***
Утром, перечитав рапорт еще раз, Гермиона отдала его срочно вызванному через камин Гарри и попросила того передать свиток Министру. Обнявшись на прощание, Поттер отправился на работу, а она — в кабинет директора Хогвартса, доступ к которому ей был открыт благодаря Министру круглосуточно. Когда она подписывала контракт, то крайне удивилась такому пункту, но Кингсли сказал, что доверяет ей и убеждён, что она не станет пользоваться своим положением просто из прихоти. Минерва МакГонагалл приветствовала старосту и вернулась к своим делам. Сама Гермиона поспешила на пятиминутное совещание перед завтраком — узнать, не было ли эксцессов за выходные. Ввиду ее постоянного отсутствия в эти дни, приходилось идти на такие меры. Выслушивать нудные нотации Гермионы в самом начале недели спозаранку никто не хотел. Старосты факультетов были недовольны, но не роптали — себе дороже. Всю неделю Гермиона ходила как на иголках — она очень нервничала из-за отчёта. Доволен ли Кингсли, не заметил ли он, что она отступила от тем беседы? Не повредит ли это Малфою? Вопросов было множество, ответов — ноль. Но, судя по тому, что ее срочно никто не вызывал и Министр сам не показывался, все обошлось. В пятницу вечером она была уже дома, предвкушая субботний вечер с Роном, а заодно следовало подготовиться к новой встрече с Малфоем, подумать о темах, которые она могла бы с ним обсудить, не вызывая споров и ссор. Неизвестно, в каком настроении тот будет на этот раз. Утром Гермиона обнаружила на подушке записку от Рона, в которой тот извинялся, что не сможет провести с ней весь день, как они договаривались — у брата снова кризис и весь магазин на нем. Но он обещал закрыться на полчаса в ланч, чтобы пообедать с ней. Гермиона расстроилась и разозлилась одновременно. Он не единственный в семье брат, но почему именно он должен тащить это все на себе? Тем более в выходной? В очередной раз Рон разочаровывает ее. Решив не переживать по поводу внешнего вида, Гермиона небрежно свернула волосы в небольшой пучок и приступила к монотонным делам: душ, завтрак, чтение. В обеденный перерыв Рон действительно появился. Наспех поцеловав свою девушку, он сел за стол и стал, как обычно, поглощать обед, почти не пережёвывая его, и одновременно рассказывать, как ему тяжело. — Джордж все время пропадает в их с Фредом лаборатории, придумывает там что-то. Когда я спускаюсь к нему, то слышу, как он постоянно разговаривает с Фредом, как будто тот все еще жив и рядом. Когда я окликаю его, он приходит в себя, но это когда я с ним. Потом все по кругу. Когда он просит меня помочь, то постоянно ругается, так как я не схватываю с полуслова, как Фред. Он не хочет понять, что я — не он. Он больше не шутит, как раньше. К покупателям его выпускать нельзя. И все это на мне. Равно как и финансы, я скоро с ума сойду от такой жизни. Рон горестно вздохнул и одним махом допил чай. Гермиона продолжала водить вилкой по салату, к которому даже не притронулась. В этот момент рыжий коснулся ладонью ее руки. Гермиона вскинула голову и увидела его нежную улыбку. — Ты такая понимающая, Гермиона, — проговорил он. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен, что выслушиваешь меня. Больше мне не с кем обсудить все эти проблемы — с родными не могу, им самим очень тяжело, Гарри все время на работе. Спасибо, что ты рядом, любимая, — он потянулся для поцелуя. Чмокнув Гермиону в губы, он встал со стула. — Мне пора, там покупатели, наверное, столпились. Увидимся через неделю. Гермиона встала проводить гостя до камина. — Пиши мне, я всегда рад весточке от тебя, — улыбнулся он на прощание и исчез в зеленом пламени. Гермиона постояла в гостиной, пытаясь не разреветься от обиды. Никогда. Никогда он не спрашивает ее, как у