Моя «Лолита»

Это случилось летом 2005 года. Я на тот момент был тридцатисемилетним грузным мужчиной с каштановыми волосами, в которых проглядывало серебро. Мои карие глаза выдавали всю мою усталость, как и образовавшиеся под ними отчётливо заметные синеватые мешки. Усталость, проблемы на работе и в личной жизни отразились на моем лице, прибавляя пару лишних лет и без того немалым годам жизни. Возможно, поэтому, видя косые взгляды знакомых и их осуждающие реплики, я решился на эту поездку, в которой потерял всё, но и многое обрёл — я снял дом, женился на женщине, которую не любил, и нашел свою маленькую девочку, но об этом позже. Сейчас же я сидел в вагоне поезда, несущегося по направлению в город N., в котором я должен был провести всё лето. Взяв отпуск в издательстве, в котором я работал последние пару лет, попрощавшись с роднёй, я купил билет, собрал вещи и умчался вдаль на встречу приключениям. Именно так думали близкие люди, на самом же деле я сделал это только для того, чтобы отделаться от вечно вздыхающих родственников, что постоянно твердили мне, как я сильно постарел, и что не берегу себя совсем. Знаете, данные упрёки довольно-таки утомляют, поэтому, чисто из одолжения, я и сел в этот поезд, от укачиваний которого меня начало мутить, направляясь в неизвестный мне город. Как я уже говорил, эта поездка внесла огромные изменения в мою жизнь, которые я не планировал. Но как бы то не было, я был благодарен судьбе, что подтолкнула меня купить этот билет. Спустя долгих пять часов я прибыл в город, где меня ждал мой давний друг Джозеф. Его пухлое, вечно красное лицо я увидел как только сошёл на платформу. Он стоял в тени небольшого навеса, каждые пару секунд вытирая свой лоб белым платком. Он дышал тяжело, были слышны хрипы, и по мере того, как я подходил к нему, я отчётливо это слышал. — Здравствуй, мой друг, давно не виделись, — сказал он, как только я подошёл к нему. Он приобнял меня и я почувствовал неприятный запах, вперемешку с дешевой туалетной водой, пота. Его желтоватая рубашка была покрыта мокрыми пятнами, от чего материя липла к влажному телу. Я постарался как можно быстрее отстраниться от него, но чтобы это не показалось для него оскорбительным, я улыбнулся и положил свою смуглую увесистую ладонь на плечо мужчины. — Три года, как никак. Последний раз наша встреча произошла в небольшом баре, где он отмечал своё сорокалетие. Я с уверенностью скажу вам, что этот день рождения он помнил до сих пор, ведь именно тогда ему захотелось залезть на барную стойку и потрясти стариной, как он тогда сказал. Выпитый алкоголь, разлитая вода на гладкой поверхности стойки — всё это сделало своё дело. В итоге всё оставшееся празднование он провёл в больнице с переломанной рукой и ногой. И с того дня он пообещал мне, и себе в общем-то, что больше пить не будет. Я не знаю, сдержал ли он своё слово или нет, ибо после мы больше не общались, поэтому точно утверждать не могу. — Как поживает твоя жена? — для приличия спросил я, пытаясь втолкнуть свой довольно-таки маленький багаж в багажник старенького форда, что был до отвала забит непонятным хламом. — Я развёлся с ней, — пожав плечами, ответил он. Я был удивлён услышать это, ведь знал, как сильно он любил её, Эрику, кажется так её звали. Она была моложе Джозефа на пять лет и немного привлекательнее его. Но что именно могло повлиять на развод с этой милой и отзывчивой женщиной, я не знал. — Она изменила мне с охранником, — что ж, будь я на её месте, поступил бы точно так же. — Но зато сейчас со мной живет одна юная особа. Ей семнадцать лет, — он улыбнулся, а в его голосе я услышал гордость. Мне же на тот момент это показалось слишком странным и неправильным, но я ещё не знал, что именно Джозеф подтолкнёт меня на тот путь, о котором чуть позже я собираюсь вам рассказать более подробно. А пока я сидел на переднем сидении