***
В пятницу вечером Гермиона, отправилась к портрету профессора Снегга. — Добрый вечер, профессор, — произнесла она. Северус Снегг оторвался от чтения какой-то газеты и резко положил ее на столик. — Надеюсь, мисс Грейнджер, у Вас достаточно веский повод оторвать меня от чтения газет. — недовольно выгнул он бровь. — Я надеюсь, Вы поможете разобраться с ритуалом. К сожалению, я вынуждена признать, что моих знаний и опыта недостаточно. Вторая бровь профессора взлетела вверх. — Лучшая студентка Хогвартса, мисс Всезнайка что-то не понимает? — иронично вопросил он. — Да, профессор, — мрачно кивнула Гермиона головой. — Впервые со времени своей смерти мне жаль, что я умер. С удовольствием бы назначил Вам какую-нибудь отработку. Гермиона поджала губы и промолчала, чтобы не нахамить профессору, который обещал ей помочь. — В этих листах очень много различных исследований, принесших как положительный результат в виде не мучительной трансформации или человеческого мышления в полнолуние, так и отрицательный — безумие или смерть. Впрочем, были и не принесшие никакого результата. — Оставьте листы домовикам, я прочитаю, — несколько надменно произнес профессор, но она видела, что его глаза загорелись исследовательским азартом. Гермиона передала листы появившемуся Тануру, и тот стал держать их, чтобы профессору было удобно читать. Сама она удалились. — Думаешь он справится? — поинтересовался Драко, встретив её в их гостиной. — Из спортивного интереса должен, — пожала Гермиона плечами. — Мне и правда там не все понятно. Но он уже читал и исследовал разное. К тому же, я уверена, на нашем третьем курсе он не только варил профессору Люпину Аконитовое зелье. — Драко лишь хмыкнул. — Он — твой крестный, ты ему не чужой, и твоя судьба ему не безразлична. Он тоже хочет тебе помочь. — Сможет ли… — Драко боялся надеяться. — Будем надеяться. Гермиона потянулась к его губам, и более они эту тему не поднимали, наслаждаясь моментами близости.***
В воскресенье после обеда профессор подозвал ребят. — Я закончил читать, — объявил он и сделал театральную паузу. — Должен признать, если бы я был неопытным зельеваром и исследователем, я бы не понял ничего, как мисс Грейнджер. Но, слава Салазару, это не так. Благодаря моим знаниям и различным наработкам, думаю, я знаю, как помочь мистеру Малфою, — глаза ребят зажглись от предвкушения и радости. — Мисс Грейнджер, если бы Вы читали те дневники, которые выклянчили у меня ранее, Вы бы тоже догадались. Наверное. — К сожалению, у меня не было времени, профессор, — покаялась покрасневшая Гермиона. — Жаль. Ибо Вы с самого начала поняли бы всю безрассудность Вашей затеи. — Драко нельзя помочь? — сердце Гермионы упало, а у Драко и вовсе пропустило пару ударов. — Можно. Если будут соблюдены некоторые условия и условности. Очень тяжелый ритуал. И запрещенный. С моральной точки зрения. С точки зрения закона, насколько мне помнится, нарушений нет никаких. — Крестный, не томи, — резко оборвал его Драко. — Что нужно, чтобы я перестал быть оборотнем? — Нужен кое-какой ритуал, сразу после которого надо выпить свежесваренное Аконитовое зелье с некоторыми добавками. — Что за ритуал? — зверел Малфой. — Юная дева должна пожертвовать собой и отдать себя зверю. — Можно поподробнее? — нахмурилась Гермиона. — Можно, — пожал профессор плечами. — Во-первых, оборотнем может перестать быть тот, кто в волчьем обличии никого не убил. Я имею в виду человека. А еще, девушка, любящая его всей душой, должна отдать свое сердце. Это во-вторых. — Фигурально? — уточнила Гермиона. — Натурально, — огрызнулся профессор. — Я должен вырвать ее сердце? — ужаснулся Драко. — Два малолетних идиота! — возвел очи к небесам профессор. — Отдать свое сердце означает отдать свое тело, свою душу. — То есть мы должны… — порозовела Гермиона. — Да. Именно так, мисс Грейнджер, — подтвердил ее интимные мысли зельевар. — Но самое неприятное для вас, что девушка должна быть невинной и не знать ласки других мужчин. — Это не проблема, — обнял Драко уже покрасневшую Гермиону. — Допустим, — вздернул Северус брови. — Однако, девушка должна отдать свое сердце зверю. Искренне. Только добровольная жертва разрушит проклятие. Ребята потрясенно молчали, не зная, как лучше и цензурно оформить мысли. — Гермиона должна отдаться мне добровольно, когда я оборотень? Малфой отказывался верить в услышанное. Это не укладывалось в его мозгу. Это же мерзко! Как она сможет? Это немыслимо! Да еще и добровольно?! Помимо моральной стороны вопроса был еще и физический аспект — он разорвет ее. От запаха ее этой крови ему снесет голову напрочь, и он убьет ее, съест. Нет! Нет! Никогда! Не бывать этому! Он не позволит этому случиться! Пусть он останется зверем, но она будет жива и не травмирована. Профессор же как ни в чем не бывало продолжил: — А после она должна добавить эту кровь в зелье и влить тебе в пасть. Это убьет зверя. — Бред, — емко озвучил мысль Драко. — Нет, это логично, — не согласился профессор. — На самцов волков дурманяще действует запах девственной женской крови. Их тянет к ней, как последнего вампира. Вот только никто не задумывался, почему. Да потому, что она убивает их разум. Владея такой самкой, они подчиняют ее себе. Своя самка не убьет, потому что, когда в ней появляется частичка оборотня, Хозяина, в ней просыпается инстинкт подчинения, принадлежности. Без частички оборотня женская кровь — яд, сродни самому акониту. — Но тогда получается замкнутый круг, — в Гермионе проснулась исследовательница. — Если в девичью девственную кровь попадает частица оборотня, то она перестает быть ядом. Как же тогда ее добавить, чтобы она была без частички волка, но при этом оставалась ядом? — Никак. Я сказал то, что понял из написанного в исследованиях семьи Руле и то, что знал и выяснял когда-то сам. Больше я помочь ничем не могу. Прости, Драко, — искренне покаялся Северус. — Ничего, крестный, — невесело улыбнулся тот. — Спасибо. Но я и так знал, что оборотень — это клеймо на всю жизнь. Гермиона в это время напряженно думала. Не было причин не верить профессору — многое сходилось. Грейнджер старалась