Приручить Дикаря!

Джунмён сонно потёр глаза и сильней прижался к сильному телу Джонина. В объятиях брата было тепло и удобно, а мерная поступь буланого жеребца Кая укачивала, навевая сон.       —Су, ты не замёрз? —Джонин сильней запахнул плащ и удобней прижал Мёна к себе. Сегодня вечером они уже должны быть на границе клана Ким и воины смогут выдохнуть спокойно. И Джонин, и Чанёль посадили омег возле себя на случай опасности.       —Всё хорошо, Джонин, может мне пересесть на Шторма, тебе ведь неудобно? Да и лошадь, наверное, устала? Джунмён внимательно смотрит на брата, он сосредоточен, тяжёлым взглядом взирает на дорогу и по сторонам. Сейчас они проходят по земле клана Пак, с которыми их клан никогда не воевал, но Кай сказал, что в последнее время у соседей появилась банда разбойников. Вот уже как месяц и Кимы, и Паки пытаются выследить и отловить их.       —Всё хорошо, не волнуйся, мой Метис легко выдерживает двойную ношу. А мне спокойней, когда ты рядом. Можешь ещё подремать, мы скоро подъедем к переправе, там я тебя разбужу. Джунмён соглашается, а потом замечает недалеко лошадь Чанёля и счастливые глаза Бэкхёна, который сидит впереди командира и с глупой улыбкой слушает то, что ему говорит его альфа. Джун очень рад за друга, за эти дни Бэкхён перестал вздрагивать от присутствия мужчин, он чаще улыбается и даже пытается шутить. А вечерами, когда они останавливаются на ночлег, Чанёль забирает своего омегу и они пропадают на пару часов, а потом Джунмён, хихикая, наблюдает за пунцовым, как помидор, омежкой. Он видит, что его друг счастлив, и даже немного завидует, ведь ему, наверное, не суждено встретить истинного. Да и насчёт пребывания в новом клане Джун не строит радужных мостов. Скорее всего, лидер Ву постарается быстро сплавить своего новоиспечённого родственника.       — Солнышко, скоро будет река и переправа, а дальше уже наши земли. Осталось совсем немного, и мы дома. Переправа заняла немного больше времени, чем планировалось. Сначала на огромном пароме переправили телеги и лошадей, которым надели специальные повязки на глаза. С вещами на ту сторону уплыл Тао и Сокджин. Ну а потом паромщик возвратился за остальными. Бэкхён осторожно ступил на доски, он не умел плавать и очень боялся воды. Чанёль держал своё чудо рядом, успокаивающе гладя омежку по спине и шепча милые глупости на маленькое ушко. Джунмён не боялся этой реки, он хорошо знал и переправу, и все коварные стороны быстрой воды. Когда-то отец настоял, чтобы Мён учился плавать, он лично учил ребёнка, а потом омежка часто сам убегал с местной детворой к реке.       —Помнишь, как летом ты сутками пропадал с детьми возле этой реки? Джонин бесшумно подходит и, поставив руки по бокам от брата, закрывает своей спиной от холодного ветра.       —Я помню, что очень завидовал тебе, меня заставляли сидеть над учебниками или махать мечом на полигоне, а ты бегал с ребятами. Ха, вспоминаю, как папа Мин злился, когда ты приходил домой с обгоревшим носом и торчащими в разные стороны волосами. Старший, наклонившись, проводит носом по щеке Джунмёна, а потом притягивает брата ближе к себе и заматывает в свой плащ.       —Джун, почему ты не хотел, чтобы я приезжал к тебе? Я просил разрешения у короля, но он сказал, что ты не хочешь никого видеть, даже меня. Это была правда? Джунмён вздрагивает от внезапного перехода вопросов. Ведь знал, что брат обязательно задаст этот вопрос, знал, но так и не решил, что отвечать. Он медленно разворачивается в родных руках и, обняв брата, крепко прижимается к сильному туловищу. Джонин всегда был самым близким и родным старшим братом, примером для подражания.       —Ты помнишь, как рассказывал мне сказку о Снежной королеве?       —Помню, ты был маленький, но очень упрямый. Бегал по замку и всем говорил, что ты омега Герд, а я твой названый брат Кай. А потом добавлял, что когда повзрослеешь, то я обязательно женюсь на тебе, а папа тебя ругал за эти слова. Джунмён тихо смеётся, а брат ловит его за подбородок пальцами и приподнимает его лицо.       —Джун, я не услышал ответ! Почему ты запрещал мне приезжать?       —Нини, я боялся,— видя приподнятую бровь брата, быстро махает головой,— не за себя, за тебя! Понимаешь, мой муж, он был страшным человеком, Джонин, я не буду рассказывать тебе всего, но его любимым занятием было морально унизить меня. И поверь, в этом он очень преуспел. И если бы ты увидел хотя бы десятую часть его издевательств, ты бы попытался или убить его, или забрать меня. Я ведь прав? И тогда он бы убил тебя подло, на моих глазах, с помощью своих наёмников. Джунмён смотрит в потемневшие глаза брата, а через минуту опускает взгляд и тихо шепчет:       —Мы приплыли. Всю дорогу до Канто, небольшой деревушки, омеги сидели на повозке и шушукались. В деревне Чанёль решил не задерживаться, но выделил время для Джунмёна, чтобы он привёл себя в порядок.       —Джунмён, вы лорд этой земли, по праву рождения вас будет встречать весь ваш клан, было бы хорошо, если бы вы надели цвета клана и добавили цвета клана Ву. Это покажет, что вы лояльно относитесь к вашим новым братьям, и остудит некоторые горячие головы и рты.       —Горячие? Чанёль, я правильно вас понимаю, что не все согласны с тем, что Ву Ифань стал главой клана? Чанель кивает, а потом серьёзно смотрит на омегу и объясняет.       —Понимаете, Джунмён, представители клана Ким сами попросили Ифаня стать главой, вернее попросили ЧонДэ, но он отказался и вот тогда они вспомнили о внебрачных сыновьях старейшины Кван Джона.       -Ваш клан умирал, Минсок как мог пытался сводить концы с концами, но он слабый омега, а в клане осталось очень мало воинов, в основном селяне и ремесленники. Когда Фань стал главой, он стал перестраивать замок, наши люди помогли починить три ближайшие деревни, распахали землю, посадили зерно. Благодаря этому зима будет не такой голодной, как предыдущая. А с деньгами, которые вы возвращаете в клан, и с рентой от короля, а ещё за ваши земли, всё это существенно поправит положение клана. Вот некоторые и вспомнили, что вы единственный законный наследник лорда. И хозяин клана Ким тоже вы! Джунмён слушает рассказ командира, а когда он заканчивает, начинает истерически смеяться. Отсмеявшись, он просит прощения у опешившего альфы. А потом моментально становится серьёзным и Чанёль с удивлением замечает злые звёздочки в глазах вечно милого омежки. А молодой господин, оказывается, с сюрпризом!       —Простите, Чанёль, за моё поведение. Думаю, мой клан будет очень удивлён и огорчён. Потому что я не забыл ничего. Помню и руки, которые тащили меня под венец, и всех, кто по приказу старейшины, бил моего папу, который заступился за меня. Я всё помню! И я не собираюсь быть лордом людям, которые отдали меня, как вещь, заплатили мной за своё спокойствие. Чанёль с удивлением смотрит на злого омегу, который через минуту снова ярко улыбается.       —Так что, какие цвета у клана Ву? Шпили возвышающегося замка процессия замечает, когда выезжают из леса. Джунмён осматривает знакомую местность, находя все изменения, которые произошли в многолетнем лесу, и очень радуется, когда находит свой любимый дуб на месте. А потом, когда они проезжают убранные поля и въезжают в первую деревню, он сильней натягивает капюшон плаща на лицо. Не желая, чтобы его сейчас узнали и задерживали их. Жители деревни выходят из домов и, перешёптываясь, тыкают пальцами в проезжающих. Некоторые приветливо кланяются Джонину, и никто не смотрит в сторону невозмутимого ЧонДэ. В остальных поселениях картина повторяется один в один. Джунмён подъезжает ближе к брату и спрашивает у него, что происходит, почему селяне так себя ведут.       —Ким КванДжон прогнал Чена из клана, когда ему было шестнадцать. Наш папа и Чен, они истинные, но папу отдали за отца, а ЧонДэ изгнали. И поэтому многие считают, что Чен предатель рода, а ещё его отказ от клана Ким и принятие клана Ву, всё это повлияло на то, что наш отчим не очень популярная личность у народа. Джунмён слышит слова Джонин~а и не понимает, как можно не уважать ЧонДэ. За все дни пути Мён искренне полюбил доброго и открытого отчима, а вчера впервые назвал его отцом вслух, чем очень смутил и обрадовал альфу.       —Нини, я так понимаю, наши люди попросили помощь у клана Ву, но самих людей принимать не хотят? Джонин кивает головой.       —Правильно понимаешь. Многие после того, как получили помощь и пережили самую трудную пору, теперь мутят народ. Все ждут твоего возвращения, думают, что ты по праву рождения станешь лордом. Джун, тебе придётся несладко. Я не говорил тебе, но в клане Ву хорошие и достойные люди, но они собраны из разных кланов, тот же Чанёль, младший сын старика Пака, они все ушли или были изгнаны из своих кланов. Джунмён внимательно слушает брата, теперь ему всё понятно, с одной стороны традиции и чистота крови клана Ким, с другой - отщепенцы разных родов, клан Ву. Да, конфликт явно налицо, а Джун, как маленькая перегородка между двух огней.       —И ещё, Джунмён—брат подъезжает ближе и берёт ручку омеги.— Я прошу тебя, держись подальше от младшего брата Ифаня, Сехуна. Очень мрачная и нелюдимая личность. Наш прадед нанёс ему рану и у него с детства остался шрам. Из за этого он старается не показывать лицо и ненавидит омег. За любовь к чёрному, а ещё за то, что он очень быстрый и в некоторых делах бесшумный, воины прозвали его Тень. Джунмён нежно гладит руку Джонина, а потом подносит чужие пальцы к губам и целует.       —Я буду внимательным и аккуратным, не волнуйся. Я присмотрюсь к этому человеку, не переживай, братик. К тому же, ты теперь рядом, мне нечего бояться. Омежка нежно улыбается и с любовью смотрит на брата. А Джонину не спокойно на душе, ему хочется схватить Джунмёна и увезти его далеко. Он боится, что снова может потерять своё маленькое счастья, но теперь он не будет просто молчать. Будет бороться за Джунмёна, любовь мужчины в альфе сильней, чем любовь брата.