нее дела, что нового. Или он так уверен, что она со всем справляется без посторонней помощи? А как её дела с Малфоем? Он вообще в курсе, что она его куратор? Может, она уже переспала с ним несколько раз просто так, от скуки? Потому что она уже не подросток, а интересная девушка со своими физиологическими потребностями и желаниями, а её парню это невдомек. Порой так хочется нежности, тепла, глупых и милых фраз, но неужели ему самому не хочется? Он тоже молодой, с такими же потребностями, порой жёстче, чем у неё, но дальше поцелуев у них никогда не заходило. Вернувшись на кухню, она посмотрела на тарелки. — Как я от этого устала, — прошептала она, вытирая слезы и давясь совершенно невкусным салатом. Убрав за собой, Гермиона хотела навестить родителей, но потом передумала. Объяснять им всю ситуацию, переживать ее заново не было ни сил, ни желания. Переключив камин с магического пламени на обычное, чтобы никто вдруг не побеспокоил ее, она завернулась в плед и улеглась на диван. Греясь в тепле, она закрыла глаза и не заметила, как уснула. Проснулась она от ощущения, что кто-то гладит ее по волосам. Открыв глаза, она ничего не увидела, все было как в тумане. Проведя ладонями по лицу, она ощутила влагу. Она плакала во сне?! Сморгнув остатки слёз и сна, Гермиона села и обомлела. Перед ней на корточках сидел подопечный. — Малфой? — сильно удивилась она. — Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? …я соскучился, — заурчал зверь внутри. — Я просто хотел уточнить, во сколько ты завтра придешь, — сказал первое, что пришло на ум. — Еще не знаю, — неуверенно произнесла она, — а это имеет значение? — Просто не хочу, чтобы ты застала меня в постели, например, — растянул он губы в манерной улыбке. — Если только ты сама вдруг не захочешь ко мне присоединиться. Зверь внутри довольно замурчал от такой идеи. Гермиона отчаянно покраснела. — Ты пришел ко мне домой, чтобы мне же нахамить? — разозлилась она. — Даже и не думал, — открестился он. — Я действительно решил уточнить, во сколько ты собираешься прийти на разговор ни о чем. — Если я приду к обеду, ты уже будешь одет? — чопорно задала она вопрос. — В таком случае жду тебя в той же комнате в час дня. Малфой галантно поклонился и трансгрессировал. Гермиона еще какое-то время посмотрела в ту же сторону, на этот пятачок, а потом ущипнула себя за руку. — Мне это не снится? Малфой был вежлив и сам пригласил меня? Какая муха его укусила? Однако, договоренность уже состоялась, и Гермионе ничего не оставалось кроме как в условленное время появиться в ненавистном особняке.***
Малфой стоял у зеркала, разговаривая сам с собою. Так могло бы показаться постороннему. Однако, сам блондин знал, что, смотря на свое отражение, он разговаривает со своим зверем. — Доволен, что увидел её? …да. Она такая хорошенькая, когда спит. Такая трогательная и нежная. Так и облизал бы ее всю. — Зверь возбудился, что отразилось и на самом Малфое, отчего он слегка поморщился. — Не трогай ее, — устало произнес Драко, которому становилось тяжело его сдерживать — близилось полнолуние. — Сколько раз тебе надо повторять, что она не наша. То есть не твоя, — зажмурил он глаза. … наша, — замурлыкал волк. — Ты уже говоришь о нас, как о едином целом. И о ней, как о своей женщине. — Нет! — воскликнул Драко и саданул кулаком по зеркалу, отчего-то задрожало. … да. Это так. Глупо со мной спорить. Я чувствую это. Ведь я — это ты. То, что ты думаешь, слышу и я. То, что ты переживаешь, отражается на мне. И мои чувства и желания для тебя не секрет. И ты хочешь того же. Хочешь её. И в доказательство зверь послал волшебнику крайне возбуждающую картинку, где Гермиона искренне стонет под Драко, когда тот проникает в её тело. Его член напрягся, а сам он