Глава 5
26 марта 2018 г. в 20:08
Джейми была при дворе уже почти год, и за эти месяцы пятеро мужчин попросили ее руки у отца. Три предложения были от взрослых мужчин, которые стали лордами, и теперь искали прелестную юную жену из могущественной семьи.
Двое были старше нее лет на десять или около того, они были достаточно красивыми, один был жирным вдовцом около сорока лет. Два других предложения были от юных и горячих рыцарей, которые должно быть считали Тайвина Ланнистера болваном, который отдал бы свою единственную дочь таким как они. А болваном он не был, так что им он отказал куда менее вежливо, чем лордам.
Это так успокаивало Джейми, хотя она и знала, что это только потому, что он считал, что если они затянут время, Эйриса можно будет уговорить обещать ее Визерису. Джейми думала, что возможно, когда отец наконец примет мысль, что она не выйдет за Таргариена, она будет уже считаться старой девой.
В конце концов, Визерис был младше ее на десять лет. К его шестнадцатилетию ей будет уже двадцать шесть, а в этом возрасте женщины уже замужем и имеют по несколько детей. Это волновало ее куда меньше, чем должно было. Возможно, если бы в итоге все решили, что она не годится в жены, слишком дерзкая или слишком глупая, то они с Серионом смогут быть вместе, пусть не на людях, но наедине.
Но в глубине души она знала, что была, как всегда, глупа и наивна. Отец не позволит ей оставаться незамужней, пусть даже если это не будет принц. Он организует ей брак с наследником какого-нибудь дома, как и говорил Серион, и ее отправят в Простор, или Долину, или даже в Штормовые Земли. Мысль об этом ужасала ее, как и мысль о помолвке с маленьким мальчиком, из-за которой она навечно будет обречена оставаться в Королевской Гавани.
Несмотря на антипатию, что она чувствовала к ней в начале, она вскорости оказалась постоянной компаньонкой королевы. Джейми думала, что возможно это было из чувства вины Рейлы, ведь это она практически изгнала ее мать из дворца много лет назад, или это была нужда в любви от болезненной женщины, ведь в жизни Рейлы любви было мало.
Рейгар редко бывал при дворе, и Джейми видела его всего несколько раз, и практически с ним не разговаривала. Он всегда был окружен рыцарями и оруженосцами, с этим рыжеволосым лорденышем, Джоном Коннингтоном. На самом деле, она не могла винить его за то, что он не хотел наблюдать за ненормальностью своего отца, и она была вполне рада, что отец не заставляет ее с ним общаться.
Визерис любил свою мать, конечно, но ему было только три, и он был капризным и себялюбивым, как и все трехлетки. Джейми не могла не жалеть женщину, отягченную ребенком с дурным характером, который только и делал, что ныл да рыдал при малейшей возможности, мужем с дурным характером, который с каждым днем становился все более жестоким и взрывным, и любезным, но далеким от нее сыном, который мало чем мог ей помочь или защитить, пока сам не станет королем. Здоровье короля было далеко от хорошего, и Джейми думала, что он, возможно, не доживет до сорока.
Если король умрет, отец больше не будет десницей. Она сомневалась, что Рейгар питает к ее отцу любовь, хотя он и был всегда вежлив. Их отправят назад в Утес Кастерли, она снова увидит брата, пусть они и поругались в прошлый раз. Смерть Эйриса, решила Джейми, будет лучшим, что может случиться в ее жизни. По крайней мере, она будет свободна от придворной жизни.
Неважно, какой доброй была Рейла, Красный Замок оставался золотой клеткой, и к своему тринадцатилетию Джейме изучила ее всю. Она была в каждой башне, изучила каждый коридор, заглядывала в кухни, конюшни, оружейные куда чаще, чем можно было сосчитать. Все было красиво, величественно, но она их ненавидела. Она хотела назад в Утес, в свою старую комнату, хотела, чтоб с ней были Серион и Тирион, даже Мелара и Джейн, когда она была особенно одинока.
Прибытие дорнийской принцессы немного все изменило. Принцесса Лореза, леди Солнечного Копья и правительница Дорна, хотя она все равно подчинялась слову короля, прибыли со своей дочерью и небольшой армией вооруженных мужчин, фрейлин, слуг и менестрелей. Напряженный двор вдруг стал намного живее, полон смеха, странной музыки и платьев, которые считались другими вестеросцами слишком откровенными и воздушными.
Джейми все это нравилось, и она еще больше полюбила дорнийцев, когда стало ясно, что Элия Мартелл была помолвлена с Рейгаром, навечно освобождая Джейми от этого груза. Она не видела эту девушку с тех пор, как ей было семнадцать, а Джейми семь. Со времени смерти матери и рождения Тириона. Она все еще помнила, как тихая девочка ласково улыбалась Тириону, пока ее брат шутил, пока Серион не... Пока Серион не повел себя как Серион, как всегда.