***

      — Нин, а как выглядят братья Ву? Джунмён зябко передёргивает плечами, почему-то именно сейчас он почувствовал пробирающий холод, сковывающий всё тело. А ещё сказывается нервозность, ведь чем ближе они подъезжают к замковому муру, тем сильнее у омеги бьётся сердце.       —Братья Ву, они как Инь и Янь, совершенно разные. Ифань - это день, он спокойный, уверенный человек, настоящий лидер. Ну, а Сехун - это ночь. Скрытный, необщительный. Ты увидишь всё сам, не волнуйся. Джонин одобряюще смотрит и непринуждённо улыбается. Джунмён машет головой, а потом пришпоривает Шторма и подъезжает к ЧонДэ и Сокджину. Он едет немного поодаль и внимательно прислушивается к разговору. Альфы обсуждают, сколько нужно ещё закупить материала, чтобы достроить правое крыло. Увидев заинтересованный взгляд Мёна, мужчины начали рассказывать, какие работы уже были сделаны и что нужно ещё сделать.       —Кстати, Джунмён, я хотел попросить у тебя, понимаешь, раньше Чанёль жил в казарме с остальными солдатами, но теперь, когда появился Бэк, ну, ты понимаешь?       —Понимаю, что нужно от меня?       —Мы отремонтировали твою комнату, но она сейчас единственная свободная. Может, ты пока сможешь пожить с Джонином, а Чан с Бэкхёном… Джунмён энергично кивает головой. Конечно, он с радостью уступит свою комнату семье друга.       — ЧонДэ, ты мог и не спрашивать. Не знаю, говорил тебе папа или нет, но я, в основном, жил в комнате Джонина. Особенно когда он был в походах, скучал по брату и перебирался в его покои. Я с радостью уступлю свою комнату Бэкхёну. ЧонДэ понимающе улыбается и мягко гладит Джунмёна по руке.       — Я рад, что у меня такой сын, ты очень добрый и внимательный, и Джун, я вижу, что ты волнуешься, но я тебя уверяю, всё будет хорошо. Ты теперь дома, забудь все тревоги. Хорошо, сынок? Джунмён смущается и закусывает от волнения губу, а потом расправляет плечи и гордо поднимает голову. Он уже не боится, все круги ада уже пройдены, теперь его испугать не так просто.       — Джун, можно я ещё кое-что попрошу у тебя. — ЧонДэ нерешительно смотрит на омегу.— Понимаешь, твой папа, он в положении, и мы боимся расстроить его. Беременность протекает трудно, я боюсь за Минсока и ребёнка, и хочу попросить тебя... Твой отец всегда ставит тебя в пример всем омегам. Он рассказывал, что ты очень спокойный и кроткий омежка. А ещё благовоспитанный и, ну… ЧонДэ запинается и мучительно, не может подобрать слово.       — Идеальный омега? Отец, ты это хотел сказать?— Джунмён улыбается.       — Да, ты правильно сказал. Просто твой папа почему-то думает, что ты именно такой, и я боюсь, для него будет шоком увидеть тебя сильным, уверенным мужчиной. Ведь он ожидает увидеть декоративную розу, а не дикий шиповник. Пожалуйста, ты не мог бы сдерживать свою натуру, хотя бы до родов. Ещё два месяца, прошу тебя!       — Отец, не волнуйся, за четыре года я мастерски научился скрывать своё настоящее <<Я>>, конечно, ради папы и будущего братика я всё сделаю, как ты скажешь. Не волнуйся, я не дам повода папе волноваться. И пусть я пахну, как шиповник, но ради папочки, я стану самой лучшей розочкой. Вот увидишь!       — Спасибо, сынок! Первое, что увидел Мён, когда они въехали в замковые ворота, это полный двор людей, которые зашумели и закричали, стоило им появиться.       — Ну, началось, — Джунмён бормочет себе под нос, а потом смотрит, как их процессия останавливается возле крыльца, большого дома. Он тихо сидит на лошади, помня просьбу отчима быть хорошей омегой. И когда к нему подходит Кай, осторожно соскальзывает ему в руки, удивляя брата своей кроткостью.       — Джун, всё хорошо?       — Угу! Брат ободряюще улыбается ему и ведёт его сквозь толпу людей. Даже не поднимая головы, даже сквозь глубокий капюшон, омежка чувствует интерес к своей персоне. И слышит тихие возгласы про приезд домой и приветствия своего клана. А потом забывает обо всём, потому-то его стремительно обнимают родные руки, а нос улавливает знакомый запах орхидеи — папочка!       — Джунмён, мой маленький сыночек, мой малыш! Джун с любовью смотрит в красивое папино лицо и крепко обнимает, он дышит родным запахом и не может надышаться. Его слёзы смешались со слезами Минсока, а губы родственника не оставили ни одного нецелованного миллиметра его лица. Сбоку стоит ЧонДэ и с тревогой смотрит на папу и сына, и Мён вспоминает, где он находиться. Он отстраняет от себя папулю и шепчет ему, что на него смотрит отец, а потом нежно вытирает Минсоку слёзы радости. Старший Ким подходит и, разворачивая к себе брата, вытирает и ему заплаканное лицо. Тихо бурча, что омеги развели здесь сырость.       — Джонин, всё хорошо, дальше я сам, просто подержи мой плащ. Младший из братьев прикрывает глаза и считает до трёх, а потом мягко поворачивается к ждущим людям и дёргает фибулу, держащую плащ. Он чувствует, как тяжёлый бархат, падает на руки брату, а гул во дворе возрастает. Джунмён поднимает уверенно голову и находит в центре толпы глаза высокого красивого мужчины, который с неприкрытым интересом рассматривает омегу. Ву Ифань!

