностей отвалилась. Я вывел модуль в горизонтальный полёт, затем начал набирать высоту, намереваясь сразиться с нэурой в выносливости. Глупая мысль прервалась, когда враг возник у меня под боком и приложил меня одной из клешней. Я снова начал падать, не блокируй я его лапу щитом и руками, лежать бы мне трупом. Одна только ударная волна и разрываемый скоростью удара воздух стоили многого. Я падал и не успевал поражаться скорости врага. Нэурой возник подо мной, намереваясь пнуть, словно подлетающий футбольный мяч. Вот его конечность занесена для удара, вот она летит в меня. Я ловко изворачиваюсь, сделав пару сальто и на несколько дециметров изменив траекторию падения. Клешня пролетает мимо. Я же, не прекращая вращения, наношу удар, что называется «с вертухи». Усиленный магией. Снова ослепительный свет и грохот, но в этот раз падает уже нэурой, отброшенный ударом на сотню метров, а от его корпуса откалываются куски. Видно оголившееся ядро. Отдавая честь родине Милены Харпер, я, с бывалой быстротой техасского стрелка, снова выхватываю пистолет, целясь в ядро. Но нэурой оправился от удара быстрее. Быстро восстанавливая корпус и выходя из пике, он начинает манёвр, целясь в меня. Я же убираю пистолет и иду на таран, намереваясь вложить побольше силы в следующий удар. — Таня! Ты слышишь это? Звуки взрывов доносятся даже сюда. — Да, Алисия. Неужто тот нэурой нужен был, только чтобы отвлечь внимание? — Выходит, сейчас там этот, как его, Аек в одиночку сражается? — Похоже на то, но что-то уж больно долго, — встряла в разговор Лия. — Слишком долго, — поддержала её Мия. — Таня! Алисия! Сканирование подтвердило. Это именно он там сражается с новым типом нэурой, — оперативно доложила Милена. — С новым типом? Он же уже должен быть мёртв, — Таня не могла поверить своим ушам. — Быть может слухи о его силище не лгали? Отряд остановился в нерешительности. Никому не хотелось рисковать жизнью ради ненужного им командира, но Мидзутани знала капитана дольше, пусть и всего на минуту. — Я пойду! — и девушка срывается в пике. — Ого, она что ль втрескаться в него успела? Что даже высотой пожертвовала ради скорости, — молвила Сайка. — Вот чёрт. Ладно, все за ней! В одиночку против нового типа нет шансов! Я продолжал фехтовать. Описывая пируэты, на которые способен не каждый штурмовой модуль, не то что истребитель, мы продолжали пытаться убить друг друга. Воздух то и дело сотрясали громоподобные удары, а вспышки света от магии и лучей нэурой слепили, что твоё солнце. Я хоть и откалывал от нэурой куски, но всё никак не мог достать ядро. А между тем пропустил пару ударов. Я падал, изо рта лилась кровь, я даже начал отключаться. — Ну что ж, никто не расстроится если я тут помру… — АЕК!!! Я тут же широко раскрыл глаза. Луч уже летел в сторону Мидзутани. Немалых сил мне стоило мгновенно сменить курс. Немалых сил мне стоило почти мгновенно разогнать штурмовой модуль до предельной для него скорости. — НЕТ! — Из горла всё-таки вырвался крик. А спустя мгновение до меня долетела собственная ударная волна. Одновременно раскрылся щит. Огромный щит, не менее двух сотен метров. Луч врага был полностью поглощён и рассеян. Наконец всё утихло. Нэурой замер, а я опустил правую руку. — Одной рукой такой щит поставил? — удивилась подлетевшая Таня. У меня с губ сорвалась ухмылка. — Сайку! Мия! Мидзутани! Огонь! Милена, за тобой контратака после них! Алисия, Таня, за вами меткие завершающие выстрелы по ядру! Выполнять! Я не стал дожидаться, пока они отойдут от шока. Сменив магазин пистолета, я открыл огонь и пошёл на таран. Спустя пару секунд мимо меня просвистели пули. Лишь пара десятков достигла цели, остальные безбожно ушли в молоко. Мгновенно переместившийся нэурой нацелился на девушек. Вот-вот лучи поглотили бы их, но я успел. Возник ещё один щит, сформированный с двух рук, на пол километра. После я тут же отправил во врага несколько монет. — Дерись со мной! — мы снова схлестнулись в ближнем бою. В какой-то момент я схватил его специальным заклинанием за выступающие конечности. В этот момент он обездвижен, пули решетили его, как мишень на стрельбище. И наконец я заметил краем глаза подарочек от Милены. Если и ракеты не сотрут его в пыль, то Таня добьёт ядро из своей тяжёлой винтовки. Взрыв, осколки царапают мой щит. Так как я уже порядком ослабел, то один осколок всё же достаёт меня. Щека разрезана, кровь бежит тонкой струйкой. Ракеты перевыполнили свою задачу. Ядро нэурой было изрешечено осколками ракет и стёрто в пыль ударной волной. Только после боя осознаёшь сколько потратил сил. Сознание начало медленно покидать меня. Магические винты отключились, и я начал падать. Наконец-то тишина и покой. Кто-то летел ловить меня, дабы уберечь от удара об воду, но сколько я ни старался, сознание никак не хотело выбрасываться обратно в реальность. Пространство рассёк луч. Мидзутани даже не успела удивиться, для неё это выглядело, будто я телепортировался. Снова оказавшись с девочками на одной высоте, я поставил щит. В этот раз не до неприличия больших размеров, а стандартный. На горизонте маячил ещё один нэурой. — Этот старого типа, мы с ним быстро разделаемся. Это тот самый что отвлекал нас. — Не влезайте, капитан, мы справимся сами, — крикнула мне Алисия. Февраль в её глазах был страшен, но я лишь успел выставить руку и наколдовать щит между ней и лучом снова выстрелившего нэурой. Ошарашенно крутя головой и оглядываясь то на врага, то на меня, она нехотя опустила голову, признавая, что я всё-таки спас её. Нэурой, похоже, был в ярости. Огромный, по силе не на много слабее того, что был только что повержен, он непрерывно пускал лучи. Я даже поймал испуг во взгляде Мидзутани. По-хорошему, мне действительно следовало оставить этого нэурой им, но я едва ли повторю ошибку четырёхлетней давности. Разогнавшись и поставив увеличенную версию нормального щита, закрывающего не только меня, я полетел в лобовую. Этот медлителен, так что от моего основного удара не увернётся. Достав второй стальной брусок, я подкинул его и нанёс удар. Снова пространство залило светом, образовался целый океан огня и плазмы. Нэурой попросту сдуло этой волной, а в океан начали падать обломки. Так как я шёл на него под углом в пятнадцать градусов вниз от горизонта и истратил последние силы на атаку, то моё столкновение с водой можно назвать эпичным. После оглушающего и выбивающего из душу тела удара, моё сознание окончательно угасло.