сообразить, решить головоломку — как разорвать этот непреодолимый круг с кровью. Ей все казалось, что, как в любой на первый взгляд супер-сложной задачке, ответ лежит на поверхности. Вот только какой? Массируя виски, она глянула на Драко. Резко очерченные скулы, улыбка, иногда похожая на волчий оскал, глаза, мерцающие желтым… Гермиона встрепенулась — кажется, есть! «А ведь сон тот…» — подумалось ей, и она решительно взяла Драко за руку и отвела в комнату поговорить без ехидного свидетеля. Посадив Драко на стул, она начала нервно расхаживать, думая, как рассказать ему о своей идее. Собравшись с мыслями, она остановилась перед ним и начала говорить. — Драко, у меня есть идея, как это устроить. Он с сомнительным интересом выгнул бровь, но начал слушать предложение Гермионы. С каждым новым ее словом он все больше шалел. От гнева он пошел красными пятнами, дыхание становилось тяжелым, воздух со свистом вырывался между сведенных зубов, кулаки сжались до хруста. — Ты с ума сошла! — взревел он, когда Гермиона закончила свою мысль. — Этому не бывать! — Но ты станешь человеком! — возразила она. Поначалу дикая мысль теперь уже не казалась таковой. — Во-первых, далеко не факт. — Но мы ничего не теряем! — Кроме твоей жизни. Я же могу убить тебя! Ты слышала, что говорил крестный, ты сама это испытала на себе, причем дважды! Третий раз может закончиться плачевно! — Но я верю тебе и твоему зверю! Вы оба не раз мне доказывали, что знаете границу. — Животные инстинкты могут оказаться сильнее, и я не справлюсь! Я не хочу тебя потерять! — А я не хочу за тебя бояться! — слезы брызнули из ее глаз. — Я умираю каждый раз, когда вижу твой оборот. И как ты потом мучаешься! Это невыносимо! Драко, пожалуйста, я хочу помочь тебе! Я хочу быть с тобой! Я хочу быть твоей! Полностью! И только твоей! Гермиона бросилась на шею слизеринцу, крепко прижала к себе и страстно поцеловала, растворяясь в адреналине страсти. Драко не мог оставаться безразличным, его спящий внутренний волк лишь довольно вильнул хвостом и послал волну похоти и желания. Драко вернул ей её страсть сторицей, вызвав стон возбуждения. — Ты согласен? — нервно спросила Гермиона чуть позже. — Салазар с тобой, упрямая химера. Будь по-твоему, — хрипло ответил он, юноша устал сопротивляться. В конце концов, оборотничество его сильно мучило. А если что случится с Гермионой, он покончит с собой. Когда Гермиона проходила мимо портрета зельевара, он окликнул ее. — Мисс Грейнджер, я так понимаю, Вы нашли решение этой задачи. — Да, думаю да, — сказала она. — И Вы решились отдать себя зверю? — неверяще спросил профессор. — Это тот же Драко, — пожала она плечами. А потом добавила. — У них одинаковые глаза. — В таком случае Вам нужно знать еще кое-что. Во-первых, в зелье нужно добавить слюну того, кто проклял. Или его потомка. — Почему слюна? — удивилась она. — А не кровь? Генетически… — Минус десять очков Гриффиндору! — взревел профессор. — За то, что плохо слушали! Кровь не подходит потому, что в ней содержится частичка Хозяина, в каком бы обличие ты ни был. А слюна человека регулярно обновляется. — Ясно, — кивнула уязвленная Грейнджер, — это всё? — Нет. Принимая частичку Хозяина, покоряясь ему, женщина клянется ему в верности до самой смерти. Она признает его силу, власть и доминирование, оставляя себе роль жены, матери, хранительницы очага. — И на деле это? — сощурила Гермиона глаза, искренне ненавидящая такой шовинизм. — Беременность. И чем скорее, тем лучше. — Понятно, — она засмущалась и поспешила перевести тему. — Профессор, а в той общине во Франции женщины отдаются своим мужчинам и в полнолуние? — Не знаю, мисс Грейнджер, — хмыкнул профессор. — Их интимные подробности меня не интересуют. И Вам не советую интересоваться, чтобы случайно не проверить это на себе. Гермиона покраснела и убежала прочь. Стыдливый румянец был разлит на все лицо, и она всячески отгоняла от себя эти мысли, думая, как достать слюну Аины. Обозначив проблему Драко, тот лишь отмахнулся. — Это не проблема. Поскольку с меня надзор полностью снят, я напишу родителям. Они все равно спрашивали меня о тебе. Ты же не появилась у них, как должна была. Они волновались, зная, что тебе там грозит. Я на днях получил от них письмо, но пока не ответил. — Я думала им все равно, — несколько удивилась Гермиона. — Они не очень хорошо к тебе относятся, но уважают твой ум, стремление и следование цели. Я сегодня же напишу им. Гермиона довольно улыбнулась и прижалась к его груди. Бьющееся сердце Драко Малфоя крайне успокаивающе действовало на нее. Проводив любимую в Хогвартс, Драко сел за письмо родителям. «Дорогие отец и мать, Я был очень рад получить от вас весточку, что у вас все хорошо. С не меньшей радостью сообщаю, что у меня все отлично. Если вы не знаете, то сообщаю, что с меня полностью снят надзор и все подозрения. Дело закрыто, и я оправдан. Мальчик-Который-Выжил показал себя во всей красе и раскрыл это дело. В «Пророке» была большая статья на эту тему. Виновные понесли должные наказания, разбежавшихся соучастников ищут. Гарри Поттер снова звезда. Вы спрашивали о вашей гостье. Гермиона в порядке. Настолько, насколько может быть та, кому пришлось защищать свою девичью честь. Сын Аины и его друзья попытались насильно сделать ее своей, и Гермиона вынуждена была защищаться. Она трансгрессировала ко мне домой в разорванной одежде и в крови. Ее всю трясло от ужаса пережитого. Вероятно, ее не ращепило при межконтинентальной трансгрессии из-за состояния аффекта. Я попрошу вас правильно выразить мою позицию относительно моей будущей жены, когда вы будете встречаться с Главой клана. Да, вы не ошиблись. Я действительно намерен сделать Гермиону своей женой и продолжить род Малфоев. Также сообщаю, что с большой долей вероятности могу утверждать, что она нашла средство от Ликантропии, и мы намерены его опробовать. А для этого я прошу вас встретиться с Главой и получить ее слюну. Это — важный ингредиент, и во избежание ошибки она должна его дать при вас. О дальнейшем я извещу вас как только появятся новости. Берегите себя,Ваш сын, Драко Малфой».