***

Когда муж зашёл в зал и сказал, что показалась процессия, Фань занимался просмотром бумаг. Он тяжело вздыхает и просит любимого предупредить Мина. А сам спешит во двор, где уже собрались его люди и Кимы. Через толпу к нему подходит брат и встаёт рядом.       — А вот и наша головная боль приехала. Ифань улыбается, Се как всегда полон энтузиазма. А потом Фань с тяжёлым сердцем наблюдает картину соединения родителя с ребёнком и очень переживает за здоровье Мина, который в последнее время плохо себя чувствовал. Он задумывается об их отчиме и пропускает момент, когда Ким Джунмён скидывает плащ, но слышит тихую ругань от брата и поднимает глаза на идущего к нему парня, приоткрывая от удивления рот. Потому что слухи о красоте омеги не врали и не преувеличивали. Ким Джунмён — прекрасен! Джун уверен, что сейчас всё внимание клана приковано к нему. Он тщательно продумал своё появление, обсудив с другом и братом. Бэкхён помог сделать ему причёску и надеть серебряный обод. Из одежды Джунмён специально выбрал чёрно-синий с серебром наряд, объединив цвета кланов. И теперь он уверенно шёл через расступающуюся толпу, смотря только в серые глаза лидера Ву, чувствуя, как позади него идут Джонин и Бэкхён с Чанёлем. Не дойдя до лидера пары метров, Джун ухмыляется про себя и, спрятав взгляд, гордо опускается на одно колено, склоняя голову. Поднявшись в абсолютной тишине, омега делает ещё шаг и смотрит в смеющиеся, понимающие глаза главы.       — Я приветствую вас, лидер Ву Ифань, благодарю за предоставленную мне возможность вернуться в лоно семьи, вверяю свою судьбу в ваши руки, мой брат. Ифань не знает, что ему делать, смеяться или плакать, он мысленно аплодирует омеге, пряча довольную улыбку. Да, этот омега не только красив, но и чертовски умён. Альфа с восторгом смотрит на весь этот разыгранный спектакль и оглядывает людей, которые спрятав глаза, смотрят в землю. Эти зачинщики смуты особенно ждали возвращение наследника рода, а теперь, когда фактически омега признал его главенство, то Фань надеется, что они успокоятся       — Мы с братом счастливы, что у нас появился такой родственник. Мы рады, что вы наконец возвратились в семью. Позвольте, я представлю вас моему младшему брату. Ифань подходит к смиренно стоящему Джунмёну и чувствует приятный запах роз, но через секунду понимает, что запах усиливается и это не роза, а запах цветов шиповника. Он удивлённо смотрит на омегу, а потом, взяв за руку, подводит к принюхивающемуся Сехуну.       —Джунмён ши, познакомьтесь, это мой младший брат, Ву Сехун. Джунмён заинтересованно поднимает глаза и встречается с яростным взглядом чёрных глаз. От неожиданности омега делает шаг назад и чувствует, как упирается в стоящего сзади человека. Джонин! Альфа обнимает за плечи и собственнически проводит носом по макушке брата, с вызовом смотря на фигуру в чёрном плаще.       — Ифань, Сехун, моё почтение! — Джонин легонько стискивает плечи братика, но смотрит на альф. — Фань, если ты позволишь, то я хочу провести младшего в комнату, дорога была тяжёлой, и Мёну нужно отдохнуть. Ифань кивает головой, поглядывая на злящегося Хуна, а потом поднимает голову и, окидывая толпу взглядом, приказывает всем расходиться и вернуться к работе. Напоминая, что вечером они устроят праздничный ужин в честь возвращения Джунмёна.

