Приручить Дикаря!

      — Джун, мальчик мой, просыпайся. Сынок, открывай свои глазки, порядочные омеги давно уже проснулись и …       — Да, да, умылись росою, напились водою, или наоборот. Кёнсу, не будь как мой папка. Джунмён сильней запутывается в тёплое одеяло и недовольно дёргает руками на попытки служки его разбудить. Он возмущённо сопит, когда слышит тихий мелодичный смех. Ну вот, он ещё и смеётся, что Кёнсу себе позволяет? Но вдруг омега резко открывает глаза, вспоминая, что это смеётся не его любимый слуга. Он стремительно разворачивается и с восторгом смотрит на улыбающегося папу.       — Папочка, папка. Ты правда мне не снишься, ты рядом, я дома? Джунмён осторожно обнимает родителя и счастливо вздыхает. Вспоминая, что вчера, они вернулись домой. В папиных руках удобно и тепло. Он подвигается ближе и перемещает ручки на твёрдый живот старшего, чувствуя, как по животику проходит спазм. Джун осторожно отодвигается от родителя и замечает лёгкую тень боли, пробежавшую по лицу Минсока.       — Папа, ты себя хорошо чувствуешь? У тебя что-то болит? Минсок гладит сына по руке и отрицательно машет головой, но тут же болезненно кривиться, когда спазм боли скручивает низ живота. Видя, что что-то не так, Джунмён слетает с кровати и аккуратно усаживает на неё отца.       — Папочка, у тебя давно эти боли? И животик твёрдый, как долго это длиться? Минсок хмурит брови, ему совершенно не нравится, что сын волнуется, ведь это он должен заботиться о Джунмёне.       — Всё хорошо, мой родной. Просто лекарь говорит, что я уже стар для вынашивания ребёнка, а плод крупный, поэтому мой живот твёрдый. Джун слушает папу и неверяще смотрит на серьёзного родителя, а потом целует, шепчет, что он сейчас придёт и выходит. В коридоре он останавливает пробегавшего мальчишку-бету и просит привести к нему жениха командира Чанёля, потом позвать господина ЧонДэ и найти обоих лекарей, и тоже пригласить к омеге. Но только в такой последовательности.       — Ты всё запомнил, сможешь сделать? Ребёнок серьёзно машет головой, а потом, загибая пальцы, начинает перечислять.       — Сначала жених, потом господин ЧонДэ, а потом лекари. Правильно？ — Малыш смотрит вопросительно на омежку широко раскрытыми, любопытными глазками.       — Да, беги, сделаешь всё правильно, получишь награду. Мальчик, услыхав про награждение, быстро убегает, а Джун заходит в комнату и просит папу лечь на спину.       － Папулька, ты не волнуйся, я немного разбираюсь в медицине, я осмотрю тебя, можно? Джун мягко гладит по выпирающему животику, прося малыша не буянить и не делать папе больно. Он ощупывает живот, удивлённо вскидывает брови и снова щупает. А потом быстро встаёт и в вещах ищет маленькую сумку со множеством карманов. Из найденной сумки он достаёт небольшую трубку, которую ему подарил учитель перед своим отъездом. Когда в комнату заходит взволнованный Бэкхён, Джунмён уже осмотрел отца и уложил обратно беременного на бок, подложив под ноги подушки.       — Доброе утро, Джун Что случилось, там этот малыш прибежал и стал кричать, что ты зовёшь на помощь к себе, и что ты *шибко злой*?       — Доброе, — омежка улыбается заспанному другу, а потом переводит взгляд на внимательно слушающего папу.       — Бэк, мне нужна укрепляющая настойка, ещё что-то, чтобы снять тонус живота, ну и отёки, их тоже нужно убрать. Бэкхён внимательно слушает, кивая головой. Он тоже подходит к Минсоку и низко кланяется.       — Простите, меня вчера представляли, но вы рано ушли с пира, и я не выказал своего почтения и глубочайшей признательности. Меня зовут Бён Бэкхён, я жених Пак Чанёля и друг вашего сына. Господин Ким, я могу притронуться к вашим лодыжкам? Минсок одобряюще кивает и внимательно наблюдает за серьёзным Бэкхёном.       — Я очень счастлив, что у моего сына есть друг, а ещё рад, что Чан нашёл своё счастье. Он действительно его заслужил, очень достойный юноша. Бэкхён, ещё раз поклонившись, подходит и осторожно снимает с омеги носочки, замечая, как поворозочки врезались в кожу и оставили след. Он смотрит, проводит пальцами, нажимает и быстро убирает руку. Убедившись в чём-то, Бэк поднимает глаза на друга и кивает ему.       — Не волнуйся, у меня есть всё готовое. Сейчас я всё принесу и, Джун, нужно проверить рацион господина Кима. Исключить жареное, острое и солёное. Учитель всегда так делал. Джунмён соглашается и ободряюще улыбается папе.       — Всё будет хорошо, ничего страшного, я буду тебя наблюдать, Бэкхён сделает нам лекарство, всё будет замечательно. Но теперь, папочка, нужно соблюдать покой и не волноваться.       — Сынок, ты дома, я больше не буду волноваться! Джун одевает стопы папы снова в носочки, когда раздаётся стук и дверь открывается. В комнату входит озадаченные ЧонДэ и Ифань, а следом важно ступают двое незнакомых мужчин.       — Джунмён, что случилось, почему Мин лежит? — ЧонДэ кидается к кровати и гладит любимого по лицу, внимательно смотря на пасынка.       — Отец, не волнуйся, всё хорошо, давайте выйдем, нас здесь слишком много, — омежка целует папу в щёчку и просит не вставать и дождаться Бэкхёна. А потом быстрой походкой выходит из спальни, на ходу бросая лекарям следовать за ним.       — Ифань, простите, где мы можем поговорить? Альфа внимательно смотрит на серьёзного омегу и решительно поворачивает к кабинету. Джун заходит в комнату и воспоминания обрушиваются на него, здесь всё, так как и при отце, даже их семейный портрет над камином.       — Джун, что произошло, почему ты позвал лекарей, что-то с Минсоком? — Голос ЧонДэ очень взволнован, и это возвращает омегу из омута памяти. Он поворачивается к мужчинам и внимательно смотрит на лекарей.       — Как долго вы практикуете лекарское дело? — омега целеустремлённо смотрит на одного из альф, который сначала презрительно игнорирует юношу, пока не заглядывает в его глаза и не слышит стальной голос.       — Я задал вопрос и внимательно слушаю! Джунмён не кричит и не повышает голос, но он знает, как правильный тон, действует на неподготовленных людей. Этому приёму он научился у своего ненавистного мужа, который блестяще умел управлять и манипулировать людьми. Замечает испуг в чужих глазах, а потом лекарь, бросив быстрый взгляд на Ифаня и увидев прищуренные глаза лидера, отвечает:       — Двадцать четыре года! Джунмён удивлённо хмыкает и переводит взгляд на второго.       — Ну, а вы?       — Двадцать! Омега улыбается и ехидно смотрит на обоих.       — Ну, раз у глубокоуважаемых такой большой опыт, объясните мне, почему живот моего беременного родителя в тонусе? Лекари облегчённо вздыхают и, переглянувшись, начинают говорить, перебивая друг друга.       — Господин Ким уже не молод, его организм износился и ему тяжело выносить крупный плод. Да и то, что господин до беременности был очень худеньким, это тоже повлияло. Но главное это то, что Минсок носит настоящего альфу, а все дети из рода Ким рождались… Джунмён вскидывает руку и со всей силы бьёт по дубовому столу, заставляя лекарей от неожиданности подпрыгнуть и резко замолчать.       — Хватит! Довольно нести этот бред, или я за себя не ручаюсь! Он поднимает глаза и зло смотрит на притихших лекарей.       — А теперь я расскажу вам, почему папе так плохо. Во-первых, изжога и поздний токсикоз - это последствия употребления жирной еды. Во-вторых, проблема с почками и отёками из-за большого потребления воды и снова неправильный рацион. Но главное не это, а то, что детей двое, в утробе моего родителя двое малышей. И только полнейшие шарлатаны или люди, которые ничего не понимают в акушерстве, могли не заметить, что там два плода. Тем более на таком позднем сроке. Джунмён внимательно смотрит на мужчин и видит приоткрытый рот лидера и немую реакцию отчима. А потом отец подскакивает и, подбегая к омежке, вопросительно заглядывает ему в лицо.       — У меня будет двое детей, Джун, ты в этом уверен, это точно? — ЧонДэ обеспокоенно вглядывается в лицо своего пасынка, а, увидев лёгкий кивок, довольно улыбается и глядит на Ифаня. Но потом вспоминает, что они тут выясняют и со злобой смотрит на лекарей. Боже, он лично отдал своего омегу в руки этим пронырам. Джунмён улыбается с бурной реакции отца, а потом снова переводит взгляд на двух мужчин. Теперь нужно решить, что делать с этими горе-лекарями.       — Я спрашиваю ещё раз, и от вашего ответа будет зависеть ваша жизнь, вы разбираетесь в медицине и как хорошо? Лекари переглянулись и синхронно начали отступать к двери, но один взгляд на гневно сведённые брови Ифаня, и мужчины вдвоём бухнулись на колени, судорожно перебивая друг друга, быстро заговорили.       — Простите, господин, простите. Мы не хотели делать ничего плохого господину Минсоку. Мы старались, как могли, правда, правда. Джунмён спокойно подходит к стоящим на коленях. Он злится, но понимает, что нужно разобраться в поступках и мотивах этих людей.       — Встаньте и говорите по очереди. — Он дожидается, когда мужчины поднимутся и посмотрят на него — Говорите! Первым начинает говорить мужчина поменьше, у него странный акцент, и он смешно коверкает слова.       — Меня зовут Ким СяньЦьон. Вернее раньше меня звали просто СяньЦьон, ваш прадедушка, когда заболел, попросил найти лекаря, ну, я узнал об этом и приехал сюда. Вот так и остался тут жить.       — И как же вы лечили старейшину?       — Ну, до этого я лечил только животных, а ещё я неплохой мастер акупунктуры. И лечил вашего дедушку иглоукалыванием и спусканием плохой крови.       — Значит, лечили животных! Ну, а вы? — Джунмён смотрит на другого мужчину, который выглядит старше и серьёзней.       — Я военный врач. Разбираюсь в ранах. Знаю травки. А зовут меня Хёншик. Джунмён кивает и вопросительно смотрит на лидера. Теперь, когда он всё для себя выяснил, судьбой этих двоих будет заниматься глава.       — Брат, если позволительно, я бы хотел… Омежка не успевает договорить, когда дверь распахивается и входит обеспокоенный Джонин. Увидев обоих лекарей, он радостно вскрикивает.       — Вы мне и нужны. Пойдёмте, у Тэхёна малыш заболел, он весь горит и очень сильно кашляет. Лекари испуганно переглядываются и делают синхронный шаг назад, виновато смотря при этом на омегу.       — Джонин, я пойду с тобой и посмотрю на малыша. Джонин удивлённо переводит взгляд с собравшихся, а потом машет головой на выход. Выйдя из кабинета, Джун снова замечает маленького бету, который стоит и ждёт. Увидев выходящего омегу, рот ребёнка растягивается в довольной улыбке.       — Молодой господин, я всё сделал правильно? Джунмён улыбается и легко хлопает малыша по плечу.       — Ты справился и заслужил награду, держи монетку, но сделай, пожалуйста, ещё одно дело, принеси мне из спальни небольшую сумку красного цвета. Сможешь такое сделать? Малыш машет головой и быстро убегает, Джонин еле успевает крикнуть, куда нужно идти. А потом берёт брата за руку и ведёт за собой. Они быстро подходят к нужному аккуратному домику с садом.       — Смотри под ноги, здесь высокая ступенька. Джонин подходит к двери и громко стучит, а потом заходит и кричит, что он привёл лекаря. Из комнаты выбегает заплаканный, красивый омега и удивлённо смотрит на Джунмёна.       — Гуки, мой братик сейчас осмотрит Мина, покажи, куда нужно идти. Омега оживает и, низко кланяясь, просит пройти за ним. Джунмён заходит в небольшую уютную комнату и на кроватке замечает маленького мальчика лет пяти. Он лежит с закрытыми глазами и тяжело дышит. Услышав шаги, малыш распахивает глазки и внимательно смотрит на чужого человека, а через минуту сильный кашель сотрясает маленькое тельце.       — Давно он болеет, когда начался кашель и жар?       — Вчера вечером. Он плохо кушал и совсем не играл, а потом уснул, но когда я дотронулся до него, он весь пылал. Я обтирал его тёплой водой и делал ромашковый чай. — Омежка снова всхлипнул и заплакал. Джун подходит к кровати и, присаживаясь на край маленького стульчика, ласково улыбается маленькому альфе, который с любопытством смотрит на незнакомого человека.       — А кто это у нас тут такой хороший? И как зовут такого красивого молодого человека? Ребёнок улыбается, а потом стеснительно прикрывает ладошками красное личико.       — Чимин. Ким Чимин! Голос малыша сиплый и очень тихий. Папа ребёнка, не выдерживая, снова начинает тихо плакать, пытаясь громко не всхлипывать.       — Ей, Гуки, ну, перестань, сейчас Джунмён осмотрит Мина, всё будет хорошо. Не плачь, а то Тэ расстроиться, когда увидит твои заплаканные глазки. Джонин обнимает плачущего омегу и, притянув к себе, осторожно гладит по плечу. Гуки доверчиво смотрит на альфу, а потом с надеждой переводит взгляд на Джунмёна, который в это время просит ребёнка открыть ротик и показать язычок. А потом снова укладывает кроху на кровать и укрывает красивым, стёганым одеялом.       — Это простуда, и ещё у малыша ангина, из-за этого и жар. Не волнуйтесь, я дам вам лекарство и скажу, что нужно делать. Можете и дальше поить его ромашковым чаем. Ему нужно много пить. Услышав стук в дверь, Мён просит брата посмотреть, принесли его сумку или нет. Через минуту заходит Джонин и несёт то, что нужно омежке. Джунмён быстро находит нужное лекарство, радуясь, что Бэкхён сделал большой запас.       — Гуки, простите, можно мне вас так называть? — увидев стеснительный кивок, Джунмён продолжает.— Вот здесь мазь и две микстуры. Мазью натирайте грудь и спинку. Микстуру в красном сосуде по пять капель в питьё, три раза на день. Это снимет жар и поможет от кашля. А вот эту микстуру наливать в тёплую воду и давать Чимину полоскать горлышко. Поняли? И много, много питья. Очень много! Джун улыбается омеге и снова разворачивается к маленькому альфе.       — Ну, а вы, молодой человек, слушайте папу и выполняйте все мои предписания. А я приду через два дня и снова вас проведаю. Договорились? Увидев слабый кивок малыша, Джун ласково гладит его по пшеничного цвета волосам и обещает, что он обязательно поправиться. Попрощавшись с благодарным Гуком, Джун выходит на улицу и вдыхает на полную грудь воздух, чувствуя сильный запах приближающегося дождя. Он с удивлением поднимает глаза и смотрит на чистое небо.       — Джун, что-то случилось, ты что там высматриваешь? Джонин подходит сзади и, обнимая брата, нежно притягивает его к себе. Замечая, что это уже становиться зависимой привычкой, чувствовать тело Мёна в своих руках.       — Мне показалось, я почувствовал запах дождя. Странно!       — Дождь, малыш, сейчас осень, ты же знаешь у нас здесь постоянные дожди, сейчас небо чистое, а через минуту тучи могут затянуть весь небосвод. Джунмён хмыкает и укладывает свои озябшие пальчики в тёплые ладони брата.       — Знаю. Но мне показалось, это был другой запах, как будто летний дождик смешан с горячей землёй… Не обращай внимания, глупости говорю. — Джун трёт холодный нос о плечо Джонина, который, улыбаясь, смотрит на такого милого омежку. Как же хорошо чувствовать в своей руке маленькую ладошку Су! Альфа вспоминает сегодняшнее утро и смущённо хмыкает. Вчера на пиру Джунмён заснул на плече у брата и Джонин отнёс омегу в кровать. Он осторожно раздел Мёна, а потом укутал в тёплое одеяло. Сам он собирался переночевать на полу, но сонный брат ему просто не дал этого сделать. Су потянул Кая за руку и, повалив на кровать, перекатился на него. Удобно устроившись на своём хёне, омежка сладко засопел, дыша тёплым воздухом альфе в шею. А Джонин лежал ни жив, ни мёртв, боясь сделать лишнее движение, чтобы не разбудить своё чудо. Смирившись, что сегодня у него функция подушки брата, Кай просто накинул на них одеяло и, крепко обняв омегу, заснул. А утром с ужасом заметил, что лежит на спящем младшем и его губы уткнуты в чужие ключицы, руки лежат на попе омеги, а утренняя проблема упирается в тело брата. Мысленно чертыхаясь и ругаясь, он аккуратно встал, накинул одежду и, взяв меч, кинулся на полигон. Когда заспанные друзья появились на тренировке, все с удивлением увидели злого, как чёрт, Кая, орудующего мечом и кромсающего деревянный столб.       — Джонин-и, возвращайся в замок. Я немножко прогуляюсь к часовне. И сразу вернусь. Джонин хмурит брови и внимательно смотрит на младшего.       — Ты уверен? Может мне пойти с тобой? Джунмён отрицательно машет головой, он хочет немного побыть один, подумать о своём возвращении в клан.       — Нет, всё хорошо. Проведай лучше папу и скажи, что я скоро буду. Не волнуйся, я долго не буду гулять. Он ласково проводит рукой по сдвинутым бровям Джонина, разглаживая недовольную морщинку.       — Я скоро приду.