Тогда Элия была худенькой девушкой с тихим голосом и громким смехом. Теперь она была взрослой, все еще худой, но теперь она богаче одевалась, в основном в платья цвета бледного золота, ярко-оранжевые, теплые коричневые, которые выделяли ее черные глаза и блестящие темные локоны. Джейми слышала, что ее называли неинтересной во внешности, но эти слухи быстро умерли, как только принцесса Лореза о них услышала.
Лорезе Мартелл было почти пятьдесят, морщины на ее оливковой коже и седина в темных волосах это подтверждали, но несмотря на ее маленькую фигурку, Джейми сочла женщину пугающей, хотя иногда ее сотрясал ужасный кашель. Даже Эйрис не пытался открыто настраивать ее против себя, хотя было общеизвестно, что он не был доволен, что женой его наследника станет дорнийка.
– В Элии течет кровь Таргариенов, – объяснила Рейла, когда они с Джейми завтракали одним холодным утром. До нового года оставалось всего несколько недель, и хотя еще была осень, мейстеры предупредили, что 280 будет годом зимы.
Джейми нахмурилась, прожевала хлеб и проглотила его быстрее, чем намеревалась:
– Как это, ваша милость?
Рейла улыбнулась.
– Чтобы обеспечить мир с Дорном, король Дейрон Добрый женился на принцессе Марие Мартелл, а его сестра Дейнерис вышла за ее брата, принца Марона. Дейрон был моим прапрадедом, а от Дейнерис и Марона пошли Мартеллы, которые ныне правят Солнечным Копьем. Так что в Элии Мартелл и ее братьях течет кровь Таргариенов, а в моей и короля крови есть и капля дорнийской крови.
Джейми постаралась вспомнить, женились ли когда Ланнистеры на дорнийках или выходили за дорнийцев, но не вспомнила. Возможно, такое бывало. Многие великие дома были друг с другом в родстве.
– Вы... Вы думаете, принцу нравится леди Элия? – спросила она вместо того, играя ножом с кусочком колбаски.
– Да, – сказала Рейла. – Я так считаю. Элия – милая девушка, и мне сказали, что ей нравится читать пыльные свитки и слушать старые песни, как и моему сыну. Так что она будет ему хорошей женой, я уверена, – она поколебалась, наливая молоко в чашку. – Конечно, Рейгар может жениться только с позволения его милости, но я уверена... Уверена, Лореза сможет его убедить.
Джейми было очевидно, что Рейлу воодушевило присутствие старой женщины при дворе, ее радовал и ее острый язык, и решительная натура. Лореза Мартелл уже десятки лет правила Дорном, и она была одной из немногих женщин, которых встречала Джейми, кто, казалось, совсем не беспокоилась, что о ней думают мужчины. Она немного напоминала тетю Дженну, по которой она так скучала.
Отец был в ярости, и Джейми знала почему – его последняя надежда женить на ней Рейгара угасала. Когда помолвка была официально объявлена, он был в таком состоянии, как Джейми никогда его не видела – кричал на слуг и мрачно оглядывал каждого, кто попадался ему на пути.
Джейми поступила мудро и постаралась держаться подальше, а потом поступила совсем не мудро и натолкнулась на Нимеллу Толанд, рыжеволосую пухленькую девушку лет пятнадцати, с оливковой кожей и хитрой улыбкой, которая пригласила ее присоединиться к ней и другим дамам на ужине. Джейми безрассудно согласилась, потому что ей было скучно, и потому что был это какой-то трюк или нет, ей хотелось посмотреть, какие были эти дорнийские девушки, и какой стала Элия Мартелл спустя шесть лет.
Элию окружали дамы, Нимелла была самой юной. У Ларры Блекмонт и Делонны Аллирион была коричневая кожа, темнее, чем у Элии, и они обе были стройными, но Ларра, которой было семнадцать, была круглолицей и маленькой, а Делонне было восемнадцать, у нее было длинное лицо и гибкое тело. Из них двоих Ларра более готовно улыбалась и шутила. Эшаре Дейн было семнадцать, она была из них самой бледной, и у нее были яркие фиолетовые глаза, а волосы чернее ночи, самого темного цвета, что видела Джейми, темные волны спадали к ее талии.
Джейми чувствовала себя маленькой и глупой рядом с ними, даже Нимелла была старше нее. Их руки и груди были обнажены куда более чем Джейми видела даже на уличных шлюхах. Она знала, что должна была шокироваться и осудить их, но это было трудно, они были такие... свободные. И не только с телами, но и в речах.
Дорнийские женщины говорили, что думали. Они не боялись шутить, как мужчины, или громко высказывать свое мнение. Дорнийки наследовали наравне с мужчинами – земли и титул доставались старшему ребенку. Нимелла, Ларра и Делонна – все они были наследницами, которые будут править своими домами. Их дети будут носить их имена, а их мужья будут следить за своими словами. Они не принадлежали мужчинам.