Юноша запечатал письмо, и филин отправился во Францию. Более письма родителей и сына не прочитывались, и переписка между ними не возбранялась. Это было одним из подписанных Кингсли постановлений в отношении Драко Малфоя. Когда Люциус и Нарцисса прочитали письмо, они были в глубочайшем шоке. — Может, она его околдовала? — предположила Нарцисса. — Не думаю, что честные до костного мозга гриффиндорцы так поступают. Это против правил. — Но жениться на этой… маггловской...? — брезгливо поджала Нарцисса губы. — Значит, что-то в ней есть, раз он так решил. — Он так решил, потому что она его спасает. Мог бы просто сказать спасибо. С нее этого достаточно. — Цисси, а если он ее полюбил? — Драко? Я бы скорее поверила, что она согласилась на эту выгодную сделку. — Для Героини Войны это не выгодная сделка. — Такую самоуверенную в себе волшебницу выдержит… — Наш сын, — закончил Люциус. — Он сильный, а она искренняя и яркая личность. — Люциус! Я не верю своим ушам! — всплеснула Нарцисса руками. — Ты одобряешь этот союз? — Скорее даю им шанс, — поправил мистер Малфой. — В любом случае к Аине следует сходить немедленно. Оскорбление члена семьи — это не шутки. — Разумеется! — возмутилась Нарцисса и пошла переодеваться. К переговорам следовало подготовиться. Менее чем через десять минут чета Малфоев появилась у границ клана. Из-за деревьев показались хранители границ. — Передайте Аине, что Лорд и Леди Малфой хотят немедленно переговорить с Главой клана Аиной Руле, — несколько надменно и высокомерно проговорил Люциус. Охранники растворились в чаще леса, и на продолжительное время супруги остались вдвоем. — Вы хотели меня видеть? — голос раздался неожиданно, и перед взором Малфоев появилась немолодая женщина. — Мы благодарим за согласие прийти к нам, — чуть склонил Люциус голову, переложив свою трость в другую руку. — Мне стало интересно, по какому поводу вы отдали приказ моим людям, — взгляд оборотня стал острее кинжала. — Ну что Вы, — обманчиво мягко проговорил Люциус, однако его глаза оставались холодны, как лед, — никакого приказа. Исключительно мирное общение. — Вы пришли согласовать переезд своего сына? — задала Аина самый разумеющийся вопрос. — Отнюдь, — покачал Люциус головой. — Мой сын не желает жить в стае, где на его женщину совершают нападения все, кому не лень, ослушиваясь слова Главы. — Это была случайность, — ощерилась женщина. — Недопустимое поведение в среде разумных, неподчинение старшему, саботаж, ведущий к анархии, нападение на чужую женщину, имеющую силу и власть в мире волшебников. — Она никому не принадлежала, самка была свободна, и ничего удивительного в том, что сильный самец захотел сделать ее своей, — стояла Аина на своем. — Вы дали слово, что она под Вашей защитой и что на Вашей земле ей ничего не грозит. Вы нарушили это слово, и она была практически изнасилована. Чужая. Чужая невеста. Будущая Леди, которая родит наследников. Говоря вашими словами, будущая чужая самка. Если Ваше слово не закон и его легко можно нарушить без последствий, то стоит известить об этом Министерство, как Франции, так и Великобритании и поставить на ближайшем Международном Совете вопрос о нарушении Договора о ненападении на гостей клана. Уверен, Министры в тот же момент подпишут новый закон, разрешающий убивать оборотней, нарушивших Закон. Вы готовы к таким последствиям? Слова Героини Второй Магической Войны дорогого стоят, а если их подкрепить Омутом Памяти… — Не надо, — глухо оборвала Люциуса Аина. — Одрик наказан за самоуправство. Равно как и его друзья. Ваша Леди лишила моего сына возможности иметь потомство, и его кузен, претендующий на место Главы, вызвал его на бой. Глава обязан иметь щенка. Раз мой сын лишен этого, то он перестает быть Неприкасаемым. Теперь он мертв, его кузен будет следующим Главой. Друзья Одрика изгнаны из клана без права вернуться, и отныне они сами за себя. Что еще вы хотите от меня? — Мелочь, — передернул Люциус плечом. — Ваша слюна, — и он протянул небольшой пузырек женщине. Та недоуменно взяла бутылочку и смачно харкнула. Мистера и миссис Малфой передернуло от брезгливости. Нарцисса не смогла себе представить, чтобы ее сын себя так вел даже под воздействием проклятия. Невольно у нее родилось чувство уважения к стремлению Гермионы излечить Драко. Люциусу же претило такое поведение — женщина абсолютно недопустимо себя вела. Впрочем, напомнил он себе, она не человек, а животное. — Надеюсь, мы в расчете? — Аина протянула пузырек обратно. Люциус надел перчатки, аккуратно двумя пальцами взял пузырек и другой рукой очистил его. Холодно улыбнувшись одними губами, он развернулся, подал Нарциссе руку и трансгрессировал их домой, где моментально запечатал посылку и привязал к лапке совы, отправив ее к Драко. Аина же закрыла тяжелые веки. За прошедшую неделю она заметно постарела — потеря единственного ребенка никого не красит. Но закон един для всех, без исключения — слово Главы нерушимо. Наказание — смерть от своих, иначе чужие истребят весь клан. Развернувшись, она пошла обратно в деревню, надеясь никогда больше не видеть ни одного из Малфоев.***
