Под каблуком

      Таюю нельзя назвать миленькой или женственной, для этого она была слишком пацанкой. И хоть поток её слов был грубым и она не пыталась это изменить, но все же болезненно воспринимала слова о том, что она не как девочка-женщина.       И новоявленный чуннин задел её за самое живое, когда сказал, что она не похожа на женщину. Таюя рассвирепела и, если бы могла, то перешла бы на следующий уровень печати, но и без того Шикамару пожалел о своих словах.       Гений недооценил степень силы оскорбленной женщины, которых всегда считал проблемными. Шикамару любил, когда в жизни все просто, можно лежать, смотреть на облака, есть чипсы с другом. Но где здесь женщина? Они всегда любят все усложнять. Кроме того, он вообще не понимал: зачем им быть шиноби? Почти всех, кого он знал, волновали красавчики вроде… того, из-за кого он сейчас оказался в таком дерьме.       Шикамару рухнул с дерева вниз и был впечатан в землю, слушая мелодию флейты. От боли он не мог пошевелиться и заткнуть уши руками. От этой песни чуннин чувствовал себя странно… боль в теле уступила новым ощущениям, приближающих к эйфории. Ещё немного - и он больше не сможет ни о чем думать, кроме как о мелодии…       «Это плохо» — пытался себя убедить Нара.       Ладно, может быть, некоторые из женщин могли быть сильными. Ино могла вправить мозги, да так, что Шикамару просто хотел сказать, что и в без того суровом мире шиноби, женщина делает его ещё сложнее.       Таюя встала возле Шикамару, с губ которого стекала слюна. Её губы скривились в улыбке:       — Жалкий кусок дерьма. — Она приблизилась и развернула его на спину. Ей хотелось унизить его больше. Таюя стянула с него штаны с издевательски засмеялась: — Это что за маленькая бородавка, и ты зовешь себя мужчиной!       Это был удар ниже пояса… буквально!       «У меня нормальный член. Я-я... сравнивал его с другими в раздевалке, не самый большой, но и не маленький… до чего же это жестко, — щеки Нары покраснели, — чертова шлюха».       — Он маленький у тебя, даже когда стоит! Ха-ха! — красноволосая задела член носком ноги, — Хочешь меня, грязное животное? А говорил, что я не похожа на женщину, — она облизнулась и стянула с себя лосины.       «Не на тебя встал, чтобы ты этому так радовалась! — Шикамару цокнул языком, — Это все проклятая мелодия. Черт, она пытается меня изнасиловать!» — это слишком унизительно. Но попытки Таюи обвенчались успехом, когда она с хлопком наседала на его пенис.       «Она даже не девственница… Она прислужница Орочимару! А вдруг она больна?! Ах-х… блядь…» — это становилось приятно.       И отвратительно.       И приятно.       И отвратительно.       «Хоть бы печать убрала, я будто трахаюсь с монстром».       Таюя стонет. У неё хриплый голос, отчего она ещё больше похожа на монстра. Или из-за печати Орочимару, или она была и так тяжелая - Шикамару казалось, что на него наваливаются камни и бьют по яйцам — очень неприятно.       Проблемные проблемы.       Шикамару сосредоточился на неприятных ощущениях, чтобы обломать кайф этой прислужнице Орочимару, которая могла заразить его — «Пятая Хокаге сможет что-нибудь придумать».       — Р-ррх!       «Она даже рычит, как животное», — Шикамару улыбнулся, его эрекция пропала. Таюя встала и начала его бить в живот и по генеталям. И шиноби листа с огромной болью на лице готов был попрощаться со своим достоинством, как прислужницу смели ветром.       Подмога прибыла вовремя. Темари сделала ещё один взмах, который перерезал Таюю на кусочки.       Шикамару вздохнул: он спасен! Или... нет?