Под каблуком

      Член Акацуки не послушал напарника и попал в ловушку. Он всегда несерьезно подходил к делу. Специально. Он любил риск. И даже попав в плен, думал, что не все ещё кончено. Преступник только улыбнулся, когда в камеру вошли. И улыбнулся ещё больше, когда увидел женщину — симпатичную блондинку с четырьмя хвостиками, а больше его внимание сосредоточилось на декольте. «Ммм, а я не против, чтобы она меня пытала. Внешность так себе, а вот сиськи…» — Тсукури жалел, что его уцелевшая рука связана*, он бы облизал встроенным ртом эти спелые плоды, а потом сжимал их до боли, кусал, а она громко стонала от его члена, который разрывал бы её изнутри.       — Так вот ты какой…. — «мерзкий» — Темари заметила его пошлый взгляд. У Дейдары был огромный глаз, а во втором было устройство типа камеры, которую извлекли. — Тот, кто посмел напасть на Владыку Казекаге — «моего брата». — Прежде, чем тебя придут пытать, я решила, как следует разобраться с тобой…       — Я жду, детка, — Дейдара облизнулся и пошло улыбнулся.       — Мерзкий. — Темари не думала, что будет злиться на него ещё сильнее. На того, кто напал на деревню и схватил Гаару, серьезно ранив его. — Я уберу эту противную улыбку с твоих губ. — Она мигом оказалась рядом и схватила его за длинную шевелюру. — Ты похож на педика, — блондинка вытащила ножницы и стала резать волосы, задевая кожу головы.       — Сука, что ты делаешь?! — Дейдара считал себя ценителем красоты и дорожил своими волосами.       — Умолкни, тварь, — она провела краем ножниц от облысевшей части головы до щеки, оставляя шрам.       Дейдара лишь зашипел, но боль была для него терпимой. Он найдет способ отомстить этой дряни.       Выкинув ножницы, Темари достала из сумки маленький металлический веер. С таким орудием пытки член Акацуки встречался впервые. И даже не догадывался, как его будут использовать. Только постепенно, когда его развернули на живот так, что прикованные ноги и рука свернулись, он жопой почувствовал, к чему это ведет.       — Что ты задумала, дрянь?       Темари лишь улыбнулась, хоть пленник этого не видел, но не трудно было догадаться. Она сняла с него штаны и, прежде чем приступить, покрутила веером.       — Нет! Не делай этого!       Тсукури заерзал и попытался вырваться, но тщетно. Он хотел хотя бы спрятать свой зад, но его крепко держала, казалось бы, женская рука:       — Если будешь вырываться, я возьму не веер, а те ножницы, понял?! Молодец… — Темари приставила кончик веера к зажатому отверстию. Когда она приходила, то точно не знала, как причинить похитителю боль, но, увидев его пошлый взгляд, поняла: — «Небось привык считать куноичи слабыми, лишь предметом похоти. Не удивлюсь, если насиловал несчастных женщин, сейчас сам узнаешь, каково это, ублюдок!»       — Я все расскажу, все! — Дейдара предательски задрожал, когда ощутил, как инородный предмет начал вторгаться в его тело.       — Знаю, ты и так все расскажешь, — куноичи песка воткнула веер на всю длину. — Ну… не хнычь, я ещё даже первую звезду не открыла.       «Какую ещё первую звезду, пизда?!» — и тут он понял, что веер внутри него раскрывается.       — Когда мы дойдем до третьей, ты ещё не так запоешь, — Темари получила удовольствие от его боли, да так, что в её трусиках становилось влажно. Но она и не думала касаться себя там, а лишь двигала веером с бешеной скоростью, ловля болезненные стоны преступника. — Вторая звезда!       Удивительно, но только сейчас по бедрам Дея полилась кровь. Он не сдержался и закричал, что вызвало у куноичи смех.       — Да, кричи больше! Кричи больше, жалкий мусор!       — Темари-сан, — в дверь камеры постучались. — Вас вызывает, Казекаге-сама.       — Он пришел в себя, — сказала сама себе девушка и облегченно вздохнула. — Сейчас, выхожу.       Напоследок, она плюнула пленнику в спину, оставив веер внутри:       — Это тебе за Гаару.       Дейдара секунду так лежал, а потом забился в истерике и зарыдал от боли… и ещё больше от унижения. Он уже почти сдался и потерял веру в себя, как внутри него все похолодело, когда в камеру вновь вошли.       — Тсс… — вошедший был зомбирован, — от Сасори, я пришел тебя освободить.       — Данна… он помнит обо мне… хе-хе… — конечно, он чувствовал себя жалко, но этот человек даже не вспомнит о его состоянии после побега. «А та сука… я заставлю её забыть».