Дата ритуала была назначена на ближайшее полнолуние — тридцатое мая. И как удачно, что это был выходной день! Гермиона по обыкновению прибыла в Мэнор в пятницу вечером, попав в цепкие руки своего любимого. Его самые что ни на есть развратные ласки заставляли её гореть и плавиться в огне своего желания, подогреваемого его страстью. Вынужденные ждать и не сорваться, они любили друг друга руками, губами, языками, предаваясь ласкам, как ненасытные. Гермиона ужасно нервничала, стараясь не заорать от страха. Драко же заглушал рев волка, который не хотел умирать и всеми силами пытался завладеть его разумом. И только удовлетворение животной похоти могло утихомирить зверя, хотя Аконитовое зелье Драко исправно принимал. В воскресенье вечером Гермиону почти лихорадило — она очень боялась, что все напрасно и у них ничего не получится. Она нервно металась по дому, не зная, чем себя занять. Профессор Снегг, которого Гермиона уже вывела из себя своим мельтешением, просто удалился с портрета. Ближе к ночи Гермиона пришла в комнату Драко, где уселась на его кровать, обняв свои колени. Молодой человек вошел чуть погодя и сел поодаль. Пузырек с зельем он поставил на тумбочку рядом. — Ты добавил слюну? — нервно спросила гриффиндорка. — Да. Теперь осталось последнее. Она кивнула. — Гермиона, ты… — начал он неуверенно, не зная, какими словами лучше выразить свои сомнения. — Я очень боюсь, — перебила она его. — Это естественно… — чуть засмущался Драко. — Тем более если учесть, на что ты идешь… — Я боюсь, что у нас ничего не получится, что мы неправильно поняли. Ведь до нас никто этого не делал… — Не бойся, — уговаривал её он, сам безумно переживая и нервничая за троих. — Я всегда с тобой. Он наклонился вперед и невесомо коснулся губами её шеи. Та закрыла глаза, отдаваясь чувственной ласке. Драко полностью затушил свет в комнате, подвинулся ближе и, беря в руки ее лицо, зарылся пальцами в кудри, продолжая целовать ее шею. Она выгнулась и застонала, протягивая руки к его футболке, пробираясь под нее, а затем и снимая не без помощи своего слизеринца. Сам он, разумеется, тоже не бездействовал и снял майку, закрывающую доступ к вожделенному телу. Уложив любимую на постель, он спускался поцелуями вниз, оставляя пылающие следы по всему телу. Гермиона вцепилась пальчиками в изголовье, ее голова была запрокинута, а рот чувственно приоткрыт. Тяжелое дыхание вырывалось рваными скачками, перемешиваясь со стонами, хрипами и всхлипываниями. Драко перевернул свою гриффиндорку на живот и поднял подол короткой юбки к самой талии. Небольшие трусики мало что скрывали, и юноша без помех прикоснулся губами к ее попке, чуть покусывая. Сминая ее ягодицы, он вдыхал аромат желания, наслаждаясь им каждую секунду. Раскрывая их и снова смыкая, он все больше оголял девичьи округлости. Под смятыми трусиками скрывался самый центр, манящий, словно огонь мотылька. Коснувшись его пальцами, он стал вести ими вверх и вниз, нежно надавливая. Потирая ее складочки, он языком провел широкую полосу, забираясь под мокрую ткань. Сняв ненужную вещицу, Драко пальцами провел по самому центру, выдавливая новые капли влаги. Аккуратно проникая внутрь, он разминал и растягивал неопытные мышцы. Хлюпающие быстрые движения взрывали её изнутри, отчего тугие мышцы плотно сжимались вокруг пальцев. Высунув кончик языка, он коснулся им самого горячего места и медленно лизнул его. А затем еще и еще. И все это время его пальцы, словно щупальца, не переставали проникать в самую сердцевину. Поставив Гермиону на колени, он раскрыл себе больший доступ к ее телу и погрузил свой язык в ее глубины. Гермиона закричала от удовольствия, прося не останавливаться. Драко и не собирался. Оторвавшись лишь на миг, чтобы снять ее юбку и перевернуть обратно на спину, он вновь припал к источнику ртом и поцеловал вспухший клитор. Гермиону пронзила судорога, и она выгнулась дугой, оглашая темноту комнаты новым криком. Малфой крепко держал её за бедра, все глубже и чаще погружаясь в ее недра попеременно то пальцем, то языком, а то и обоими сразу, отчего её всю трясло и метало по простыне. Она задыхалась от желания разрядки, хныкала и всхлипывала, умоляя о большем. Робкий свет луны озарил любовников, все больше и больше пробираясь в комнату, отвоевывая у тьмы ее владения. Драко не видел этого, но спиной почувствовал, как шерсть начинает покрывать его, а кости, суставы, мышцы, сухожилия изменяться. Волчье сознание пыталось пробиться, порыкивая о своих правах, но большие дозы зелья плюс сексуальное выматывание делали его вялым. Юноша вынул пальцы и ослабил хватку, опасаясь, что сильно ранит свою малышку быстро отрастающими острыми когтями. Его лицо удлинялось, глаза наливались кровью, зубы заострялись. Не прерывая ласк, он лишь сменил свою позу, спустившись с кровати, чтобы ненароком не напугать свою девочку. Мясистый волчий язык вторгался в глубины женского тела, раскрывая и растягивая ее вход. Гермиона выстанывала его имя, приподнимая себя, еще шире разводя бедра. Малфой был осторожен, боясь навредить. Однако Гермиона не возражала, разводя стопы по сторонам. Оборотень рыкнул и раскрыл пасть. Клыки блеснули в серебряном свете, и волчий нос зарылся в жесткие волоски внизу живота. В шершавый нос лавиной ворвался наркотический аромат. От запаха ее страсти существо практически потеряло свой разум, оставив только одну мысль: моя! Рыкнув от перевозбуждения, он совершил резкий толчок вперед и почувствовал, как язык уперся во что-то мягкое. Удовлетворенно мурлыкнув, он увеличил темп и усилил проникновение, высовывая язык на максимальную длину. Пока не почувствовал, как стенки не стало, а по языку потекла липкая жидкость, солоноватая, с металлическим привкусом. Поначалу испугавшись, что он ранил Гермиону, он отпрянул назад. Но затем вспомнил, что эта кровь означала, и успокоил свой бунтующий мозг. Адреналин с сумасшедшей скоростью бушевал в его венах до разноцветных мушек перед глазами. Сама Гермиона практически ничего не понимала. Она одновременно упивалась своими ощущениям и терялась в реальности, не зная, где заканчивается явь, а начинается сновидение. На нее волнами накатывали воспоминания из давнего сна, который оказался пророческим. Чувство заполненности было все более ощутимым, причиняя некоторый дискомфорт, граничащий с болью. Не рискнув открывать глаза, она максимально расслабилась, веря, что Малфой ее не обидит. Вскрикнув от мгновения рези, Гермиона вновь сосредоточилась на узорах, что рисовал Драко внутри. Выводя руны, он писал, что очень любит ее. Слезы счастья брызнули из глаз, и Гермиона очень громко и протяжно закричала, поглощённая своим оргазмом. Драко вынул язык за секунду до того, как волна удовольствия накрыла её. Помедли он, и добавлять в зелье было бы нечего… Подойдя к пузырьку с зельем, он сцедил кровь и начал наблюдать, как субстанция меняет свой цвет. Гермиона смогла подползти несколько секунд спустя — Драко вымотал ее до абсолютно амебного состояния. Стараясь унять шум в ушах и дрожь от полного бессилия, она взяла бутылочку в руки и влила содержимое в раскрытую пасть. Оборотень проглотил зелье и уставился на Луну. Гермиона привалилась к теплому боку и незаметно для себя уснула.***