***

Сехун смотрит, как нежно Джонин держит руку Джунмёна, как солнечно улыбается омежка альфе и доверчиво идёт за ним. Как Минсок подходит к сыну и, обняв, уводит в дом. В груди что-то сжимается, он не дыша наблюдает за самым красивым юношей, которого когда-то видел. И с горечью понимает, что эта красота никогда не посмотрит на такого, как он.       — Се, что с тобой? Ты как будто привидение увидел? Голос брата взволнован, и Сехун прекрасно понимает почему. Но ничего не может сделать, только отвернуться и отправиться в конюшню. Брат следует за ним, на ходу бросая Чану, что он ждёт его в кабинете, когда они скрываются от глаз любопытных, ловит руку Сехуна и разворачивает к себе лицом.       — Се, что случилось?       — Этот омега, он мой омега, мой истинный! — Смотря в удивлённо расширившиеся глаза Фаня, Сехун невесело хмыкает.       — Но ведь это замечательно, о, Хунни, я так за тебя рад, наконец ты встретил свою пару и теперь…       — Ничего замечательного! Ифань, посмотри, он похож на принца, настоящий представитель семейства Ким, а я ублюдок! Которого даже родной отец ненавидел. И ты думаешь, он захочет быть возле меня? Я ему не нужен, а мне не нужен этот тепличный цветочек.       — Сехун, ты не урод и не ублюдок, ты мужественный и сильный, все в нашем клане знают какой ты. Тобой восхищаются и гордятся, Сех ты легенда, неуловимая Тень       — Да, да, ты забыл добавить, что мной ещё пугают детей. Видя, что сердитый брат хочет что-то добавить, Сехун машет головой.       — Нет, нет, Ифань. — младший перебивает брата и не даёт ему сказать. — Я не буду ничего делать. Ты его видел, а теперь посмотри на меня. Как ты думаешь, он захочет быть рядом со мной? К тому же, Джонин ясно дал понять, кто будет рядом. Ифань подходит к брату и обнимает младшего за плечи, скидывая с головы чёрную ткань.       — Се, ты поймёшь это позже, но магия истинных не даст тебе просто смотреть на омегу. Ты сам не заметишь, как этот парень прокрадётся в твою душу, тело, сердце. Станет твоим дурманящим зельем, заполнит всё в твоей жизни. Посмотри на меня, я не смог бороться с этим чувством, и Чен не смог. И мы счастливы! И ты будешь, потому что если он твой истинный, ему будет всё равно на твой шрам и отвратительный характер. А Джонин - его брат, и ,думаю, Джунмён любит его как брата. Поверь мне! Сехун смотрит на брата и с горечью закусывает губу. Он вспоминает дрожь, пронзившую тело, когда омега скинул плащ и Сех почувствовал дурманящий запах шиповника. А когда посмотрел на лицо Джунмёна, то забыл, как дышать. Сехун машинально дотрагивается до шрама и трёт его. Нет, такой красавец заслуживает большего, как минимум дворца и принца в мужья. Он и так уже настрадался в этой жизни, и меньше всего ему, наверное, хочется получить в этой жизни уродливого истинного! Нет, он будет держаться подальше от этого мальчика.