машины и смотрел на проносящийся пейзаж за окном, думая о том, как мой давний друг мог до такого докатиться. — Она же ещё ребёнок, — спокойно сказал я, хотя внутри всё переворачивалось только от одного представления Джозефа и её. — Не сказал бы. Знал бы ты что она творит в…  — Нет, я не хочу этого знать. Это было личным. Слишком личным, чтобы рассказывать даже мне. Да и не хотел я слушать, мне хватало моего воображения, что рисовало неприятную сцену: смятые простыни, на которых лежит она — маленькая хрупкая девчушка, а над ней нависает он — жирный лысеющий сорока трех летний мужик, которому пора бы уже нянчить внуков. От представленного я содрогнулся, а моё лицо скривилось в гримасе отвращения, благо Джозеф был полностью поглощен дорогой и не заметил этого. Постепенно леса, что были по обе стороны от нас, редели и в поле зрения всё больше проступали жилые дома. Было красиво, но всё же что-то было не так. Возможно, мне не хватало той суеты, что была в моем родном городе, а может, я просто отчетливо осознавал, что эта местность мне чужда и вряд ли станет хоть немного близка за эти три месяца. Но как же я ошибался, думая так… — Что за дом ты мне подобрал? — спросил я, стараясь отвлечься от предыдущего разговора. — В нём когда-то жила моя покойная тётка. Буквально месяц назад она скончалась, завещав его мне. Сначала я хотел продать его, но тут ты позвонил и я отложил эту затею. Живописные места природы остались позади. На их место пришла городская рутина, суета, что давила на меня грузом. Мы не доехали до центра города, свернув вправо. Так как этот город я не знал вовсе, я полагался на Джозефа, что без умолку говорил на разные темы. Честно сказать, эта пустая болтовня утомила меня, и я мечтал поскорее оказаться в этом доме, отгородившись от всей этой какофонии звуков. Я по натуре человек-одиночка, поэтому мне приходилось довольно-таки трудно в компании болтливого человека, например, как Джозефа, или в шумных компаниях. Но что-то я совсем отдалился от сути… Так вот, мы свернули и оказались на узкой дороге, по бокам которой находились двухэтажные дома, что были почти все сделаны под копирку. Никакого разнообразия. Абсолютно. Весь этот вид сразу нагнал на меня тоску и злость. Да, именно злость. Я корил себя, что так легко сдался под натиском родственников, ведь теперь мне придётся провести девяносто дней в этом унылом месте, где не имели понятия что же такое это «разнообразие». — Вот мы и приехали. Дребезжа и скрипя колодками, мы въехали на территорию такого же двухэтажного серого дома, что в этой местности было много, но отличие которого состояло только в том, что он был давным давно забыт своим хозяином — неухоженный двор, заросший сорняком, обшарпанное крыльцо и пыльные стёкла. Знаете, увидев сию картинку, я подумал, что Джозеф меня обманул. Ну никак невозможно за месяц так сильно запустить дом, если, конечно, его родственница сама не постаралась и не довела своё жилище до такого плачевного состояния. — Спасибо за помощь, — улыбнулся я, теперь уже пытаясь вытащить свою дорожную сумку из груды хлама. — Я в долгу. — Что ты, мне не трудно. Может, тебе помочь? Понимая, что эта помощь может затянуться на долгое время, я ясно, но вежливо намекнул, что дальше справлюсь сам. Джозеф понял, и за это я отдельно был благодарен ему. — Ну, как знаешь. Ждём тебя на днях в гости, познакомишься с моей малышкой, — он улыбнулся, вручая мне ключи. — Обязательно заеду, — хотя на самом деле никого желания не было. На этом мы и попрощались. Джозеф уехал на своём еле дышащем форде, оставив меня, наконец, в заветной тишине. Вокруг не было никого, если не считать две женские фигуры, что стояли возле дома, который был расположен напротив моего временного, и внимательно смотрели на меня. Я же тогда не обратил на это никакого внимания, представляя себе последующие дни тяжелого труда.