Проснулась она, когда первые лучи солнца только-только показались из-за горизонта. Резко открыв глаза, она посмотрела на рядом лежащего. Драко еще был оборотнем. Он тяжело дышал, язык свисал, глаза были закрыты. Гермионе очень не хотелось оставлять его одного, но понедельник, а с ним и Хогвартс с его заботами, никто не отменял. Через неделю начинались экзамены. Вызвав Танура, она попросила держать ее в курсе состояния Драко через домовиков школы. Эльф дернул себя за полы одежды и кивнул. Гермиона же, одевшись в форму и мантию, отправилась к камину. Проходя по галерее портретов, она отметила, что профессора Снегга нет. Вздохнув, она решила, что поговорит с ним в Хогвартсе. Однако, переместившись туда, портрет бывшего директора пустовал. Мысленно обозвав его трусом, Гермиона приняла вид грозной старосты школы и отправилась на обычное еженедельное собрание. В среду вечером, когда Гермиона уже ложилась спать, перед ней появился один из домовиков Хогвартса с известием от Танура. Тот передавал, что с его хозяином все в порядке, он очнулся, чувствует себя хорошо, хотя и крайне слаб. Гермиона поблагодарила эльфа и задумалась — Танур ни слова не сказал о проклятии. Либо он соблюдал конфиденциальность, либо ничего не получилось. Но с другой стороны, если бы с Драко что-то было не так, Танур бы известил? Метаясь между такими противоречивыми мыслями, Гермиона так себя накрутила, что в пятницу вечером была сама не своя и, вывалившись из камина у Драко дома, нервно начала орать: — Драко Малфой! Немедленно появись! Но дом молчал. Напридумав себе невесть что, она метнулась в комнату их встреч. Однако там никого не было. Вылетев в коридор, она остановилась перед портретом профессора Снегга. Тот читал газету. — Профессор, Вы видели Драко? — нервно спросила Гермиона. — Минус десять очков Гриффиндору за невежливое обращение к директору, — прошипел он, не показывая своего носа. — Какого… — взвилась Гермиона. — А Вы мне никогда не были директором! — вздернула она свой нос. — Вы лично запретили всем грязнокровкам учиться в школе. — Однако это не отменяет того факта, что это была моя последняя должность при жизни, и главная староста школы не может этого не знать, проводя в директорском кабинете куда больше времени, чем Поттер в свое время. — Допустим, — осторожно согласилась Гермиона. — А раз так, то первое, что Вы, мисс Грейнджер, должны были сделать, это поздороваться. Гермиона нахмурилась. Действительно, в своих волнениях за Драко она забыла о вежливости. — Добрый вечер, профессор Снегг. Вы видели Драко? — Нет, — зельевар снова уткнулся в газету. — Что «нет»? Не добрый вечер или Вы не видели Драко? — И то и другое, — холодно ответил профессор. — Почему? — Тут будет веселее, когда перестанет быть так тихо и мрачно. Рекомендую в ближайшем будущем озаботиться вопросом перепланировки и пополнения семьи Малфоев, — Гермиона покраснела, а профессор продолжил: — Если Вы, конечно, действительно желаете окончательно избавить моего крестника от ликантропии. — А он больше не оборотень? — радостно спросила Гермиона. — У меня нет причин считать иначе, мисс Грейнджер. Драко крайне слаб и бледен, но, судя по его виду, доволен, — Гермиона взлетела к небесам от счастья, но была безжалостно опущена на грешную землю дальнейшими словами. — Впрочем, может, на него просто так подействовали события воскресной ночи, которой он, вне всякого сомнения, ждал, как рождественского подарка в детстве. — Где я могу найти Драко? — чопорно спросила она, отчаянно краснея. — Лично я бы начал с покоев хозяина замка. Однако всегда можно спросить домовика. — Спасибо, директор! — хлопнула Грейнджер себя по лбу и убежала в комнату Драко. Северус Снегг лишь усмехнулся, радуясь скорым переменам. Меж тем, Гермиона вбежала в комнату Драко и застыла в дверях. Ее любимый спал, безмятежно улыбаясь во сне. Гермиона подошла поближе и начала рассматривать своего мужчину. Бледная кожа почти просвечивалась, темные круги придавали некую схожесть с трупом, однако на щеках намечался здоровый румянец, складка на лбу выпрямилась, а все лицо выражало какое-то умиротворение и удовлетворение. Гермиона села рядом и провела рукой по волосам, обрамлявшим его аристократическое лицо. Драко моментально открыл глаза. Увидев Гермиону, он счастливо улыбнулся и дернул ее на себя, повалив на кровать. Перевернувшись, он прижал ее всем телом и впился в ее губы жадным поцелуем. Она незамедлительно ответила ему. — Твое тело непозволительно долго оставалось без моих ласк, — пробормотал он, снимая ее мантию и лаская грудь. — Мы это срочно должны исправить. — Я скучала, — прошептала она в ответ, слегка царапая его голую спину. Упав без сил после занятия любовью, Драко подтянул Гермиону к себе. — Как ты себя чувствуешь? — Немного саднит, но, уверена, с практикой это пройдет, — многообещающе улыбнулась она. — Ее будет больше, чем ты думаешь, — сверкнул он глазами и прижал свою гриффиндорку к груди. — Но не сегодня. Тебе надо отдохнуть. Гермиона устроилась на его груди и счастливо улыбнулась. — Я волновалась за тебя. Я