застонал — все же с женщиной он не был очень давно. — Она. Принадлежит. Другому. Она. Счастлива. С другим, — сквозь зубы медленно с расстановкой повторил Малфой. … и поэтому плакала из-за него, — насмешливо произнес зверь. — Плакала? — удивился Драко. … я сразу учуял этот запах, как только ты ступил в комнату. Он еще заплатит за её слезы. Ты отомстишь за каждую ее слезинку. Я уже предвкушаю момент, когда ты порвешь ему глотку, — мечтательно заурчал волк. — Когда-нибудь я смогу победить тебя, — сквозь зубы прошипел он, опираясь ладонями в зеркало. Он с неприязнью думая о Уизли и параллельно вспоминая тот момент, когда не смог противостоять воле волка, страстно желающего её увидеть. Чтобы утихомирить это чудовище, Малфой счёл за лучшее подчиниться, чем терпеть его неистовость, которая постепенно росла. А так, может, завтра все еще обойдется; нужно уговорить ее прийти в следующий раз в субботу. В воскресенье полнолуние. И тогда с Грейнджер может случиться что угодно. Обозвав отражение уродом и больным ублюдком, Малфой ушел спать, надеясь к утру быть в относительной норме. Однако, мерзкий зверь был категорически против и доказывал свою силу и власть над его разумом. Всю ночь он транслировал, что бы он делал с Гермионой, окажись она в его власти, в его постели. Внешний вид, позы, стоны, страсть — все это Малфой видел, чувствовал; и желал продолжения наяву. С ней. Малфой хотел Грейнджер. С досадой и брезгливостью ударив себя по лицу, пытаясь проснуться, юноша отправился в холодный душ — остыть и взбодриться. Он специально не стал завтракать, чтобы у зверя не было ни одной мысли, кроме голода. И потом, когда будет подан плотный обед, он бы сосредоточился на нем, а не на Грейнджер, что будет рядом. Время же до обеда он решил скоротать самым тривиальным образом — чтением. А чтобы отомстить второму я, он выбрал самую нудную из всех книг — историю прорицаний. Как зародилась наука, кто развивал великие прорицания, провидцы и способы увидеть будущее. Зверь выл от скуки, Малфой злорадствовал и даже стал читать вслух, чтобы зверю было совсем гадко. Когда он прочитал почти половину книги, перед ним появился домовик и сообщил, что через пять минут часы пробьют час дня и стол накрыт. Малфой закрыл книгу и отправился встречать гостью. Когда Гермиона появилась в камине, Малфой уже ждал ее. Протянув руку, он помог ей выйти. Гермиона приподняла подол мантии и вложила свою руку в протянутую ладонь. — Добро пожаловать в наш дом, — проговорил он. — Наш? — удивилась она. Малфой мысленно чертыхнулся, зверь довольно зарычал. — Мой, моих домовиков. Ты — наша гостья, — положив ее руку на локоть, он вышел в коридор. Портреты привычно что-то забубнили, но очень тихо. Эта фраза «Ты наша — гостья» Гермионе напомнила маггловскую сказку «Красавица и чудовище», она не смогла скрыть улыбку. Драко заметил это и спросил: — Ты улыбаешься? В чём дело? — Ничего, просто вспомнилась одна сказка из детства. Твоя фраза её напомнила, — быстро подавив улыбку, Гермиона постаралась сменить тему. — Почему они занавешены? — Не хочу слышать их нотаций, — презрительно передернул плечами Драко. — Предки желают своим потомкам добра и процветания, — не согласилась с ним гриффиндорка. — Там не только предки. И они еще хуже, — закрыл неприятную тему он. Открыв дверь их импровизированной столовой, Драко подвел её к столу и отодвинул ей стул. Гермиона была удивлена, что Малфой устроил обед для них обоих. Она-то рассчитывала, что так же, как и неделей раньше они пообщаются и Гермиона отправится в Хогвартс. Решив совместить приятное с полезным, она села за стол. — Приятного аппетита, — прошептал ей на ухо и сделал глубокий вздох. И он, и зверь учуяли приятный лёгкий цветочный аромат, исходящий от