– Даже если бы так было в Вестеросе, мой брат все равно был бы наследником, – заметила Джейми, решив, что ей очень нравится их кисловатое вино.
– А, – Ларра усмехнулась. – Но в Дорне ты могла бы сама выбирать себе мужа.
– Или оставаться вовсе без мужа, – весело вмешалась Нимелла. – Моя тетя никогда не выходила замуж – у нее вместо этого была уйма любовников.
Джейми удивленно раскрыла рот.
– А это можно?
– Ну, – Делонна хмыкнула. – Мы не похваляемся ими на улицах, но да, это считается допустимым – делить ложе с кем-нибудь до свадьбы.
– Но как же бастарды? – спросила Джейми, покраснев, что говорит так грубо, на что Нимелла захихикала. Эшара приподняла темную бровь, но ничего не сказала, хотя ее странные фиолетовые глаза казались веселыми.
– В Дорне почти в каждом доме проживают несколько Сэндов, и ко многим относятся совсем как к их законным братьям и сестрам, – терпеливо объяснила Элия. – Само собой, это не считается похвальным, в конце концов, мы все же веруем в Семерых...
– У мужчин бывают желания, – широко улыбнулась Ларра. – И у женщин.
Джейми спросила было себя, а что в Дорне думают о желаниях, обращенных к родным братьям и сестрам, и тут же выбросила это из головы. Дорнийцы были дикими, верно, но не настолько извращенными. Этот грех был предназначен только ей и ее брату – и Таргариенам.
Элия раздраженно посмотрела на Ларру и сменила тему:
– Как поживают ваши братья, леди Джейми?
– Очень хорошо, – бодро ответила Джейми, именно так, как ее и учили. – Серион служит оруженосцем лорду Кракехолу, а Тирион продвигается в учебе в Утесе Кастерли. Он хочет однажды стать верховным септоном.
Конечно, в основном люди спрашивали о ее брате, а не братьях.
Элия улыбнулась, и Джейми подумала, что улыбка была искренней. Принцесса явно тщательно подбирала слова, но при этом казалась честной и добросердечной. В любом случае, Джейми считала, что в этой компании именно тихая Эшара со смеющимися глазами была самой коварной. Настолько красивые девушки могут быть или очень глупыми, или очень хитрыми. Джейми знала, что она-то точно относилась к первым. За все затеи и проделки всегда отвечал Серион, и она с удовольствием ему это позволяла.
Но если бы она была дорнийкой... Что ж, Джейми не могла не думать, что тогда все было бы иначе, даже если бы она все равно не была наследницей.
В следующий час Нимелла и Делонна показали ей, как играть в кайвассу, и Джейми быстро потеряла счет времени. Вряд ли отец собрался бы проверить, легла ли она уже спать, и он часто сам засиживался допоздна. Она только выиграла свой первый раунд, к своему удовольствию, когда в комнату вошла Лореза Мартелл, и дамы немедленно приветственно поднялись. Джейми, все еще раскрасневшаяся от вина, с опозданием присоединилась к ним.
Лореза кивнула, и девушки снова присели и возобновили беседу, и тогда она присела рядом с Джейми, которая застыла.
– На секунду мне показалось, что я снова вижу Джоанну Ланнистер, – сухо сказала старуха. – Ты дочь своей матери во всем.
Джейми склонила голову.
– Спасибо, принцесса.
– Я должна была быть тебе вроде тетушки, – Лореза раздраженно махнула рукой. – И так бы и было, если бы не твой болван-отец. Оставь эти бесполезные титулы.
Джейми медленно подняла голову, шокировано глядя перед собой – она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь, кроме короля, так беспардонно отзывался о ее отце. Она знала, что должна была оскорбиться, но она была столь потрясена, что могла только таращиться.
– Нельзя винить человека за то, как он ведет себя в горе, – хмыкнула Лореза, – но прошло уже шесть лет. Я любила твою мать как сестру, и я скорбела о ней, а потом я отпустила ее. Она была редкой женщиной, конечно, особенно среди вестеросок. Пусть тебе другого не рассказывают: твой отец может и был Хранителем Запада, да только правила в Утесе Кастерли Джоанна Ланнистер, столь же сладкоречивая и золотоволосая, как сам Ланн Умный.
Джейми никогда не слышала, чтобы ее мать так описывали. Все говорили о красоте и грации Джоанны Ланнистер, но не о ее власти. Какую власть она могла иметь?
Лореза выглядела так, словно прочитала ее мысли.
– Здесь учат женщин, что единственная власть, что им доступна, это выйти замуж да родить много детей. Но есть и другие пути. В каждом утесе, – она внимательно посмотрела на Джейме, – есть трещины. И сквозь них что-то да проникнет. Запомни это как следует, дитя.
– Запомню, – сказала Джейми, так как она была пьяна и озадачена, только через годы она начала понимать, что имела в виду принцесса. Что не нужно было быть дорнийкой, чтобы стать такой, как песок: твердый, выносливый и сразу везде.