ушла утром, даже не зная, как ты. Прости меня. — Не извиняйся. Все хорошо. Ты не могла, я все понимаю. — Как ты себя чувствуешь? — Довольно неплохо, учитывая обстоятельства. — У нас получилось? — подняла она на Драко взгляд. — Я почти полностью уверен в этом. В конце месяца проверим. Но внутреннего голоса я больше не чувствую. — Он возражал? — Ты не представляешь, как, — мрачно усмехнулся Драко. — Он бесчинствовал и рвал меня изнутри. Это зелье — не Авада Кедавра. Оно медленно убивает сущность, как паразита. А тот цепляется за жизнь, изо всех сил стараясь задержаться. Он впивался своими когтями и зубами, стараясь ухватиться поплотнее. Если бы он был материальным, я бы умер от внутреннего кровотечения. Я боролся с ним всю ночь, пока он властвовал надо мной, и весь день, пока спал, уже после обратной трансформации. Очень тяжело. — Надеюсь, это конец, — прошептала Гермиона, шмыгая носом. — Надеюсь, это наше начало, — поцеловал ее Драко в макушку. Так они и заснули, не просыпаясь до самого утра.***
Через две недели Гермиона получила диплом с отличием. На официальной церемонии награждения директор с огромной радостью вручила кубок «За отличную учебу» и грамоту, подтверждающую это. Гоблинами было изготовлено два кубка — один отправился в Зал трофеев, другой остался у Гермионы. Драко, присутствующий на церемонии, хлопал громче всех. — Мистер Малфой, Вы не считаете нужным закончить школу и получить диплом? — строго спросила его директор МакГонагалл по окончании церемонии. — Я закончил Школу в прошлом году, директор, — вежливо Драко напомнил. — Программа в тот год несколько отличалась от установленной. — Однако диплом, выданный мне, утверждает, что я сдал все положенные дисциплины. К тому же не думаю, что для моей дальнейшей финансовой работы, коей я намерен в ближайшее время заняться, имеет значение, по какой именно программе я получил диплом. Деньги моей семьи по-прежнему имеют вес. — Что ж, в таком случае я желаю Вам удачи, — директор поджала губы и удалилась. — Она меня не любит, — заметил Драко. — Она просто переживает за каждого из своих учеников, пусть и бывших, — не согласилась Гермиона. — Как насчет того, чтобы сбежать и вдвоем отметить твой несомненный успех? — томно предложил Драко, шепча ей на ухо. — Более чем положительно, — многообещающе произнесла она, и они отправились в Хогсмид, откуда могли трансгрессировать — кабинет директора был закрыт. Переместились они к Гермионе домой. Она хотела поставить кубок на видное место в гостиной. Да и вообще неплохо было бы проверить дом — она тут довольно-таки давно не появлялась. Как только рука отпустила кубок, Драко крепко обнял ее за талию и начал покусывать шею. Руки поднимались все выше, пока не устроились на груди, сминая ее, лаская и пощипывая. — Как я счастлив, что наконец безраздельно каждый день и каждую ночь могу видеть тебя, целовать, владеть тобой, любить тебя. Он целовал ее и раздевал одновременно, перемещаясь на диван. Усадив ее, а затем и положив, он закинул ее ногу себе на талию, лаская ее под бельем. Гермиона стонала, прорываясь руками к паху, стараясь скорее оказаться поближе к каменному члену Драко. — О, мой бог! — удивленно проговорил кто-то рядом. Ребята моментально отпрыгнули друг от друга на разные концы дивана. — Мама! Папа! — сфокусировалась Грейнджер. — Как вы тут оказались? Она судорожно застегивала мантию, Драко делал то же самое, внимательно разглядывая родителей Гермионы. — Мы прилетели из Австралии, так как от тебя давно не было вестей, а камин заблокирован. Телефон тоже не отвечал. Мы очень волновались! — мама поочередно переводила взгляд с дочери на ее молодого человека. Для нее было очевидно, что Рон Уизли уже забыт. — Простите! — она вскочила с дивана и обняла родителей. — Просто на меня очень многое навалилось, и у меня совсем не было времени заскочить к вам. — Это видно, — мистер Грейнджер подал голос, рассматривая Драко. — Ты не представишь нас? — Да, конечно, — чуть засмущалась она. — Мама, папа, познакомьтесь, это — Драко Малфой, мой молодой человек. — И жених в самом ближайшем будущем, — протянул Драко руку. Родители Гермионы очень удивились. — Гектор Грейнджер, — протянул руку отец Гермионы. — Драко Малфой, — представился в ответ слизеринец. — Рад знакомству с родителями будущей жены. — Когда мы познакомимся с Вашими родителями? — поинтересовался мистер Грейнджер закономерный вопрос. — Мы обсудим это с Министром, — серьезно кивнул Драко. — Девочка моя, а как же Рон? — чуть обеспокоенно спросила миссис Грейнджер. — Не сочтите меня грубой, молодой человек, — обратилась та к Драко, — но еще недавно Гермиона собиралась замуж за другого. — Мне это известно, — кивнул Драко. — Мама, с Роном я рассталась месяц назад, — пояснила Гермиона. — А потом его убили. — Ох, я не знала! — всплеснула та руками. — Мне так жаль! — Спасибо. — Значит, ты любишь этого несносного слизеринца, которого иначе как тараканом и хорьком не называла? — с вызовом спросила она. — Да, — поджала Гермиона губы и чуть покраснела. — А еще она мне сильно разбила нос на третьем курсе, — поддакнул он. Миссис Грейнджер внимательно посмотрела на юношу. — Джин Грейнджер, — протянула она руку. — Добро пожаловать в семью. — Счастлив этой встрече, — Драко галантно поцеловал женщине руку. — В таком случае, думаю, стоит устроить праздничный ужин, — огласила миссис Грейнджер. — Жду вас всех в столовой через час. Все разбрелись по комнатам. — Драко, зачем ты сказал про нас такое моим родителям? — несколько нервно спросила она. — Потому что я хочу, чтобы они точно знали о моих планах и намерениях, — вздернул Драко брови. — А меня спросить не надо? — ответила ему Гермиона тем же. — Надо, — кивнул он. — Но сделать я это смогу только когда возьму у мамы кольцо. — А ты так уверен в моем положительном