Гермионы. … о-о-о, да она течёт… — мечтательно протянул зверь. — Какой запах! Я хочу зарыться носом в ее нутро и вдыхать! Малфой чуть себя не выдал — ему очень хотелось свернуть себе шею в этот момент. Он с силой пальцами вцепился в спинку стула, но вовремя взял себя в руки. Драко и так знал, что внутренний зверь извращенец, но чтобы так… Сев напротив Гермионы, он попытался улыбнуться, чтобы это не выглядело оскалом. Положив в тарелку еды, он завел непринужденный разговор. — Чем ты занималась утром? — Читала, — пожала та плечами. — Что на этот раз? — Историю магии на Востоке. У них совсем другое видение. И, как следствие, по-другому строятся заклинания. Это очень интересно. — Согласен, — кивнул Драко, прожевав вилку салата. — И даже больше. Это только кажется, что методы в тех странах одинаковы между собой. Однако, если начать подробнее изучать, то окажется, что там многое разнится. И даже между самими странами. Китай, Индия, Япония. Между магиями и магами этих стран очень много различий. Малфой положил в рот очередную порцию салата, а Гермиона в удивлении жевала. Его вид напротив приятно удивлял — он говорил разумные слова и те в перерывах между пищей. Рон, например, всегда разговаривал с набитым ртом. — Что? — удивился он. — Ты не согласна? — Согласна, — покачала головой она. — Просто ты меня удивил. Малфой пожал плечами и продолжил жевать. Через пару минут домовик убрал тарелки с салатом и поставил горячее. Гермиона вежливо поблагодарила ушастое создание и положила себе мяса. — А ты что делал сегодня утром? — спросила она, отрезая кусочек. — Конечно, помимо того, что ты съел очередного домовика в наказание за разбитую тарелку. В этот миг раздался звон разбитого фарфора. Гермиона в удивлении посмотрела на домового эльфа, который уронил предмет посуды на пол, отчего тот разлетелся вдребезги. Эльф прижал уши и с животным ужасом посмотрел на хозяина. Драко же запрокинул голову назад и громко рассмеялся. Теперь она перевела свой взгляд на собеседника и не видела, как еще больше задрожал домовик. — Грейнджер, ну ты и рассмешила! — продолжил он смеяться. — Я же не людоед какой, чтобы питаться живыми существами. Эльф с громким хлопком исчез, уверенный, что сегодня его последний день жизни. Гермиона же продолжила с удивлением смотреть на бывшего слизеринца. Малфой посмотрел на неё, издал еще пару смешков, вытер слезящиеся глаза. — Ты серьёзно напугала Бельни, он ещё очень молод, чтобы различать то, что говорится в шутку, а что нет, — уже более спокойно проговорил он, принимаясь за жаркое. Видя, что Гермиона не собирается продолжать эту тему, Драко вернулся к старой: — На самом деле я тоже провел утро за книгой. — И что ты читал? — поинтересовалась Гермиона, подхватив более нейтральный вопрос. — Историю прорицаний. — Скукотища какая, — прыснула Грейнджер. — Полностью с тобой согласен, — кивнул Драко. — Мне никогда не нравился этот предмет. А уж преподавательница тем более. — Точно, — кивнула Гермиона. — Хотя пара ее предсказаний сбылось. — Совпадение, — передернул плечами молодой человек. — А какой был твой любимый предмет? — поинтересовалась Гермиона. — Зельеварение? — Десять очков Гриффиндору, — поднял свой бокал с соком Малфой. — А твой — трансфигурация? — Нет, — улыбнулась Гермиона. — Заклинания, нумерология. Но, должна сказать, зельеварение мне тоже нравилось. Если бы профессор Снегг не завышал вам оценки, а нам не занижал… Тут Малфой снова засмеялся. — Он был слизеринцем до мозга костей. Он терпеть не мог гриффиндорцев. — Ты не прав, — покачала головой Гермиона. — Это был очень разносторонний человек, с глубокими чувствами. И не любил он только конкретных гриффиндорцев. Но одну из них обожал всю свою жизнь. — Что за глупости ты говоришь! — удивился