Эрика Шепард и ответы на Ask

Омега никогда не спит. Басы из «Загробной жизни» слышны, стоит сойти с корабля, местный контингент вообще старается спать как можно меньше, чтобы во сне не прирезали, вокруг шум и застроенный неприятный запах. Очень неуютная станция, Шепард она никогда не нравилась, но конкретно сейчас это одно из лучших мест, чтобы попрощаться. Команда покидает Нормандию медленно, нехотя, с неудовольствием в той или иной степени, но без возражений. Тали прощается долго, говорит о своём Флоте, напоминает, что всегда на связи. Джек кидает краткое "не сдохни, подруга" и неторопливо уходит, Миранда улыбается ускользающе и говорит "может ещё увидимся", Касуми молчаливо исчезает, теряясь в толпе. Остальные расходятся молча, только Гаррус всё собирается что-то сказать, но потом лишь качает головой и хлопает Шепард по плечу, в своей манере показывая, что он всегда был и будет на её стороне. Шепард смотрит на то, как они расходятся, спокойно. Ей не хочется отпускать их, ведь в нынешнее время неизвестно даже, встретятся ли они вновь, но так правильно. Ей нужно ответить за свои поступки, а им – попытаться убедить хоть кого-нибудь в том, что война уже у порога. Что Жнецы – это не выдумки какой-то одной человеческой женщины, что угроза реальна как никогда. Шепард желает своей команде удачи – мысленно – и желает удачи самой себе. Ей тоже предстоит битва, пусть и другого рода. И неизвестно ещё, что сложнее: победить Жнеца или победить убежденность людей в том, что эти самые Жнецы – плод её фантазии. Джокер отказывается покидать Нормандию даже под страхом насильственного выпихивания его из кресла пилота, Чаквас тоже грозится запереться в медблоке. Шепард устало улыбается и оставляет доктора и пилота в покое, приказывая выйти за пределы Омеги и лететь к Земле, где её уже наверняка ждёт всё командование Альянса, толпа журналистов и кучка специалистов по всему на свете, которые будут составлять какие-нибудь прогнозы, просчитывать шансы и писать речи для прессы для всех заинтересованных и не очень лиц. Бюрократия. Шепард её терпеть не может. И ведь заставят же заполнять все эти многочисленные бумажки, заставят говорить об одном и том же вместо того, чтобы просто поверить и начать готовиться к войне. Ведь они не готовы, никто не готов. И Шепард бы даже не стала с ними разговаривать и в чём-то убеждать, если бы могла сама собрать людей и ресурсы, не натыкаясь каждый раз на солдат, у которых приказ найти и доставить на судебные разбирательства. Бюрократическая система иногда кажется Шепард хуже любого другого врага. Врезать в ближнем бою коллекционеру и то как-то попроще будет. Его, по крайней мере, не нужно убеждать в том, что огромная смертоносная машина не привиделась тебе в каком-нибудь наркотическом дурмане, и Цербер не зазомбировал тебе мозги. Шепард иногда даже жалеет, что не может просто притащить всех этих высших чинов на поле боя, чтобы они увидели уже, что происходит на самом деле. Но она – старший офицер Альянса, она капитан Нормандии, она просто "та самая Шепард", которая всегда идёт напрямик. Поэтому в пределах Млечного пути она связывается с военным командованием и сообщает о своём намерении сдаться. Что ей вменяют в вину – смерть батарианцев или сотрудничество с Цербером – не имеет значения, она знает что в любом случае была права. Шепард встречает пришедших за ней офицеров на капитанском мостике, собранная и спокойная, и без возражений сдаёт своё оружие. Без возражений идёт следом за провожатыми на встречу с вышестоящими офицерами. Она смотрит на них с гордо поднятой головой. Ей нечего бояться и нечего скрывать. — Я готова ответить на ваши вопросы.