ответе? — надменно спросила она, хотя в груди у нее екало от одной мысли о свадьбе с Драко. — Милая, после того, что ты сделала, ты, как честная волшебница, просто обязана выйти за меня! — И что я сделала? — не поняла Гермиона. — Спасла мне жизнь, разумеется, — серьезно кивнул Драко. — Малфой, это мужчина, как честный человек, совратив девушку, обязан на ней жениться. — О, еще один повод выйти за меня замуж! — обнажил Драко зубы в широкой улыбке. — К тому же ты должна мне родить. А наследник не может быть рожден вне брака. И наследником мы обязательно займемся через месяц. — Почему через месяц? — не поняла она. — Я хочу убедиться, что я не оборотень, — на полном серьезе сказал Драко. — И дать тебе возможность уйти, если ничего не получилось. Звонкая пощечина раздалась в тишине. — Как ты смеешь! — вскрикнула Гермиона. — Имей в виду, Драко Малфой, я в любом случае выйду за тебя замуж и рожу наследника! Вне зависимости от твоего состояния! Будешь греть меня холодными ночами — в твоем замке зимой наверняка гуляют холодные ветра. — Главное, чтобы по этому замку гуляла ты и наши дети, — улыбнулся Драко — Все-таки ты невольно сама только что сказала «да». Хорошо уметь правильно подвести разговор к нужному ответу! Ужин прошел в радостной и дружелюбной атмосфере, было много шуток, рассказов и просто воспоминаний. Драко произвел хорошее впечатление на родителей Гермионы. Ее мама же была рада, что дочь защищена не плюшевым мишкой, а настоящим медведем. Драко показался ей жестким хищником, несмотря на ангельскую внешность. Она симпатизировала Рону, но считала, что он не пара сильной Гермионе. Хотя ей было искренне жаль, что его убили. После ужина Драко утащил её к себе домой, сказав, что чересчур скучает по её телу, а заниматься любовью под крылом ее родителей не очень удобно. Гермиона прыснула, но согласилась. Поэтому, попрощавшись, они ушли через камин, который разблокировала Гермиона.***
— Гектор, у нее сегодня был выпускной! — воскликнула миссис Грейнджер, увидев кубок и грамоту на полке. — Хм, видимо, любовь к этому юноше заставила ее не все время думать об учебе, — хмыкнул мистер Грейнджер. — Хороший молодой человек. Джин Грейнджер кивнула и ушла на кухню, Гектор Грейнджер погрузился в газеты Лондона.***
В понедельник с самого утра Гермиона и Драко сидели в приемной Кингсли, ожидая его прихода. Новый секретарь, приятный молодой человек мистер Моуди, сообщил, что Министр еще не появлялся, но они могут подождать его. Когда Бруствер вошел в дверь, то сильно удивился своим посетителям. Пригласив их войти, он предложил им присесть и рассказать о причинах, приведших к нему в столь ранний час. — Я прошу Вас дать разрешение моим родителям появиться в Малфой-Мэноре на один уик-энд, — сказал Драко. — На каком основании? — не понял Министр. — Я бы хотел, чтобы они присутствовали на нашей с Гермионой свадьбе, — взял он её за руку. — Ага, — проговорил Кингсли с неясной интонацией. — Это означает «да»? — поинтересовался Драко. — Это означает, что я вынесу этот вопрос на суд Визенгамота. Когда состоится свадьба? — В конце июля или начале августа, — охотно поделился Драко информацией. — Мы еще не точно определились. — Гермиона? — перевел Бруствер взгляд на Грейнджер. — Все так, — пожала она плечами. — Ближайшее заседание суда через неделю, — посмотрел Министр в свой календарь. — Решение комиссии займет еще две-три недели. — Министр, — начал Драко, — если моим родителям не дадут разрешение на посещение родового имения ради такого события, как свадьба единственного наследника Лорда, мы проведем свадьбу там. — Во Франции? — уточнил Министр. — Именно, — кивнул Малфой. — С журналистами, известными личностями магического мира. Уж не говоря о том, что Герой Войны Гарри Поттер тоже там будет. И тоже будет иметь определенную точку зрения. С его-то отношением к родителям, как понятию. Для него это святое. — Угрожаете? — недобро сощурил Министр глаза. — Что Вы! Как можно? — притворно вскинул Драко руки. — Просто делюсь впечатлениями. — Я извещу судей, — кивнул Кингсли. — Но не я выношу вердикт. — Однако Вы можете повлиять, Министр, — многозначительно улыбнулся Драко. — Я извещу Вас, мистер Малфой, — кивнул Кингсли, не любивший ни давления, ни Малфоев. — Я бы хотела, господин Министр, чтобы мои будущие свекры присутствовали, — поднимаясь, произнесла Гермиона. — Семья — это то, за что стоит бороться и что нужно ценить. В этом наша сила. Кингсли ничего не ответил, но в своем ежедневнике сделал пометку. А в пятницу ребята пришли опять. — Ну что опять? — почти застонал он. — Мы бы хотели заказать портал во Францию к мистеру и миссис Малфой, — сказала Гермиона. — На их посещение только Вы можете дать разрешение. Кингсли резко вытащил соответствующий бланк из ящика и быстро стал писать там пером. Когда Гермиона увидела его слова, то расцвела в счастливой улыбке. — Спасибо, Кингсли! Для нас это очень важно! — Не сомневаюсь, — буркнул он. — Когда свадьба? — Седьмого августа, — вступил Драко в диалог. — Хорошее время, — подтвердил Министр. «Главное, что с днем рождения Поттера не совпадает», — подумал Драко, для которого это было одним из условий. Это был его праздник. Его и Гермионы. Чествования в свой день Мальчика-Который-Выжил он не хотел категорически. Весь день Гермиона и Драко пробегали между отделами Министерства, чтобы им поставили все необходимые подписи и разрешения. И в результате к вечеру, когда приличных зачарованных вещей не осталось, им выдали грязную треснутую чашку. Драко брезгливо сморщился, глядя на эту гадость. Гермиона была более лояльна — ей был важнее результат — через четыре дня она будет официально представлена родителям Драко как будущая миссис Малфой. В день перемещения она очень нервничала. Она знала, что родители Драко, особенно