Малфой. — Крестный никого не любил. Он был замкнутым и озлобленным человеком. — Он хотел, чтобы все так считали. Видели то, что хотели в нем видеть. Только Дамблдор знал, каким он был на самом деле. — Дамблдор мечтатель, — фыркнул Драко. — Там на башне он умолял Снейпа не убивать его, веря в лучшее. — Все было как раз наоборот, — уверенно возразила Гермиона с улыбкой. — Ты помнишь, у директора была почерневшая рука? Это было проклятие, которое медленно убивало его. Он знал, что умирает. Профессор Снегг лишь ускорил это, по его же просьбе. — Откуда ты это знаешь? — все еще не верил Драко. — Мы видели, как Снегг умирал. Во время финальной битвы мы были в хижине в тот момент. Но, к сожалению, не могли ничем ему помочь. Превозмогая боль, он передал Гарри свои воспоминания. — И что в них? — Драко настороженно слушал гостью, смотря на неё исподлобья. — Он рассказывал о своей жизни, своей бесконечной любви к одной зеленоглазой гриффиндорке, чей сын впоследствии смог изменить мир. — Он ненавидел Поттера, я сам это слышал, — возразил Малфой. — И обожал его мать. И поэтому каждый год, что Гарри проводил в школе, профессор защищал его, помогал. Хоть и преотвратным способом. Ребята замолчали, думая каждый о своем. — Меня раздирают противоречивые чувства, — нарушил, наконец, тишину Драко. — С одной стороны, я не верю тебе, потому что знал крестного всю свою жизнь. А с другой, я точно знаю, что ты никогда не ошибаешься. Но все это настолько противоречиво. — Спроси у Гарри, — пожала она плечами. — Он тебе наверняка сможет показать эти воспоминания. Он регулярно ходит на могилу профессора, разговаривает с ним, благодарит. — Мир сошел с ума, — заключил Драко. — Просто мы знаем не все. — Грустно улыбнулась Гермиона. По окончании разговора Грейнджер засобиралась домой. Уже у камина Драко вдруг остановил ее, взяв за руку. — Грейнджер, у меня будет к тебе одна просьба, — серьёзно начал Малфой. — Слушаю, — кивнула она. — Ты не могла бы прийти ко мне на день раньше — в субботу на следующей неделе, а не в воскресенье. — Почему? — У меня дела, — уклончиво ответил Малфой. Гермиона нахмурилась. — Противоправные и противозаконные? — Нет! — расширил глаза Малфой. — Просто мне так нужно. Ты сможешь? — он сжал её ладонь и поднес к губам. — Пожалуйста, Гермиона, — он приложился губами к ее запястью на несколько секунд. — Хорошо, — она несколько опешила от такого. — Если это так важно для тебя… — Очень! — проникновенно сказал Драко. — Я буду тебе весьма признателен. — До встречи, Малфой, — прошелестела Гермиона, исчезая в пламени. — До встречи, — он наконец вздохнул полной грудью. Запах Грейнджер сводил зверя с ума, и поэтому Драко старался дышать меньше и медленнее. Теперь опасность миновала, и можно было подумать о себе. Малфой вышел в галерею и сдернул покрывало с одного из портретов. — Крестный, это правда? — с места в карьер начал Драко. — Добрый день, мистер Малфой, — начал нудить портрет. — Давно Вас не было видно. — И Вам, профессор, — с издевкой произнес Драко. — Так я могу уже услышать ответ на свой вопрос или ты хочешь сначала обсудить пару светских новостей? — О чем ты? — оторвался от книги профессор. — Что ты любил мать Поттера. — Абсолютная, — подтвердил он. — Как? — недоумевал Драко. — Как такое может быть? Я же тебя знал совсем другим. — Так и должно было быть. Великий план Альбуса Дамблдора, — усмехнулся профессор с портрета. — Жить ради того, кого хочется ненавидеть. — И стоило так жить? — Буркнул Драко. — Любая жизнь стоит того, чтобы ее прожить. Ты знаешь это, как никто другой. Малфой яростно накинул ткань на портрет, а Северус углубился в книгу, которую читал. — Бред, — только и сказал Драко, направляясь в свою комнату. Сон ему был крайне необходим.