***

Мён идёт и внимательно осматривает местность. В детстве они здесь часто играли и омега хорошо знал руины старого замка, а его любимым местом была старая заброшенная часовня. Вот и сейчас он идёт к ней, замечая, как всё изменилось и стало другим. Увидев цель своего путешествия, Джунмён ускорился. Он подходит к обрушившимся стенам и, погладив рукой старый камень, осторожно начинает подниматься по лестнице, которая чудом уцелела и полностью не обрушилась. Омега помнит, что с самой верхушки руин открывается великолепный вид на долину. Он почти доходит до вершины, опасно балансируя на старых камнях, осталось пройти небольшую глубокую нишу, и он будет на самом верху. Но внезапно из-под ног летят камни и Джунмён с ужасом чувствует, как под ногами образуется пустота и он падает. От страха он зажмуривает глаза, когда вдруг понимает, что не падает, а висит в воздухе. И что его за кисти крепко держат сильные руки. А потом резкий рывок и Джун оказывается в чужих объятьях, а в нос снова ударяется сильный запах летнего дождя. Омега осторожно открывает зажмуренные глаза и встречается с чёрным злым взглядом. Он открывает рот, чтобы поблагодарить, когда мужчина подхватывает его на руки и осторожно, обходя большой провал, начинает быстро, в полнейшей тишине спускаться. Джунмён слышит чужое дыхание, лицо человека закрывает капюшон широкого плаща, но Джун вспоминает у кого видел такой плащ. Мысли моментально подкидывают образ предостерегающего брата, который просит держаться подальше именно от этого альфы. Сехун!       — Простите, старший брат, спасибо, что спасли меня. Я был неосторожен и невнимателен. Я вам очень признателен и приношу…. Но его перебивает грубый возглас Сехуна.       — Если бы я знал, что ты болтаешь без умолку, я бы тебя не ловил. Это же надо, «старший брат», хорошо хоть дядюшкой не назвал! Сехун спрыгивает на землю со своей ношей, а потом внимательно рассматривает открывающего и закрывающего от возмущения рот омегу.       —Ты болтлив и никчёмен, как и все омеги, возвращайся в замок, вышивай и болтай о цветках, и не лазь по таким местам. А то ещё найдёшь приключения на свою красивую задницу. Договорив эту тираду, Сехун опускает руки, и Джунмён, неожиданно вскрикивая, валиться ему под ноги, а альфа, спокойно переступая через него, быстро уходит. Мён обиженно смотрит в спину уходящего мужчины. Вот придурок! Он со злостью провожает взглядом тёмную фигуру. Да что этот альфа о себе возомнил! Омега осторожно встаёт и болезненно морщиться. При падении он ударился локтем об острый край камня, и теперь рука очень болела. А ещё Мён очень расстроен. Он не понимает, что сделал младшему Ву, что он так к нему относиться. Как может человек, который так привлекательно пахнет, быть таким грубым и неприятным. Джунмён вздыхает и думает, как ему незаметно проскользнуть в замок, чтобы не увидел старший, а не то это будет первая и последняя прогулка омежки. Он снова вспоминает ощущения летнего освежающего дождя и лёгкий запах травы. Именно такой запах омега ощущает на себе, и это почему-то очень смущает его и заставляет улыбаться. Правда до той поры, пока он не вспоминает, кому принадлежит этот запах. Запах, запах, Джунмён поражённо застывает. Почему ему нравится этот запах, зачем он нюхает свою одежду и руки? Неужели это то, о чём говорил когда-то папа Минсок? Нет, этого просто не может быть, это совпадение, не может этот мрачный тип быть идеальной парой для него. Это невозможно! Но потом он снова вспоминает тепло в груди, когда впервые почувствовал свежий аромат. И с ужасом понимает, что человек, от которого он должен держаться подальше, это его вторая половинка души. Да уж, наверное, Джунмён рано посчитал, что все его горести позади. Скорее всего, у судьбы свои понятия на спокойную жизнь омеги.