его мать, не одобряют ее. Но оно и понятно — мать всегда ревностно относится к выбору своего ребенка. Хотя Драко и успокаивал ее, что он в любом случае на ней женится, она всё равно не могла успокоиться. Прибыли они к вечеру, когда приближалось время обеда¹. Не успел Драко коснуться дверного молотка, как им открыли дверь. Домовик расплылся в улыбке. — Флоппи рад приветствовать мистера Драко Малфоя и мисс Гермиону Грейнджер, — эльф улыбнулся гостям. — Я провожу вас. Мистер и миссис Малфой будут счастливы видеть вас. Ребята прошли в гостиную. Гермиона тут уже была, поэтому не смотрела по сторонам. А вот Драко все было интересно. На его лице отразилась вся гамма чувств сожаления и разочарования. Да, привыкшему к роскоши замка, этот домик казался убогим. — Сынок! — звонкий голос Нарциссы раздался в коридоре. В следующую секунду материнский ураган снес дверь и ударился в Драко. Тот еле устоял на ногах, но поймал мать, крепко обняв ее. — Мама, я скучал! — всхлипнул он. — Ты не представляешь, как тяжело нам с отцом дался этот год! Мы ничего не знали о тебе! Как ты живешь, чем. Как твое оборотничество. Мы ничем не могли тебе помочь! Нарцисса не выпускала Драко из рук, боясь, что он вдруг исчезнет. — Сын! — послышался голос Люциуса, и он стремительно вошел в комнату и прижал его к себе. — Я рад, что ты жив. — Я тоже, — похлопал он того по плечу. — Как ты тут оказался? Тебе же нельзя покидать страну? — забеспокоилась Нарцисса. — Можно, — улыбнулся он. — Теперь мне можно все. С меня снят какой-либо надзор, дело закрыто. — Как так получилось? — миссис Малфой не верила своим ушам. — Ты подкупил весь Визенгамот? — поинтересовался Люциус. — Нет, — рассмеялся Драко. — Просто наш Избранный в очередной раз отличился. — Надо же, — ухмыльнулся мистер Малфой. — Хорошо, что я его не убил в свое время. — Это точно, — подала Гермиона голос. Все трое воззрились на нее. — Мисс Грейнджер сопровождает тебя? — удивился Люциус. — У нас для вас новости, — Драко помог Гермионе встать и обнял ее за талию. Родители несколько побледнели. — Гермиона сняла с меня проклятие Ликантропии, так что я — обычный волшебник. — Скорее всего, — подала она голос. — Как это «скорее всего»? — нахмурилась миссис Малфой. — Окончательно это будет понятно в полнолуние. Но, судя по всему, у нас действительно получилось. Нарцисса обняла Гермиону в порыве чувств. — Спасибо! Спасибо тебе огромное! Ты спасла моего сына! Я этого не забуду! — Не стоит, — несмело обняла Гермиона женщину в ответ. — Это не все новости, — подал Драко голос. — Седьмого августа мы женимся. Чета Малфоев не упала только потому, что они были отлично вышколены. — Женитесь? — вяло повторила Нарцисса. — Ты сделал ей ребенка? — только такую причину женщина видела для столь стремительной свадьбы. — Пока нет, — чуть смутился Драко, — но вскоре мы вплотную займемся этим вопросом. — А-а-а… м-м-м… э-э-э… — не нашлась, что сказать миссис Малфой. — Самоотверженность и самопожертвование — отличное качество будущей жены, сын, — кивнул Люциус. — Поздравляю! — Спасибо! — хором ответили ребята и посмотрели на Нарциссу. — М-м… что ж… для меня это все несколько неожиданно, но, если ты, Драко, уверен, то… да… я тоже поздравляю, — и она тяжело вздохнула. Сняв с шеи цепочку, миссис Малфой расстегнула ее и сняла массивное кольцо в виде змеи. — Это семейное кольцо передается следующей Леди Малфой. Носи его и будь достойной этой фамилии, — Нарцисса обняла невестку. — Люби моего сына, не предавай. И помни, что муж и дети — твоя главная обязанность. Быть Леди непросто. Пусть твой ум и смелость помогут тебе. Нарцисса поцеловала Гермиону в щеку и отступила назад. Люциус обнял свою жену. — Спасибо, миссис Малфой! — Гермиона прижала кольцо к груди. — Я не подведу. — Кто как не ты достойна быть следующей Леди Малфой? — задал Драко риторический вопрос, обнимая свою возлюбленную. Мистер и миссис Малфой обняли своих детей — общее счастье сближает и укрепляет семейные узы…***
Двадцать восьмого июля поздним вечером Драко куда-то вел Гермиону, у которой были завязаны глаза. Она счастливо смеялась — ей был обещан сюрприз, и она дрожала от предвкушения. Когда они остановились, Драко усадил свою невесту на землю и развязал ей глаза. — Вау! — восхитилась она. — Здесь очень красиво! Она сидела на пледе, а вокруг было поле цветов, они колыхались на ночном ветру и переливались в ночном свете. — Что это за место? — Моя личная поляна, — обнял её Драко. — Здесь я оборотнем часто сидел, выл на луну и мечтал о тебе. — Я счастлива, что эта мечта сбылась, — Гермиона прижалась к боку Драко. — Да, я перестал быть оборотнем, и все благодаря тебе. Я не боюсь Луны, меня не тянет убивать, я не разговариваю сам с собой, мне не надо сдерживаться, чтобы любить тебя. Это восхитительное место связано с тобой, и я хочу разделить его с тобой. Лицо Гермионы озарила счастливейшая из улыбок — несносный мальчишка из детства оказался самым любящим и заботливым волшебником на свете. Через каких-то десять дней она выйдет за него замуж, и они всегда будут вместе! — Ты — мое счастье, — сказала она, положив его руку себе на живот. — Наше счастье! — Не хочу жить без вас, — прошептал Драко, летая на седьмом небе от счастья уже который день, когда узнал, что станет отцом. Наклонившись к ее лицу, он вовлек ее в жаркий поцелуй, передавая через него свою любовь. Полная луна вышла из-за туч и озарила влюбленных своим мягким светом. Ее чистое сияние обволакивало молодых людей, и оно больше не жгло, как раньше, предвещая болезненную трансформацию. Нет, оно мягко ласкало их, словно мягкий пух, оставаясь лишь романтическим светилом, как для большинства людей на земле. _____________________________________________________________ ¹От автора: по английским традициям обед у них в шесть вечера.